София заснула.
На следующее утро, лишь начало светать, Райдер стоял рядом с Софией на палубе «Харбинджера» и давал жене последние наставления в дорогу.
— Не забудь отдать письмо моему брату. Не волнуйся, мои близкие будут заботиться о тебе и Джереми. С моей матушкой, возможно, возникнут осложнения, но если она будет не очень приветлива, не обращай на это внимания, хорошо? Аликс, та наверняка станет твоим союзником. Ты положила деньги в надежное место?
— Да, Райдер.
— Живот не болит сегодня?
— Нет.
— Обещаешь, что наймешь в Саутгемптоне сопровождающих?
Райдер нахмурился.
— Ты недовольна, что я разговариваю с тобой, как с ребенком, да?
— Да.
— Видишь ли, Софи, я впервые в жизни женат и впервые в жизни отправляю свою жену в дальний, опасный путь. На мне лежит ответственность за тебя и Джереми, и это тоже впервые, если не считать де…
Райдер осекся и мысленно отругал себя за неосторожность: он чуть не проболтался Софии о детях, хотя для признания момент был крайне неподходящий. Настанет время, и он обязательно расскажет ей о них, но не сейчас. София внимательно смотрела на мужа, ожидая продолжения фразы, но он после некоторого замешательства сказал только:
— В общем, и ты и Джереми теперь мои близкие родственники, и я за вас отвечаю.
— Не надо зря беспокоиться, Райдер, с нами все будет в порядке. Если, конечно, твоя семья примет нас хорошо.
— Разумеется, мои близкие примут вас хорошо; они, понятно, удивятся, потому что я не собирался жениться, во всяком случае, в ближайшие десять лет. Ты, пожалуйста, постарайся хотя бы сделать вид, что немножко любишь меня, чтобы не вызвать еще большего удивления. Они-то, в отличие от тебя, не считают меня грубым животным.
К Райдеру подошел капитан Мэллори, коренастый человек с широким некрасивым лицом, и, вежливо улыбаясь, предупредил:
— Нам пора отправляться, сэр. И не волнуйтесь, мистер Шербрук, я доставлю вашу жену в Англию целой и невредимой. У вас еще есть время для прощального поцелуя, но не более.
Райдер улыбнулся Софи:
— Можно мне тебя поцеловать?
София подняла к нему лицо, и он, наклонившись, нежно поцеловал ее плотно сжатые губки; от этого прикосновения София вздрогнула, и Райдер так и не понял почему: оттого ли, что жена нервничала перед дальней дорогой, или от удовольствия. В последнем он, правда, сильно сомневался.
— Будь осторожна, — не удержался Райдер от напутствия, погладил Софию по щеке и обернулся к Джереми, стоявшему неподалеку. Крепко обняв мальчика, он потрепал его по волосам и сказал: — Будь умницей, Джереми. И присматривай за сестрой, чтобы она не сильно грустила. Я постараюсь вернуться в Англию как можно скорее. А пока буду скучать здесь, потому что я успел полюбить тебя, мой дорогой. Успешного путешествия.
Райдер сошел с корабля и долго стоял там, наблюдая за приготовлениями к отплытию, слушая отрывистые приказы капитана и щурясь от яркого солнца, которое уже взошло и огненным шаром сияло на небосводе. Наконец все было сделано, отдали швартовы, и большое красивое судно стало медленно отдаляться от берега. Райдер помахал на прощание своей жене и шурину, подождал, пока корабль не отплыл так далеко, что превратился в маленькую движущуюся точку на горизонте, и только потом покинул гавань. Надо сказать, что он уходил, испытывая чувство удовлетворения и облегчения: Софи и Джереми находились в безопасности, вне досягаемости судьи Шермана Коула, его угрозы были им теперь не страшны.
Судья не забыл своего обещания и ровно в час дня явился в Кимберли-холл.
— Какая приятная неожиданность! — воскликнул Райдер, увидев важного гостя, решительной походкой прошествовавшего на веранду, и даже и не подумал встать при его появлении. — Зачем вы пришли? Снова будете угрожать?
— Катитесь к дьяволу, Шербрук!
— Что, что? Как вы изволили выразиться? Неужто мой удар ничему вас не научил? А я-то думал, что ударил вас достаточно сильно.
— Я был уверен, что вы лгали, стараясь выгородить эту маленькую шлюшку.
В разговор вмешался Эмиль, не позволив таким образом Райдеру встать и дать высокопоставленному нахалу хорошую затрещину.
— А где ваши помощники? — спросил как ни в чем не бывало сын управляющего.
— Они разыскивают Томаса, — ответил судья.
— Я подозреваю, что вам, мистер Коул, придется здорово раскошелиться, когда Томаса поймают. Вы же так мечтаете о том, чтобы он дал показания против Софии Стэнтон-Гревиль.
— Я? Раскошелиться? Да вы что! Я вздерну негодяя, и весь сказ. Он нагло врал мне, хотел сделать из меня дурака!
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что сказал. Берджес не был застрелен. На его теле не нашли следов ни от пуль, ни от ножевых ранений. Берджеса задушили. Кто, я думаю, вы догадываетесь. Она, конечно, не могла этого сделать, у нее не хватило бы на это сил.
С этими словами Шерман Коул повернулся и, не прощаясь, покинул негостеприимный дом, оставив Райдера, Эмиля и Сэмюеля Грэйсона в полном недоумении.
— Боже мой! — не удержался от восклицания Райдер. — Какая насмешка судьбы! Мне вовсе не обязательно было жениться на Софии и тем более отправлять ее и Джереми в Англию! Как все вышло!
— Не о чем сожалеть, Райдер, — заметил управляющий. — Что сделано, то сделано, и, на мой взгляд, так оно лучше. Неизвестно, что судья придумает завтра.
Но Райдер уже был поглощен раздумьями о своей судьбе. Пожалуй, ему грех на нее жаловаться. Он вздохнул и покачал головой:
— Подумать только, Берджес был задушен!
Он снова покачал головой.
— Черт бы меня побрал! — пробормотал он и пошел к конюшням.
Глава 12
Ла-Манш, семь недель спустя
София и Джереми стояли на палубе корабля и, крепко держась за поручни, смотрели на бушующее море, на большие волны, вздымавшиеся совсем недалеко и с потоком брызг разбивавшиеся о крутые деревянные борта судна. Дул свежий ветер. Джереми первый заметил в плотном тумане очертания суши и готов был кричать и плакать от радости. София смотрела на приближающийся берег со смешанным чувством облегчения и страха: облегчения потому, что долгое путешествие подходило к концу, а страха — потому что ее ждал не родной и знакомый Фоуи, а Нортклифф-холл. На корабле во время плавания ни она, ни Джереми не скучали: капитан Мэллори и его первый помощник мистер Мэттисон оказались приятными людьми; оба родом из Шотландии, они были и внешне похожи: оба курили трубку, оба имели лысину и оба знали множество занятных историй. Кроме того, капитан обучал Джереми основам астрономии и навигации, а мистер Мэттисон — географии, но и это было далеко не все: София каждое утро занималась с братом французским языком. Помимо уроков, путешественники много читали; на их счастье, в каюте первого помощника нашелся шкаф, битком набитый всевозможными книгами, и к концу плавания София с Джереми прочли их все.
Как-то вечером брат и сестра сидели в своей небольшой уютной каюте и играли в шахматы. София, порывистая и неосторожная в игре, проигрывала Джереми, который в отличие от нее обладал большим терпением и тщательно просчитывал возможные ходы и варианты.
— Скоро мы уже будем дома, — сказала София и сделала ход слоном. — То есть я хочу сказать, что сначала мы прибудем в Саутгемптон.
— Да, да, я знаю, — отозвался Джереми. — Рай-дер мне все объяснил. В Саутгемптоне мы наймем экипаж и доберемся до Нортклифф-холла, причем в один день. Райдер не хотел, чтобы мы останавливались на ночь в гостинице, он считает, что это довольно опасно. А вот когда я подрасту хотя бы на один фут, я смогу защитить тебя. — Джереми улыбнулся. — Райдер научит меня драться. Он обещал.
— Это будет, конечно, замечательно, но, мой дорогой, я достаточно взрослая и могу прекрасно обходиться без защитников. Я вовсе не такая беспомощная, как думает Райдер.
— Да я и не говорю, что ты беспомощная. Ты вообще не такая, как другие девушки, — согласился с сестрой Джереми. Он внимательно смотрел на доску, раздумывая, какой следующий ход будет наиболее удачным. — Райдер меня предупреждал, что ты начнешь вести беседы в этом роде. Мы, то есть ты и я, находимся теперь под его опекой и должны слушаться его. Что тут еще обсуждать?
— Да. Ты, разумеется, прав, мой дорогой. Может быть, тебе хотелось бы поговорить о тех пьесах, которые ты недавно прочел?
Джереми охотно откликнулся на предложение сестры:
— Почему бы и нет? Сейчас я читаю одну пьесу времен Возрождения, и когда мистер Мэттисон увидел, что я читаю, он, по-моему, чуть в обморок не упал, покраснел весь, даже его лысина покраснела. Я боялся, как бы он не выхватил у меня книжку и не выбросил ее за борт. Занятное это было зрелище, Софи.
— Могу себе представить. И все-таки, Джереми, ты мог бы посоветоваться со мной, прежде чем приниматься за чтение. Есть книги, которые тебе рановато читать.
— Еще чего, — нахмурился Джереми, — должен же я когда-нибудь узнать, что происходит между мужчиной и женщиной. Я не младенец. Признаюсь тебе, многое в тех пьесах кажется мне странным, если не смешным. Наверное, я не все понимаю.
— И я тоже не всегда все понимаю, — ответила София.
В этот момент она подумала о себе, о Райдере, об их странных отношениях. Она испытывала к мужу сложные чувства; были среди них не только обида, страх, гнев, но и благодарность, интерес, восхищение. Она скучала без него, ей не хватало его насмешливой улыбки, дразнящих слов, остроумных замечаний.
— О-о, я смотрю, ты всерьез собрался пойти в атаку! — воскликнула София, посмотрев на шахматную доску, и не раздумывая двинула вперед королевскую пешку. — Вот теперь лучше. Забудь о своих наивных надеждах выиграть у меня, — заметила она и поудобнее устроилась в кресле.
Джереми ничуть не испугался угроз сестры и защитился ладьей.
— Ты не очень-то веселая, — сказал он. — Скучаешь? И я тоже скучаю без Райдера, он такой замечательный! И я так счастлив, что вы поженились! Знаешь, хорошо, что мы уехали с Ямайки. Чего нам там делать? Мы же англичане. Хотя страшновато немного. — Джереми пошел в атаку ферзем. — Как нас встретят его родные? Понравимся ли мы им?
— Я молю Бога об этом, мой дорогой, — ответила София. Она, как и Джереми, не испытывала ни малейшего сожаления, покинув экзотический остров, где провела почти пять лет. На ее долю выпало так мало счастливых дней, что она могла буквально пересчитать их по пальцам.
— Но с другой стороны, — рассудил Джереми, — почему мы должны им не понравиться? Мы не невежды какие-то, умеем вести себя, знаем, как пользоваться приборами во время еды, ну и так далее. О, зачем же ты пошла конем? Это была твоя большая ошибка. А теперь тебе шах и мат, Софи.
— Неужто? И правда мат. Какая же я несообразительная. И когда я научусь хорошо играть?
Итак, бесконечные семь недель плавания наконец закончились. София каждую ночь молилась за себя и Джереми, просила у Бога помощи; она не знала, какой прием ожидает их в Нортклифф-холле, и заочно побаивалась старшего брата Райдера, властного и могущественного Дугласа Шербрука, графа Нортклиффа. Теперь, когда корабль подходил к берегу, все беспорядочные мысли, страхи, надежды перепутались в голове Софии, и бедная девушка уже плохо соображала, о чем ей следует молиться и как себя держать.
Джереми приветливо махнул рукой третьему помощнику, молодому, веселому и добродушному мистеру Клэнси.
— Нечего бояться, — сказал третий помощник Софии в начале плавания, — нас у мамы было девять ртов, и она вырастила нас. А у вас один Джереми, да и тот уже взрослый мальчик. За борт он не вывалится, я уж как-нибудь послежу за этим.
Софии нравился Клэнси, и не только потому, что он был милым и симпатичным человеком, но и потому, что не проявлял никакого интереса к ней. София чувствовала себя совершенно спокойной в его обществе, как, впрочем, и в обществе других офицеров и матросов. Мужчины держались на почтительном расстоянии и если и испытывали какой-то интерес к юной красивой девушке, то вынуждены были держать его при себе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
На следующее утро, лишь начало светать, Райдер стоял рядом с Софией на палубе «Харбинджера» и давал жене последние наставления в дорогу.
— Не забудь отдать письмо моему брату. Не волнуйся, мои близкие будут заботиться о тебе и Джереми. С моей матушкой, возможно, возникнут осложнения, но если она будет не очень приветлива, не обращай на это внимания, хорошо? Аликс, та наверняка станет твоим союзником. Ты положила деньги в надежное место?
— Да, Райдер.
— Живот не болит сегодня?
— Нет.
— Обещаешь, что наймешь в Саутгемптоне сопровождающих?
Райдер нахмурился.
— Ты недовольна, что я разговариваю с тобой, как с ребенком, да?
— Да.
— Видишь ли, Софи, я впервые в жизни женат и впервые в жизни отправляю свою жену в дальний, опасный путь. На мне лежит ответственность за тебя и Джереми, и это тоже впервые, если не считать де…
Райдер осекся и мысленно отругал себя за неосторожность: он чуть не проболтался Софии о детях, хотя для признания момент был крайне неподходящий. Настанет время, и он обязательно расскажет ей о них, но не сейчас. София внимательно смотрела на мужа, ожидая продолжения фразы, но он после некоторого замешательства сказал только:
— В общем, и ты и Джереми теперь мои близкие родственники, и я за вас отвечаю.
— Не надо зря беспокоиться, Райдер, с нами все будет в порядке. Если, конечно, твоя семья примет нас хорошо.
— Разумеется, мои близкие примут вас хорошо; они, понятно, удивятся, потому что я не собирался жениться, во всяком случае, в ближайшие десять лет. Ты, пожалуйста, постарайся хотя бы сделать вид, что немножко любишь меня, чтобы не вызвать еще большего удивления. Они-то, в отличие от тебя, не считают меня грубым животным.
К Райдеру подошел капитан Мэллори, коренастый человек с широким некрасивым лицом, и, вежливо улыбаясь, предупредил:
— Нам пора отправляться, сэр. И не волнуйтесь, мистер Шербрук, я доставлю вашу жену в Англию целой и невредимой. У вас еще есть время для прощального поцелуя, но не более.
Райдер улыбнулся Софи:
— Можно мне тебя поцеловать?
София подняла к нему лицо, и он, наклонившись, нежно поцеловал ее плотно сжатые губки; от этого прикосновения София вздрогнула, и Райдер так и не понял почему: оттого ли, что жена нервничала перед дальней дорогой, или от удовольствия. В последнем он, правда, сильно сомневался.
— Будь осторожна, — не удержался Райдер от напутствия, погладил Софию по щеке и обернулся к Джереми, стоявшему неподалеку. Крепко обняв мальчика, он потрепал его по волосам и сказал: — Будь умницей, Джереми. И присматривай за сестрой, чтобы она не сильно грустила. Я постараюсь вернуться в Англию как можно скорее. А пока буду скучать здесь, потому что я успел полюбить тебя, мой дорогой. Успешного путешествия.
Райдер сошел с корабля и долго стоял там, наблюдая за приготовлениями к отплытию, слушая отрывистые приказы капитана и щурясь от яркого солнца, которое уже взошло и огненным шаром сияло на небосводе. Наконец все было сделано, отдали швартовы, и большое красивое судно стало медленно отдаляться от берега. Райдер помахал на прощание своей жене и шурину, подождал, пока корабль не отплыл так далеко, что превратился в маленькую движущуюся точку на горизонте, и только потом покинул гавань. Надо сказать, что он уходил, испытывая чувство удовлетворения и облегчения: Софи и Джереми находились в безопасности, вне досягаемости судьи Шермана Коула, его угрозы были им теперь не страшны.
Судья не забыл своего обещания и ровно в час дня явился в Кимберли-холл.
— Какая приятная неожиданность! — воскликнул Райдер, увидев важного гостя, решительной походкой прошествовавшего на веранду, и даже и не подумал встать при его появлении. — Зачем вы пришли? Снова будете угрожать?
— Катитесь к дьяволу, Шербрук!
— Что, что? Как вы изволили выразиться? Неужто мой удар ничему вас не научил? А я-то думал, что ударил вас достаточно сильно.
— Я был уверен, что вы лгали, стараясь выгородить эту маленькую шлюшку.
В разговор вмешался Эмиль, не позволив таким образом Райдеру встать и дать высокопоставленному нахалу хорошую затрещину.
— А где ваши помощники? — спросил как ни в чем не бывало сын управляющего.
— Они разыскивают Томаса, — ответил судья.
— Я подозреваю, что вам, мистер Коул, придется здорово раскошелиться, когда Томаса поймают. Вы же так мечтаете о том, чтобы он дал показания против Софии Стэнтон-Гревиль.
— Я? Раскошелиться? Да вы что! Я вздерну негодяя, и весь сказ. Он нагло врал мне, хотел сделать из меня дурака!
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что сказал. Берджес не был застрелен. На его теле не нашли следов ни от пуль, ни от ножевых ранений. Берджеса задушили. Кто, я думаю, вы догадываетесь. Она, конечно, не могла этого сделать, у нее не хватило бы на это сил.
С этими словами Шерман Коул повернулся и, не прощаясь, покинул негостеприимный дом, оставив Райдера, Эмиля и Сэмюеля Грэйсона в полном недоумении.
— Боже мой! — не удержался от восклицания Райдер. — Какая насмешка судьбы! Мне вовсе не обязательно было жениться на Софии и тем более отправлять ее и Джереми в Англию! Как все вышло!
— Не о чем сожалеть, Райдер, — заметил управляющий. — Что сделано, то сделано, и, на мой взгляд, так оно лучше. Неизвестно, что судья придумает завтра.
Но Райдер уже был поглощен раздумьями о своей судьбе. Пожалуй, ему грех на нее жаловаться. Он вздохнул и покачал головой:
— Подумать только, Берджес был задушен!
Он снова покачал головой.
— Черт бы меня побрал! — пробормотал он и пошел к конюшням.
Глава 12
Ла-Манш, семь недель спустя
София и Джереми стояли на палубе корабля и, крепко держась за поручни, смотрели на бушующее море, на большие волны, вздымавшиеся совсем недалеко и с потоком брызг разбивавшиеся о крутые деревянные борта судна. Дул свежий ветер. Джереми первый заметил в плотном тумане очертания суши и готов был кричать и плакать от радости. София смотрела на приближающийся берег со смешанным чувством облегчения и страха: облегчения потому, что долгое путешествие подходило к концу, а страха — потому что ее ждал не родной и знакомый Фоуи, а Нортклифф-холл. На корабле во время плавания ни она, ни Джереми не скучали: капитан Мэллори и его первый помощник мистер Мэттисон оказались приятными людьми; оба родом из Шотландии, они были и внешне похожи: оба курили трубку, оба имели лысину и оба знали множество занятных историй. Кроме того, капитан обучал Джереми основам астрономии и навигации, а мистер Мэттисон — географии, но и это было далеко не все: София каждое утро занималась с братом французским языком. Помимо уроков, путешественники много читали; на их счастье, в каюте первого помощника нашелся шкаф, битком набитый всевозможными книгами, и к концу плавания София с Джереми прочли их все.
Как-то вечером брат и сестра сидели в своей небольшой уютной каюте и играли в шахматы. София, порывистая и неосторожная в игре, проигрывала Джереми, который в отличие от нее обладал большим терпением и тщательно просчитывал возможные ходы и варианты.
— Скоро мы уже будем дома, — сказала София и сделала ход слоном. — То есть я хочу сказать, что сначала мы прибудем в Саутгемптон.
— Да, да, я знаю, — отозвался Джереми. — Рай-дер мне все объяснил. В Саутгемптоне мы наймем экипаж и доберемся до Нортклифф-холла, причем в один день. Райдер не хотел, чтобы мы останавливались на ночь в гостинице, он считает, что это довольно опасно. А вот когда я подрасту хотя бы на один фут, я смогу защитить тебя. — Джереми улыбнулся. — Райдер научит меня драться. Он обещал.
— Это будет, конечно, замечательно, но, мой дорогой, я достаточно взрослая и могу прекрасно обходиться без защитников. Я вовсе не такая беспомощная, как думает Райдер.
— Да я и не говорю, что ты беспомощная. Ты вообще не такая, как другие девушки, — согласился с сестрой Джереми. Он внимательно смотрел на доску, раздумывая, какой следующий ход будет наиболее удачным. — Райдер меня предупреждал, что ты начнешь вести беседы в этом роде. Мы, то есть ты и я, находимся теперь под его опекой и должны слушаться его. Что тут еще обсуждать?
— Да. Ты, разумеется, прав, мой дорогой. Может быть, тебе хотелось бы поговорить о тех пьесах, которые ты недавно прочел?
Джереми охотно откликнулся на предложение сестры:
— Почему бы и нет? Сейчас я читаю одну пьесу времен Возрождения, и когда мистер Мэттисон увидел, что я читаю, он, по-моему, чуть в обморок не упал, покраснел весь, даже его лысина покраснела. Я боялся, как бы он не выхватил у меня книжку и не выбросил ее за борт. Занятное это было зрелище, Софи.
— Могу себе представить. И все-таки, Джереми, ты мог бы посоветоваться со мной, прежде чем приниматься за чтение. Есть книги, которые тебе рановато читать.
— Еще чего, — нахмурился Джереми, — должен же я когда-нибудь узнать, что происходит между мужчиной и женщиной. Я не младенец. Признаюсь тебе, многое в тех пьесах кажется мне странным, если не смешным. Наверное, я не все понимаю.
— И я тоже не всегда все понимаю, — ответила София.
В этот момент она подумала о себе, о Райдере, об их странных отношениях. Она испытывала к мужу сложные чувства; были среди них не только обида, страх, гнев, но и благодарность, интерес, восхищение. Она скучала без него, ей не хватало его насмешливой улыбки, дразнящих слов, остроумных замечаний.
— О-о, я смотрю, ты всерьез собрался пойти в атаку! — воскликнула София, посмотрев на шахматную доску, и не раздумывая двинула вперед королевскую пешку. — Вот теперь лучше. Забудь о своих наивных надеждах выиграть у меня, — заметила она и поудобнее устроилась в кресле.
Джереми ничуть не испугался угроз сестры и защитился ладьей.
— Ты не очень-то веселая, — сказал он. — Скучаешь? И я тоже скучаю без Райдера, он такой замечательный! И я так счастлив, что вы поженились! Знаешь, хорошо, что мы уехали с Ямайки. Чего нам там делать? Мы же англичане. Хотя страшновато немного. — Джереми пошел в атаку ферзем. — Как нас встретят его родные? Понравимся ли мы им?
— Я молю Бога об этом, мой дорогой, — ответила София. Она, как и Джереми, не испытывала ни малейшего сожаления, покинув экзотический остров, где провела почти пять лет. На ее долю выпало так мало счастливых дней, что она могла буквально пересчитать их по пальцам.
— Но с другой стороны, — рассудил Джереми, — почему мы должны им не понравиться? Мы не невежды какие-то, умеем вести себя, знаем, как пользоваться приборами во время еды, ну и так далее. О, зачем же ты пошла конем? Это была твоя большая ошибка. А теперь тебе шах и мат, Софи.
— Неужто? И правда мат. Какая же я несообразительная. И когда я научусь хорошо играть?
Итак, бесконечные семь недель плавания наконец закончились. София каждую ночь молилась за себя и Джереми, просила у Бога помощи; она не знала, какой прием ожидает их в Нортклифф-холле, и заочно побаивалась старшего брата Райдера, властного и могущественного Дугласа Шербрука, графа Нортклиффа. Теперь, когда корабль подходил к берегу, все беспорядочные мысли, страхи, надежды перепутались в голове Софии, и бедная девушка уже плохо соображала, о чем ей следует молиться и как себя держать.
Джереми приветливо махнул рукой третьему помощнику, молодому, веселому и добродушному мистеру Клэнси.
— Нечего бояться, — сказал третий помощник Софии в начале плавания, — нас у мамы было девять ртов, и она вырастила нас. А у вас один Джереми, да и тот уже взрослый мальчик. За борт он не вывалится, я уж как-нибудь послежу за этим.
Софии нравился Клэнси, и не только потому, что он был милым и симпатичным человеком, но и потому, что не проявлял никакого интереса к ней. София чувствовала себя совершенно спокойной в его обществе, как, впрочем, и в обществе других офицеров и матросов. Мужчины держались на почтительном расстоянии и если и испытывали какой-то интерес к юной красивой девушке, то вынуждены были держать его при себе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57