— Нет, я не возражаю, пожалуйста.
Райдер с удивлением посмотрел на жену, неожиданно открывшуюся ему с новой стороны.
Они осмотрели все статуи, которые были в саду; последняя скульптура изображала мужчину, стоящего на коленях и державшего за бедра лежавшую перед ним на спине женщину, и, если судить по его запрокинутой назад голове, приоткрытому рту, выражению лица, он испытывал момент наивысшего наслаждения. София долго изучала эту скульптуру, и Райдер даже пошутил:
— Я вижу, тебе нравится традиционная поза, Софи.
София долго не отвечала, обдумывая слова мужа, потом она внезапно побледнела и сказала:
— Все это… все это нехорошо, Райдер.
Лицо ее исказила судорога, и Софи, метнувшись в сторону, упала на колени, ее вырвало.
— А, черт, — выругался Райдер.
София чувствовала себя ужасно. Ей хотелось умереть. Во рту у нее стоял отвратительный привкус, голова раскалывалась от боли, а сердце бешено колотилось. Ее знобило.
Райдер принес жену на руках из сада в спальню и уложил в постель. София на какое-то время заснула, а он пошел к брату посоветоваться, как ему быть. Дугласа он встретил в коридоре. Внимательно посмотрев друг на друга и сразу поняв, в чем дело, братья дружно рассмеялись, а потом Райдер спросил:
— Что, Аликс так же плохо, как и Софи, да?
— Не знаю, не знаю. Может быть, ей даже хуже. У меня есть отличное лекарство, но Аликс отказывается его принимать.
— Давай тогда сделаем так: я пойду к твоей жене и заставлю ее выпить лекарство, а ты то же самое проделаешь с Софи.
На том они и порешили, и через несколько минут Райдер уже стоял около кровати, на которой лежала, закрыв лицо руками Аликс, и говорил:
— Скоро все пройдет. Это я, Райдер, не пугайся. И немедленно выпей все до дна, тогда через час ты сможешь танцевать, поверь мне.
Застигнутая врасплох Аликс, удивленно глядя на своего деверя, не посмела отказать ему и выпила лекарство. Райдер махнул ей рукой и вышел. В коридоре ему навстречу попался Дуглас и рассказал, что Софи послушно выпила свою порцию микстуры и почти сразу же после этого заснула.
— Вполне возможно, что она проспит до утра, Райдер, ты не беспокой ее. Придется уж тебе эту ночь потерпеть, дорогой брат. Пойдем ко мне, расскажешь о своей поездке и планах на будущее, может быть, я чем-нибудь смогу тебе помочь.
Наступила пятница, день отъезда. Ранним туманным утром все семейство Шербруков собралось на парадной лестнице, чтобы проводить Райдера и Софи. К ним подошел попрощаться Джереми. София обняла мальчика и зашептала:
— Я буду скучать без тебя, малыш. Веди себя хорошо, ладно? И ухаживай за своим пони, он такой славный!
— Его зовут Джордж, — гордо сообщил Джереми. — И я буду о нем заботиться, обязательно. До свидания, Софи.
Джереми любил сестру и прислушивался к ее советам, но ее материнская забота теперь немного тяготила его, и поэтому он не хотел долгих прощаний и слез. На помощь ему подоспел Райдер. Он поднял его высоко в воздух и сказал:
— Особенно не церемонься с Синджен. Давай ей изредка тумака, ей это пойдет на пользу. И не скучай, мы скоро увидимся.
Опустив мальчика на землю и крепко пожав ему руку, Райдер подошел к Софии и направился с ней к стоявшим неподалеку экипажам. Их было три; в первом должны были ехать Райдер и София, во втором — лакей Райдера Тинкер и молоденькая девушка по имени Кори, скромная и застенчивая; Райдер настоял на том, чтобы взять ее с собой в качестве горничной для жены. Третий экипаж был доверху нагружен различными вещами и домашним скарбом. Райдер и Софи уселись в экипаж, помахали родственникам на прощание и тронулись в путь. Джереми, увидев, что сестра уезжает, едва не расплакался, но Дуглас, стоявший рядом с мальчиком, обнял его за плечи и улыбнулся ему:
— Разлука будет недолгой, Джереми. Скоро мы все встретимся.
Сказать по правде, София не хотела ни сидеть рядом с Райдером, ни говорить с ним, ни принимать его заботы. Она не переставала думать о мраморных статуях, которые произвели на ее пылкое девическое воображение большое впечатление. Откровенные скульптуры вызвали у нее искренний интерес и, более того, желание испробовать все увиденные позы, и она злилась на себя и на свое бесстыдство.
— Ты развратник, Райдер, — сказала София.
— А ты, несмотря на свой богатый любовный опыт, довольно скромна. Я знаю, тебе нравятся традиционные позы. Но не сейчас, Софи, подожди немного, и у тебя будет возможность делать с моим несчастным телом все, что тебе угодно. Экспериментируй, сколько хочешь, а я буду тебе подсказывать; и не волнуйся, я хорошо помню каждую позу из тех, что ты вчера видела.
— С чего ты взял, что я думаю об этих ужасных статуях? Или ты претендуешь на то, чтобы читать мои мысли?
— А что плохого в том, что муж умеет читать мысли жены? В этом нет ничего унизительного для тебя.
— Ты обманщик, я тебе не верю.
— Может быть, я и обманщик, но одно могу сказать тебе точно: гарем я заводить не буду, хотя, наверное, приятно иметь много жен, как ты думаешь, Софи?
Чедвик-хаус находился всего в пяти милях от Стро-берри-хилл, поместья виконта Рэтмора, как раз между Лоуэр-Слотером и Мортимер-Кумби. Райдер не знал, живут ли в настоящее время виконт и его жена Мели-санда в поместье или они уехали в Лондон, но это обстоятельство его мало волновало, гораздо больше он беспокоился о том, как он и София устроятся в Чедвик-хаусе. Приехали они туда поздно вечером.
— Ты когда-нибудь была в Котсуолдзе, Софи? — спросил Райдер.
— Нет, ни разу. Здесь очень красиво.
— Особенно в октябре, когда на земле лежит золотисто-желтый ковер из листвы, небо чистое, ясное, воздух прозрачный, кругом такое великолепное разноцветье, что хочется кричать от восторга.
Подъехав к Чедвик-хаусу, Райдер моментально забыл об осенних пейзажах и восторге; он не был в поместье почти год, и за этот в общем-то не очень долгий срок многое изменилось. Изящный двухэтажный дом, выстроенный в тюдоровском стиле, выглядел старым, заброшенным, многие стекла в окнах были выбиты, краска на ставнях облупилась, побеги плюща добрались аж до второго этажа, из щелей в стенах и ступенях выглядывала трава. Конюшни выглядели такими же заброшенными и унылыми, как дом, а за ними лежали давно не используемые ржавые сельскохозяйственные орудия.
— Странно, — нахмурилась София. — Ничего не понимаю.
— И я ничего не понимаю, — в тон ей ответил Райдер и, когда экипаж остановился, легко спрыгнул с подножки на землю и помог выйти Софии.
— Господи, что здесь произошло? — прозвучал рядом с Райдером удивленный голос Тинкера.
— Я пойду найду Алана Дьюбуста и выясню, в чем дело, — сказал Райдер и стал подниматься по потрескавшимся ступенькам в дом. — Ты подожди меня здесь, Софи.
София давно не видела Райдера таким рассерженным, с тех самых пор, как он нашел ее, избитую до полусмерти, в домике у моря.
Райдер, поднявшись по лестнице, постучал в тяжелую дубовую дверь. Ответа не последовало. Он постучал снова, и спустя долгое время одна створка двери со скрипом открылась и в проеме показалось морщинистое, иссохшее старческое лицо.
— О святые угодники! — воскликнула старуха. —Господи! Мастер Райдер приехал! Какая радость! Господь услышал мои молитвы!
— Миссис Смизерс, что у вас тут случилось? Где Алан Дьюбуст? — спросил Райдер. — Софи, иди сюда. Кори, Тинкер, заходите, — позвал он. — И заносите багаж.
— О святые угодники! О Пресвятая Дева, — причитала миссис Смизерс, распахивая настежь входную дверь.
Внутри царила настоящая разруха. Райдер, не в силах сдержаться, начал ругаться и, ослепленный негодованием, не сразу заметил, что миссис Смизерс, старая экономка, прожившая в Чедвик-хаусе всю свою жизнь, передвигается на костылях.
— О, миссис Смизерс! — воскликнул он. — Какое несчастье с вами случилось? — Райдер обернулся к Софи и сказал: — Познакомьтесь. Миссис Шербрук. Миссис Смизерс.
Несчастная женщина поведала Райдеру печальную историю о том, что Алан Дьюбуст оказался бесчестным человеком, законченным мерзавцем, и она пригрозила ему сообщить о его махинациях местным властям, после чего он, предварительно уволив всю прислугу, имел с ней бурное объяснение.
— Я прямо заявила ему, что он негодяй, — рассказывала миссис Смизерс, — и что он не заставит меня молчать. Тогда он схватил меня и сбросил с лестницы. Перед тем как уехать, он нагло сообщил мне, что сказал всем в округе, будто вы продали Чедвик-хаус. С тех пор сюда никто не заглядывал, потому что все думали, что дом пуст, а я едва передвигалась и не могла дойти до деревни, чтобы рассказать, что случилось.
— Не волнуйтесь, миссис Смизерс, — сказала София. — Тинкер немедленно отправится в деревню и привезет доктора.
— Что доктор! — горестно воскликнула старуха. — Я как-нибудь поправлюсь, а вот дом! Боже мой, во что превратился дом!
— Не надо так переживать, — София похлопала миссис Смизерс по старческому плечу, — дом мы приведем в порядок. Здесь будет так же красиво, как и раньше. А вот ваше здоровье требует первостепенного внимания. Вы показали себя храброй женщиной, не правда ли, Райдер? — София оглянулась на мужа.
— Да, конечно, — после некоторого замешательства согласился Райдер. Он был так удивлен и обрадован внезапно происшедшей с Софи переменой, что не мог думать ни о чем другом. Жена буквально на глазах из скованной, скучающей девушки превратилась в энергичную, уверенную в себе женщину. — Все будет в порядке. И негодяя мы призовем к ответу, но сначала мы займемся вашим здоровьем, миссис Смизерс. И примите мою искреннюю благодарность за вашу преданность и самоотверженность.
Два часа спустя миссис Смизерс лежала в постели и спала крепким сном. Доктор, после того как наложил на сломанную ногу гипс, дал больной большую дозу опия в качестве болеутоляющего и успокаивающего средства. Все время, пока он занимался миссис Смизерс, он качал головой и повторял:
— Не понимаю, как ей удалось выжить? Одна, со сломанной ногой, в пустом доме… В ее-то возрасте. Удивительный случай. Удивительная женщина…
Доктор, закончив свою работу, собрался уходить. Хозяева проводили его до входной двери и распрощались с ним. Когда дверь за доктором закрылась, Райдер сказал:
— Извини меня, Софи, за весь этот кошмар. Жена улыбнулась ему и ответила:
— Пойдем-ка лучше на кухню и посмотрим, не найдется ли там чего-нибудь съестного.
Они пошли на кухню, но ничего, кроме крыс, там не обнаружили. Кори расплакалась, но София строго прикрикнула на нее:
— Сейчас не время для слез. Ступай к миссис Смизерс и присмотри за ней. Мы с мистером Шербруком поедем в Лоуэр-Слотер за помощью, а заодно купим там провизии.
— Да, мы сейчас уезжаем, — подхватил Райдер, — а ты, Тинкер, помоги кучеру поставить лошадей в конюшню и разгрузить багаж. — Он радостно потер руки: — Похоже, нам предстоит много работы, а, Софи?
Глава 18
Кровати в спальне не было. Комната была совершенно пуста, и Райдер, стоя на пороге, тупо смотрел на голые стены. Сюда он заглянул в последнюю очередь, потому что эта спальня никогда ему не нравилась, она раздражала его низкими потолком и тем, что в ней всегда темно; он взглянул на окна и увидел, что тяжелые, залоснившиеся от старости портьеры висят на прежнем месте. «Какая досада! — подумал он. — Лучше бы этот негодяй Дьюбуст забрал их с собой, будь он проклят». Итак, кровати не было и спать было не на чем. Миссис Смизерс и Кори устроили в комнате для шитья, где ничего тронуто не было: Дьюбуст почему-то не стал забирать мебель и вещи из тех комнат, которыми пользовалась прислуга. Сзади к Райдеру подошла София, в руках она держала постельное белье. Увидев пустую спальню, она воскликнула:
— О Господи, этого нам еще не хватало!
— Дьюбуст забрал всю приличную мебель, а знакомым и прислуге говорил, что отправляет мебель в Нортклифф-холл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57