Кстати, у моей жены есть младший брат десяти лет, и он хромает. Какое странное совпадение, правда?
Джейн вздохнула. Райдер воистину неисправим. Он всегда будет пользоваться успехом у женщин, и дело здесь не в его внешней привлекательности и стройном теле, а в необъяснимом очаровании, доверии, которое он внушал. Женщины будто заранее чувствовали внимательное отношение, благородство, честность Райде-ра, угадывали его стремление удовлетворить свою партнершу, чего бы это ему ни стоило, сделать так, чтобы ей было хорошо. Джейн не могла не признаться себе, что, будь она лет на десять помоложе, она бы, без сомнения, стала любовницей Райдера. Она познакомилась с ним несколько лет назад, Райдеру тогда было двадцать, он был вспыльчив, горяч, стремителен в своих поступках и ненавидел людей, которые жестоко обращались с детьми. Джейн в то время было тридцать лет, она потеряла обоих своих детей — они погибли во время пожара — и, оставшись одна, жила в печали, не особенно задумываясь о том, какое будущее ее ждет. Райдер появился как нельзя вовремя, он в прямом смысле слова спас Джейн, заявившись однажды к ней домой со странным свертком в руках. В свертке оказался младенец мужского пола; как объяснил Райдер, он нашел мальчика на улице, в куче старого тряпья. Через год к Джиму — так назвали найденыша — присоединилась Дженни, дочка Райдера, а потом и другие дети: сироты, калеки, обиженные судьбой малыши.
Джейн снова вздохнула, а Райдер встал, стряхнул пыль с одежды и пошел поиграть со своими ребятишками.
София стояла прямо и неподвижно, пока миссис Плэк, портниха, примеряла на ней бледно-зеленую амазонку с отделкой из золотого шитья. Платье было восхитительным, оно необыкновенно шло Софии, как и все остальные наряды, которые сшила миссис Плэк. София на минуту представила себе их стоимость — помимо нескольких платьев, были сшиты три амазонки, большое количество нижнего белья, заказаны шляпки, туфли — и поежилась. Она даже пожаловалась Аликс, что на туалеты ушло слишком много денег, но графиня поспешила успокоить свою невестку, ничуть не разделяя ее беспокойства:
— Не думай о деньгах, Софи. Пусть об этом беспокоится Райдер, это его заботы. Если он хочет, чтобы у тебя было много одежды, это его дело. Между прочим, мой муж в первое время после нашей свадьбы не купил мне и носового платка. По-моему, щедрость Райдера пугает тебя, ты чувствуешь себя обязанной ему за такую заботу, и с каждым новым платьем твой долг перед ним увеличивается, так, во всяком случае, тебе кажется, не правда ли?
София сочла за лучшее промолчать.
— Ты не устала? — спросила ее Аликс, когда пошел второй час примерки.
София, не желая обижать миссис Плэк, старавшуюся изо всех сил и работавшую не покладая рук последние два дня, ответила:
— Нет.
— А я, представь себе, устала. Миссис Плэк поработала на славу, почти все готово, а те платья, что еще не закончены, я отошлю в Чедвик-хаус позже, когда они будут готовы.
— Это совершенно излишне, — раздался с порога резкий голос старой графини.
— Почему, мэм? — спросила Аликс, изумленно уставившись на свою свекровь.
— Зачем понадобилось Райдеру ехать с этой женщиной в Чедвик-хаус?
— Эта женщина, как вы изволили выразиться, жена вашего сына, мэм.
— И какой ужасный цвет у этого платья, он абсолютно ей не идет, она выглядит в нем нездоровой. Мой сын тратит слишком большие деньги на нее, она наверняка вышла за Райдера из-за его богатства, я ему об этом прямо скажу.
София молчала, а Аликс возразила свекрови:
— По-моему, бледно-зеленый цвет очень идет Софи.
— Чушь, — отрезала леди Лидия, — у вас, Александра, нет никакого вкуса, так же как и у нее. Видимо, подбором туалетов занимается Дуглас.
— Вы правы, — легко согласилась со свекровью Аликс. — Этим занимается Дуглас, и я этому несказанно рада.
— Ни разу не слышала, чтобы вы беседовали об одежде.
— А что о ней беседовать? Дуглас сам выбирает, что мне носить, правда, у него излишнее пристрастие к глухим, высоким воротникам; он считает любое платье, воротник которого не достает мне до подбородка, легкомысленным.
София хихикнула.
Леди Лидии такое веселье не понравилось, но она сделала вид, что остроумное замечание невестки ее не касается, и спросила:
— А почему здесь нет Райдера? Или эта женщина находит, что у него нет вкуса?
— Он, наверное, занят делами, мэм. Многое еще нужно сделать, ведь Райдер с женой уезжает в Чедвик-хаус завтра утром. Его жену зовут Софи, мэм.
Леди Лидия ничего на это не ответила, повернулась и тяжелой поступью вышла из комнаты, наградив на прощание Александру грозным взглядом. Когда дверь за старой графиней закрылась, Аликс, со страдальческим выражением на лице, подняла глаза к потолку и начала тереть ладонями виски.
— Я раньше никогда не страдала от головной боли, Софи, — сказала она. — Голова стала у меня болеть после знакомства со свекровью.
Через полчаса миссис Плэк закончила свою работу, поблагодарила Софию за терпение и удалилась, оставив двух молодых женщин наедине.
Аликс, едва дождавшись, пока за портнихой закроется дверь, подбежала к Софии и, подмигнув ей, предложила:
— Мне кажется, сейчас самое время отправиться в кабинет Дугласа и раздобыть там капельку бренди, а?
— Ты удивительная, Аликс! — воскликнула София. — Только мне начинает казаться, что я немного тебя узнала, как ты говоришь или делаешь что-нибудь совершенно неожиданное.
Аликс рассмеялась:
— Мой муж говорит мне то же самое, Софи.
— И он прав. Пойдем?
Где-то через час, когда граф случайно заглянул к себе в кабинет, он увидел в центре комнаты, на толстом ковре, двух изрядно подвыпивших женщин — свою жену и невестку. Аликс лежала на спине и хохотала, а София, распростершись рядом с ней на животе, наматывала пряди волос себе на руку и говорила:
— Аликс, я не лгу, это правда, сущая правда. У пирата была одна нога, деревянная, и все три женщины добивались его любви, представь себе.
— Но Гузи-то, Гузи! — воскликнула Аликс, утирая слезы на глазах. — Какое имечко! Подумать только! Она хотела вырезать из деревянной ноги пирата корабль? А до этого она успела изрезать двенадцать пальм?
— Так-так, мои дорогие леди, — громко сказал Дуглас Шербрук, входя в кабинет, — значит, Райдер рассказал вам историю об одноногом пирате и его приключениях на острове?
София и Аликс, выпив на двоих почти целую бутылку бренди, опьянели и поэтому спокойно отнеслись к появлению графа. Более того, увидев его, они принялись хохотать как безумные.
— О, вы тоже знаете историю про одноногого пирата, — радостно заговорила София, — расскажите же нам конец этой истории, я его еще не слышала, а Аликс просто умирает от желания узнать, чем закончились приключения пирата.
— Тебе действительно интересно? — спросил граф у жены.
— Да, конечно! А какие смешные имена, Дуглас! Гузи, Брасси… Это Райдер их придумал?
— Нет-нет, дорогая, имена настоящие.
Граф подошел к жене, поцеловал ее, поднял с пола почти пустую бутылку и убрал ее подальше, а потом уселся между Аликс и Софи и принялся рассказывать:
— Гузи пользовалась большим успехом у мужчин и первая сбежала с острова. Только она начала вырезать корабль из ноги пирата, как вдруг представилась такая возможность. Гузи познакомилась с голландскими моряками и их капитаном, датчанином, который, хотя и не знал английского языка, умело разговаривал на другом языке, понятном всем. Гузи также знала этот язык.
— Какой язык, Дуглас? — спросила Аликс. — Французский?
— Нет, не французский, — прозвучал в кабинете голос Райдера. — Мой брат говорит о языке любви.
София, увидев мужа, растерянно посмотрела на Аликс, на Дугласа, на стоявшую в стороне пустую бутылку, затем перевернулась с живота на спину, закрыла глаза и застонала.
— Можно мне присоединиться к вашей компании? — спросил Райдер.
— Ты же говорил мне, что весь день будешь занят, — сказала его жена.
— А день уже подходит к концу, Софи. Сейчас шестой час.
— Садись сюда, Райдер, — пригласил брата Дуглас, указывая на свободное место на полу рядом с собой и беря в руки бутылку с остатками бренди.
Райдер взял бутылку из рук Дугласа, притворился, что выпил ее содержимое, потом пошел к буфету и достал оттуда еще одну бутылку. Пить он не собирался, он считал пьянство большим пороком, хотя никогда не возражал против употребления спиртного в разумных пределах. Он видел, что София опьянела, но этот факт его не огорчил. Ему нравилось, что она весела, беззаботна, что она, пусть и временно, освободилась от страха перед ним, от своей скованности.
— Райдер, пожалуйста, расскажи нам о Брасси, Дуглас про нее ничего не знает, — попросила Аликс. — Или не хочет говорить.
— А история Брасси проста, — ответил Райдер. — Загляни в сад, Аликс, и ты узнаешь все об этой женщине.
— В сад? — непонимающе уставилась на мужа София.
— В саду есть статуи, много статуй. Неужели ты еще не видела их, Софи? Эти статуи привез в Нортклифф-холл мой дядя Брэндон, тот самый, который оставил мне в наследство Кимберли-холл, помнишь? Пойдем со мной в сад, я покажу тебе эти замечательные статуи.
— Великолепная мысль, — заметил граф. Он сидел рядом с Аликс, гладил ее руку и с любовью смотрел на немного осоловелое лицо жены. Рука его скользнула вверх, коснулась плеча Аликс, потом подобралась к ее уху и начала нежно теребить маленькую, круглую мочку.
Райдер усмехнулся и протянул руку Софии. Она взялась за нее, поднялась с пола и, не удержавшись на ногах, ухватилась за сюртук Райдера и повалилась ему на грудь. Он прижал ее к себе, поцеловал, потом слегка отстранил от себя. Вид у Софии был крайне озабоченный и серьезный.
— А при чем здесь статуи, Райдер? — спросила она. — Я не понимаю. В саду есть статуя Брасси? А почему там нет тогда статуи Гузи?
— Пошли, сама все увидишь. Дуглас, не обижай Аликс, — сказал он на прощание и вышел вместе с Софией из кабинета, плотно притворив за собой дверь. — Признавайся, Софи, — повернулся он к жене, — чем вызвана ваша пьяная оргия? Что-нибудь случилось? Тебя кто-нибудь оскорбил?
— Леди Лидия.
— Ясно.
— А ты покажешь мне Брасси?
— Я покажу тебе все, что ты захочешь, Софи.
В саду, густо засаженном деревьями, София не увидела ничего.
— А где статуи? — спросила она.
— Подожди немного, скоро покажется одна из них.
Действительно вскоре среди листвы мелькнул белый мрамор, и София, свернув с узкой тропинки в кусты, подошла к статуе. Статуя изображала двух людей — сидящего мужчину и женщину, которую он держал на коленях. Спина женщины была изогнута в страстном порыве, голова откинута назад. Мужчина и женщина занимались любовью.
— Какой ужас, — прошептала Софи, но голос ее звучал скорее заинтересованно, чем возмущенно.
Райдер подошел к жене, обнял ее, сказал негромко:
— Посмотри, Софи, возбужденная плоть мужчины находится внутри женщины, видишь? Повезло ему, вернее, им обоим. Быть навеки запечатленными в момент наслаждения.
— По-моему, эта поза неудобная, — заметила София.
— Нет. Ты убедишься в этом, когда сама попробуешь. Хочешь посмотреть на другие статуи? Ты найдешь большое разнообразие эротических поз.
София кивнула, сама себе удивляясь, и взяла Райдера за руку. От ее прикосновения он испытал прилив острого желания, но постарался заглушить его. Зачем быть нечестным и пользоваться тем, что жена не очень хорошо соображает?
Вместо жарких объятий и поцелуев он повел Софи дальше, показывать другие статуи.
— Посмотри на эту позу, Софи, — сказал он, подходя к другой мраморной скульптуре. — Женщине в такой позиции довольно трудно достичь оргазма, но зато мужчина проникает глубоко и у него свободны руки, он может ласкать партнершу… Давай я тебе покажу.
— Не нужно, Райдер. Пойдем посмотрим другие скульптуры. И, если ты не возражаешь, я сама сделаю выбор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Джейн вздохнула. Райдер воистину неисправим. Он всегда будет пользоваться успехом у женщин, и дело здесь не в его внешней привлекательности и стройном теле, а в необъяснимом очаровании, доверии, которое он внушал. Женщины будто заранее чувствовали внимательное отношение, благородство, честность Райде-ра, угадывали его стремление удовлетворить свою партнершу, чего бы это ему ни стоило, сделать так, чтобы ей было хорошо. Джейн не могла не признаться себе, что, будь она лет на десять помоложе, она бы, без сомнения, стала любовницей Райдера. Она познакомилась с ним несколько лет назад, Райдеру тогда было двадцать, он был вспыльчив, горяч, стремителен в своих поступках и ненавидел людей, которые жестоко обращались с детьми. Джейн в то время было тридцать лет, она потеряла обоих своих детей — они погибли во время пожара — и, оставшись одна, жила в печали, не особенно задумываясь о том, какое будущее ее ждет. Райдер появился как нельзя вовремя, он в прямом смысле слова спас Джейн, заявившись однажды к ней домой со странным свертком в руках. В свертке оказался младенец мужского пола; как объяснил Райдер, он нашел мальчика на улице, в куче старого тряпья. Через год к Джиму — так назвали найденыша — присоединилась Дженни, дочка Райдера, а потом и другие дети: сироты, калеки, обиженные судьбой малыши.
Джейн снова вздохнула, а Райдер встал, стряхнул пыль с одежды и пошел поиграть со своими ребятишками.
София стояла прямо и неподвижно, пока миссис Плэк, портниха, примеряла на ней бледно-зеленую амазонку с отделкой из золотого шитья. Платье было восхитительным, оно необыкновенно шло Софии, как и все остальные наряды, которые сшила миссис Плэк. София на минуту представила себе их стоимость — помимо нескольких платьев, были сшиты три амазонки, большое количество нижнего белья, заказаны шляпки, туфли — и поежилась. Она даже пожаловалась Аликс, что на туалеты ушло слишком много денег, но графиня поспешила успокоить свою невестку, ничуть не разделяя ее беспокойства:
— Не думай о деньгах, Софи. Пусть об этом беспокоится Райдер, это его заботы. Если он хочет, чтобы у тебя было много одежды, это его дело. Между прочим, мой муж в первое время после нашей свадьбы не купил мне и носового платка. По-моему, щедрость Райдера пугает тебя, ты чувствуешь себя обязанной ему за такую заботу, и с каждым новым платьем твой долг перед ним увеличивается, так, во всяком случае, тебе кажется, не правда ли?
София сочла за лучшее промолчать.
— Ты не устала? — спросила ее Аликс, когда пошел второй час примерки.
София, не желая обижать миссис Плэк, старавшуюся изо всех сил и работавшую не покладая рук последние два дня, ответила:
— Нет.
— А я, представь себе, устала. Миссис Плэк поработала на славу, почти все готово, а те платья, что еще не закончены, я отошлю в Чедвик-хаус позже, когда они будут готовы.
— Это совершенно излишне, — раздался с порога резкий голос старой графини.
— Почему, мэм? — спросила Аликс, изумленно уставившись на свою свекровь.
— Зачем понадобилось Райдеру ехать с этой женщиной в Чедвик-хаус?
— Эта женщина, как вы изволили выразиться, жена вашего сына, мэм.
— И какой ужасный цвет у этого платья, он абсолютно ей не идет, она выглядит в нем нездоровой. Мой сын тратит слишком большие деньги на нее, она наверняка вышла за Райдера из-за его богатства, я ему об этом прямо скажу.
София молчала, а Аликс возразила свекрови:
— По-моему, бледно-зеленый цвет очень идет Софи.
— Чушь, — отрезала леди Лидия, — у вас, Александра, нет никакого вкуса, так же как и у нее. Видимо, подбором туалетов занимается Дуглас.
— Вы правы, — легко согласилась со свекровью Аликс. — Этим занимается Дуглас, и я этому несказанно рада.
— Ни разу не слышала, чтобы вы беседовали об одежде.
— А что о ней беседовать? Дуглас сам выбирает, что мне носить, правда, у него излишнее пристрастие к глухим, высоким воротникам; он считает любое платье, воротник которого не достает мне до подбородка, легкомысленным.
София хихикнула.
Леди Лидии такое веселье не понравилось, но она сделала вид, что остроумное замечание невестки ее не касается, и спросила:
— А почему здесь нет Райдера? Или эта женщина находит, что у него нет вкуса?
— Он, наверное, занят делами, мэм. Многое еще нужно сделать, ведь Райдер с женой уезжает в Чедвик-хаус завтра утром. Его жену зовут Софи, мэм.
Леди Лидия ничего на это не ответила, повернулась и тяжелой поступью вышла из комнаты, наградив на прощание Александру грозным взглядом. Когда дверь за старой графиней закрылась, Аликс, со страдальческим выражением на лице, подняла глаза к потолку и начала тереть ладонями виски.
— Я раньше никогда не страдала от головной боли, Софи, — сказала она. — Голова стала у меня болеть после знакомства со свекровью.
Через полчаса миссис Плэк закончила свою работу, поблагодарила Софию за терпение и удалилась, оставив двух молодых женщин наедине.
Аликс, едва дождавшись, пока за портнихой закроется дверь, подбежала к Софии и, подмигнув ей, предложила:
— Мне кажется, сейчас самое время отправиться в кабинет Дугласа и раздобыть там капельку бренди, а?
— Ты удивительная, Аликс! — воскликнула София. — Только мне начинает казаться, что я немного тебя узнала, как ты говоришь или делаешь что-нибудь совершенно неожиданное.
Аликс рассмеялась:
— Мой муж говорит мне то же самое, Софи.
— И он прав. Пойдем?
Где-то через час, когда граф случайно заглянул к себе в кабинет, он увидел в центре комнаты, на толстом ковре, двух изрядно подвыпивших женщин — свою жену и невестку. Аликс лежала на спине и хохотала, а София, распростершись рядом с ней на животе, наматывала пряди волос себе на руку и говорила:
— Аликс, я не лгу, это правда, сущая правда. У пирата была одна нога, деревянная, и все три женщины добивались его любви, представь себе.
— Но Гузи-то, Гузи! — воскликнула Аликс, утирая слезы на глазах. — Какое имечко! Подумать только! Она хотела вырезать из деревянной ноги пирата корабль? А до этого она успела изрезать двенадцать пальм?
— Так-так, мои дорогие леди, — громко сказал Дуглас Шербрук, входя в кабинет, — значит, Райдер рассказал вам историю об одноногом пирате и его приключениях на острове?
София и Аликс, выпив на двоих почти целую бутылку бренди, опьянели и поэтому спокойно отнеслись к появлению графа. Более того, увидев его, они принялись хохотать как безумные.
— О, вы тоже знаете историю про одноногого пирата, — радостно заговорила София, — расскажите же нам конец этой истории, я его еще не слышала, а Аликс просто умирает от желания узнать, чем закончились приключения пирата.
— Тебе действительно интересно? — спросил граф у жены.
— Да, конечно! А какие смешные имена, Дуглас! Гузи, Брасси… Это Райдер их придумал?
— Нет-нет, дорогая, имена настоящие.
Граф подошел к жене, поцеловал ее, поднял с пола почти пустую бутылку и убрал ее подальше, а потом уселся между Аликс и Софи и принялся рассказывать:
— Гузи пользовалась большим успехом у мужчин и первая сбежала с острова. Только она начала вырезать корабль из ноги пирата, как вдруг представилась такая возможность. Гузи познакомилась с голландскими моряками и их капитаном, датчанином, который, хотя и не знал английского языка, умело разговаривал на другом языке, понятном всем. Гузи также знала этот язык.
— Какой язык, Дуглас? — спросила Аликс. — Французский?
— Нет, не французский, — прозвучал в кабинете голос Райдера. — Мой брат говорит о языке любви.
София, увидев мужа, растерянно посмотрела на Аликс, на Дугласа, на стоявшую в стороне пустую бутылку, затем перевернулась с живота на спину, закрыла глаза и застонала.
— Можно мне присоединиться к вашей компании? — спросил Райдер.
— Ты же говорил мне, что весь день будешь занят, — сказала его жена.
— А день уже подходит к концу, Софи. Сейчас шестой час.
— Садись сюда, Райдер, — пригласил брата Дуглас, указывая на свободное место на полу рядом с собой и беря в руки бутылку с остатками бренди.
Райдер взял бутылку из рук Дугласа, притворился, что выпил ее содержимое, потом пошел к буфету и достал оттуда еще одну бутылку. Пить он не собирался, он считал пьянство большим пороком, хотя никогда не возражал против употребления спиртного в разумных пределах. Он видел, что София опьянела, но этот факт его не огорчил. Ему нравилось, что она весела, беззаботна, что она, пусть и временно, освободилась от страха перед ним, от своей скованности.
— Райдер, пожалуйста, расскажи нам о Брасси, Дуглас про нее ничего не знает, — попросила Аликс. — Или не хочет говорить.
— А история Брасси проста, — ответил Райдер. — Загляни в сад, Аликс, и ты узнаешь все об этой женщине.
— В сад? — непонимающе уставилась на мужа София.
— В саду есть статуи, много статуй. Неужели ты еще не видела их, Софи? Эти статуи привез в Нортклифф-холл мой дядя Брэндон, тот самый, который оставил мне в наследство Кимберли-холл, помнишь? Пойдем со мной в сад, я покажу тебе эти замечательные статуи.
— Великолепная мысль, — заметил граф. Он сидел рядом с Аликс, гладил ее руку и с любовью смотрел на немного осоловелое лицо жены. Рука его скользнула вверх, коснулась плеча Аликс, потом подобралась к ее уху и начала нежно теребить маленькую, круглую мочку.
Райдер усмехнулся и протянул руку Софии. Она взялась за нее, поднялась с пола и, не удержавшись на ногах, ухватилась за сюртук Райдера и повалилась ему на грудь. Он прижал ее к себе, поцеловал, потом слегка отстранил от себя. Вид у Софии был крайне озабоченный и серьезный.
— А при чем здесь статуи, Райдер? — спросила она. — Я не понимаю. В саду есть статуя Брасси? А почему там нет тогда статуи Гузи?
— Пошли, сама все увидишь. Дуглас, не обижай Аликс, — сказал он на прощание и вышел вместе с Софией из кабинета, плотно притворив за собой дверь. — Признавайся, Софи, — повернулся он к жене, — чем вызвана ваша пьяная оргия? Что-нибудь случилось? Тебя кто-нибудь оскорбил?
— Леди Лидия.
— Ясно.
— А ты покажешь мне Брасси?
— Я покажу тебе все, что ты захочешь, Софи.
В саду, густо засаженном деревьями, София не увидела ничего.
— А где статуи? — спросила она.
— Подожди немного, скоро покажется одна из них.
Действительно вскоре среди листвы мелькнул белый мрамор, и София, свернув с узкой тропинки в кусты, подошла к статуе. Статуя изображала двух людей — сидящего мужчину и женщину, которую он держал на коленях. Спина женщины была изогнута в страстном порыве, голова откинута назад. Мужчина и женщина занимались любовью.
— Какой ужас, — прошептала Софи, но голос ее звучал скорее заинтересованно, чем возмущенно.
Райдер подошел к жене, обнял ее, сказал негромко:
— Посмотри, Софи, возбужденная плоть мужчины находится внутри женщины, видишь? Повезло ему, вернее, им обоим. Быть навеки запечатленными в момент наслаждения.
— По-моему, эта поза неудобная, — заметила София.
— Нет. Ты убедишься в этом, когда сама попробуешь. Хочешь посмотреть на другие статуи? Ты найдешь большое разнообразие эротических поз.
София кивнула, сама себе удивляясь, и взяла Райдера за руку. От ее прикосновения он испытал прилив острого желания, но постарался заглушить его. Зачем быть нечестным и пользоваться тем, что жена не очень хорошо соображает?
Вместо жарких объятий и поцелуев он повел Софи дальше, показывать другие статуи.
— Посмотри на эту позу, Софи, — сказал он, подходя к другой мраморной скульптуре. — Женщине в такой позиции довольно трудно достичь оргазма, но зато мужчина проникает глубоко и у него свободны руки, он может ласкать партнершу… Давай я тебе покажу.
— Не нужно, Райдер. Пойдем посмотрим другие скульптуры. И, если ты не возражаешь, я сама сделаю выбор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57