Ты понял меня?
— Да, сэр, — отчеканил тот, вспомнив историю, приключившуюся с Фогелом. Он уже и сам понял, что в эту дверь не должна проникнуть даже муха.
Тэйлор был необыкновенно спокоен. В конце концов, он все равно должен сделать то, что должен сделать. Просто невероятно, что отец может так ненавидеть свою родную дочь. Это невозможно понять, а тем более оправдать. Но сейчас это уже не важно. Плевать он хотел на все условности. Он должен остановить этого мерзавца, остановить раз и навсегда. Когда он спустился в холл, там уже творилось черт знает что. Репортеры обступили его со всех сторон, и повсюду щелкали фотоаппараты и жужжали телекамеры. А посреди всей этой беснующейся толпы стоял судья Ройс Фокс во всем своем судейском величии, но, правда, молчал, что было очень странно. Рядом с ним находилась Сидни. Она горделиво вскинула голову и всем своим видом давала понять, что полна решимости внести ясность во все это дело. Затем она стала подталкивать отца к выходу, не забывая при этом мило улыбаться журналистам. Увидев Тэйлора, она кивнула и что-то резко сказала отцу.
Не говоря ни слова, Тэйлор последовал за ними, постоянно отталкивая от себя липнувших как мухи репортеров. Кто-то из журналистов узнал его и стал приставать с расспросами, но Тэйлор отмахнулся от него и продолжал пробираться к Сидни, стараясь не терять ее из виду. Конечно, если бы на его месте оказалась какая-нибудь женщина, то она просто не смогла бы отделаться от навязчивых газетчиков, но Тэйлор не церемонился с ними.
Сидни тем временем направилась в административный сектор больницы. Через несколько минут Тэйлор проскользнул в кабинет главного администратора больницы, а за ним последовали Ройс Фокс и Демос. После этого какой-то расторопный служащий захлопнул дверь перед носом репортеров и запер ее на ключ.
— Благодарю вас, — вежливо сказала Сидни, обращаясь к администратору и его помощникам. — А сейчас оставьте меня, пожалуйста, с отцом. Ему не очень хорошо, и я должна поговорить с ним.
Подобное заявление, естественно, не вызвало у них восторга. Тэйлор решительно поддержал ее:
— Да, боюсь, что вам придется покинуть свой кабинет, иначе эти чертовы репортеры разнесут в щепки вашу больницу. И не думайте, что их остановят какие-то там правила или инструкции.
После этого администраторов как ветром сдуло. Они наконец-то поняли, что дело здесь нешуточное, и мигом выскочили в коридор. Демос быстро среагировал и запер за ними дверь.
— Все нормально, Тэйлор, — сказала Сидни, поворачиваясь к зятю. — Он не сказал репортерам ничего такого, что могло бы обидеть Линдсей. Это слышали только Демос, Глен да еще пара человек из медперсонала. К счастью, я вовремя остановила его. А сейчас я хочу как можно быстрее выбраться отсюда и улететь в Калифорнию. Демос, ты не мог бы помочь мне? — Почему же ты остановила его, Сидни? Почему?
— Потому что он просто сошел с ума от ненависти и злобы… Тэйлор вперился в нее, дожидаясь продолжения:
— И…
Сидни сокрушенно покачала головой:
— Ах да, ну конечно, если бы он высказал им все, что думает, то это разрушило бы все твои надежды на получение вожделенного наследства. Разве не так? Ведь именно поэтому ты заткнула ему рот.
— Нет!
— В таком случае ты просто испугалась, что на этот раз скандал испортит тебе карьеру и в конечном итоге обернется против тебя, а не против Линдсей. Господи, ну ты и штучка, должен тебе сказать!
Сидни изловчилась и влепила ему пощечину. Тэйлор сжал кулаки, но при этом даже не пошевелился. Он просто усмехнулся, глядя на нее сверху вниз.
— Побыстрее увози своего драгоценного папашу, пока я не смешал его с грязью.
— Боже мой, надеюсь, что она скоро вытурит тебя взашей и не пожалеет об этом!
Тэйлор ехидно ухмыльнулся и покачал головой.
Линдсей сидела на кровати, уставившись на темные окна и размышляя о том, как ей крупно повезло. Последнее сканирование с помощью компьютера, на котором настоял испугавшийся до смерти доктор Перри, дало неплохие результаты. Все потихоньку заживало, и сейчас остались лишь три темные полоски на том самом месте, где еще недавно были швы. Что же до ребер, то они заживали не так быстро, как хотелось бы, но все же с каждым днем ей становилось все лучше и лучше. Да и рана от пули оказалась, к счастью, сквозной, хотя при этом она потеряла немало крови. Повезло ей также и в том, что у Тэйлора оказалась та же группа крови и он без промедления предложил ей свою помощь.
Но самое удивительное для медперсонала заключалось в том, что у нее не было ни малейших признаков шока. Очнувшись, она просто посмотрела на зашитую рану на руке и слабо улыбнулась Тэйлору.
— Боже мой, у меня и здесь останется шрам?
Его очень позабавило такое отношение к происшедшему. Слава Богу, что она восприняла это легко и беззаботно. На сей раз ее поместили в другую палату. Она была примерно такой же, что и первая, но выходила окнами на реку, а не к стене; напротив койки красовалась репродукция Дега.
— Давайте оставим ее здесь на ночь, — предложила доктор Шэнтел Тэйлору, когда ее рана на руке была надлежащим образом обработана и перевязана.
Линдсей поначалу удивилась этому и все никак не могла понять, почему ей нельзя отправиться домой. Ведь она не викторианская барышня, в конце концов, чтобы падать в обморок. А с другой стороны, с ней уже происходило нечто подобное. Нет, придется смириться с этим неудобством. Трудно поверить в то, что она так подкачала. Впервые в жизни она потеряла сознание.
— Она пережила целый ряд серьезных травм, — донесся до нее голос доктора Шэнтел из коридора, где она продолжала беседовать с Тэйлором. — Советую вам проконсультироваться у хорошего психиатра. Знаете, все может быть. Вам нужен специалист, который помог бы ей побыстрее справиться со своим недугом.
— Мне не нужен психиатр, — громко крикнула Линдсей из палаты. — Мне нужно только одно — знать, кто и зачем нанял Освальда. Если мы не докопаемся до этого в самое ближайшее время, то я точно сойду с ума и проведу остаток жизни в дурдоме.
— Она права, — поддержал ее Тэйлор. — Послушайте, доктор Шэнтел, я буду внимательно присматривать за ней. В конце концов, она мужественная женщина и может постоять за себя, в чем мы все уже убедились. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Даже если что-нибудь случится, я всегда буду рядом с ней. Договорились?
Когда они остались одни, впервые после нападения Освальда, Тэйлор нежно поцеловал ее.
— Я только что разговаривал с Барри, — сказал он через минуту. — Освальд находится в хирургическом отделении и имеет шансы выжить. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Нет, ты не волнуйся, это не имеет отношения к твоим ударам. Главная опасность для него проистекает от раны, которую нанес ему полицейский выстрелом в голову. Ну, как ты себя чувствуешь, женушка?
— Мне заплатят за участие в боевых действиях?
Тэйлор был очень доволен, что она в состоянии шутить. Конечно, это слегка смахивало на легкомысленную браваду, но теперь это уже сущие пустяки. Она пребывает в хорошем расположении духа и не стесняется демонстрировать свою храбрость. А это очень многое значит для них обоих. Он улегся на койку рядом с ней и повернулся на бок, чтобы можно было видеть ее лицо.
— Похоже, что твоя физиономия останется на том самом месте, где она была раньше. Доктор Перри настроен весьма оптимистично. Он сказал, что припухлость еще сохранится на какое-то непродолжительное время, а шрамы от швов рассосутся чуть позже. Ты довольна?
Линдсей кивнула и слегка прижалась к нему.
— Да, очень довольна. Для меня это приятная новость. Я действительно выгляжу ужасно?
— Да, но я настолько близорук, что это не имеет абсолютно никакого значения.
— Знаешь что, Тэйлор?
— Что? — встрепенулся он и провел носом по ее шее.
— Я ни разу не скучала с тех самых пор, как мы познакомились с тобой. С другой стороны… А что, если я снова окажусь мишенью для маньяка и… мое тело перестанет привлекать тебя? К тому же заодно можешь пострадать и ты.
Он внезапно застыл, остановившись на полпути к поцелую.
— Тэйлор?
Он приподнялся на локтях и посмотрел на нее сверху вниз.
— Господи, почему эта мысль не пришла мне в голову раньше? — неожиданно произнес он, медленно выговаривая каждое слово. — Дорогая, ты, кажется, попала в самую точку.
Линдсей удивленно взглянула на мужа, но ничего не сказала, так как ничего ровным счетом не поняла. Ее пробитая пулей рука все еще обжигала резкой болью, но сейчас все ее внимание было сосредоточено на нем.
— Не могу поверить, что не додумался до этого сам, — продолжал говорить загадками Тэйлор. — Не исключено, что мы смотрим на все это дело с совершенно неправильной стороны. Ты сама только что сказала, что я могу пострадать из-за следующего покушения. А что, если все эти покушения на тебя связаны не с тобой непосредственно, а со мной?
Линдсей уставилась на него, ничего не понимая.
— Как это может быть?
— За многие годы я нажил себе массу врагов. В особенности когда работал полицейским в течение нескольких лет. Да, похоже, мы ищем разгадку там, где ее нет и быть не может. Надо срочно связаться с Барри.
Барри сказал, что приедет к ним сразу после обеда. А они вдвоем даже забыли о том, что настало время обедать.
— Ну так вот, — воодушевился Тэйлор, когда снова уселся к ней на койку. — Я хочу задать тебе один вопрос.
— Валяй.
— Нет, это не то, что ты думаешь, Линдсей. Скажи мне, пожалуйста, почему твой отец так ненавидит тебя?
Она посмотрела на него ясными и чистыми глазами.
— Не знаю, Тэйлор. Действительно не знаю. Я уже много лет пытаюсь понять это и ничего путного не могу придумать. Я часто спрашивала об этом свою мать и бабушку, но они отмахивались от меня, говоря, что я все это придумала, что это плод моего воображения. Правда, иногда они говорили, что отец просто устал и из-за этого становится раздражительным. В конце концов бабушка вынуждена была признать, что Сидни он больше любит, чем меня или кого-либо другого на этом свете. А еще она сказала, что он относится к тому типу людей, которые способны любить только одного человека. Похоже, что он навсегда привязался к ней, и поэтому надеяться мне фактически не на что.
— А он всегда так плохо относился к тебе?
Она покачала головой:
— Нет, это началось незадолго до свадьбы Сидни, то есть до того, как мне исполнилось шестнадцать. Думаю, что именно в этот момент он резко отошел от меня. Все лучшее шло моей сестре, все внимание, вся отцовская любовь, хотя большей частью ее даже дома не было. Сейчас я припоминаю, что именно в этот момент у него начались постоянные ссоры с моей матерью. Она стала много пить и набирать лишний вес, что всегда безумно раздражало его. Другими словами, она вела себя примерно так, как сейчас ведет себя Холли.
— Сидни на девять лет старше тебя.
— Да. Кстати сказать, когда все это началось, она была уже в юридической школе в Гарварде и в Сан-Франциско появлялась лишь от случая к случаю.
— А ты не можешь вспомнить, что именно вызвало такое отношение к тебе? Почему он стал таким озлобленным и жестоким?
— Нет. А ты что думаешь по этому поводу, Тэйлор?
Он нежно поцеловал ее.
— Думаю, что скоро мы получим ответы на все наши дурацкие вопросы. Что же до этого ублюдка Освальда, то он скоро зачирикает, как канарейка. Подождем, пока он слегка оклемается. Не волнуйся, все будет хорошо.
— А чего мне волноваться? — неожиданно спросила она и подмигнула. — У меня есть еще одна рука, которой я могу пожертвовать.
Глава 23
Барри Кинсли стоял рядом с Тэйлором, заложив руки в карманы брюк. Они оба напряженно смотрели на дверь операционной, дожидаясь хирурга.
— Сегодня я обнаружил у себя седые волосы, — поделился Тэйлор, не отрывая взгляда от двери.
— Да, ну а я получил несварение желудка от проблем, в которые вы с Линдсей меня втянули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Да, сэр, — отчеканил тот, вспомнив историю, приключившуюся с Фогелом. Он уже и сам понял, что в эту дверь не должна проникнуть даже муха.
Тэйлор был необыкновенно спокоен. В конце концов, он все равно должен сделать то, что должен сделать. Просто невероятно, что отец может так ненавидеть свою родную дочь. Это невозможно понять, а тем более оправдать. Но сейчас это уже не важно. Плевать он хотел на все условности. Он должен остановить этого мерзавца, остановить раз и навсегда. Когда он спустился в холл, там уже творилось черт знает что. Репортеры обступили его со всех сторон, и повсюду щелкали фотоаппараты и жужжали телекамеры. А посреди всей этой беснующейся толпы стоял судья Ройс Фокс во всем своем судейском величии, но, правда, молчал, что было очень странно. Рядом с ним находилась Сидни. Она горделиво вскинула голову и всем своим видом давала понять, что полна решимости внести ясность во все это дело. Затем она стала подталкивать отца к выходу, не забывая при этом мило улыбаться журналистам. Увидев Тэйлора, она кивнула и что-то резко сказала отцу.
Не говоря ни слова, Тэйлор последовал за ними, постоянно отталкивая от себя липнувших как мухи репортеров. Кто-то из журналистов узнал его и стал приставать с расспросами, но Тэйлор отмахнулся от него и продолжал пробираться к Сидни, стараясь не терять ее из виду. Конечно, если бы на его месте оказалась какая-нибудь женщина, то она просто не смогла бы отделаться от навязчивых газетчиков, но Тэйлор не церемонился с ними.
Сидни тем временем направилась в административный сектор больницы. Через несколько минут Тэйлор проскользнул в кабинет главного администратора больницы, а за ним последовали Ройс Фокс и Демос. После этого какой-то расторопный служащий захлопнул дверь перед носом репортеров и запер ее на ключ.
— Благодарю вас, — вежливо сказала Сидни, обращаясь к администратору и его помощникам. — А сейчас оставьте меня, пожалуйста, с отцом. Ему не очень хорошо, и я должна поговорить с ним.
Подобное заявление, естественно, не вызвало у них восторга. Тэйлор решительно поддержал ее:
— Да, боюсь, что вам придется покинуть свой кабинет, иначе эти чертовы репортеры разнесут в щепки вашу больницу. И не думайте, что их остановят какие-то там правила или инструкции.
После этого администраторов как ветром сдуло. Они наконец-то поняли, что дело здесь нешуточное, и мигом выскочили в коридор. Демос быстро среагировал и запер за ними дверь.
— Все нормально, Тэйлор, — сказала Сидни, поворачиваясь к зятю. — Он не сказал репортерам ничего такого, что могло бы обидеть Линдсей. Это слышали только Демос, Глен да еще пара человек из медперсонала. К счастью, я вовремя остановила его. А сейчас я хочу как можно быстрее выбраться отсюда и улететь в Калифорнию. Демос, ты не мог бы помочь мне? — Почему же ты остановила его, Сидни? Почему?
— Потому что он просто сошел с ума от ненависти и злобы… Тэйлор вперился в нее, дожидаясь продолжения:
— И…
Сидни сокрушенно покачала головой:
— Ах да, ну конечно, если бы он высказал им все, что думает, то это разрушило бы все твои надежды на получение вожделенного наследства. Разве не так? Ведь именно поэтому ты заткнула ему рот.
— Нет!
— В таком случае ты просто испугалась, что на этот раз скандал испортит тебе карьеру и в конечном итоге обернется против тебя, а не против Линдсей. Господи, ну ты и штучка, должен тебе сказать!
Сидни изловчилась и влепила ему пощечину. Тэйлор сжал кулаки, но при этом даже не пошевелился. Он просто усмехнулся, глядя на нее сверху вниз.
— Побыстрее увози своего драгоценного папашу, пока я не смешал его с грязью.
— Боже мой, надеюсь, что она скоро вытурит тебя взашей и не пожалеет об этом!
Тэйлор ехидно ухмыльнулся и покачал головой.
Линдсей сидела на кровати, уставившись на темные окна и размышляя о том, как ей крупно повезло. Последнее сканирование с помощью компьютера, на котором настоял испугавшийся до смерти доктор Перри, дало неплохие результаты. Все потихоньку заживало, и сейчас остались лишь три темные полоски на том самом месте, где еще недавно были швы. Что же до ребер, то они заживали не так быстро, как хотелось бы, но все же с каждым днем ей становилось все лучше и лучше. Да и рана от пули оказалась, к счастью, сквозной, хотя при этом она потеряла немало крови. Повезло ей также и в том, что у Тэйлора оказалась та же группа крови и он без промедления предложил ей свою помощь.
Но самое удивительное для медперсонала заключалось в том, что у нее не было ни малейших признаков шока. Очнувшись, она просто посмотрела на зашитую рану на руке и слабо улыбнулась Тэйлору.
— Боже мой, у меня и здесь останется шрам?
Его очень позабавило такое отношение к происшедшему. Слава Богу, что она восприняла это легко и беззаботно. На сей раз ее поместили в другую палату. Она была примерно такой же, что и первая, но выходила окнами на реку, а не к стене; напротив койки красовалась репродукция Дега.
— Давайте оставим ее здесь на ночь, — предложила доктор Шэнтел Тэйлору, когда ее рана на руке была надлежащим образом обработана и перевязана.
Линдсей поначалу удивилась этому и все никак не могла понять, почему ей нельзя отправиться домой. Ведь она не викторианская барышня, в конце концов, чтобы падать в обморок. А с другой стороны, с ней уже происходило нечто подобное. Нет, придется смириться с этим неудобством. Трудно поверить в то, что она так подкачала. Впервые в жизни она потеряла сознание.
— Она пережила целый ряд серьезных травм, — донесся до нее голос доктора Шэнтел из коридора, где она продолжала беседовать с Тэйлором. — Советую вам проконсультироваться у хорошего психиатра. Знаете, все может быть. Вам нужен специалист, который помог бы ей побыстрее справиться со своим недугом.
— Мне не нужен психиатр, — громко крикнула Линдсей из палаты. — Мне нужно только одно — знать, кто и зачем нанял Освальда. Если мы не докопаемся до этого в самое ближайшее время, то я точно сойду с ума и проведу остаток жизни в дурдоме.
— Она права, — поддержал ее Тэйлор. — Послушайте, доктор Шэнтел, я буду внимательно присматривать за ней. В конце концов, она мужественная женщина и может постоять за себя, в чем мы все уже убедились. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Даже если что-нибудь случится, я всегда буду рядом с ней. Договорились?
Когда они остались одни, впервые после нападения Освальда, Тэйлор нежно поцеловал ее.
— Я только что разговаривал с Барри, — сказал он через минуту. — Освальд находится в хирургическом отделении и имеет шансы выжить. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Нет, ты не волнуйся, это не имеет отношения к твоим ударам. Главная опасность для него проистекает от раны, которую нанес ему полицейский выстрелом в голову. Ну, как ты себя чувствуешь, женушка?
— Мне заплатят за участие в боевых действиях?
Тэйлор был очень доволен, что она в состоянии шутить. Конечно, это слегка смахивало на легкомысленную браваду, но теперь это уже сущие пустяки. Она пребывает в хорошем расположении духа и не стесняется демонстрировать свою храбрость. А это очень многое значит для них обоих. Он улегся на койку рядом с ней и повернулся на бок, чтобы можно было видеть ее лицо.
— Похоже, что твоя физиономия останется на том самом месте, где она была раньше. Доктор Перри настроен весьма оптимистично. Он сказал, что припухлость еще сохранится на какое-то непродолжительное время, а шрамы от швов рассосутся чуть позже. Ты довольна?
Линдсей кивнула и слегка прижалась к нему.
— Да, очень довольна. Для меня это приятная новость. Я действительно выгляжу ужасно?
— Да, но я настолько близорук, что это не имеет абсолютно никакого значения.
— Знаешь что, Тэйлор?
— Что? — встрепенулся он и провел носом по ее шее.
— Я ни разу не скучала с тех самых пор, как мы познакомились с тобой. С другой стороны… А что, если я снова окажусь мишенью для маньяка и… мое тело перестанет привлекать тебя? К тому же заодно можешь пострадать и ты.
Он внезапно застыл, остановившись на полпути к поцелую.
— Тэйлор?
Он приподнялся на локтях и посмотрел на нее сверху вниз.
— Господи, почему эта мысль не пришла мне в голову раньше? — неожиданно произнес он, медленно выговаривая каждое слово. — Дорогая, ты, кажется, попала в самую точку.
Линдсей удивленно взглянула на мужа, но ничего не сказала, так как ничего ровным счетом не поняла. Ее пробитая пулей рука все еще обжигала резкой болью, но сейчас все ее внимание было сосредоточено на нем.
— Не могу поверить, что не додумался до этого сам, — продолжал говорить загадками Тэйлор. — Не исключено, что мы смотрим на все это дело с совершенно неправильной стороны. Ты сама только что сказала, что я могу пострадать из-за следующего покушения. А что, если все эти покушения на тебя связаны не с тобой непосредственно, а со мной?
Линдсей уставилась на него, ничего не понимая.
— Как это может быть?
— За многие годы я нажил себе массу врагов. В особенности когда работал полицейским в течение нескольких лет. Да, похоже, мы ищем разгадку там, где ее нет и быть не может. Надо срочно связаться с Барри.
Барри сказал, что приедет к ним сразу после обеда. А они вдвоем даже забыли о том, что настало время обедать.
— Ну так вот, — воодушевился Тэйлор, когда снова уселся к ней на койку. — Я хочу задать тебе один вопрос.
— Валяй.
— Нет, это не то, что ты думаешь, Линдсей. Скажи мне, пожалуйста, почему твой отец так ненавидит тебя?
Она посмотрела на него ясными и чистыми глазами.
— Не знаю, Тэйлор. Действительно не знаю. Я уже много лет пытаюсь понять это и ничего путного не могу придумать. Я часто спрашивала об этом свою мать и бабушку, но они отмахивались от меня, говоря, что я все это придумала, что это плод моего воображения. Правда, иногда они говорили, что отец просто устал и из-за этого становится раздражительным. В конце концов бабушка вынуждена была признать, что Сидни он больше любит, чем меня или кого-либо другого на этом свете. А еще она сказала, что он относится к тому типу людей, которые способны любить только одного человека. Похоже, что он навсегда привязался к ней, и поэтому надеяться мне фактически не на что.
— А он всегда так плохо относился к тебе?
Она покачала головой:
— Нет, это началось незадолго до свадьбы Сидни, то есть до того, как мне исполнилось шестнадцать. Думаю, что именно в этот момент он резко отошел от меня. Все лучшее шло моей сестре, все внимание, вся отцовская любовь, хотя большей частью ее даже дома не было. Сейчас я припоминаю, что именно в этот момент у него начались постоянные ссоры с моей матерью. Она стала много пить и набирать лишний вес, что всегда безумно раздражало его. Другими словами, она вела себя примерно так, как сейчас ведет себя Холли.
— Сидни на девять лет старше тебя.
— Да. Кстати сказать, когда все это началось, она была уже в юридической школе в Гарварде и в Сан-Франциско появлялась лишь от случая к случаю.
— А ты не можешь вспомнить, что именно вызвало такое отношение к тебе? Почему он стал таким озлобленным и жестоким?
— Нет. А ты что думаешь по этому поводу, Тэйлор?
Он нежно поцеловал ее.
— Думаю, что скоро мы получим ответы на все наши дурацкие вопросы. Что же до этого ублюдка Освальда, то он скоро зачирикает, как канарейка. Подождем, пока он слегка оклемается. Не волнуйся, все будет хорошо.
— А чего мне волноваться? — неожиданно спросила она и подмигнула. — У меня есть еще одна рука, которой я могу пожертвовать.
Глава 23
Барри Кинсли стоял рядом с Тэйлором, заложив руки в карманы брюк. Они оба напряженно смотрели на дверь операционной, дожидаясь хирурга.
— Сегодня я обнаружил у себя седые волосы, — поделился Тэйлор, не отрывая взгляда от двери.
— Да, ну а я получил несварение желудка от проблем, в которые вы с Линдсей меня втянули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82