Это был Джонатан, она не сомневалась.
— Я позвоню вам, Кристиан. Прощайте и благодарю вас за внимание.
Кристиан бросил на нее последний долгий взгляд, пожал плечами и вышел.
— Он ушел? — спросил Коги.
— Да. Кто звонит?
— Мистер Харли.
Она почувствовала радость и облегчение.
— Хелло?
— Ну, детка, вы прямо звезда телевизионных новостей. Что происходит?
Она рассмеялась непривычно пронзительным смехом, так, что Джонатан вздрогнул.
— Кто-то хочет отправить меня на тот свет раньше времени.
— Вы правы, что смеетесь. Мне это тоже кажется очень забавным. К вечеру буду в Нью-Йорке.
— Нет! — Внезапно она испугалась — не только за себя, но и за Джонатана. — Нет, — повторила она уже спокойнее. — Все под контролем. Я не хочу, чтобы вы были замешаны.
Наступило молчание, потом Джонатан сказал:
— Я уже замешан.
— Пожалуйста, держитесь пока от меня подальше. Ладно?
— Посмотрим, — ответил он и повесил трубку.
Элизабет не выходила из дома до того утра, когда были назначены похороны Дрейка.
Все масс-медиа трудились изо всех сил. Они орали, во всю глотку выкрикивали вопросы, ослепляли ее вспышками камер. Элизабет К, жива и благополучна.
Она прочла крупно набранный заголовок в дневной газете:
"ЭЛИЗАБЕТ К. — МИШЕНЬ УБИЙЦЫ”.
"Этому не будет конца, — подумала она, опускаясь на стул. — Никогда”. Сначала ее травили Моретти и Дрейпер, но вовсе не потому, что пытались найти того, кто покушался на ее жизнь, а просто ради удовольствия.
Джонатан звонил по крайней мере дюжину раз, но она так и не подошла к телефону. Она не должна впутывать его в это дело. Ради его безопасности.
Лоретта Карлтон поправлялась. К изумлению Элизабет, она отказалась от каких-либо комментариев.
— Я говорила с ней, — сказала в этот день Кэтрин. — Я сказала ей, что если она не уберет свои рожки, то потеряет всех нас. И в первый раз она мне поверила.
— А Брэд?
С минуту Кэтрин молчала.
— Он еще не порвал с Дженни. К телефону подошел сенатор Хенкл, так что можете себе представить…
— Почему же он не заговорил об этом?
— Вы думаете, Брэд струсил?
— Похоже на то.
Кэтрин казалась задумчивой.
— Думаю, он чувствует себя чертовски одиноким. И боится будущего, не знает, что с ним будет дальше… С тех пор, как отец.., умер, он мечется и, знаете…
— С тех пор, как твоего отца убили, Кэтрин, — сказала Элизабет вдруг охрипшим голосом. — Его убили, и сделала это не я. Человек, который его убил, возможно, сейчас посмеивается, да нет, хохочет во всю глотку.
Кэтрин поднялась и подошла к окнам, выходившим в Сентрал-парк.
— Вы правы, — сказала она, поворачиваясь к Элизабет. — Клянусь Богом, мне бы так хотелось узнать, но, увы! И еще. Я была удивлена, когда доктор Хантер объявил, что он ваш жених.
— Никто не был так удивлен, как я, — ответила Элизабет.
— Знаете, что пишут в газетах?
— Конечно, даже слепоглухой мог бы сообразить, что они пишут. Что он настолько любил меня, что готов был любой ценой спасти мою шкуру и что теперь мы перестали таиться, так сказать, вышли в свет Божий из затворничества и больше не скрываем своих отношений.
— Вы собираетесь что-то предпринять, Элизабет?
— Если бы я только знала — что. А, вот и Коги принес кофе.
Она ему улыбнулась, и ее слегка позабавил недоверчивый взгляд, брошенный на него Кэтрин.
Элизабет повернулась, когда он начал разливать кофе, и снова ее взгляд уперся в часы. Часы Тимоти.
— Браслет был мне слишком велик, — сказал Коги, заметив ее взгляд. — Вы не сердитесь, что я слегка подтянул его, миссис Карлтон?
Элизабет почувствовала озноб.
— Нет, — прошептала она. — Нет, это невозможно.
— — Да, миссис Карлтон, что-нибудь не так?
— В чем дело, Элизабет?
— — Да, — ответила Элизабет, — Кое-что очень даже не так.
Теперь она вспомнила, и вспомнила очень даже отчетливо. В то утро, когда Тимоти был убит, он сломал браслет своих любимых часов. Она видела мысленным взором, как он открыл верхний ящик шкафа и вынул оттуда часы, которые она ему подарила, брюзжа, что вынужден их надеть.
До дня своей гибели он никогда их не надевал. А Кристиан Хантер сказал, что любовался этими часами. О Боже!
Элизабет покачала головой и вскочила на ноги. Она едва сознавала, что и Кэтрин, и Коги наблюдают за ней с обеспокоенными лицами. Ошибка. Конечно, тут явная ошибка. Кристиан просто помнил совсем другие часы.
Но кто-то дважды пытался ее убить. А она сказала ему, что не выйдет за него замуж, А потом появилась женщина, любовница Кристиана, — позвонила ей, чтобы предостеречь ее.
— Ради Бога, Элизабет, в чем дело? Она почувствовала руку Кэтрин на плече и стряхнула ее. Повернулась к Коги, глядя на него ненавидящими глазами.
— Пожалуйста, позвоните окружному прокурору. Я должна с ним поговорить сейчас же.
— Вы с ума сошли! — воскликнула Кэтрин.
— Может быть. Но, возможно, я впервые все увидела ясно. Позвоните Моретти, Коги.
Глава 23
— Лучше пусть эта новость будет хорошей…
— Садитесь, мистер Моретти.
— А что она здесь делает? — Он ткнул пальцем в сторону Кэтрин.
— Кэтрин.., мой друг.
Моретти рассмеялся, услышав такое заявление.
— Одна из Карлтонов? Дочь Тимоти Карлтона? И вы в этом уверены, леди? Может быть, она только притворяется. А может быть, и того лучше: может быть, как раз она-то и хочет вас угробить.
— Я знаю, кто убил моего мужа. Знаю, кто теперь пытается убить меня.
Эти слова привлекли внимание Кэтрин.
— Да? Значит, вы действуете много лучше полиции?
— Это доктор Кристиан Хантер. Моретти оцепенело уставился на нее, потом откинул голову назад и разразился утробным смехом — О, великолепная версия, миссис Карлтон. Он хлопнул себя по коленям.
— И в самом деле здорово! Но, пожалуйста, давайте обойдемся без этих бессмысленных движений. Если вы хотите скормить мне еще какую-нибудь чепуху, можете приехать ко мне на прием. Но испросите сначала моего согласия. Я — занятой человек.
Она не могла поверить своим ушам.
— И не хотите услышать, как мне стало все известно, мистер Моретти?
— Этот сопляк из Лиги Плюща лгал, стараясь вас спасти. Потом стал вашим любовником. Что же случилось после? Он вас бросил? И вы представляете себе именно так отмщение? Да?
— Нет, все дело в часах.
Кэтрин только смотрела на Элизабет во все глаза. Как ей удается оставаться такой спокойной? Боже, будь она на месте Элизабет, уж наверняка расцарапала бы морду этому идиоту копу.
— У вас было достаточно времени, чтобы выдумать хорошую историю. Готов пари держать, так и было. Ладно, миссис Карлтон, валяйте, выкладывайте, но поторопитесь. У меня есть дела поважнее.
— Почему бы вам не перестать валять дурака? — спросила Кэтрин, не в силах удержаться от колкости.
— Послушайте, вы, маленькая… Ну, рассказывайте, миссис Карлтон, мне надоело. Он уселся и вытащил сигару.
— Примерно два месяца назад доктор Хантер обедал здесь. Он обратил внимание на часы Коги и сказал, что всегда любовался ими, когда видел на руке моего мужа. Я подарила эти часы Коги после смерти мистера Карлтона.
— После его убийства…
— Да, после убийства. Я подарила часы Коги, потому что они ему нравились. И я об этом не вспомнила до недавнего времени. Видите ли, мистер Моретти, мой муж никогда не носил эти часы до того дня, когда он.., когда он умер. И тут я все вспомнила. Тимоти сломал браслет своих часов как раз в то утро. Ему не нравились часы, которые я ему подарила, но в то утро у него не было выбора, и ему пришлось их надеть.
Моретти изучал свои ногти и пыхал сигарой, пуская клубы дыма в сторону Элизабет.
— Доктор Хантер попросил меня выйти за него замуж, но я отказала. Вскоре после этого какой-то человек попытался сбить меня машиной. Потом произошло несчастье с Дрейком.
Моретти зевнул, потом выпустил облачко дыма вверх и смотрел, как оно расплывается у него над головой.
— Если до него дошло, что я могла вспомнить о часах, о том, что он мог их видеть только в день убийства… Хантер решил защитить себя. Разве я не права? Он должен был понять, что я рано или поздно заговорю об этом.
— Все лучше и лучше, — заметил Моретти.
— И еще эта женщина, которая позвонила мне. Она сказала, что доктор Хантер посещал ее время от времени, а точнее, что он снял здесь, в Нью-Йорке, квартиру для нее. Она боялась его и хотела предупредить меня.
Моретти выпрямился:
— Имя этой женщины?
— Она не назвалась.
«Но ведь Кристиан упомянул ее имя. Да, ее звали…»
— Сьюзен, — сказала Элизабет. — Ее звали Сьюзен.
— Когда же именно она вам звонила? В какое время дня?
— Не вполне ясно помню.., постойте, в среду утром. Кажется так, да, да, именно так.
— Это все?
— Коги может показать вам часы, — сказала Элизабет.
Моретти покачал головой.
— Нет, не сейчас. Сейчас мне пора идти, миссис Карлтон. Не высовывайте голову из окон, ладно?
— Вы шут гороховый, а не прокурор! — выкрикнула Кэтрин.
— А что касается вас, мисс Карлтон, почему бы вам не держать ваши ножки плотно сжатыми?
— Ах вы, тупой подонок!
— Нет, Кэтрин, — сказала Элизабет. — Пусть уходит. Ему наплевать.
Моретти, посвистывая, удалился. Кэтрин и Элизабет смотрели друг на друга.
— Что вы собираетесь предпринять? — спросила ее Кэтрин.
— Отправляйся домой, Кэтрин. Все будет хорошо.
— Не делайте глупостей, Элизабет! Ради Бога…
— Пожалуйста, Кэтрин, иди домой. Я тебе позвоню…
После ухода Кэтрин Элизабет осталась сидеть, безмолвная и неподвижная, как камень. Она взвешивала свои возможности. Ум ее был, как никогда, ясным, и в душе царило полное спокойствие. Вдруг она решительно направилась в свою спальню и упаковала саквояж. Больше одного, решила она, ей не потребуется.
Коги внимательно наблюдал за ней, а желваки на щеках Гэлэхера заходили ходуном.
— Вы не можете этого сделать! Полиция…
— Послушайте, Лайэм, — перебила она его, — полиция считает все это замечательной игрой, вроде игры в кошки-мышки. И мышка в этой игре — я. — Она рассказала им обоим о Кристиане Хантере. — ..Моретти все равно. Он считает, что я все это придумала. И главное, нет доказательств. Никаких. Коги, вы не помните, мистер Карлтон носил когда-нибудь эти часы до того, как они попали к вам?
Коги повесил голову.
— Я чувствовал себя виноватым за то, что восхищался ими. Я помню, как они отдали вещи мистера Карлтона, и мне захотелось иметь эти часы на память.
— Все в порядке, Коги.
— Я найму людей, чтобы защитить вас, — сказал Лайэм.
— Нет, это ни к чему. Коги, берегите часы — единственное, что у нас есть. А теперь слушайте меня внимательно.
В этот вечер в половине десятого все небо было густо обложено тучами, в воздухе ощущалось приближение дождя. Элизабет позвонила вниз Гэлэхеру.
— Проверьте, как там на улице, Лайэм. Смотрите внимательнее. Если никого поблизости нет, вызовите такси.
Тремя минутами позже Элизабет с саквояжем в руке, одетая в джинсы, тяжелый вязаный свитер и лыжную куртку, выскользнула из дома и села в ожидавшее ее такси.
— Вокзал “Гранд-Сентрал”, пожалуйста, — сказала она.
Она никому не сообщила, куда собирается ехать, лаже Коги и Лайэму Гэлэхеру. Сев на заднее сиденье, тотчас же осмотрела улицу в окно заднего вида. В Нью-Йорке всегда так много машин и в первую очередь такси. Она оглядывала улицу в поисках темно-синего седана. Ничего.
Ей хотелось расслабиться, но она была напряжена, как часовая пружина, когда шофер остановил машину перед вокзалом. Элизабет заплатила, потом ринулась в здание вокзала. Поезд “Амтрэк” до Филадельфии отправляется через двадцать минут.
Элизабет встала в очередь за билетом, чувствуя, что ничем не защищена и что ее прекрасно видно, будто над головой у нее яркий неоновый указатель.
На нее налетел человек, и она замерла. Нет, это не Кристиан. Слава Богу, поезд отправился вовремя. Она чувствовала, что через два часа будет в безопасности.
Когда Элизабет вышла в Филадельфии на станции “Тридцать третья улица”, дождь лил вовсю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53