«Король моря» мог опуститься на воду, и винт был способен удерживать его на поверхности. Но обычно вертолет зависал в нескольких футах от воды и отправлял пловцов обследовать останки потерпевшего крушение судна.
— Вероятно, это не понадобится, — сказал пилот. — По-моему, она в порядке.
— Она самая! «Стройная девчонка». — Второй пилот в бинокль прочел название яхты.
На замедленном ходу они приблизились к судну, нацелившись обойти его с левого борта.
— Это другой вертолет! — преодолевая рев винта, крикнул Билл Говарду. — На нем военная маркировка. Похоже, это спасатели.
Говард некоторое время пребывал в нерешительности. Потом он крикнул женщинам:
— Это военные! Может быть, полиция. Не слишком улыбайтесь. Вспомните, что мы пережили. Мы потеряли капитана.
Билл понял, что Говард снова взял на себя режиссуру спектакля. Видимо, ему хотелось провести подготовку, чтобы в будущем легче прошла в полиции его версия гибели Стива.
— Надо показать им, что мы в порядке, — инструктировал Говард своего друга. — А то они вздумают посадить к нам кого-то на борт. Мы не готовы к приему гостей.
«Король моря» описал полукруг и теперь повис возле правого борта. Рев его турбинных двигателей был оглушающим. По встревоженному морю разбегались кругами волны, окутанные водяной пылью.
— Эй, на «Стройной девчонке»! — прогремел через усилитель голос второго пилота.
Говард помахал пилотам.
— Все целы?
Говард простер руки, выражая полную беспомощность. «Мы выжили с грехом пополам» — вот что хотел показать он своим жестом.
— Вы нуждаетесь в помощи?
Он отрицательно замотал головой.
— Вас ищет полиция Тортолы.
Говард кивнул в знак понимания. Потом он поднял вверх микрофон с обрывком провода и сделал жест, как будто обрезал его.
— Ваше радио вышло из строя, — утвердительно произнес громовой голос.
Говард с энтузиазмом закивал головой.
— Вы попали в шторм?
Говард подтвердил и это.
— Вы на плаву?
Опять кивок.
— Мы сообщим ваши координаты. Вы направляетесь в Род-Харбор?
Говард показал на нактоуз, потом снова кивнул. Он нервничал в ожидании, пока экипаж обсуждал полученную информацию. Потом прозвучал следующий вопрос:
— У вас достаточно горючего?
Говард размышлял, что ответить. Если у него есть топливо, почему он дрейфует при штиле. На аварийном двигателе яхта могла развить скорость в шесть узлов. Говард показал пальцами расстояние в дюйм. Это означало, что горючее есть, но его очень мало.
Опять усилитель смолк. Слышен был только рев турбин. Потом сквозь треск прорвались слова:
— О'кей! Счастливого плавания!
«Король моря» не спеша приподнялся и, чуть накренившись, пролетел мимо женщин у борта, футах в сорока от них. Наблюдатели дружески помахали им. Рев двигателей сменил тембр. Винты закрутились бешено, образовав над громадой металла два прозрачных круга — большой и маленький. Вертолет стремительно взмыл в небо и отправился к северу.
Пилот вышел на связь с базой в Сан-Хуане.
— Мы обнаружили «Стройную девчонку». Идет под парусами в Род-Харбор. Имеет повреждения из-за урагана. Радио не работает. Некоторые следы поломок на палубе. Матрацы и подушки выложены на просушку. Утверждает, что течь отсутствует. Имеет небольшой запас топлива.
— Принято, — был ответ с базы. — Координаты?
— Радар! — потребовал пилот. — Доложите координаты «Стройной девчонки».
Оператор настроился на тот же канал.
— Один — тридцать четыре, Ист-пойнт — тридцать один. Яхта находилась в тридцати одной миле от восточной оконечности Санта-Круса. При ее теперешней скорости она достигнет острова рано утром, а в Род-Харбор придет во второй половине дня. Но ветер может, отдохнув после шторма, вновь набрать силу, а яхта использовать двигатель при подходе к гавани. Таким образом, она может прибыть в пункт своей стоянки и раньше, где-то в четверг утром. Если она будет следовать прежним курсом.
48
— Ты уже окончательно решил, что Синди не вернется с нами на Тортолу? — обратился Билл к Говарду. Он говорил спокойно. Они оба следили, как «Король моря» вновь превращается в еле заметную темную точку на светлом небосклоне. — Ты тянешь время и не включаешь двигатель. Хочешь избавиться от нее где-нибудь подальше от берегов?
— Это не так, — запротестовал Говард. — Я даю вам время подумать.
— Сам ты уже принял решение, — утвердительно произнес Билл.
Говард сначала изобразил на лице сомнение. Потом сказал твердо:
— Да. Ты прав. Я свою точку зрения уже высказал. Но в этом случае решаю не я один. Решать должны мы все вместе.
— Я тоже уже высказывался. И своего мнения не изменил, — так же твердо заявил Билл. — Мы отвозим ее на Тортолу и высаживаем на берег с деньгами. А потом умываем руки. Смываем с себя всю грязь.
— Я тебя понимаю. Но не думаю, что остальные согласятся с тобой. Никто не захочет всю оставшуюся жизнь вздрагивать от малейшего шороха в доме.
— Значит, ты собираешься выбросить ее за борт? И пусть тонет?
— Я считаю, что она не стоит и мизинца любого из нас. — Говард вздохнул. — Дилемма тут простая — или она, или мы.
— Это не твои слова! За тебя говорят эти трахнутые доллары, — вскипел Билл.
— Что ж! Отчасти это верно, — признал его правоту Говард. — От них никуда не денешься. В них действительно заключена опасность. А если Синди расколется, то считай, мы уже на том свете.
Мэрилин и Дженни подали наверх омлет с овощами. Мэрилин постучалась к Синди. Та вышла, но отказалась от еды. Она уселась возле бушприта и смотрела, как желтый солнечный шар багровеет, готовясь вновь уйти за горизонт.
Говард расправился с омлетом и запил его теплым фруктовым пуншем.
— Я пойду вниз и приготовлю нам что-нибудь покрепче. А потом мы поговорим.
Остальные поели в молчании. Говард принес джин и теплый тоник. Все отхлебнули по глотку.
— Ну? — Говард нарушил молчание. — Кто выскажется первым?
На него смотрели с ожиданием. Никто не открыл рта. На Говарда возлагалось бремя принятия решений.
— Я прошу говорить искренне, кто что думает. Как на духу. Нечего играть в прятки.
Женщины кивнули, но промолчали.
— Почему бы не начать с тебя, Билл?
Билл отставил свой стакан и тарелку.
— Хорошо. Я начну. — Как только он заговорил, гнев стал переполнять его. — Я начну с того, что здесь нет предмета для дискуссии. Мы не имеем права сажать Синди в шлюпку в открытом море. Все понимают, что она никогда не доберется до берега. В течение двух суток мы не встретили ни одного корабля, ни одной лодки. Никаких шансов на то, что кто-нибудь ее подберет. Это лишь один из способов убить ее, но я не думаю, что кто-то из нас способен на убийство. Таким образом, мы с Синди в одной упряжке. Нам надо признать этот факт и думать, что делать дальше.
Он обвел всех глазами. Только Мэрилин встретилась с ним взглядом, но лицо ее было непроницаемо. Дженни смотрела в сторону. Говард склонился над компасом и с притворным вниманием следил, как слегка подрагивает магнитная стрелка.
— Самый безопасный способ освободиться от Синди — это высадить ее на берег со всеми бонами и алмазами, а потом забыть про нее. Не думаю, что люди из ее шайки, получив обратно свое богатство в целости, вздумают тратить на нас время. Затем мы с Говардом пойдем в полицию и заявим об исчезновении Стива. Вот и все. Мы садимся в самолет, летим домой и оставляем позади весь этот кошмар.
Пока он говорил, никто не пытался его прервать. Когда он кончил, все хранили молчание.
— Мэрилин? — Говард окликнул жену, давая ей слово.
Мэрилин на мгновение закрыла глаза руками, как бы собираясь с мыслями.
— Простите меня, — начала она. — Но единственно, о ком я думаю, это о моих детях. Я сделаю все, чтобы уберечь их от опасности. Если существует хоть один шанс, что Синди наведет убийц на наш дом… — Она выпрямилась и посмотрела на мужа. — Если есть, я отказываюсь рисковать.
Наступила очередь Дженни. Ее слова были обращены главным образом к Биллу.
— Прежде всего мы должны заботиться о себе. Девчонка угрожала мне пистолетом. Если бы я перехватила пистолет… и решалось бы — или я, или она? Если б она погибла в драке, я бы только вздохнула с облегчением.
Биллу нечего было возразить. В данном случае Дженни была права.
— Сейчас ситуация схожая, — продолжала Дженни, повернувшись к Мэрилин. — Ты только что спросила, насколько велика опасность, грозящая тебе и твоим детям. Я тебе отвечу. Любая опасность должна быть исключена. Почему ты должна трястись от страха за своих детей ради спасения испорченной девицы, погрязшей в преступных делишках? Чем отличается она от уличного грабителя? Она принесла оружие на борт и готова была его применить.
Билл подхватил мысль Дженни.
— Итак, по-твоему мы сражались с вооруженной преступницей? Но дает ли это нам право использовать оружие против нее?
Говард произнес мягким примиряющим тоном:
— Действительно, вопрос стоит так — или она, или мы. В этой ситуации мы, естественно, должны выбрать то, что лучше для нас… Я считаю, что мы не можем позволить себе роскошь взять ее с собой на Тортолу.
— А деньги? — поинтересовался Билл.
— С деньгами ничего не поделаешь! — Говард пожал плечами. — Вернуть их бандитам нельзя. Мы не можем вслух объявить, что как-то к ним причастны. Нам остается только взять их себе.
— Значит, девицу кокнем, а денежки хапнем? — взвился Билл.
— Мы еще ничего не решили. Мы только обсуждаем проблему.
— А каким же образом мы будем ее решать?
Говард бросил взгляд на женщин. Ни Мэрилин, ни Дженни не знали, что ответить. Говард снова взял инициативу на себя.
— Будем голосовать.
Говард передал Биллу штурвал и скрылся внизу. Наступила пауза, которую никто не имел желания прерывать. Билл смотрел вперед и видел темнеющий горизонт за бушпритом и одинокую фигуру Синди на носу корабля. Она бездумно скользила взглядом по розовым закатным облакам и водной глади, с наступлением вечера сменившим голубой цвет на серебристо-серый. Свои длинные волосы она завязала лентой, и на затылке у нее болтался пышный «конский хвост». Короткие рукава рубашки, принадлежавшей покойному Стиву, спадали у нее на тонких незагорелых руках ниже локтей. Билл мог догадаться, чем заняты ее мысли. Она должна была слышать разговор в рубке, где решалась ее судьба. Она, вероятно, думала, что ее жизнь не стоит таких жарких дискуссий. Может быть, ей только хотелось умереть как-то безболезненно и незаметно. В своем неподходящем по размеру одеянии, погруженная в глухое отчаяние одиночества, она была похожа на заброшенного ребенка. С такими детьми Биллу нередко приходилось иметь дело. «Очнись! Встань! Обозлись! Дай сдачи!» — говорил он своим ученикам. Некоторые его слушали. Другие оставались безучастными, дожидаясь, когда жестокий мир свершит над ними расправу. У Синди не было сил для драки. «Я все растеряла по дороге», — вспомнил он ее тихий, потерянный голос, когда она рассказывала ему про свою жизнь. Ей хотелось быть уничтоженной, рассыпаться, исчезнуть с лица земли. Она не была способна постоять за себя. Кто-то должен был драться за нее. Говард возвратился в рубку. В руках он держал пустой кофейник.
— Это наша избирательная урна, — объявил он. Он показал всем несколько спичек. — А это наши бюллетени! — Он раздал им по одной спичке. — Голосование тайное. Если вы хотите отпустить девчонку с деньгами, кладите целую спичку в кофейник. Если хотите оставить ее здесь, опускайте пол спички. Не спешите. Подумайте. Я проверю результат не раньше, чем зайдет солнце.
У Билла пересохло в горле. Он намеревался выкрикнуть что-то гневное, но гнев его улетучился. Все, что он ощущал, это была жуткая тоска.
— Мы не можем так поступать, — произнес он надтреснутым, слабым голосом.
— Я понимаю тебя, Билл. — Говард был полон сочувствия. — Но это необходимо.
Билл посмотрел на спичку в своей руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56