Уберем его пока со сцены. Но как будут развиваться события дальше? Мне кажется, по логике вещей Менле должен взвинтить сумму еще больше, и не до жалких трех, а до тридцати миллионов. Тут уж Шпицхирну никак не устоять. Он решает выполнить контракт на убийство. Но вместо того чтобы прикончить Куперца, он планирует незаметно переправить его куда-нибудь вне пределов досягаемости Менле, за границу, например, а строительного магната убедить, что да, дескать, убил его, нет больше Куперца на этом свете. Однако маневр не проходит, поскольку Менле все же кит бизнеса, и об этом никак нельзя забывать, такие люди не привыкли покупать кота в мешке. Иными словами, ему нужен труп Куперца, чтобы удостовериться окончательно.
Шпицхирн все-таки человек не окончательно утративший совесть, а так называемое идеальное убийство – штука отнюдь не простая. Тут приходится шевелить мозгами. Кроме того, Шпицхирн мог просто по-человечески привязаться к Куперцу. И он вынашивает планы, каким образом ввести Менле в заблуждение. Например, идет в театр. В конце концов и у него бывает иногда досуг, и он отправляется в театр посмотреть «Ромео и Джульетту», после чего обращается к знакомому аптекарю и справляется у него, существует ли яд, способный вызвать лишь иллюзию, включая все или почти все ее симптомы, но не саму смерть. Но такого яда, оказывается, не существует. По дурацкому стечению обстоятельств Шпицхирн узнает, что и за ним следит Маусгайер.
– Вы уж нам объясните про это дурацкое стечение обстоятельств. Просто отделаться ссылкой на обстоятельства было бы со стороны автора просто нечестно, – так высказался сын хозяев дома. – И вообще случайностям, если только они не содержат в себе, так сказать, внутренней судьбоносной составляющей, места в литературе быть не должно. В противном случае благодаря случайностям все вдруг стало бы предельно просто, и страницы было бы чем занять, и тогда Шпицхирн хотя и ковал планы убийства, действительно все планировал, но за день до рокового для Куперца дня последний совершенно неожиданно – и случайно – гибнет, разбившись в новом спортивном автомобиле, на котором он, как и следовало ожидать, носился сломя голову. Шпицхирн бежит к Менле – как уже стало традицией, через отдельный, секретный и персональный лифт и требует с него положенную сумму.
«Как так?» – недоумевает Менле.
«Густав Куперц больше не жилец на этом свете», – сообщает Шпицхирн.
«Мне об этом известно», – отвечает Менле.
«Знаете… герр Менле, – запинаясь от волнения, лепечет Шпицхирн. – Мне почему-то кажется, что вы не очень торопитесь переводить деньги на мой счет».
«Вам не кажется, – невозмутимо отвечает строительный магнат. – Потому что я действительно не тороплюсь сделать это. Уже хотя бы потому, что не вижу для этого оснований».
Шпицхирн предполагал, более того, рассчитывал именно на такую реакцию Менле, и все же он возмущен до глубины души и шокирован настолько, что даже не в силах возмутиться, а сидит и молчит как истукан.
– Как Будда, – подсказал кто-то.
– Почему как Будда? Как истукан. По-моему, вполне подходит.
– Истуканы обычно стоят. А Будда сидит.
– Боже, куда мы все забрели? – возмущается хозяйка дома. – Хватит дискуссий на тему стилистики!
Должна здесь заметить, что мой братец Борис, который только и знает, что толстеть, тоже сидит здесь рядом совсем как истукан. И если к нему обратиться, он тоже и не подумает даже глаз открыть. Истукан, что с него взять? Ну разве что откроет из вежливости один глаз как истукан. Нeт-нет, простите – как циклоп.
– …и Шпицхирн продолжает сидеть как истукан. Менле складывает губы трубочкой, он всегда так поступает, если желает дать понять собеседнику, что дискуссия окончена, и спрашивает частного детектива: «Вы что, заснули, Шпицхирн?»
«Вы мне не заплатите», – вяло произносит Шпицхирн.
«Не заплачу».
«Куперц мертв».
«Но не вы же его убили».
«Не важно. Его нет на свете».
«Сумма должна была быть вручена вам только в том случае, если бы вы приложили к этому руку. А он, как видите, обошелся без вас».
«Выходит, не заплатите?»
«Разумеется, нет».
– После этого, – подсказывает хозяин дома, – Шпицхирн достает из портфеля пистолет, это «вальтер» и…
– …до стрельбы дело не доходит, потому что Менле предусмотрел такой вариант и оставил в засаде второго детектива вместе со своим помощником. Оба бросаются ему на подмогу и…
– Нет, все не так. Шпицхирн хоть и сидит как истукан, но думает отнюдь не как таковой. А вообще – способен ли истукан думать? И как он в таком случае думает? И чем? Впрочем, не суть важно. Постепенно до него доходит, что надо вводить в действие запасной план, такой план он обдумал на всякий случай. Взяв себя в руки, он говорит: «Хорошо. У нас с вами есть договор. Pacta sunt servanda. Я предъявлю вам иск на два миллиона.
– Ну неужели Шпицхирн такой идиот?! Он же прекрасно понимает, что Менле будет все отрицать и что у него, у Шпицхирна, нет ровным счетом никаких доказательств, и потом…
– Нет, Шпицхирн не идиот. Он настоял на том, чтобы контракт на убийство был исполнен в письменной форме.
– Хорошо, а Менле?
– Он пошел на это, потому что знал, что такой договор аморален изначально, следовательно, не может быть принят всерьез.
– А возможные уголовно-правовые последствия?
– Менле не считал их серьезным контрдоводом.
– Пусть попробует убедить в их несерьезности судью.
– Дорогие друзья, – вмешался доктор Шицер, – все было не так. С полным правом вы можете спросить, что за случайность позволила Шпицхирну узнать, что и за ним следят. Собственно, это не было случайностью. Мы узнали, что Шпицхирн, как детектив, хоть и не очень опытный, но все же кое-что понимающий в своей работе, тоже расставляет силки, чтобы подстраховаться на всякий случай. Одной из таких подстраховок был несерьезный роман с некоей секретаршей из круга наиболее приближенных сотрудников фирмы Менле. Естественно, речь идет не о его сугубо личной и самой приближенной секретарше…
– С той роман у самого Менле, если не ошибаюсь?
– Это уже из другой версии, – поправил доктор Шицер, – но раз уж так, пусть секретарша, с которой закрутил роман Шпицхирн, будет рангом пониже, зато моложе и симпатичнее; и вот эта секретарша однажды обнаружила на столе Менле или же на столике его личной секретарши один непонятный документ. Тот самый контракт на убийство. Не в силах побороть любопытство, она изучила его, после чего провела собственное расследование и вышла на Маусгайера, о чем и рассказала Шпицхирну.
И все завертелось, закрутилось – ведь теперь Шпицхирн знал, что и он под колпаком. Ему не составило труда установить, кто за ним следит… возможно, он даже был с ним знаком – в конце концов оба были коллегами, почему бы их путям однажды не пересечься? Например, на каком-нибудь симпозиуме? Я считаю, что и у частных детективов бывают подобные мероприятия… Короче говоря, Маусгайер не знал, что Шпицхирн в курсе всех дел. Шпицхирн мог позволить Маусгайеру выслеживать его. Причем обратил это себе на пользу. Густав был во все посвящен.
И как поступает Шпицхирн? Дайте мне подумать… Он идет к Менле и заявляет, что, мол, принимает его условия, что исполнит контракт на убийство, но половину просит авансом.
«А какую смерть вы для него подготовили?» – хочет знать строительный магнат.
«Простите, это мое дело».
«Ладно. Впрочем, меня это на самом деле не касается. Просто мне хотелось бы, до того как его не станет, чтобы он все-таки знал, что это по моей милости отправляется на тот свет. И еще хотелось бы, чтобы его смерть не была легкой, если можно так выразиться».
«Это вполне можно устроить, – ответил Шпицхирн. – А теперь прошу вас исполнить и мою просьбу».
Менле поднялся и направился к скрытому за баром сейфу, извлек оттуда деньги и вручил Шпицхирну.
– Как? Полный чемодан? – не поняла хозяйка дома.
– Если миллион в тысячемарковых купюрах занимает вот столько, – с этими словами доктор Шицер расставил ладони сантиметров на двадцать, – то спокойно поместится в портфеле. На что Шпицхирн рассчитывал и с удовлетворением отметил, что не ошибся, было то, что Менле и не заикнулся насчет того, чтобы своими глазами увидеть труп. Как мог Шпицхирн на это рассчитывать? Мог. Потому что знал: Маусгайер проследит за ним и во время непосредственного исполнения контракта.
Единственное, что спросил Менле: «Строго говоря, меня это не должно интересовать, но все-таки: как вы намерены поступить теперь? Ведь гибель этого человека не останется незамеченной. А идеального убийства не бывает». – «Я уже начал снимать лагерь».
И на самом деле начал, во всяком случае, Шпицхирн создал видимость скорого отъезда, чтобы ввести в заблуждение строительного магната. Естественно, Маусгайер тут же сообщил об этом своему, хозяину, что лишний раз подтвердило реальность намерений частного детектива.
– А Шпицхирн не побоялся, что Менле может сообщить в полицию о готовящемся убийстве и что его арестуют как раз во время передачи остающейся части денег? – спросила певица.
– Этого Шпицхирн не опасался, потому что при таком раскладе Менле сам подписал бы себе приговор. Кроме того, в планы Шпицхирна вовсе не входило убийство своего друга и компаньона Густава Куперца. Но на крайний случай, то есть если бы у Менле на самом деле хватило ума заявить на него в полицию, он бы с улыбкой на лице начисто отрицал факт убийства, поскольку такового не было. Что, как вы понимаете, не составило бы труда доказать, предъявив полиции для опознания живехонького Куперца.
Нет, этого опасаться было нечего. Для финала есть две разные возможности. Первая: Шпицхирн еще вечером того же дня отправляется в ресторан, скажем, в ресторан «Кулисы» на Максимилианштрассе, где он якобы наблюдает за Густавом и Беатрикс и где за ним следит Маусгайер. Он присаживается к последнему за столик и тихо произносит: «Мне кажется, мы с вами знакомы. Меня зовут Шпицхирн. А вы, если мне не изменяет память, герр Маусгайер. Спокойнее, спокойнее. – И мягко оттесняет ошеломленного Маусгайера в угол скамьи у столика. – Позвольте мне присесть рядом».
Маусгайер, все еще не успевший опомниться от изумления, не произнес ни слова, только сопел. Шпицхирн, усевшись за его столик, прошептал: «Хочу предложить вам сделку. Для вас есть возможность заработать миллион наличными. И никакого обложения налогом. Думаю, это намного больше вашего гонорара. К тому же, как мне представляется, ваш клиент, вернее, наш с вами клиент малосимпатичен вам».
И Шпицхирн, Куперц и Маусгайер вступают в сговор, то есть ничего особенного не происходит, только Маусгайер представляет своему клиенту описание мук, выпавших на долю Густава Куперца перед смертью. Шпицхирн, у которого якобы руки в крови, принимает положенную часть. Нет-нет, не спешите, он сумел уломать Менле выдать три миллиона – каждому из жуликов, а по-другому их не назовешь, ровно по миллиону.
– И Менле снова с удвоенной энергией и в прекрасном расположении духа может созерцать видеоколлекцию с участием его несравненной Беатрикс или…
– …или услаждаться со своей личной секретаршей.
– Или еще один вариант, – сказал доктор Шицер, – и он станет вторым, предложенным мной, и самым драматическим. Маусгайер не будет ни во что посвящен. Шпицхирн с Куперцем разыграют кровавое убийство с бутафорской кровью и ножами. Налесной поляне, после того как они удостоверятся, что за ними следит Маусгайер, Шпицхирн «убьет» Куперца, затем положит его в багажник автомобиля и уедет. Естественно, Куперцу весь этот спектакль не доставляет удовольствия, сначала он даже пытается отказаться, но в конце концов миллион есть миллион, к тому же задарма. Опасаться того, что Менле подошлет к нему настоящих убийц, тоже не приходится. Маусгайер докладывает строительному магнату обо всем, что видел, и тот честно отсчитывает оставшуюся сумму Шпицхирну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Шпицхирн все-таки человек не окончательно утративший совесть, а так называемое идеальное убийство – штука отнюдь не простая. Тут приходится шевелить мозгами. Кроме того, Шпицхирн мог просто по-человечески привязаться к Куперцу. И он вынашивает планы, каким образом ввести Менле в заблуждение. Например, идет в театр. В конце концов и у него бывает иногда досуг, и он отправляется в театр посмотреть «Ромео и Джульетту», после чего обращается к знакомому аптекарю и справляется у него, существует ли яд, способный вызвать лишь иллюзию, включая все или почти все ее симптомы, но не саму смерть. Но такого яда, оказывается, не существует. По дурацкому стечению обстоятельств Шпицхирн узнает, что и за ним следит Маусгайер.
– Вы уж нам объясните про это дурацкое стечение обстоятельств. Просто отделаться ссылкой на обстоятельства было бы со стороны автора просто нечестно, – так высказался сын хозяев дома. – И вообще случайностям, если только они не содержат в себе, так сказать, внутренней судьбоносной составляющей, места в литературе быть не должно. В противном случае благодаря случайностям все вдруг стало бы предельно просто, и страницы было бы чем занять, и тогда Шпицхирн хотя и ковал планы убийства, действительно все планировал, но за день до рокового для Куперца дня последний совершенно неожиданно – и случайно – гибнет, разбившись в новом спортивном автомобиле, на котором он, как и следовало ожидать, носился сломя голову. Шпицхирн бежит к Менле – как уже стало традицией, через отдельный, секретный и персональный лифт и требует с него положенную сумму.
«Как так?» – недоумевает Менле.
«Густав Куперц больше не жилец на этом свете», – сообщает Шпицхирн.
«Мне об этом известно», – отвечает Менле.
«Знаете… герр Менле, – запинаясь от волнения, лепечет Шпицхирн. – Мне почему-то кажется, что вы не очень торопитесь переводить деньги на мой счет».
«Вам не кажется, – невозмутимо отвечает строительный магнат. – Потому что я действительно не тороплюсь сделать это. Уже хотя бы потому, что не вижу для этого оснований».
Шпицхирн предполагал, более того, рассчитывал именно на такую реакцию Менле, и все же он возмущен до глубины души и шокирован настолько, что даже не в силах возмутиться, а сидит и молчит как истукан.
– Как Будда, – подсказал кто-то.
– Почему как Будда? Как истукан. По-моему, вполне подходит.
– Истуканы обычно стоят. А Будда сидит.
– Боже, куда мы все забрели? – возмущается хозяйка дома. – Хватит дискуссий на тему стилистики!
Должна здесь заметить, что мой братец Борис, который только и знает, что толстеть, тоже сидит здесь рядом совсем как истукан. И если к нему обратиться, он тоже и не подумает даже глаз открыть. Истукан, что с него взять? Ну разве что откроет из вежливости один глаз как истукан. Нeт-нет, простите – как циклоп.
– …и Шпицхирн продолжает сидеть как истукан. Менле складывает губы трубочкой, он всегда так поступает, если желает дать понять собеседнику, что дискуссия окончена, и спрашивает частного детектива: «Вы что, заснули, Шпицхирн?»
«Вы мне не заплатите», – вяло произносит Шпицхирн.
«Не заплачу».
«Куперц мертв».
«Но не вы же его убили».
«Не важно. Его нет на свете».
«Сумма должна была быть вручена вам только в том случае, если бы вы приложили к этому руку. А он, как видите, обошелся без вас».
«Выходит, не заплатите?»
«Разумеется, нет».
– После этого, – подсказывает хозяин дома, – Шпицхирн достает из портфеля пистолет, это «вальтер» и…
– …до стрельбы дело не доходит, потому что Менле предусмотрел такой вариант и оставил в засаде второго детектива вместе со своим помощником. Оба бросаются ему на подмогу и…
– Нет, все не так. Шпицхирн хоть и сидит как истукан, но думает отнюдь не как таковой. А вообще – способен ли истукан думать? И как он в таком случае думает? И чем? Впрочем, не суть важно. Постепенно до него доходит, что надо вводить в действие запасной план, такой план он обдумал на всякий случай. Взяв себя в руки, он говорит: «Хорошо. У нас с вами есть договор. Pacta sunt servanda. Я предъявлю вам иск на два миллиона.
– Ну неужели Шпицхирн такой идиот?! Он же прекрасно понимает, что Менле будет все отрицать и что у него, у Шпицхирна, нет ровным счетом никаких доказательств, и потом…
– Нет, Шпицхирн не идиот. Он настоял на том, чтобы контракт на убийство был исполнен в письменной форме.
– Хорошо, а Менле?
– Он пошел на это, потому что знал, что такой договор аморален изначально, следовательно, не может быть принят всерьез.
– А возможные уголовно-правовые последствия?
– Менле не считал их серьезным контрдоводом.
– Пусть попробует убедить в их несерьезности судью.
– Дорогие друзья, – вмешался доктор Шицер, – все было не так. С полным правом вы можете спросить, что за случайность позволила Шпицхирну узнать, что и за ним следят. Собственно, это не было случайностью. Мы узнали, что Шпицхирн, как детектив, хоть и не очень опытный, но все же кое-что понимающий в своей работе, тоже расставляет силки, чтобы подстраховаться на всякий случай. Одной из таких подстраховок был несерьезный роман с некоей секретаршей из круга наиболее приближенных сотрудников фирмы Менле. Естественно, речь идет не о его сугубо личной и самой приближенной секретарше…
– С той роман у самого Менле, если не ошибаюсь?
– Это уже из другой версии, – поправил доктор Шицер, – но раз уж так, пусть секретарша, с которой закрутил роман Шпицхирн, будет рангом пониже, зато моложе и симпатичнее; и вот эта секретарша однажды обнаружила на столе Менле или же на столике его личной секретарши один непонятный документ. Тот самый контракт на убийство. Не в силах побороть любопытство, она изучила его, после чего провела собственное расследование и вышла на Маусгайера, о чем и рассказала Шпицхирну.
И все завертелось, закрутилось – ведь теперь Шпицхирн знал, что и он под колпаком. Ему не составило труда установить, кто за ним следит… возможно, он даже был с ним знаком – в конце концов оба были коллегами, почему бы их путям однажды не пересечься? Например, на каком-нибудь симпозиуме? Я считаю, что и у частных детективов бывают подобные мероприятия… Короче говоря, Маусгайер не знал, что Шпицхирн в курсе всех дел. Шпицхирн мог позволить Маусгайеру выслеживать его. Причем обратил это себе на пользу. Густав был во все посвящен.
И как поступает Шпицхирн? Дайте мне подумать… Он идет к Менле и заявляет, что, мол, принимает его условия, что исполнит контракт на убийство, но половину просит авансом.
«А какую смерть вы для него подготовили?» – хочет знать строительный магнат.
«Простите, это мое дело».
«Ладно. Впрочем, меня это на самом деле не касается. Просто мне хотелось бы, до того как его не станет, чтобы он все-таки знал, что это по моей милости отправляется на тот свет. И еще хотелось бы, чтобы его смерть не была легкой, если можно так выразиться».
«Это вполне можно устроить, – ответил Шпицхирн. – А теперь прошу вас исполнить и мою просьбу».
Менле поднялся и направился к скрытому за баром сейфу, извлек оттуда деньги и вручил Шпицхирну.
– Как? Полный чемодан? – не поняла хозяйка дома.
– Если миллион в тысячемарковых купюрах занимает вот столько, – с этими словами доктор Шицер расставил ладони сантиметров на двадцать, – то спокойно поместится в портфеле. На что Шпицхирн рассчитывал и с удовлетворением отметил, что не ошибся, было то, что Менле и не заикнулся насчет того, чтобы своими глазами увидеть труп. Как мог Шпицхирн на это рассчитывать? Мог. Потому что знал: Маусгайер проследит за ним и во время непосредственного исполнения контракта.
Единственное, что спросил Менле: «Строго говоря, меня это не должно интересовать, но все-таки: как вы намерены поступить теперь? Ведь гибель этого человека не останется незамеченной. А идеального убийства не бывает». – «Я уже начал снимать лагерь».
И на самом деле начал, во всяком случае, Шпицхирн создал видимость скорого отъезда, чтобы ввести в заблуждение строительного магната. Естественно, Маусгайер тут же сообщил об этом своему, хозяину, что лишний раз подтвердило реальность намерений частного детектива.
– А Шпицхирн не побоялся, что Менле может сообщить в полицию о готовящемся убийстве и что его арестуют как раз во время передачи остающейся части денег? – спросила певица.
– Этого Шпицхирн не опасался, потому что при таком раскладе Менле сам подписал бы себе приговор. Кроме того, в планы Шпицхирна вовсе не входило убийство своего друга и компаньона Густава Куперца. Но на крайний случай, то есть если бы у Менле на самом деле хватило ума заявить на него в полицию, он бы с улыбкой на лице начисто отрицал факт убийства, поскольку такового не было. Что, как вы понимаете, не составило бы труда доказать, предъявив полиции для опознания живехонького Куперца.
Нет, этого опасаться было нечего. Для финала есть две разные возможности. Первая: Шпицхирн еще вечером того же дня отправляется в ресторан, скажем, в ресторан «Кулисы» на Максимилианштрассе, где он якобы наблюдает за Густавом и Беатрикс и где за ним следит Маусгайер. Он присаживается к последнему за столик и тихо произносит: «Мне кажется, мы с вами знакомы. Меня зовут Шпицхирн. А вы, если мне не изменяет память, герр Маусгайер. Спокойнее, спокойнее. – И мягко оттесняет ошеломленного Маусгайера в угол скамьи у столика. – Позвольте мне присесть рядом».
Маусгайер, все еще не успевший опомниться от изумления, не произнес ни слова, только сопел. Шпицхирн, усевшись за его столик, прошептал: «Хочу предложить вам сделку. Для вас есть возможность заработать миллион наличными. И никакого обложения налогом. Думаю, это намного больше вашего гонорара. К тому же, как мне представляется, ваш клиент, вернее, наш с вами клиент малосимпатичен вам».
И Шпицхирн, Куперц и Маусгайер вступают в сговор, то есть ничего особенного не происходит, только Маусгайер представляет своему клиенту описание мук, выпавших на долю Густава Куперца перед смертью. Шпицхирн, у которого якобы руки в крови, принимает положенную часть. Нет-нет, не спешите, он сумел уломать Менле выдать три миллиона – каждому из жуликов, а по-другому их не назовешь, ровно по миллиону.
– И Менле снова с удвоенной энергией и в прекрасном расположении духа может созерцать видеоколлекцию с участием его несравненной Беатрикс или…
– …или услаждаться со своей личной секретаршей.
– Или еще один вариант, – сказал доктор Шицер, – и он станет вторым, предложенным мной, и самым драматическим. Маусгайер не будет ни во что посвящен. Шпицхирн с Куперцем разыграют кровавое убийство с бутафорской кровью и ножами. Налесной поляне, после того как они удостоверятся, что за ними следит Маусгайер, Шпицхирн «убьет» Куперца, затем положит его в багажник автомобиля и уедет. Естественно, Куперцу весь этот спектакль не доставляет удовольствия, сначала он даже пытается отказаться, но в конце концов миллион есть миллион, к тому же задарма. Опасаться того, что Менле подошлет к нему настоящих убийц, тоже не приходится. Маусгайер докладывает строительному магнату обо всем, что видел, и тот честно отсчитывает оставшуюся сумму Шпицхирну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57