Есть еще кое-какие мысли, но ничего окончательного и в любом случае на данной стадии все это гипотезы. Теперь мы обнаружили подозреваемого и оказалось, что это не Бейлак.
— Гм, — отозвался Медведь. Теперь он уже не выглядел таким усталым.
— Кроме того, я не могу представить, чтобы он имел отношение к девушке на шахматной доске.
— Мы имеем дело с любителем позабавиться, — сказал Медведь. — К Палачу нельзя применять обычные мерки. У него своя собственная логика. Ему нравится водить за нос власти. Вообще, это не такой редкий случай. Я как-то поймал автомобильного вора, который орудовал несколько лет, пока не украл полицейскую машину и не то что без опознавательных знаков, а самую настоящую патрульную машину, с радио, мигалкой и прочими выкрутасами. Когда я спросил, почему он сделал такую глупость, он ответил, что не смог пересилить себя.
Фицдуэйн рассмеялся:
— Как ты себя чувствуешь?
— Неплохо, учитывая, что я сегодня первый день на воле, но иногда начинает кружиться голова. Я как следует отдохну, когда все это закончится.
— Я думаю, тебе не стоит идти на совещание.
— Тебе не удастся отстранить меня, даже не пытайся, — возразил Медведь. — Не забывай, что у меня с Палачом личные счеты. Он мне нужен мертвым.
— А как насчет прав человека и законного судебного процесса? — усмехнулся Фицдуэйн. Медведь покачал головой:
— Это особый случай, и законы здесь ни при чем. Нужно действовать, как при эпидемии чумы, — надо устранить источник инфекции.
Они пошли по берегу Ааре в направлении Далмацибрюкке. Если пересечь ее и пройти по Швелленматштрассе, то можно добраться до Проекта К за десять минут, но Фицдуэйн еще раз внимательно посмотрел на Медведя и вызвал по рации машину. Медведь не стал возражать. Он молчал, задумавшись.
Шеф оглядел собравшихся сотрудников Проекта К, затем его взгляд остановился на Медведе.
— Хейни, тебе незачем быть здесь и ты отлично это знаешь. Если ты упадешь в обморок, я не собираюсь тащил” носилки. Ты слишком тяжелый.
Медведь кивнул:
— Конечно, шеф, вы ведь тоже уже не юноша.
— Ему нужно беречь силы для других занятий, — вставил Чарли фон Бек.
— Заткнитесь все вы, — сказал шеф, — и слушайте меня внимательно. Недавно мы добились первого прорыва. Мы заплатили высокую цену, но обнаружили базу Палача в Берне. Теперь мы знаем, что он собой представляет, но нашей информации недостаточно. Прошло две недели после находок в Мюри, а мы по-прежнему топчемся на месте. Мы не продвинулись вперед и в установлении личности Палача, и сам он исчез, несмотря на то, что у нас есть его фотографии и снимки зубов. Кроме того, смерть дантиста имела место уже после атаки в Мюри, поэтому, судя по всему. Палач по-прежнему находится в Берне. Мы знаем, как он выглядит, но тем не менее он разгуливает совершенно безнаказанно, и этот психопат не только рассматривает вывески… Он продолжает убивать.
— Я собрал вас здесь для того, чтобы предложить изменить подход в проведении расследования. После Мюри мы сконцентрировались на поисках Лоджа и исключили все остальные варианты. И мы не добились успеха. Сейчас, считаю я, мы нуждаемся в более творческом подходе, и компьютер нам в этом поможет, — он кивнул Хенсену.
Тот поднялся и направился к трибуне. Хенсен выглядел так, как будто нуждался в поддержке. Он прокашлялся и заговорил хриплым голосом:
— Шеф полагает, что компьютер знает ответ, но мы задаем неправильные вопросы. Он, скорее всего, прав, поэтому позвольте мне объяснить, что мы делаем и что можем сделать.
— Нам удалось идентифицировать Лоджа благодаря соединению человеческого разума и способностей компьютера. Мы заложили большое количество данных и разработали теоретический профиль Палача и затем, используя метод форвард чейнинг [31], мы отфильтровали данные. Нам повезло. Один из двух основных подозреваемых оказался тем, кого мы искали.
— Можно прервать здесь? — раздался голос Медведя. — Я считал, что мы договорились о том, что подозреваемый будет не швейцарцем. Если это так, почему же машина выдала Беата фон Граффенлауба. И возраст у него был неподходящий.
Хенсен помялся.
— Хейни, я должен извиниться перед тобой. Я решил перепроверить тебя. Программа основывается на параметрах, которые должны быть достаточно убедительными. Твоей гипотезе о том, что подозреваемый не является швейцарцем, я установил параметры с низкой степенью надежности, поскольку она не была подкреплена весомыми уликами и другие данные ее перевешивали. То же самое относилось и к фактору возраста. Ведь у нас не было фактов, только догадки.
— Справедливо, — сказал Медведь, — но мог бы и вовремя сказать мне об этом.
— Система абсолютно доступна для пользователей, — ответил Хенсен. — В любое время можно ознакомиться с параметрами. Я тебе после покажу, как это делается.
— Может, мы вернемся к основной, теме нашей беседы? — спросил шеф.
— Конечно, — ответил Хенсен. — На чем я остановился?
— Форвард чейнинг, — напомнил Керсдорф.
— А-а-а, — сказал Хенсен. — Итак, форвард чейнинг — это метод заключений согласно правилам как формальным, так и эвристическим, на основе фактов. Например, если клиент банка достает ружье и начинает требовать деньги и все это не похоже на полицейскую проверку, то следует сделать вывод, что он собирается ограбить банк.
— И кто сказал, что компьютеры не умеют думать? — спросил Чарли фон Бек, закатив глаза. На нем опять был бархатный костюм и галстук.
Хенсен проигнорировал его реплику.
— Дело в том, что форвард чейнинг — единственно применимый метод. Можно также использовать бэквард чейнинг [32]. Тогда представим себе, что мы на самом деле имеем дело с грабителем и выясним, на основании каких фактов сделано это заключение. Это — идеальный способ проверки подозреваемого и сочетается с характеристиками человеческого разума, например интуицией.
Медведь взглянул на Фицдуэйна и улыбнулся.
— Проще говоря, — сказал шеф, — мы имеем дело с более гибким орудием, чем мы предполагали. И мы используем далеко не весь его потенциал. Например, он может работать с абстрактными понятиями. Вместо того чтобы спросить: “Кто из тех, на кого у нас есть досье, обладает познаниями в области пластики?”, мы можем спросить: “Чем должен заниматься человек, обладающий познаниями в области пластики, и где мы можем его найти?” Тогда машина на основе базы данных и накопленной информации разработает соответствующий профиль.
Он поднялся:
— Итак, задача ясна. Освободитесь от шор. Погрузитесь в состояние творческой анархии. Взгляните на проблему свежими глазами. Найдите этого проклятого Палача. — Он грозно оглядел всех присутствующих и вышел из комнаты.
— Анархия! — воскликнул Медведь. — Творческая анархия! Может, он не швейцарец. Если бы у нас царила анархия, Вильгельм Телль не смог бы научиться метко стрелять, и кукушки не выскакивали бы из наших часов в положенное время.
Вдохновленный Катей, которая была убеждена, что для улучшения самочувствия нужно есть определенные продукты, следующие три дня Медведь ел преимущественно рыбу — роскошь в Швейцарии, — и, мягко говоря, держался несколько обособленно.
Он был не столько неприступным, сколько уклончивым. Он не говорил, зачем идет в то или иное место и что там делает. Он звонил по телефону и ему звонили, но Медведь ни с кем не делился содержанием своих разговоров. Курьеры приносили ему различные пакеты, но вскрывал он их только тогда, когда оставался один. Он был разговорчив, но избегал любых упоминаний о Палаче. И был очень доволен собой.
Утром четвертого дня Фицдуэйн, который предыдущий вечер посвятил знакомству со швейцарскими спиртными напитками и немного переусердствовал, поднялся в крайне неудобный час, который в Швейцарии считается временем для завтрака, зевнул и решил, что сошел с ума. Посреди комнаты стоял на голове Медведь. Глаза его были закрыты.
— Доброе утро, — произнес Медведь, не двигаясь.
— Угу, — ответил Фицдуэйн и отправился в ванную комнату.
Он простоял под холодным душем минут пять, прежде чем ему в голову пришла мысль, что неплохо было бы снять с себя пижаму перед тем, как залезать в кабину. Когда он вернулся в комнату, видение исчезло.
За завтраком Медведь рассуждал о преимуществах рыбы, особенно в вопросе стимуляции умственной деятельности:
— Знаешь ли ты, — спросил он, — что мозг в основном состоит из жира, и основной его компонент, жировая кислота, образуется именно благодаря рыбе.
— Угу, — ответил Фицдуэйн, намазывая свой тост маслом и джемом.
Медведь без энтузиазма жевал свою сырую морковку и с неудовольствием поглядывал на то, что ел Фицдуэйн.
— Не стоит начинать день таким образом, — сказал он. — Я попрошу Катю разработать для тебя диету.
— Угу, — ответил Фицдуэйн и подлил немного водки в стакан с апельсиновым соком. Он залпом выпил полстакана.
Позже, после посещения офиса Der Bund, где они забрали увесистый пакет с газетными вырезками, заметками и фотографиями, Медведь привел Фицдуэйна в Музей искусств города Берна. Фицдуэйн следовал по пятам за сверхозабоченным Медведем, который бодро вышагивал по порталам, холлам, залам, коридорам музея. В тот момент они шли по полутемному коридору. Фицдуэйн думал, в чем причина такой плохой освещенности. Может, для того, чтобы заставить посетителей брать напрокат фонари. Ему вспомнилась выставка произведений Куно Гоншиора, состоящая из серий черных многоугольников. Тогда, на выставке, он первый раз увидел Эрику. Казалось, что с того момента прошла целая вечность. Медведь замедлил шаг и почесал голову.
— Я, наверное, заблудился.
Фицдуэйн использовал наступившую паузу для того, чтобы отдышаться. Он прислонился к стене, пока Медведь при помощи спички изучал пометки в своей записной книжке. “Если Медведь и дальше будет являть чудеса активности и энергичности, — подумал он, — то, пожалуй, стоит подсыпать успокоительного в его стакан с утренней порцией апельсинового сока, иначе нас обоих скоро хватит удар”.
Внезапно раздался долгий, яростный грохот, напоминающий автоматную очередь, и Фицдуэйн бросился на пол. Часть стены, у которой он только что стоял, зашаталась и упала в коридор, и через дыру хлынул яркий белый свет. Фицдуэйн решил, что сейчас появится архангел Гавриил. Вместо него в дыру влезла покрытая пылью фигура, одетая в комбинезон на молниях. У нее не было крыльев, и в руках она держала мощную ручную дрель. Склонив набок голову, фигура критическим взглядом осмотрела дыру и одобрительно кивнула головой, не обращая ни малейшего внимания на направленное на ее торс оружие Фицдуэйна.
— Ха! — радостно воскликнул Медведь. — Я все-таки не заблудился.
Он посмотрел на лежащего на полу Фицдуэйна:
— Не стреляй в него. Это Паулюс фон Бек, кузен Чарли фон Бека. Он весьма разносторонняя натура — музейный эксперт, одаренный скульптор и не знаю что еще. И мы пришли именно к нему.
Фицдуэйн поставил ружье на предохранитель. Он поднялся на ноги, стряхнул пыль с одежды и пожал руку фон Беку.
— Снос или скульптура? — спросил он. — Или вы делали дырку в стене, чтобы вбить крючок?
Паулюс оставил их пить кофе в своем офисе, а сам отправился привести себя в порядок, прежде чем ознакомиться с содержимым досье, принесенным ему Медведем. Вернулся он преображенный. Вместо комбинезона на нем был угольно-серый костюм итальянского покроя. Стрелки на брюках были настолько безупречными, что не приходилось сомневаться — эксперт держит в своем клозете паровой утюг. Его галстук был ручной работы.
Паулюс был старше, чем его кузен. Лицо его, с деликатными чертами, обрамляла волна мягких волос. Глаза его были необычного фиалкового цвета. Он выглядел обеспокоенным. Фицдуэйн почувствовал, что Медведь залез глубже, чем он думал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Гм, — отозвался Медведь. Теперь он уже не выглядел таким усталым.
— Кроме того, я не могу представить, чтобы он имел отношение к девушке на шахматной доске.
— Мы имеем дело с любителем позабавиться, — сказал Медведь. — К Палачу нельзя применять обычные мерки. У него своя собственная логика. Ему нравится водить за нос власти. Вообще, это не такой редкий случай. Я как-то поймал автомобильного вора, который орудовал несколько лет, пока не украл полицейскую машину и не то что без опознавательных знаков, а самую настоящую патрульную машину, с радио, мигалкой и прочими выкрутасами. Когда я спросил, почему он сделал такую глупость, он ответил, что не смог пересилить себя.
Фицдуэйн рассмеялся:
— Как ты себя чувствуешь?
— Неплохо, учитывая, что я сегодня первый день на воле, но иногда начинает кружиться голова. Я как следует отдохну, когда все это закончится.
— Я думаю, тебе не стоит идти на совещание.
— Тебе не удастся отстранить меня, даже не пытайся, — возразил Медведь. — Не забывай, что у меня с Палачом личные счеты. Он мне нужен мертвым.
— А как насчет прав человека и законного судебного процесса? — усмехнулся Фицдуэйн. Медведь покачал головой:
— Это особый случай, и законы здесь ни при чем. Нужно действовать, как при эпидемии чумы, — надо устранить источник инфекции.
Они пошли по берегу Ааре в направлении Далмацибрюкке. Если пересечь ее и пройти по Швелленматштрассе, то можно добраться до Проекта К за десять минут, но Фицдуэйн еще раз внимательно посмотрел на Медведя и вызвал по рации машину. Медведь не стал возражать. Он молчал, задумавшись.
Шеф оглядел собравшихся сотрудников Проекта К, затем его взгляд остановился на Медведе.
— Хейни, тебе незачем быть здесь и ты отлично это знаешь. Если ты упадешь в обморок, я не собираюсь тащил” носилки. Ты слишком тяжелый.
Медведь кивнул:
— Конечно, шеф, вы ведь тоже уже не юноша.
— Ему нужно беречь силы для других занятий, — вставил Чарли фон Бек.
— Заткнитесь все вы, — сказал шеф, — и слушайте меня внимательно. Недавно мы добились первого прорыва. Мы заплатили высокую цену, но обнаружили базу Палача в Берне. Теперь мы знаем, что он собой представляет, но нашей информации недостаточно. Прошло две недели после находок в Мюри, а мы по-прежнему топчемся на месте. Мы не продвинулись вперед и в установлении личности Палача, и сам он исчез, несмотря на то, что у нас есть его фотографии и снимки зубов. Кроме того, смерть дантиста имела место уже после атаки в Мюри, поэтому, судя по всему. Палач по-прежнему находится в Берне. Мы знаем, как он выглядит, но тем не менее он разгуливает совершенно безнаказанно, и этот психопат не только рассматривает вывески… Он продолжает убивать.
— Я собрал вас здесь для того, чтобы предложить изменить подход в проведении расследования. После Мюри мы сконцентрировались на поисках Лоджа и исключили все остальные варианты. И мы не добились успеха. Сейчас, считаю я, мы нуждаемся в более творческом подходе, и компьютер нам в этом поможет, — он кивнул Хенсену.
Тот поднялся и направился к трибуне. Хенсен выглядел так, как будто нуждался в поддержке. Он прокашлялся и заговорил хриплым голосом:
— Шеф полагает, что компьютер знает ответ, но мы задаем неправильные вопросы. Он, скорее всего, прав, поэтому позвольте мне объяснить, что мы делаем и что можем сделать.
— Нам удалось идентифицировать Лоджа благодаря соединению человеческого разума и способностей компьютера. Мы заложили большое количество данных и разработали теоретический профиль Палача и затем, используя метод форвард чейнинг [31], мы отфильтровали данные. Нам повезло. Один из двух основных подозреваемых оказался тем, кого мы искали.
— Можно прервать здесь? — раздался голос Медведя. — Я считал, что мы договорились о том, что подозреваемый будет не швейцарцем. Если это так, почему же машина выдала Беата фон Граффенлауба. И возраст у него был неподходящий.
Хенсен помялся.
— Хейни, я должен извиниться перед тобой. Я решил перепроверить тебя. Программа основывается на параметрах, которые должны быть достаточно убедительными. Твоей гипотезе о том, что подозреваемый не является швейцарцем, я установил параметры с низкой степенью надежности, поскольку она не была подкреплена весомыми уликами и другие данные ее перевешивали. То же самое относилось и к фактору возраста. Ведь у нас не было фактов, только догадки.
— Справедливо, — сказал Медведь, — но мог бы и вовремя сказать мне об этом.
— Система абсолютно доступна для пользователей, — ответил Хенсен. — В любое время можно ознакомиться с параметрами. Я тебе после покажу, как это делается.
— Может, мы вернемся к основной, теме нашей беседы? — спросил шеф.
— Конечно, — ответил Хенсен. — На чем я остановился?
— Форвард чейнинг, — напомнил Керсдорф.
— А-а-а, — сказал Хенсен. — Итак, форвард чейнинг — это метод заключений согласно правилам как формальным, так и эвристическим, на основе фактов. Например, если клиент банка достает ружье и начинает требовать деньги и все это не похоже на полицейскую проверку, то следует сделать вывод, что он собирается ограбить банк.
— И кто сказал, что компьютеры не умеют думать? — спросил Чарли фон Бек, закатив глаза. На нем опять был бархатный костюм и галстук.
Хенсен проигнорировал его реплику.
— Дело в том, что форвард чейнинг — единственно применимый метод. Можно также использовать бэквард чейнинг [32]. Тогда представим себе, что мы на самом деле имеем дело с грабителем и выясним, на основании каких фактов сделано это заключение. Это — идеальный способ проверки подозреваемого и сочетается с характеристиками человеческого разума, например интуицией.
Медведь взглянул на Фицдуэйна и улыбнулся.
— Проще говоря, — сказал шеф, — мы имеем дело с более гибким орудием, чем мы предполагали. И мы используем далеко не весь его потенциал. Например, он может работать с абстрактными понятиями. Вместо того чтобы спросить: “Кто из тех, на кого у нас есть досье, обладает познаниями в области пластики?”, мы можем спросить: “Чем должен заниматься человек, обладающий познаниями в области пластики, и где мы можем его найти?” Тогда машина на основе базы данных и накопленной информации разработает соответствующий профиль.
Он поднялся:
— Итак, задача ясна. Освободитесь от шор. Погрузитесь в состояние творческой анархии. Взгляните на проблему свежими глазами. Найдите этого проклятого Палача. — Он грозно оглядел всех присутствующих и вышел из комнаты.
— Анархия! — воскликнул Медведь. — Творческая анархия! Может, он не швейцарец. Если бы у нас царила анархия, Вильгельм Телль не смог бы научиться метко стрелять, и кукушки не выскакивали бы из наших часов в положенное время.
Вдохновленный Катей, которая была убеждена, что для улучшения самочувствия нужно есть определенные продукты, следующие три дня Медведь ел преимущественно рыбу — роскошь в Швейцарии, — и, мягко говоря, держался несколько обособленно.
Он был не столько неприступным, сколько уклончивым. Он не говорил, зачем идет в то или иное место и что там делает. Он звонил по телефону и ему звонили, но Медведь ни с кем не делился содержанием своих разговоров. Курьеры приносили ему различные пакеты, но вскрывал он их только тогда, когда оставался один. Он был разговорчив, но избегал любых упоминаний о Палаче. И был очень доволен собой.
Утром четвертого дня Фицдуэйн, который предыдущий вечер посвятил знакомству со швейцарскими спиртными напитками и немного переусердствовал, поднялся в крайне неудобный час, который в Швейцарии считается временем для завтрака, зевнул и решил, что сошел с ума. Посреди комнаты стоял на голове Медведь. Глаза его были закрыты.
— Доброе утро, — произнес Медведь, не двигаясь.
— Угу, — ответил Фицдуэйн и отправился в ванную комнату.
Он простоял под холодным душем минут пять, прежде чем ему в голову пришла мысль, что неплохо было бы снять с себя пижаму перед тем, как залезать в кабину. Когда он вернулся в комнату, видение исчезло.
За завтраком Медведь рассуждал о преимуществах рыбы, особенно в вопросе стимуляции умственной деятельности:
— Знаешь ли ты, — спросил он, — что мозг в основном состоит из жира, и основной его компонент, жировая кислота, образуется именно благодаря рыбе.
— Угу, — ответил Фицдуэйн, намазывая свой тост маслом и джемом.
Медведь без энтузиазма жевал свою сырую морковку и с неудовольствием поглядывал на то, что ел Фицдуэйн.
— Не стоит начинать день таким образом, — сказал он. — Я попрошу Катю разработать для тебя диету.
— Угу, — ответил Фицдуэйн и подлил немного водки в стакан с апельсиновым соком. Он залпом выпил полстакана.
Позже, после посещения офиса Der Bund, где они забрали увесистый пакет с газетными вырезками, заметками и фотографиями, Медведь привел Фицдуэйна в Музей искусств города Берна. Фицдуэйн следовал по пятам за сверхозабоченным Медведем, который бодро вышагивал по порталам, холлам, залам, коридорам музея. В тот момент они шли по полутемному коридору. Фицдуэйн думал, в чем причина такой плохой освещенности. Может, для того, чтобы заставить посетителей брать напрокат фонари. Ему вспомнилась выставка произведений Куно Гоншиора, состоящая из серий черных многоугольников. Тогда, на выставке, он первый раз увидел Эрику. Казалось, что с того момента прошла целая вечность. Медведь замедлил шаг и почесал голову.
— Я, наверное, заблудился.
Фицдуэйн использовал наступившую паузу для того, чтобы отдышаться. Он прислонился к стене, пока Медведь при помощи спички изучал пометки в своей записной книжке. “Если Медведь и дальше будет являть чудеса активности и энергичности, — подумал он, — то, пожалуй, стоит подсыпать успокоительного в его стакан с утренней порцией апельсинового сока, иначе нас обоих скоро хватит удар”.
Внезапно раздался долгий, яростный грохот, напоминающий автоматную очередь, и Фицдуэйн бросился на пол. Часть стены, у которой он только что стоял, зашаталась и упала в коридор, и через дыру хлынул яркий белый свет. Фицдуэйн решил, что сейчас появится архангел Гавриил. Вместо него в дыру влезла покрытая пылью фигура, одетая в комбинезон на молниях. У нее не было крыльев, и в руках она держала мощную ручную дрель. Склонив набок голову, фигура критическим взглядом осмотрела дыру и одобрительно кивнула головой, не обращая ни малейшего внимания на направленное на ее торс оружие Фицдуэйна.
— Ха! — радостно воскликнул Медведь. — Я все-таки не заблудился.
Он посмотрел на лежащего на полу Фицдуэйна:
— Не стреляй в него. Это Паулюс фон Бек, кузен Чарли фон Бека. Он весьма разносторонняя натура — музейный эксперт, одаренный скульптор и не знаю что еще. И мы пришли именно к нему.
Фицдуэйн поставил ружье на предохранитель. Он поднялся на ноги, стряхнул пыль с одежды и пожал руку фон Беку.
— Снос или скульптура? — спросил он. — Или вы делали дырку в стене, чтобы вбить крючок?
Паулюс оставил их пить кофе в своем офисе, а сам отправился привести себя в порядок, прежде чем ознакомиться с содержимым досье, принесенным ему Медведем. Вернулся он преображенный. Вместо комбинезона на нем был угольно-серый костюм итальянского покроя. Стрелки на брюках были настолько безупречными, что не приходилось сомневаться — эксперт держит в своем клозете паровой утюг. Его галстук был ручной работы.
Паулюс был старше, чем его кузен. Лицо его, с деликатными чертами, обрамляла волна мягких волос. Глаза его были необычного фиалкового цвета. Он выглядел обеспокоенным. Фицдуэйн почувствовал, что Медведь залез глубже, чем он думал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94