Истерически завыла городская сирена на здании муниципалитета.
– Это похоже на конец света, – мягко сказала Сандра Кросс.
Я ничего не ответил.
Глава 12
Никто не произнес ни слова до тех пор, пока к школе не подъехали пять машин. Ребята смотрели на меня, а я на них. Они могли удрать, но почему-то этого не сделали. Почему они не удрали, Чарли? Что ты сделал с ними? Если я начну объяснять, то скажу примерно следующее. Вы забыли, что значит быть ребенком, жить рядом с насилием, с банальным мордобоем в гимнастическом зале, уличными скандалами в Левистоне, драками и убийствами в кинофильмах. Большинство из вас видело в кинотеатре фильм о том, как маленькую девочку вырвало гороховым супом прямо на священника. Старые книжные бабы не идут с этим ни в какое сравнение.
Я же не сделал ничего подобного. Я заявляю, что американские дети всю свою жизнь подвергаются насилию, реальному и воображаемому. И вот я здесь. Это похоже на отрывок из фильма «Бонни и Клайд». Единственное, чего мне не хватает, так это кукурузы.
Я знаю, они думают, что в конце концов все закончится хорошо. Они не могут думать иначе.
Надеются ли они, что я убью кого-нибудь еще?
Послышалось завывание сирены. Кажется, это была «скорая помощь». Когда-нибудь настанут светлые времена, и фургоны с красным крестом будут появляться на сцене в критический момент, когда это действительно необходимо. И люди в белых халатах с сияющими нимбами вокруг головы всегда придут к вам на помощь, будьте уверены. Когда-нибудь.
Глава 13
Примчались пожарники. Впереди бригадир, за ним его команда, вооруженная всем необходимым, чтобы потушить пожар. Машина остановилась на лужайке, и сигнальная сирена замолкла.
– Ты пустишь их сюда? – спросил Джек Голдмен.
– Огонь снаружи, а не здесь.
– Ты запер дверь? – спросила Сильвия Рэгон, крупная блондинка с полной грудью.
– Да.
Майк Гэвин выглянул в окно и рассмеялся:
– Там двое запутались в шлангах.
Пожарники поднялись с земли, помогли друг другу освободиться, и вся группа начала подготовку к операции. Тут из школы выбежали мистер Джонсон (Живая Субмарина) и мистер Грейс. Они начали что-то рассказывать бригадиру, оживленно жестикулируя.
Пожарники уже тянули шланги с блестящими наконечниками к школьным дверям, когда бригадир повернулся к ним и закричал:
– Постойте!
Они остановились посреди лужайки в полном недоумении, сжимая в руках торчащие наконечники пожарных шлангов, которые смотрелись, как гигантские фаллосы.
Бригадир продолжал совещаться с мистером Джонсом и мистером Грейсом. Мистер Джонсон указывал на кабинет номер шестнадцать. Из школы выбежал Томас Денвер и сразу же присоединился к дискуссии.
– Я хочу домой! – не своим голосом сказала Ирма Бейтц.
– Выкинь это из головы, – посоветовал ей я.
Бригадир опять обратился к своей команде, но мистер Грейс возмущенно затряс головой и стал что-то доказывать, положив ему руку на плечо. Затем повернулся к Денверу и о чем-то спросил. Директор кивнул и побежал к школьным дверям.
Бригадир залез в багажник своей машины и вытащил оттуда великолепный новенький громкоговоритель. Я уверен, что у них на пожарной станции была настоящая драка за право пользоваться именно этим экземпляром. Бригадир набрал в легкие побольше воздуха и начал:
– Прошу всех покинуть здание. Повторяю. Всем покинуть здание. Всем учащимся просьба выйти на дорогу. Выходите на дорогу. Скоро будут поданы автобусы. Школа закрыта… Он перевел дыхание.
– Повторяю, просьба всем покинуть здание.
Народ вываливал на улицу. Учителя не давали ребятам задерживаться у дверей, направляя их к дороге. Я искал взглядом Джо Мак-Кеннеди, но его нигде не было.
– Ничего, если я буду делать домашнее задание? – дрожащим голосом произнес Мелвин Томас. Все рассмеялись.
– Сколько угодно.
Я подумал с минуту и добавил:
– Если кто хочет курить, не стесняйтесь.
Несколько ребят тут же полезли в карманы за сигаретами. Сильвия Рэгон извлекла из косметички пачку «Кэмел», вытащила сигарету и затянулась с манерным видом провинциальной звезды. Она выпустила кольцо дыма и бросила спичку на пол, затем села поудобнее, раздвинув колени. Похоже, она чувствовала себя очень уютно.
– Если вы хотите сесть рядом с приятелем, можете поменяться местами. Только не советую бросаться на меня или бежать к двери, а в остальном перемещение по классу свободное.
Кое-кто пересел, большинство оставалось на своих местах. Мелвин Томас открыл учебник алгебры, но явно не мог сосредоточиться. Он тупо уставился на меня.
Раздался негромкий звонок: это включилась внутренняя связь.
– Эй, – произнес голос Денвера, – шестнадцатый кабинет!
– Да, – ответил я.
– Кто это?
– Чарли Деккер.
Долгая пауза. Наконец:
– Что происходит, Деккер?
Я немного подумал, затем сообщил:
– Кажется, я сошел с ума.
Еще одна пауза. Затем:
– Что ты наделал?!
Звучит риторически. Я посмотрел на Теда. Он кивнул.
– Мистер Денвер?
– Кто говорит?
– Тед Джонс, мистер Денвер. Дело в том, что у Чарли пистолет. Он держит нас здесь в качестве заложников. Он убил миссис Андервуд. И мистера Вэнса тоже, я полагаю.
– Да уж, можете не сомневаться, – подтвердил я.
– О… – только и смог вымолвить мистер Денвер.
Сара Пастерн хихикнула.
– Тед Джонс?
– Да, я слушаю.
Голос Теда звучал уверенно и в то же время несколько отстраненно. Его манера говорить восхищала меня.
– Кто находится в классе, кроме вас с Деккером?
– Секундочку, – ответил я. – Подождите, я оглашу список. Я открыл журнал миссис Андервуд и начал читать:
– Ирма Бейтц?
– Я хочу домой! – отозвалась Ирма.
– Прекрасно, она здесь. Сюзанн Брукс.
– Здесь.
– Нэнси Каски?
– Здесь.
Я дочитал до конца. Двадцать пять фамилий. Отсутствовал только Питер Франклин.
– Что с Питером? Он убит? – спокойно спросил мистер Денвер.
– У него корь, – крикнул Дон Лорди.
Ребята захихикали. Тед нахмурился.
– Деккер?
– Да.
– Когда ты отпустишь их?
– Не сейчас.
– Почему?
Голос Денвера был усталым, чувствовалось, как тяжело этому человеку, и на секунду мной овладела жалость к нему. Но я немедленно подавил в себе это ненужное чувство. Это похоже на игру в покер, когда кто-нибудь выигрывал всю ночь, загреб уже кругленькую сумму и вдруг остался ни с чем. И вам становится жаль его, но нельзя поддаваться минутной слабости, нельзя бросать игру, иначе проигравшим будете вы.
– У нас с ребятами есть что сказать друг другу. Еще не все точки над «и» расставлены.
– Что это значит?
– Это значит, тебе придется смириться.
Кэрол Гренджер сделала круглые глаза.
– Деккер…
– Называй меня Чарли. Все друзья называют меня Чарли.
– Деккер…
Я показал классу руку со скрещенными пальцами.
– Если ты не станешь называть меня Чарли, я открываю огонь.
Пауза. Потом неуверенно:
– Чарли?
– Вот так лучше.
На задней парте Майк Гэвин и Дик Кин изо всех сил сдерживались, чтобы не рассмеяться. Некоторые ребята уже не скрывали улыбок.
– Ты будешь называть меня Чарли, а я тебя Том. Договорились, Том?
Долгое молчание.
– Когда ты выпустишь ребят, Чарли? Что тебе от них нужно?
За окном я увидел полицейские машины. Черно-белые из городского отделения и голубые – полиции штата. Джерри Кессерлинг, начальник управления с 1975 года (то есть с тех пор, как бывший шеф полиции Уоррен Телбот отдал Богу душу), регулировал движение автомобилей на дороге.
– Ты слышишь меня, Чарли?
– Да. Но ничего не могу ответить. Я и сам не знаю… Кажется, подъезжают новые копы.
– Да, мистер Вульф вызвал полицию. Не представляю, что здесь начнется. Полицейские вооружены. У них есть слезоточивый газ, Дек… Чарли. Зачем создавать себе лишние проблемы?
– Том?
Неохотно:
– Что?
– Надеюсь, тебя не затруднит оторвать от стула свою тощую задницу и сообщить этим джентльменам, что если им придет в голову применить газ, они об этом крупно пожалеют. Вы все должны понять, кто диктует правила игры.
– Ну почему? Почему ты так поступаешь? В его голосе звучала бессильная злоба.
– Не знаю, – признался я, – но ведь это интереснее, чем говорить о бабах, Том. Наши дела тебя не касаются. Все, что мне нужно, это чтобы ты передал полицейским мои слова. Выполнишь мою маленькую просьбу, Том?
– У меня нет выбора, не так ли?
– Совершенно верно. Нет выбора. И еще…
– Что?
– Я не слишком тебе симпатизирую, Том, как ты уже мог заметить. Но сейчас, думаю, тебя это волновать не должно. Но стоит усвоить, что ситуация изменилась. И я не листок бумаги на столе, который можно смять и выкинуть в корзину. Ты это понимаешь?
Я повысил голос почти до крика:
– Ты понимаешь это, Том?
– Да, Чарли, – упавшим голосом произнес он.
– Нет, ты еще не все понял, Том. Но тебе придется зарубить это на носу. Сегодня мы почувствуем разницу между людьми и бумажками в папке. Что ты думаешь об этом, Том?
– Я думаю, ты тяжело болен, Деккер.
– Нет, «Ты тяжело болен, Чарли». Ты это хотел сказать, Том?
– Да.
– Так скажи.
– Я думаю, ты болен, Чарли, – механически повторил Денвер.
– Вот и прекрасно. А теперь иди и передай им мои слова.
Денвер прокашлялся, будто собирался что-то добавить, но ничего не произнес, и связь отключилась.
Я обвел глазами класс. Ребята переговаривались друг с другом, как всегда, и в классе стоял привычный шум. У каждого из них был отстраненный, слегка недоумевающий взгляд. Последствия шока. Наверное, похожие чувства испытывают люди, попадающие на войну: выброшенные неведомой силой из повседневной приятной полудремы, вы оказываетесь в иной реальности и видите настоящую кровь. Настоящую смерть. Ваш мозг отказывается это воспринимать, и остается только плыть по течению, надеясь, что связь с реальностью восстановится как-нибудь сама собой. Я смотрел на ребят, и неожиданно в памяти всплыл стишок, который нас заставляли учить в младших классах:
Вот опять звенит звонок,
Начинается урок.
К концу его мы в десять раз
Знать будем больше, чем сейчас.
Интересно, чему мы научимся сегодня.
Желтые школьные автобусы подъехали к зданию. Ребята занимали места. Они вернутся домой, к своим родителям, к привычным делам, телевизору. А здесь, в шестнадцатом кабинете, учеба будет продолжаться.
Мне захотелось поболтать о чем-нибудь. Я слегка постучал пистолетом по учительскому столу, и наступила тишина. Все внимательно смотрели на меня.
– Думаю, нам стоит поговорить.
– Наедине? – спросил Джордж Янек, мальчик с живым умным лицом. Он не выглядел испуганным.
– Да.
– Тогда выключи внутреннюю связь.
– Кто тебя тянул за язык, сукин сын, – отчетливо произнес Тед Джонс. Джордж удивленно обернулся к нему, но ничего не ответил.
Я встал и перевел рычажок в другое положение.
Затем обратился к Теду:
– Зря ты так, все равно я помнил об этом.
Тед ничего не сказал, только слегка усмехнулся: кажется, он заметил мою ложь.
– Прекрасно, – я повернулся к ребятам, – возможно, я сошел с ума. Но это еще не повод стрелять в кого-нибудь из вас, поверьте. Поэтому не бойтесь говорить все, что думаете. Например, кто-нибудь верит, что я могу начать стрелять?
На некоторых лицах было сомнение, но никто ничего не сказал.
– О'кей. Я действительно не собираюсь делать глупости. Мы просто будем сидеть здесь и говорить начистоту. Вытряхивая грязь из своих душ.
– Да, из миссис Андервуд ты уже вытряхнул все, что мог, – по-прежнему улыбаясь, произнес Тед.
– Я должен был так поступить. Не знаю, как это объяснить, но… Должен. К этому все шло. И мистер Вэнс. Я советую вам не принимать это близко к сердцу. Никто из вас, как я уже сказал, не получит пулю в лоб ни с того ни с сего, так о чем же беспокоиться?
Кэрол Гренджер неуверенно подняла руку. Она была хорошенькой и неглупой девчонкой. Такие поступают потом в самые престижные женские колледжи. Она наверняка будет произносить речь от имени выпускников этим летом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Это похоже на конец света, – мягко сказала Сандра Кросс.
Я ничего не ответил.
Глава 12
Никто не произнес ни слова до тех пор, пока к школе не подъехали пять машин. Ребята смотрели на меня, а я на них. Они могли удрать, но почему-то этого не сделали. Почему они не удрали, Чарли? Что ты сделал с ними? Если я начну объяснять, то скажу примерно следующее. Вы забыли, что значит быть ребенком, жить рядом с насилием, с банальным мордобоем в гимнастическом зале, уличными скандалами в Левистоне, драками и убийствами в кинофильмах. Большинство из вас видело в кинотеатре фильм о том, как маленькую девочку вырвало гороховым супом прямо на священника. Старые книжные бабы не идут с этим ни в какое сравнение.
Я же не сделал ничего подобного. Я заявляю, что американские дети всю свою жизнь подвергаются насилию, реальному и воображаемому. И вот я здесь. Это похоже на отрывок из фильма «Бонни и Клайд». Единственное, чего мне не хватает, так это кукурузы.
Я знаю, они думают, что в конце концов все закончится хорошо. Они не могут думать иначе.
Надеются ли они, что я убью кого-нибудь еще?
Послышалось завывание сирены. Кажется, это была «скорая помощь». Когда-нибудь настанут светлые времена, и фургоны с красным крестом будут появляться на сцене в критический момент, когда это действительно необходимо. И люди в белых халатах с сияющими нимбами вокруг головы всегда придут к вам на помощь, будьте уверены. Когда-нибудь.
Глава 13
Примчались пожарники. Впереди бригадир, за ним его команда, вооруженная всем необходимым, чтобы потушить пожар. Машина остановилась на лужайке, и сигнальная сирена замолкла.
– Ты пустишь их сюда? – спросил Джек Голдмен.
– Огонь снаружи, а не здесь.
– Ты запер дверь? – спросила Сильвия Рэгон, крупная блондинка с полной грудью.
– Да.
Майк Гэвин выглянул в окно и рассмеялся:
– Там двое запутались в шлангах.
Пожарники поднялись с земли, помогли друг другу освободиться, и вся группа начала подготовку к операции. Тут из школы выбежали мистер Джонсон (Живая Субмарина) и мистер Грейс. Они начали что-то рассказывать бригадиру, оживленно жестикулируя.
Пожарники уже тянули шланги с блестящими наконечниками к школьным дверям, когда бригадир повернулся к ним и закричал:
– Постойте!
Они остановились посреди лужайки в полном недоумении, сжимая в руках торчащие наконечники пожарных шлангов, которые смотрелись, как гигантские фаллосы.
Бригадир продолжал совещаться с мистером Джонсом и мистером Грейсом. Мистер Джонсон указывал на кабинет номер шестнадцать. Из школы выбежал Томас Денвер и сразу же присоединился к дискуссии.
– Я хочу домой! – не своим голосом сказала Ирма Бейтц.
– Выкинь это из головы, – посоветовал ей я.
Бригадир опять обратился к своей команде, но мистер Грейс возмущенно затряс головой и стал что-то доказывать, положив ему руку на плечо. Затем повернулся к Денверу и о чем-то спросил. Директор кивнул и побежал к школьным дверям.
Бригадир залез в багажник своей машины и вытащил оттуда великолепный новенький громкоговоритель. Я уверен, что у них на пожарной станции была настоящая драка за право пользоваться именно этим экземпляром. Бригадир набрал в легкие побольше воздуха и начал:
– Прошу всех покинуть здание. Повторяю. Всем покинуть здание. Всем учащимся просьба выйти на дорогу. Выходите на дорогу. Скоро будут поданы автобусы. Школа закрыта… Он перевел дыхание.
– Повторяю, просьба всем покинуть здание.
Народ вываливал на улицу. Учителя не давали ребятам задерживаться у дверей, направляя их к дороге. Я искал взглядом Джо Мак-Кеннеди, но его нигде не было.
– Ничего, если я буду делать домашнее задание? – дрожащим голосом произнес Мелвин Томас. Все рассмеялись.
– Сколько угодно.
Я подумал с минуту и добавил:
– Если кто хочет курить, не стесняйтесь.
Несколько ребят тут же полезли в карманы за сигаретами. Сильвия Рэгон извлекла из косметички пачку «Кэмел», вытащила сигарету и затянулась с манерным видом провинциальной звезды. Она выпустила кольцо дыма и бросила спичку на пол, затем села поудобнее, раздвинув колени. Похоже, она чувствовала себя очень уютно.
– Если вы хотите сесть рядом с приятелем, можете поменяться местами. Только не советую бросаться на меня или бежать к двери, а в остальном перемещение по классу свободное.
Кое-кто пересел, большинство оставалось на своих местах. Мелвин Томас открыл учебник алгебры, но явно не мог сосредоточиться. Он тупо уставился на меня.
Раздался негромкий звонок: это включилась внутренняя связь.
– Эй, – произнес голос Денвера, – шестнадцатый кабинет!
– Да, – ответил я.
– Кто это?
– Чарли Деккер.
Долгая пауза. Наконец:
– Что происходит, Деккер?
Я немного подумал, затем сообщил:
– Кажется, я сошел с ума.
Еще одна пауза. Затем:
– Что ты наделал?!
Звучит риторически. Я посмотрел на Теда. Он кивнул.
– Мистер Денвер?
– Кто говорит?
– Тед Джонс, мистер Денвер. Дело в том, что у Чарли пистолет. Он держит нас здесь в качестве заложников. Он убил миссис Андервуд. И мистера Вэнса тоже, я полагаю.
– Да уж, можете не сомневаться, – подтвердил я.
– О… – только и смог вымолвить мистер Денвер.
Сара Пастерн хихикнула.
– Тед Джонс?
– Да, я слушаю.
Голос Теда звучал уверенно и в то же время несколько отстраненно. Его манера говорить восхищала меня.
– Кто находится в классе, кроме вас с Деккером?
– Секундочку, – ответил я. – Подождите, я оглашу список. Я открыл журнал миссис Андервуд и начал читать:
– Ирма Бейтц?
– Я хочу домой! – отозвалась Ирма.
– Прекрасно, она здесь. Сюзанн Брукс.
– Здесь.
– Нэнси Каски?
– Здесь.
Я дочитал до конца. Двадцать пять фамилий. Отсутствовал только Питер Франклин.
– Что с Питером? Он убит? – спокойно спросил мистер Денвер.
– У него корь, – крикнул Дон Лорди.
Ребята захихикали. Тед нахмурился.
– Деккер?
– Да.
– Когда ты отпустишь их?
– Не сейчас.
– Почему?
Голос Денвера был усталым, чувствовалось, как тяжело этому человеку, и на секунду мной овладела жалость к нему. Но я немедленно подавил в себе это ненужное чувство. Это похоже на игру в покер, когда кто-нибудь выигрывал всю ночь, загреб уже кругленькую сумму и вдруг остался ни с чем. И вам становится жаль его, но нельзя поддаваться минутной слабости, нельзя бросать игру, иначе проигравшим будете вы.
– У нас с ребятами есть что сказать друг другу. Еще не все точки над «и» расставлены.
– Что это значит?
– Это значит, тебе придется смириться.
Кэрол Гренджер сделала круглые глаза.
– Деккер…
– Называй меня Чарли. Все друзья называют меня Чарли.
– Деккер…
Я показал классу руку со скрещенными пальцами.
– Если ты не станешь называть меня Чарли, я открываю огонь.
Пауза. Потом неуверенно:
– Чарли?
– Вот так лучше.
На задней парте Майк Гэвин и Дик Кин изо всех сил сдерживались, чтобы не рассмеяться. Некоторые ребята уже не скрывали улыбок.
– Ты будешь называть меня Чарли, а я тебя Том. Договорились, Том?
Долгое молчание.
– Когда ты выпустишь ребят, Чарли? Что тебе от них нужно?
За окном я увидел полицейские машины. Черно-белые из городского отделения и голубые – полиции штата. Джерри Кессерлинг, начальник управления с 1975 года (то есть с тех пор, как бывший шеф полиции Уоррен Телбот отдал Богу душу), регулировал движение автомобилей на дороге.
– Ты слышишь меня, Чарли?
– Да. Но ничего не могу ответить. Я и сам не знаю… Кажется, подъезжают новые копы.
– Да, мистер Вульф вызвал полицию. Не представляю, что здесь начнется. Полицейские вооружены. У них есть слезоточивый газ, Дек… Чарли. Зачем создавать себе лишние проблемы?
– Том?
Неохотно:
– Что?
– Надеюсь, тебя не затруднит оторвать от стула свою тощую задницу и сообщить этим джентльменам, что если им придет в голову применить газ, они об этом крупно пожалеют. Вы все должны понять, кто диктует правила игры.
– Ну почему? Почему ты так поступаешь? В его голосе звучала бессильная злоба.
– Не знаю, – признался я, – но ведь это интереснее, чем говорить о бабах, Том. Наши дела тебя не касаются. Все, что мне нужно, это чтобы ты передал полицейским мои слова. Выполнишь мою маленькую просьбу, Том?
– У меня нет выбора, не так ли?
– Совершенно верно. Нет выбора. И еще…
– Что?
– Я не слишком тебе симпатизирую, Том, как ты уже мог заметить. Но сейчас, думаю, тебя это волновать не должно. Но стоит усвоить, что ситуация изменилась. И я не листок бумаги на столе, который можно смять и выкинуть в корзину. Ты это понимаешь?
Я повысил голос почти до крика:
– Ты понимаешь это, Том?
– Да, Чарли, – упавшим голосом произнес он.
– Нет, ты еще не все понял, Том. Но тебе придется зарубить это на носу. Сегодня мы почувствуем разницу между людьми и бумажками в папке. Что ты думаешь об этом, Том?
– Я думаю, ты тяжело болен, Деккер.
– Нет, «Ты тяжело болен, Чарли». Ты это хотел сказать, Том?
– Да.
– Так скажи.
– Я думаю, ты болен, Чарли, – механически повторил Денвер.
– Вот и прекрасно. А теперь иди и передай им мои слова.
Денвер прокашлялся, будто собирался что-то добавить, но ничего не произнес, и связь отключилась.
Я обвел глазами класс. Ребята переговаривались друг с другом, как всегда, и в классе стоял привычный шум. У каждого из них был отстраненный, слегка недоумевающий взгляд. Последствия шока. Наверное, похожие чувства испытывают люди, попадающие на войну: выброшенные неведомой силой из повседневной приятной полудремы, вы оказываетесь в иной реальности и видите настоящую кровь. Настоящую смерть. Ваш мозг отказывается это воспринимать, и остается только плыть по течению, надеясь, что связь с реальностью восстановится как-нибудь сама собой. Я смотрел на ребят, и неожиданно в памяти всплыл стишок, который нас заставляли учить в младших классах:
Вот опять звенит звонок,
Начинается урок.
К концу его мы в десять раз
Знать будем больше, чем сейчас.
Интересно, чему мы научимся сегодня.
Желтые школьные автобусы подъехали к зданию. Ребята занимали места. Они вернутся домой, к своим родителям, к привычным делам, телевизору. А здесь, в шестнадцатом кабинете, учеба будет продолжаться.
Мне захотелось поболтать о чем-нибудь. Я слегка постучал пистолетом по учительскому столу, и наступила тишина. Все внимательно смотрели на меня.
– Думаю, нам стоит поговорить.
– Наедине? – спросил Джордж Янек, мальчик с живым умным лицом. Он не выглядел испуганным.
– Да.
– Тогда выключи внутреннюю связь.
– Кто тебя тянул за язык, сукин сын, – отчетливо произнес Тед Джонс. Джордж удивленно обернулся к нему, но ничего не ответил.
Я встал и перевел рычажок в другое положение.
Затем обратился к Теду:
– Зря ты так, все равно я помнил об этом.
Тед ничего не сказал, только слегка усмехнулся: кажется, он заметил мою ложь.
– Прекрасно, – я повернулся к ребятам, – возможно, я сошел с ума. Но это еще не повод стрелять в кого-нибудь из вас, поверьте. Поэтому не бойтесь говорить все, что думаете. Например, кто-нибудь верит, что я могу начать стрелять?
На некоторых лицах было сомнение, но никто ничего не сказал.
– О'кей. Я действительно не собираюсь делать глупости. Мы просто будем сидеть здесь и говорить начистоту. Вытряхивая грязь из своих душ.
– Да, из миссис Андервуд ты уже вытряхнул все, что мог, – по-прежнему улыбаясь, произнес Тед.
– Я должен был так поступить. Не знаю, как это объяснить, но… Должен. К этому все шло. И мистер Вэнс. Я советую вам не принимать это близко к сердцу. Никто из вас, как я уже сказал, не получит пулю в лоб ни с того ни с сего, так о чем же беспокоиться?
Кэрол Гренджер неуверенно подняла руку. Она была хорошенькой и неглупой девчонкой. Такие поступают потом в самые престижные женские колледжи. Она наверняка будет произносить речь от имени выпускников этим летом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22