В спальню начал
пробиваться утренний свет. В семь пятнадцать Сара прочла заключительный
абзац: "Леди и джентльмены, мистер Маркус - опытный и талантливый
защитник. Он провел большую работу с каждым из свидетелей, которые были на
станции. Конечно, преступление совершено не днем, однако было не настолько
темно, чтобы не разглядеть лица Джеймса Паркера. Все видели, как он
подходил к Морин Мейз на железнодорожной станции и как она решительно
отказалась с ним разговаривать. Все в один голос заявили, что именно
Джеймс Паркер залез в тот вечер в машину Морин...
Вы видите, леди и джентльмены, неопровержимые доказательства того,
что не кто иной, как Джеймс Паркер, является убийцей этой славной молодой
женщины. Это он лишил мужа, мать, отца и детей Морин ее любви и
преданности.
Никто из нас уже не может вернуть ее, однако, уважаемый суд может
вынести убийце справедливый приговор, с тем, чтобы он понес заслуженное
наказание".
Она ничего не упустила. Все доказательства вины Паркера были налицо.
Однако Коннер Маркус был лучшим адвокатом из всех, с кем ей приходилось
иметь дело. И трудно было предсказать, чью сторону примут присяжные.
Сара встала и потянулась. Во время судебных процессов у нее всегда
повышалось содержание в крови адреналина, и пик приходился обычно на
заключительное выступление. Она рассчитывала еще и на это.
Она вошла в ванную и включила душ, едва удерживаясь от соблазна
понежиться в горячей воде. Особенно устали плечи. Но вместо этого Сара
выключила горячую воду и до отказа открыла холодный кран. Со
страдальческим лицом она встала под ледяную струю.
Она быстро растерлась полотенцем, накинула длинный махровый халат и,
сунув ноги в шлепанцы, поспешила вниз приготовить кофе. Пока варился кофе,
она сделала несколько упражнений и обвела глазами кухню. Бетси Лайенс,
агент по продаже недвижимости, похоже, нашла для дома выгодного
покупателя. Сара испытывала двойственное чувство, поскольку по-прежнему
была не уверена в своем желании продать дом, хотя сказала Лайенс, что
совсем не собирается снижать цену.
Кофе был готов. Она достала свою любимую чашку, подаренную группой
сыщиков, когда она работала в отделе по расследованию преступлений на
почве секса. На чашке была надпись: "Саре, сделавшей секс таким
увлекательным". У мамы это не вызвало восторга.
Сара поднялась с кофе наверх и, отпивая маленькими глотками, слегка
подкрасила губы, ресницы и подрумянила щеки. Теперь она делала это каждое
утро, с нежностью вспоминая мать. "С твоего позволения, мама, я оденусь
сегодня в строгом классическом стиле", - подумала она, так как знала, что
Мэри одобрила бы ее серо-голубой твидовый костюм.
Волосы. Пышные, вьющиеся... нет, скорее - копна волос.
- Завтра выглянет солнце... - тихонько пропела она, наспех зачесывая
их назад. - Мне бы еще красное платьице с белым воротничком, да
придурочную собачонку.
Она проверила свою папку. Все необходимое для заключительной речи
было на месте. "Я готова", - подумала она. Сара уже почти спустилась по
лестнице, когда услышала как открывается кухонная дверь.
- Сара, это я, - крикнула Софи. Из кухни долетел звук ее шагов. -
Сегодня мне нужно к стоматологу, поэтому я решила прийти пораньше. Ты
выглядишь замечательно.
- Спасибо. Тебе не стоило приходить так рано. Проработав у нас десять
лет, ты могла бы позволить себе время от времени отдых.
Они обменялись улыбками.
Перспектива продажи дома огорчала Софи, и она не скрывала этого.
- Конечно, может быть, вам, девочки, удастся купить квартиру
где-нибудь здесь поблизости, чтобы я могла присматривать за вами, -
говорила она Саре.
В это утро Софи выглядела чем-то озабоченной.
- Сара, ты помнишь тот красивый набор ножей, что висит возле плиты?
Сара уже застегивала пальто.
- Да.
- Ты не брала для чего-нибудь оттуда нож?
- Нет.
- Просто я заметила, что нет самого большого ножа для мяса. Очень
странно.
- Он должен быть где-то здесь.
- Даже не знаю, где он может быть.
Саре внезапно стало как-то не по себе.
- Когда ты его видела в последний раз?
- Точно не помню. Я не увидела его в понедельник и начала искать. На
кухне его нет, уверяю тебя. Понятия не имею, когда он пропал. - Софи в
нерешительности замолчала. - Я не думаю, чтобы он мог зачем-то
понадобиться Лори в колледже.
Софи знала про сон с ножом.
- Вряд ли. - У Сары перехватило в горле, она с трудом сглотнула. - Я
побежала. - И, уже открыв дверь, она сказала: - Если ты вдруг случайно
найдешь этот нож, позвони мне на работу, пусть мне передадут. Просто
скажи: "Я нашла". Хорошо?
Она заметила на лице Софи выражение сочувствия. "Она считает, что это
Лори взяла его, - подумала Сара. - Боже!"
Она бросилась к телефону и позвонила Лори. После первого же гудка в
трубке раздался сонный голос Лори.
- Сара? Конечно. Прекрасно. Мне даже удалось исправить кое-какие
оценки. Получила хорошие. Давай как-нибудь отметим это.
С облегчением положив трубку, Сара побежала к гаражу. В гараже,
рассчитанном на четыре машины, стояла только ее. Лори всегда оставляла
свою машину возле дома. Пустующее место в гараже постоянно напоминало об
аварии.
Отъезжая от дома, она для себя решила, что с Лори, судя по ее тону,
было все в порядке. Сегодня же вечером она позвонит Карпентеру и Джастину
Донелли и расскажет им про нож. А теперь ей нужно на некоторое время об
этом забыть. Было бы большой несправедливостью по отношению к Морин Мейз и
ее близких не сделать сегодня на суде все, что в ее силах. Но зачем Лори
мог понадобиться нож для мяса?
31
- Сарины присяжные все еще совещаются, - сказала Лори доктору
Карпентеру, сидя напротив него в кабинете. - Я ей просто завидую. Она так
предана работе, так гордится своей прокурорской должностью, что может
запросто забыть обо всем, что не имеет к этому отношения.
Карпентер не отвечал. Ситуация менялась. Лора была не похожа на себя.
Он впервые почувствовал в ней какую-то враждебность по отношению к Саре. В
ее глазах мелькали искорки скрытой злости. У них с Сарой что-то произошло.
- Я читал об этом процессе, - мягко сказал он.
- Нисколько не сомневаюсь. Скажите пожалуйста - прокурор Сара! Но она
не такая уж проницательная, какой мнит себя.
Он вновь промолчал.
- Вчера вечером, не успела я приехать домой, как явилась она.
Сплошные извинения. Чувствует себя виноватой, что не встретила меня. Она
ведь старшая сестра. А я ей говорю: "Послушай, Сара, я в чем-то и сама
могу о себе позаботиться. Мне все-таки двадцать один, а не четыре".
- Четыре?
- Мне было именно столько лет, когда ей надо было остаться дома,
вместо того, чтобы идти на эту чертову вечеринку. Если бы она тогда
осталась дома, меня бы не похитили.
- Ты же всегда себя считала виноватой в том, что тебя увезли тогда,
Лори?
- Конечно, и себя тоже. Но и старшая сестра приложила к этому руку.
Готова поклясться, она ненавидит меня.
Доктор Карпентер ставил перед собой задачу добиться того, чтобы Лори
в меньшей степени зависела от своей сестры, но это было нечто другое. Его
пациентку словно подменили.
- За что ей тебя ненавидеть?
- У нее не остается времени на личную жизнь. Вам бы следовало
заняться ее лечением. Вот было бы интересно послушать! Всю жизнь быть в
роли старшей сестры. Сегодня утром я прочла ее старый дневник. Она хранит
его еще с детства. Там много написано о том, как меня похитили, о том, как
я вернулась, и о том, насколько я после этого изменилась. Полагаю, я
доставила ей массу неприятностей. - В голосе Лори послышалось злорадство.
- И часто ты читаешь дневники сестры?
Лори посмотрела на него с откровенной жалостью.
- Это вам интересно знать, кто о чем думает. Вам от этого легче, что
ли?
Достаточно было посмотреть на то, как она сидела в воинственной позе:
плотно сжав колени, вцепившись в подлокотники руками, Лори несколько
подалась вперед, черты ее лица обострились. Куда девалось нежное
восторженное юное личико и неуверенный, как у Джекки Онассис, голос?
- Это интересный вопрос, но на него коротко не ответишь. Чем тебе
досадила Сара?
- Ножом. Сара считает, что я стащила из кухни мясной нож.
- Почему она так думает?
- Лишь потому, что его нет. За каким чертом он мог мне понадобиться?
Это наша домработница Софи заварила всю кашу. Пусть думают про меня все,
что угодно, но только не это, доктор.
- Сара обвиняла тебя в этом или просто спросила про нож? Это ведь
разные вещи, как ты понимаешь.
- Уж я как-нибудь отличу, когда меня в чем-то обвиняют, приятель.
- Мне казалось, что ты боишься ножей, или я ошибаюсь, Лори?
- Зовите меня лучше Кейт.
- А почему вдруг Кейт?
- Мне больше нравится имя Кейт, оно звучит взрослее, чем Лори. К тому
же Кэтрин - мое второе имя.
- Это выглядит более убедительно. Тебе хочется повзрослеть? И ты
сейчас чувствуешь, что тебе это удается?
- Нет. Я просто не хочу бояться ножей.
- А я был почти уверен, что ты их жутко боишься.
- Нет. Я не боюсь. Это Лори всего боится. И нож для нее - самое
страшное, что можно придумать. Знаете, доктор, есть люди, которые
причиняют всем вокруг только боль и горе. Малышка Лори - один из примеров.
Доктор Питер Карпентер понял, что теперь ему известно имя одного из
воплощений Лори Кеньон - Кейт.
32
В субботу утром они оставили машину неподалеку от офиса доктора
Карпентера. Бик специально взял в прокате последнюю модель "бьюика" того
же цвета, что у Лори. Только в салоне кожаная обивка была несколько
другого оттенка.
- Если кому-то придет в голову спросить, почему я открываю чужую
машину, я покажу на эту, - объяснил он Опал и затем, словно отвечая на ее
еще не заданный вопрос, добавил: - Мы же видели, что Ли никогда не
запирает дверцу машины и оставляет свою сумку с учебниками на переднем
сиденье. Я просто суну этот нож в самый низ. Неважно, когда она его
увидит. Главное, что скоро. Это просто послужит воспоминанием о том, что
будет, если она только вспомнит о нас, благодаря своему доктору. А теперь
делай то, что от тебя требуется, Опал.
Ли всегда выходила от доктора Карпентера без пяти двенадцать. В 11.54
Опал как бы случайно заглянула в дверь служебного входа, ведущего к нему в
кабинет, расположенный этажом выше. Перед ней был узкий вестибюль с
лестницей. Она сделала вид, что ошиблась дверью и что ей нужен был
центральный вход здания на углу Риджвуд-авеню. На лестнице никого не было.
Опал быстро развернула маленький сверток, который был у нее в руках,
вывалила его содержимое в центре вестибюля и вышла. Бик уже ждал ее в
машине.
Даже слепой его не заметит, - сказала ему Опал.
- Никто и внимания на тебя не обратил, - заверил он ее. - А теперь мы
подождем здесь минутку и посмотрим, что будет.
Лори торопливо спускалась по лестнице. Она собиралась сразу ехать в
колледж. "За каким чертом сюда ходить и подвергаться этим пыткам? С какой
стати кто-то должен беспокоиться о нескончаемых страданиях Сары? Здесь
кроется что-то еще. Пришло время поинтересоваться своей долей наследства и
точно выяснить, чем она располагает. Большими средствами. После продажи
дома она и слушать не захочет, чтобы кто-то распоряжался ее деньгами. Мне
надоело иметь дело с этой рохлей, которая только и повторяет: "Да, Сара;
нет, Сара;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
пробиваться утренний свет. В семь пятнадцать Сара прочла заключительный
абзац: "Леди и джентльмены, мистер Маркус - опытный и талантливый
защитник. Он провел большую работу с каждым из свидетелей, которые были на
станции. Конечно, преступление совершено не днем, однако было не настолько
темно, чтобы не разглядеть лица Джеймса Паркера. Все видели, как он
подходил к Морин Мейз на железнодорожной станции и как она решительно
отказалась с ним разговаривать. Все в один голос заявили, что именно
Джеймс Паркер залез в тот вечер в машину Морин...
Вы видите, леди и джентльмены, неопровержимые доказательства того,
что не кто иной, как Джеймс Паркер, является убийцей этой славной молодой
женщины. Это он лишил мужа, мать, отца и детей Морин ее любви и
преданности.
Никто из нас уже не может вернуть ее, однако, уважаемый суд может
вынести убийце справедливый приговор, с тем, чтобы он понес заслуженное
наказание".
Она ничего не упустила. Все доказательства вины Паркера были налицо.
Однако Коннер Маркус был лучшим адвокатом из всех, с кем ей приходилось
иметь дело. И трудно было предсказать, чью сторону примут присяжные.
Сара встала и потянулась. Во время судебных процессов у нее всегда
повышалось содержание в крови адреналина, и пик приходился обычно на
заключительное выступление. Она рассчитывала еще и на это.
Она вошла в ванную и включила душ, едва удерживаясь от соблазна
понежиться в горячей воде. Особенно устали плечи. Но вместо этого Сара
выключила горячую воду и до отказа открыла холодный кран. Со
страдальческим лицом она встала под ледяную струю.
Она быстро растерлась полотенцем, накинула длинный махровый халат и,
сунув ноги в шлепанцы, поспешила вниз приготовить кофе. Пока варился кофе,
она сделала несколько упражнений и обвела глазами кухню. Бетси Лайенс,
агент по продаже недвижимости, похоже, нашла для дома выгодного
покупателя. Сара испытывала двойственное чувство, поскольку по-прежнему
была не уверена в своем желании продать дом, хотя сказала Лайенс, что
совсем не собирается снижать цену.
Кофе был готов. Она достала свою любимую чашку, подаренную группой
сыщиков, когда она работала в отделе по расследованию преступлений на
почве секса. На чашке была надпись: "Саре, сделавшей секс таким
увлекательным". У мамы это не вызвало восторга.
Сара поднялась с кофе наверх и, отпивая маленькими глотками, слегка
подкрасила губы, ресницы и подрумянила щеки. Теперь она делала это каждое
утро, с нежностью вспоминая мать. "С твоего позволения, мама, я оденусь
сегодня в строгом классическом стиле", - подумала она, так как знала, что
Мэри одобрила бы ее серо-голубой твидовый костюм.
Волосы. Пышные, вьющиеся... нет, скорее - копна волос.
- Завтра выглянет солнце... - тихонько пропела она, наспех зачесывая
их назад. - Мне бы еще красное платьице с белым воротничком, да
придурочную собачонку.
Она проверила свою папку. Все необходимое для заключительной речи
было на месте. "Я готова", - подумала она. Сара уже почти спустилась по
лестнице, когда услышала как открывается кухонная дверь.
- Сара, это я, - крикнула Софи. Из кухни долетел звук ее шагов. -
Сегодня мне нужно к стоматологу, поэтому я решила прийти пораньше. Ты
выглядишь замечательно.
- Спасибо. Тебе не стоило приходить так рано. Проработав у нас десять
лет, ты могла бы позволить себе время от времени отдых.
Они обменялись улыбками.
Перспектива продажи дома огорчала Софи, и она не скрывала этого.
- Конечно, может быть, вам, девочки, удастся купить квартиру
где-нибудь здесь поблизости, чтобы я могла присматривать за вами, -
говорила она Саре.
В это утро Софи выглядела чем-то озабоченной.
- Сара, ты помнишь тот красивый набор ножей, что висит возле плиты?
Сара уже застегивала пальто.
- Да.
- Ты не брала для чего-нибудь оттуда нож?
- Нет.
- Просто я заметила, что нет самого большого ножа для мяса. Очень
странно.
- Он должен быть где-то здесь.
- Даже не знаю, где он может быть.
Саре внезапно стало как-то не по себе.
- Когда ты его видела в последний раз?
- Точно не помню. Я не увидела его в понедельник и начала искать. На
кухне его нет, уверяю тебя. Понятия не имею, когда он пропал. - Софи в
нерешительности замолчала. - Я не думаю, чтобы он мог зачем-то
понадобиться Лори в колледже.
Софи знала про сон с ножом.
- Вряд ли. - У Сары перехватило в горле, она с трудом сглотнула. - Я
побежала. - И, уже открыв дверь, она сказала: - Если ты вдруг случайно
найдешь этот нож, позвони мне на работу, пусть мне передадут. Просто
скажи: "Я нашла". Хорошо?
Она заметила на лице Софи выражение сочувствия. "Она считает, что это
Лори взяла его, - подумала Сара. - Боже!"
Она бросилась к телефону и позвонила Лори. После первого же гудка в
трубке раздался сонный голос Лори.
- Сара? Конечно. Прекрасно. Мне даже удалось исправить кое-какие
оценки. Получила хорошие. Давай как-нибудь отметим это.
С облегчением положив трубку, Сара побежала к гаражу. В гараже,
рассчитанном на четыре машины, стояла только ее. Лори всегда оставляла
свою машину возле дома. Пустующее место в гараже постоянно напоминало об
аварии.
Отъезжая от дома, она для себя решила, что с Лори, судя по ее тону,
было все в порядке. Сегодня же вечером она позвонит Карпентеру и Джастину
Донелли и расскажет им про нож. А теперь ей нужно на некоторое время об
этом забыть. Было бы большой несправедливостью по отношению к Морин Мейз и
ее близких не сделать сегодня на суде все, что в ее силах. Но зачем Лори
мог понадобиться нож для мяса?
31
- Сарины присяжные все еще совещаются, - сказала Лори доктору
Карпентеру, сидя напротив него в кабинете. - Я ей просто завидую. Она так
предана работе, так гордится своей прокурорской должностью, что может
запросто забыть обо всем, что не имеет к этому отношения.
Карпентер не отвечал. Ситуация менялась. Лора была не похожа на себя.
Он впервые почувствовал в ней какую-то враждебность по отношению к Саре. В
ее глазах мелькали искорки скрытой злости. У них с Сарой что-то произошло.
- Я читал об этом процессе, - мягко сказал он.
- Нисколько не сомневаюсь. Скажите пожалуйста - прокурор Сара! Но она
не такая уж проницательная, какой мнит себя.
Он вновь промолчал.
- Вчера вечером, не успела я приехать домой, как явилась она.
Сплошные извинения. Чувствует себя виноватой, что не встретила меня. Она
ведь старшая сестра. А я ей говорю: "Послушай, Сара, я в чем-то и сама
могу о себе позаботиться. Мне все-таки двадцать один, а не четыре".
- Четыре?
- Мне было именно столько лет, когда ей надо было остаться дома,
вместо того, чтобы идти на эту чертову вечеринку. Если бы она тогда
осталась дома, меня бы не похитили.
- Ты же всегда себя считала виноватой в том, что тебя увезли тогда,
Лори?
- Конечно, и себя тоже. Но и старшая сестра приложила к этому руку.
Готова поклясться, она ненавидит меня.
Доктор Карпентер ставил перед собой задачу добиться того, чтобы Лори
в меньшей степени зависела от своей сестры, но это было нечто другое. Его
пациентку словно подменили.
- За что ей тебя ненавидеть?
- У нее не остается времени на личную жизнь. Вам бы следовало
заняться ее лечением. Вот было бы интересно послушать! Всю жизнь быть в
роли старшей сестры. Сегодня утром я прочла ее старый дневник. Она хранит
его еще с детства. Там много написано о том, как меня похитили, о том, как
я вернулась, и о том, насколько я после этого изменилась. Полагаю, я
доставила ей массу неприятностей. - В голосе Лори послышалось злорадство.
- И часто ты читаешь дневники сестры?
Лори посмотрела на него с откровенной жалостью.
- Это вам интересно знать, кто о чем думает. Вам от этого легче, что
ли?
Достаточно было посмотреть на то, как она сидела в воинственной позе:
плотно сжав колени, вцепившись в подлокотники руками, Лори несколько
подалась вперед, черты ее лица обострились. Куда девалось нежное
восторженное юное личико и неуверенный, как у Джекки Онассис, голос?
- Это интересный вопрос, но на него коротко не ответишь. Чем тебе
досадила Сара?
- Ножом. Сара считает, что я стащила из кухни мясной нож.
- Почему она так думает?
- Лишь потому, что его нет. За каким чертом он мог мне понадобиться?
Это наша домработница Софи заварила всю кашу. Пусть думают про меня все,
что угодно, но только не это, доктор.
- Сара обвиняла тебя в этом или просто спросила про нож? Это ведь
разные вещи, как ты понимаешь.
- Уж я как-нибудь отличу, когда меня в чем-то обвиняют, приятель.
- Мне казалось, что ты боишься ножей, или я ошибаюсь, Лори?
- Зовите меня лучше Кейт.
- А почему вдруг Кейт?
- Мне больше нравится имя Кейт, оно звучит взрослее, чем Лори. К тому
же Кэтрин - мое второе имя.
- Это выглядит более убедительно. Тебе хочется повзрослеть? И ты
сейчас чувствуешь, что тебе это удается?
- Нет. Я просто не хочу бояться ножей.
- А я был почти уверен, что ты их жутко боишься.
- Нет. Я не боюсь. Это Лори всего боится. И нож для нее - самое
страшное, что можно придумать. Знаете, доктор, есть люди, которые
причиняют всем вокруг только боль и горе. Малышка Лори - один из примеров.
Доктор Питер Карпентер понял, что теперь ему известно имя одного из
воплощений Лори Кеньон - Кейт.
32
В субботу утром они оставили машину неподалеку от офиса доктора
Карпентера. Бик специально взял в прокате последнюю модель "бьюика" того
же цвета, что у Лори. Только в салоне кожаная обивка была несколько
другого оттенка.
- Если кому-то придет в голову спросить, почему я открываю чужую
машину, я покажу на эту, - объяснил он Опал и затем, словно отвечая на ее
еще не заданный вопрос, добавил: - Мы же видели, что Ли никогда не
запирает дверцу машины и оставляет свою сумку с учебниками на переднем
сиденье. Я просто суну этот нож в самый низ. Неважно, когда она его
увидит. Главное, что скоро. Это просто послужит воспоминанием о том, что
будет, если она только вспомнит о нас, благодаря своему доктору. А теперь
делай то, что от тебя требуется, Опал.
Ли всегда выходила от доктора Карпентера без пяти двенадцать. В 11.54
Опал как бы случайно заглянула в дверь служебного входа, ведущего к нему в
кабинет, расположенный этажом выше. Перед ней был узкий вестибюль с
лестницей. Она сделала вид, что ошиблась дверью и что ей нужен был
центральный вход здания на углу Риджвуд-авеню. На лестнице никого не было.
Опал быстро развернула маленький сверток, который был у нее в руках,
вывалила его содержимое в центре вестибюля и вышла. Бик уже ждал ее в
машине.
Даже слепой его не заметит, - сказала ему Опал.
- Никто и внимания на тебя не обратил, - заверил он ее. - А теперь мы
подождем здесь минутку и посмотрим, что будет.
Лори торопливо спускалась по лестнице. Она собиралась сразу ехать в
колледж. "За каким чертом сюда ходить и подвергаться этим пыткам? С какой
стати кто-то должен беспокоиться о нескончаемых страданиях Сары? Здесь
кроется что-то еще. Пришло время поинтересоваться своей долей наследства и
точно выяснить, чем она располагает. Большими средствами. После продажи
дома она и слушать не захочет, чтобы кто-то распоряжался ее деньгами. Мне
надоело иметь дело с этой рохлей, которая только и повторяет: "Да, Сара;
нет, Сара;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42