— Интересная теория, Чарли. Еще пара вопросов, и ты пойдешь принимать душ. Ключ от чулана, где хранилась та краска, отсутствует. Ты знал об этом?
— Я знаю, что он был на месте на прошлой неделе. Я не обратил внимания, был ли он там в этот понедельник.
Эрли улыбнулся.
— Я не говорил, что его не было в понедельник. Я не знаю, был ли он там вообще.
— Просто в понедельник я был там последний раз, — сказал Чарли, оправдываясь. — Я это имел в виду.
— Последний вопрос, Чарли. Можно ли допустить, что кто-то, возможно агент по недвижимости, оставил по небрежности дверь незапертой посте демонстрации дома?
— Конечно, такое может случиться и случалось. Я обнаруживал, что дверь, которая из кухни выходит на задний двор, не запирали. Так же, как и стеклянные раздвижные двери, которые выходят в патио из комнаты отдыха. Некоторые из этих агентов так нервничают, когда пытаются продать дом, что ведут себя небрежно. Они тщательно запирают парадную дверь и электронный замок, а тем временем армия Папы Римского может прошагать через другой вход.
— Ты уверен, что всегда запираешь двери после того, как бываешь в доме, Чарли?
— Послушайте, сержант, я зарабатываю тем, что ухаживаю за домами и участками. Вы думаете, кто-нибудь из них даст мне второй шанс, если я что-нибудь перепутаю? Ни один из них не даст мне второго шанса. Они меня уроют, если я где-то напутаю.
Клайд Эрли встал, чтобы уйти.
— Похоже, кто-то урыл Джорджет Гроув, Чарли, — сказал Эрли. — Дай мне знать, если вспомнишь что-нибудь полезное. Я предполагаю, что, возможно, тот самый человек, который испохабил «Обитель Малютки Лиз», перепугался, потому что мисс Гроув подбиралась к нему; поэтому он вынужден был ее убить. Просто срам. Самое большее, что ему грозило за вандализм на Олд-Милл-лейн, это год или что-то вроде того. А если у него не было судимости, то скорее всего он получил бы условный срок плюс общественные работы. Но если хулиган убил мисс Гроув, чтобы заставить ее замолчать, то он может получить смертный приговор. Ладно, увидимся, Чарли.
Эрли постоял немного и вышел.
Чарли задержал дыхание, пока полицейская машина не уехала, а затем вытащил мобильный телефон и в панике начал набирать номер. Вместо гудков автоответчик сообщил, что номер, по которому он звонит, не обслуживается.
30
В пять часов Томас Мэдисон вошел в «Агентство недвижимости Гроув». В мотеле, где он останавливался на ночь, он сменил темно-синий костюм, в котором у него брали интервью на двенадцатом канале, на широкие брюки и легкий свитер, в котором он выглядел моложе своих пятидесяти двух лет. Его худощавость была следствием не только наследственности, которую он делил со своей покойной кузиной. Как и Джорджет, он точно знал, чего хочет.
Генри и Робин как раз собирались закрываться, когда он пришел.
— Я рад, что застал вас, — сказал Мэдисон. — Сначала я думал остаться на выходные, но в этом нет никакого смысла, поэтому я поеду домой и вернусь в воскресенье вечером. Мы все будем здесь на похоронах — я имею в виду мою жену, моих сестер и их мужей.
— Мы будем открыты завтра, — сказал ему Генри. — Как бы то ни было, похоже, мы собираемся свернуть несколько продаж. Вы уже были у Джорджет дома?
— Нет. Полиция еще не закончила обыск. Я не знаю, что они ищут.
— Могу предположить, что какую-нибудь личную корреспонденцию, которая приведет их к ее убийце, — сказала Робин. — Они также обыскали ее стол здесь.
— Это неприятная история, — сказал Мэдисон. — Я о том, что они спросили меня, хочу ли я увидеть тело. По правде говоря, не хотелось, но отказываться было нехорошо. И я поехал в морг. Могу сказать вам, что меня чуть не стошнило. Пуля угодила ей прямо между глаз.
Томас заметил, что Робин вздрогнула.
— Я сожалею — сказал он. — Я только…
Он пожал плечами, выражая собственное смятение.
— Мне нужно домой, — сказал Мэдисон. — Я тренер футбольной команды моих детей и нам нужно готовиться к завтрашней игре.
В этот момент улыбка заиграла на его губах.
— У нас лучшая футбольная команда в нашей лиге в Филадельфии, как мне кажется.
Генри вежливо улыбнулся. Ему было наплевать, является ли футбольная команда кузена Джорджет лучшей в Филадельфии или в США. Его интересовало лишь одно: выяснить с точки зрения деловых отношений, кто наследники Джорджет.
— Том, — сказал Генри, — я знаю, что вы и ваши две сестры поделите имущество Джорджет.
— Точно, — ответил Томас. — Сегодня утром я заглянул к ее адвокату Орину Хаскеллу. Он в квартале отсюда, как вы знаете. У него есть копия завещания. Он собирается представить его на утверждение в суд, но так там указано.
Мэдисон опять пожал плечами.
— Мои сестры уже спорят о том, кто что получит. У Джорджет было несколько семейных вещей, которые возвращаются. Наши прабабки были сестрами.
Он посмотрел на Генри.
— Я знаю, вам принадлежат 20 процентов этого владения и некоторая собственность на 24-й магистрали. Мы абсолютно не заинтересованы продолжать этот бизнес. Мое предложение следующее. Мы получаем три оценки собственности, затем либо вы выкупите у нас нашу долю, либо если не имеете интереса к продолжению бизнеса, мы закроем офис и распродадим все, включая дом Джорджет, который полностью записан на ее имя.
— Вы еще не знаете, что Джорджет намеревалась передать штату владение на 24-й магистрали, — сказала Робин, не обращая внимания на злобный взгляд Генри.
— Я знаю все об этом. Но, к счастью, она не нашла для этого времени или, возможно, не смогла, потому что вы не согласились с этим, Генри, — сказал Мэдисон. — Откровенно говоря, мы все хотим целовать вам ноги за то, что вы помешали ей сыграть роль «Щедрой Леди» для штата Нью-Джерси. У меня трое детей, у моих сестер по двое, и всё, что мы получим от недвижимости Джорджет, мы потратим на их образование.
— Я немедленно приступлю к оценке имущества, — пообещал Генри.
— Чем скорее, тем лучше. Я поехал, — Мэдисон повернулся, чтобы уйти. Затем остановился.
— Наш семейный обед состоится после церковной службы. Мы бы хотели, чтобы вы к нам присоединились. Я имею в виду, что вы вдвоем были для Джорджет второй семьей.
Генри дождался, когда закроется дверь за Мэдисоном.
— Были ли мы ее семьей? — сухо спросил он.
— Я очень любила Джорджет, — тихо произнесла Робин и добавила, — Как и ты в свое время, по-моему.
— Ты так любила ее, что не возражала против того, что, задержавшись после работы в среду, она копалась в твоем столе? — спросил Генри.
— Я не собиралась говорить об этом. Ты хочешь сказать, что она и в твоем столе копалась?
— Она не только рылась там, но и забрала принадлежавшую мне папку. Она взяла что-нибудь из твоего стола?
— Нет, я бы заметила. В моем столе нет ничего такого, что могло бы ее заинтересовать, разве что она предпочла бы мой лак для волос или духи своим.
— Робин, ты уверена в этом?
Они все еще стояли в приемной. Генри не был высоким, и благодаря каблукам Робин высотой 7, 5 см их глаза были на одном уровне. Они долго смотрели друг на друга.
— Хочешь поиграть в «разгадай секрет»? — спросил он.
31
Выходные проходили неожиданно хорошо. Оба дня выдались очень теплые. Ранним утром в субботу Алекс отправился на прогулку верхом, и по его возвращении я предложила поехать в Спринг-Лейк. Одна из моих клиенток выходила там замуж в июле. Мы были приглашены на свадьбу и остановились тогда в отеле «Брейкерс». Поскольку мы были там вместе, это было единственное место, о котором мне не пришлось особо беспокоиться, если не принимать во внимание тот факт, что эти места были мне знакомы.
— Теперь, когда День Труда позади, держу пари, мы можем забронировать там номер, — сказала я.
Алексу идея понравилась. Джек был от нее просто в восторге. Алекс связался с клубом и смог договориться, чтобы один из тех мальчишек, что подрабатывали на конюшне по выходным, пришел и присмотрел за Звездочкой вечером в субботу и утром в воскресенье.
Все сложилось просто в точности как я и надеялась. В отеле «Брейкерс» нам достались две смежные комнаты с видом на океан. Всю вторую половину дня субботы мы провели на пляже. После ужина отправились на прогулку по дощатым мосткам вдоль берега, и бриз приносил солоноватый запах океана. Ах, как океан успокаивает душу! Я даже была в состоянии размышлять о том, что бывала здесь ранее, когда была таким же ребенком, как Джек, и держалась за руку мамы так же, как сейчас он держится за мою.
В воскресенье мы отправились на утреннюю мессу в красивую церковь Святой Екатерины, где я всегда ощущала душевный комфорт. Я молилась о том, чтобы мне когда-нибудь удалось найти способ вернуть себе доброе имя, изменить то впечатление, которое связывалось с именем Лизы Бартон. Я молилась о том, чтобы когда-нибудь мы смогли стать похожими на другие молодые семьи вокруг. Я хотела жить той жизнью, которой живут они.
На скамье прямо перед нами расположились муж и жена с двумя маленькими мальчиками, как мне показалось, трех и четырех лет, и девочкой, которой не было еще года. Поначалу мальчики вели себя хорошо, но затем стали непоседливыми. Трехлетний мальчик начал толкать старшего брата, на что в ответ тот навалился на него всем телом. Отец заметил это и одним предостерегающим взглядом разделил их порознь. Затем малышка, которая, очевидно, вот-вот начнет ходить, стала вырываться из рук матери.
Я хотела быть способной подарить Алексу семью, о которой он мечтал, со всеми радостями и сложностями, что являются неотъемлемой частью жизни.
Конечно, Алекс и Джек заметили детей, сидевших впереди. Когда мы возвращались к машине после мессы, Алекс спросил Джека, как бы тот поступил, если бы младший брат стал его толкать.
— Я бы его стукнул, — ответил Джек естественным тоном.
— Джек, нет, ты бы не стал делать этого! Так старший брат не поступает, — заявила я.
— А я бы тоже стукнул его, — поддержал его Алекс.
И они ухмыльнулись, глядя друг на друга. Я заставила себя отбросить мысль о том, что если Алекс каким-либо образом узнает правду о моем прошлом до того, как я смогу представить убедительные оправдания в свою защиту, он может просто уйти, исчезнуть из нашей жизни.
Мы провели остаток дня на пляже, довольно рано пообедали в «Старой, умытой волнами, ирландской таверне Родз», а затем, усталые и довольные, тронулись в обратный путь в Мендхем. По дороге я сообщила Алексу, что собираюсь записаться на обучение верховой езде в Клуб Вашингтонской долины.
— А почему не в Пипэке? — спросил он.
— А это из-за парня по имени Зак из Клуба Вашингтонской долины, о котором говорят, что он прекрасный тренер.
— Кто рассказал тебе о нем?
— Джорджет, — сказала я, и моя ложь встала комом в горле. — Я связалась с ним по телефону в пятницу днем. Он сказал, что особенно ничем не занят и согласен позаниматься со мной. Подозреваю, что именно моя лесть сыграла здесь решающую роль. Я сказала ему, что мой муж замечательный наездник, и мне не хочется показывать, что я неопытная наездница, его друзьям.
Ложь, ложь и еще раз ложь. Правда, конечно, заключалась в сходстве постижения науки верховой езды и езды на велосипеде. Стоило однажды научиться, это остается с тобой навсегда. Я боялась, что скорее мой опыт, а не его отсутствие мог подвести меня.
Именно уроки Зака представились самым естественным поводом для того, чтобы оказаться рядом с человеком, чье имя сорвалось с маминых уст за мгновение до смерти.
32
В понедельник утром детектив Пол Уолш в числе первых прибыл в пресвитерианскую церковь (Хиллтоп) на поминальную службу в память о Джорджет Гроув. Он выбрал место на последней скамье, чтобы не пропустить ни одного из входящих. В течение ночи в церкви и на подходах к ней были установлены скрытые камеры. Позднее видеозаписи будут внимательно изучены. Вряд ли убийца Джорджет прибудет первым на проводы жертвы, однако вполне возможно, что он — или она — все же появится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51