Ханохано едва не опередил меня, но все же тяжелая пряжка сделала свое дело — его револьвер полетел на землю. Гаваец было бросился за ним, но ему сразу же пришлось уворачиваться от второго удара, и, не желая потерять скальп, он решил забыть про револьвер, вскочив мягко на ноги, словно большая кошка, уставился на меня.
На нем не было рубашки. Он скинул ее то ли потому, что она была слишком яркой, то ли потому, что мешала двигаться бесшумно, то ли потому, что он вообще предпочитал действовать максимально раздетым. Он также разулся. Похоже, гавайцам так было сподручнее. Я вспомнил босоногую танцовщицу в парчовом платье. Его мощные плечи и грудь поблескивали в тусклом освещении. Он угрожающе помахивал руками, словно мастер карате. Да, он был явно сильнее меня, а возможно, и искуснее в рукопашной. О поединке, впрочем, было лучше не думать. Мы были не в спортзале, и прежде чем мой оппонент мог с кем-то поделиться услышанным, он должен был умереть.
— Не вздумай меня ударить еще раз этим ремнем, — прошипел он. — Только попробуй, и я разорву тебя на куски.
— Ханохано, ты обманщик, — рассмеялся я. — Было бы время, я бы как следует тебя от... Но я буду нежен. Я просто убью тебя.
Он усмехнулся, и его белоснежные зубы сверкнули в темноте.
— Мы постучали себя в грудь, как гориллы. А теперь давай подеремся. Держись, хаоле!
Он чуть присел, сделал ложный выпад, потом бросился на меня. Я сделал шаг в сторону, махнул ремнем и чуть было не огрел его. Он ловко упал на землю, чтобы увернуться от этого жала. Затем он снова стремительно вскочил на ноги и, покачиваясь, стал наступать. Я же стал медленно отступать, держа ремень перед собой и с вызовом им помахивая. Увидев, что ремень приковал его взгляд и он усвоил то, что я пытался внушить ему, я сделал шаг вперед и махнул ремнем. Махнул, не торопясь, так, чтобы мистеру Глори не составило большого труда ухватить его. Он так и поступил и с силой рванул ремень на себя. Я успел опередить его: тоже шагнул и его сторону, отчего он потерял равновесие и полетел навзничь, а я на него. Я вытащил нож и всадил ему в грудь по самую рукоятку. Я успел ударить его второй раз, чуть повыше, после чего откатился в сторону. Нот не производит ошеломляющего эффекта пули. Человека можно убить ударом ножа, и все же он успеет уничтожить тебя, пока до его мозга дойдет сигнал: “ты умер”.
Я вскочил на ноги, готовый увернуться, отступить или пойти в последнее наступление и прикончить его. Но он лишь сумел встать на колени. Он стоял на коленях у “джипа”, Зажимал большими коричневыми руками свои раны, из которых обильно хлестала кровь, и осуждающе смотрел на меня. Я приблизился, соблюдая, однако, осторожность. Рисковать в конце игры не было никакого смысла.
— Ты... ты обхитрил меня, хаоле, — пробормотал он, облизывая губы.
Извиняться мне было некогда, да и мои извинения были ему ни к чему. Ему хотелось лишь удостовериться, что умирает Он от руки мужчины, а не сопляка, который потом будет проливать слезы по поводу содеянного.
— Я профессионал, канака, — сказал я резко. — Я делаю это не для удовольствия.
На его лице вдруг снова блеснула улыбка.
— Это ты зря, — пробормотал он. — Ты много теряешь. Очень много.
Только теперь роковой сигнал достиг его мозга, и он рухнул ничком в тростник. Как полагается, я немного подождал, потом проверил пульс. Пульса не было. Он не притворялся, а умер взаправду. Самое смешное во всем этом то, что, хотя я и не знал его, я испытал странное чувство горечи.
Я встал, Запомнив себе, что главное заключалось в том, что тайна Джилл так и осталась в сохранности.
По крайней мере, человек, лежавший у моих ног, уже не в силах ничего разболтать. Затем я напомнил себе, что секрет этот был настолько важен, что из-за него стоило убивать.
Я сел в “джип”. Ключ был в зажигании. Я завел мотор, включил огни, объехал труп и направился к каньону, где стоял “форд”. Мистер Глори и впрямь поработал на славу. Рог был убит одной пулей в голову. Фрэнсис получил две в грудь и тоже уже отходил.
— Вы нас бросили, — прошептал он, когда я открыл дверцу “форда” и склонился над ним. Похоже, мое поведение сегодня вызывало нарекания у всех подряд. — Вы убежали...
— У вас были все пушки, — возразил я. — Что мне оставалось делать — сидеть и кидаться камнями?
— Где Ханохано?
— Он больше не вернется.
— Вы его... убили?
— Убил.
— А! — Какое-то время Фрэнсис молчал, с трудом вдыхая и выдыхая воздух. — Хорошо. Эта самая Маклейн...
Я не сразу понял, о чем он. Я уже думал о ней, как об Изобел Марнер, хотя, возможно, и это было ненастоящее имя.
— Ну так что она?
— Обыск в ее номере... ложный ход... чтобы вы ничего не заподозрили. Остерегайтесь... Не верьте... — Он замолчал. Я подумал, что он скончался, но он успел прошептать: — Джилл. С ней порядок. Спасите ее... Она осталась одна... из всех нас... Спасите ее...
— Спасу, — пообещал я.
Обещание это было непросто исполнить, но это уже не имело значения для Фрэнсиса. Он умер. Сегодня на этом острове умерли все. Остался один я.
Глава 18
По крайней мере, такое впечатление сложилось у меня в этом пустынном уголке у подножия гор. Когда я добрался до Лахаины, выяснилось, что кое-кто еще вполне жив и здоров. Улицы были прямо-таки заполнены уцелевшими. На окраине городка я свернул с главной улицы и остановил машину. Я решил, что ее могут узнать и не надо, чтобы она слишком бросалась в глаза с незнакомцем за рулем. Но все же “джип” меня устраивал больше, чем “форд” весь в крови и дырках от пуль. Кроме того, у него были нормальные тормоза, и скорости переключались старомодным рычагом. Мне было проще управлять именно такой машиной.
— Я вернулся в центр города, отыскал телефонную будку возле причала и какое-то время стоял и смотрел, как пестрая загорелая масса, туристов и местных циркулирует в замкнутом пространстве, где располагались отель, ресторан и бар, напоминавшие о былых временах, когда китобои заходили в эту гавань в поисках спиртного и женщин. Я ждал, пока меня соединят с Вашингтоном. В нормальных обстоятельствах я бы связался с нашим человеком в Гонолулу, и он бы вывел меня на вашингтонское бюро, но существовала опасность, что весь наш гавайский аппарат находился в руках Монаха, и потому я решил действовать напрямик. Прошло немало времени, прежде чем меня соединили сначала с секретаршей, а потом уже с Маком.
— Говорит Эрик, — сказал я. — Без крыши. Это означало, времени в обрез и надо поскорее обменяться информацией, не отвлекаясь на обычные церемонии.
— Ясно, Эрик. Слушаю.
— Сначала, общая обстановка, сэр.
Я быстро изложил ему все, что случилось со мной за это время. Я говорил и смотрел на похожего на пирата типа в белых грязных брюках и полосатом свитере, который вроде невзначай забрел на веранду старого отеля и вовсю делал вид, что не смотрит в мою сторону. Для потного сходства с пиратом ему не хватало деревянной ноги и черной повязки на одном глазу.
— Вот и все, сэр, — закончил я рассказ. — Если вы действительно хотите покончить с этим тихо-мирно, как вы ранее говорили, то пришлите поскорее уборщиков. До рассвета. Остается надеяться, что ночью никто не поедет по этой дороге на любовное свидание при луне. Пусть повернут у доски, указывающей на какие-то петроглифы в каньоне. Да, да. Петроглифы. На всякий случай — это рисунки или надписи на камне. У нас есть неплохие образцы в Нью-Мексико.
— Правда? Ну хорошо, Эрик, продолжайте.
— Да, сэр. Они без труда найдут машину там, где я говорил, сэр. Машину и все, что в ней находится. Еще один отдыхает ярдах в двухстах к югу у дороги в тростнике. Они найдут его по следам от “джипа”. Пусть поищут там же револьвер Ханохано. Мне некогда было его искать. Кстати, почему это тем, кто работает здесь, выдают новые пушки из нержавейки, а нам приходится обходиться старыми, из вороненой стали, которые ржавеют прямо на глазах?
— Судя по тому, как часто вы меняете оружие, Эрик, — отозвался Мак, — они просто не успевают заржаветь, так что не все ли вам равно? Погодите, я сейчас кое-кого пошевелю.
Коротая время, я снова поглядел на веранду, но пират в полосатом свитере куда-то исчез. Какие-то хорошенькие девушки в муу-муу весело щебетали с молодыми людьми в длинных мешковатых пляжных шортах, которые нынче вошли в моду, вытеснив славные плотно обтягивающие чресла куски материи. Молодые люди напоминали Рога, что вовсе не свидетельствовало в их пользу.
— К полуночи они будут на Мауи, — услышал я в трубке голос Мака. Из этого я сделал вывод, что на островах у него еще есть верные ему люди — он не успел бы так быстро послать бригаду из Штатов. Словно подтверждая мои догадки, он спросил: — Каковы ваши дальнейшие планы, Эрик? Помощь понадобится?
— Человек, который реально может мне помочь, или уже на месте, или на него рассчитывать не придется. Ну, а что касается плана, то это старый добрый метод под названием “Троянский конь”. Надо дать возможность неприятелю затащить тебя в их цитадель и надеяться на удачу. Если Джилл успела туда добраться, то при небольшом везении все выйдет как надо, если нет...
— Вот именно, — перебил меня Мак. — Вы уже трижды полагаетесь на везение. Вы только предполагаете, что К. на острове Молокаи. И опять-таки вы "можете только предположить, что если вас поймают в непосредственной близости от базы, то доставят на нее, а не уничтожат.
— Конечно, если мне удастся отыскать их лежбище незамеченным и проникнуть туда тайком, я это сделаю. Но на такое надеяться не приходится.
Мак продолжал, словно не слышал моих слов.
— И наконец вы предполагаете, что если вас туда и доставят, девушка тоже окажется там и сможет вам чем-то помочь.
— Пока мне везло, сэр, — отозвался я. — Хочу надеяться, что Джилл не ошиблась в своих расчетах места базы и что Монах отреагирует так, как мне хотелось бы. Слишком давно уж он меня ненавидит, сэр. А потому, что толку глумиться над мертвым врагом. Вот когда он жив, но у тебя в плену, это совсем другое дело.
— Это все так, но не забывайте, что этот человек знает все наши методы, и он работал с вами на одном и том же задании, а значит, неплохо изучил и вас. Попав к нему в плен, вы без посторонней помощи с ним не справитесь. Если девушки там не окажется или если она не оправдает ваших ожиданий... — Мак немного помолчал и сказал: — Может, лучше, чтобы она сделала там то, что в ее силах, а вы тем временем спокойно разобрались бы с местонахождением базы и вызвали подкрепление?
— Но как? Мы, конечно, можем привести в боевую готовность — весь американский флот, отправить его прочесывать все подряд на Гавайях, но разве Монах этого не предусмотрел? Может, и удастся понять, где он бывал, но его самого там не окажется. Одному человеку он, может, и позволит приблизиться, особенно если это ваш покорный... Ему известно, что я, как правило, работаю в одиночку. Ему надо свести со мной счеты. Но когда он увидит, что против него разворачивается крупная операция, он сгинет. А главное, что мы можем сказать морякам, сэр? Что один из наших ведет себя как-то странно и вроде бы замыслил какую-то пакость, только вот непонятно, какую? Так что, мол, пожалуйста, мобилизуйте всех ваших морских пехотинцев и в путь? Да они просто рассмеются нам в лицо. К тому же Монаха тут же предупредят о первых признаках повышенной активности ВМС США.
— Я не собирался пускать в дело флот, Эрик. Я думал о таком варианте, но объяснить им, что именно происходит, было бы непросто, тем более, что мы сами теряемся в догадках. — Помолчав, Мак спросил: — Вы по-прежнему так и не выяснили, что затеял Монах?
— Нет, сэр. Создается такое впечатление, что он движется во все стороны сразу. Он создает крышу — группу сторонников мира в Азии. Это с одной стороны. С другой возникают какие-то китайцы с непонятными гостинцами в чемоданах. Ума не приложу, что это за проект, в котором Монаху потребовалась помощь китайцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29