! Не надо так, друзья! – с опозданием начал миротворческую миссию батюшка и, кажется, попался под горячую руку Лады.
Как машина не свалилась в пропасть – не знаю.
– Психопатка! – обозвал я Ладу, когда она наконец выдохлась и оставила меня в покое.
– Тупица, – ответила она, поправляя прическу.
– Давайте не ссориться по пустякам, друзья! – все еще проповедовал батюшка, хотя мы с Ладой уже не трогали друг друга. – В сей грустный час тяжких испытаний, посланных нам господом богом, надо сплотиться крепче и возлюбить друг друга…
– Да ладно вам! – оборвал я, вскинув руку. Отец Агап иногда бывал невыносим. – Надоели как горькая редька!
Дождь не утихал, и дорога превратилась в сплошной грязевой поток. Электронный спидометр высветил цифру «10», но даже на такой черепашьей скорости мы рисковали свалиться с обрыва, по краю которого проходила дорога.
Лада снова откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Лицо ее было спокойным и неподвижным, словно она в самом деле спала. Я изредка кидал косые взгляды на ее профиль. «А классную шутку я отмочил насчет идентификации ее „макарова“, – подумал я. – Как ягодка сразу взвилась!»
«Классная шутка» тем не менее прочно засела в моей голове. Вроде бы абсурдная мысль быстро приобретала вполне реальное содержание. Кто знает, какие мысли кружатся в ее головушке. Может быть, она работает на Олега и на всю его банду? Что, в самом деле, мешало ей выстрелить в меня, когда я был в отключке? Ничего не мешало: оружие при ней, свидетелей нет. Не ясно только одно: если стреляла она, то почему не добила? Какой смысл был в том, чтобы ранить меня, но оставить жить?
Сквозь белые полосы ливня в свете фар проступили контуры деревянного моста. Мощные потоки горной реки, усиленные ливнем, неслись под ним с огромной скоростью. Уровень воды был так высок, что едва не заливал дощатый настил.
Едва я въехал на мост, как сразу заметил, что посреди настила зияет дыра, в которой, словно в гигантской стиральной машине, бурлит водоворот. Похоже, что водяным потоком вырвало несколько досок. Я выругался – меньше всего мне сейчас хотелось выходить из машины под ливень.
Натянув куртку на голову, я выскочил наружу и, шлепая кроссовками по мокрому настилу, подбежал к дыре. Я смотрел на закрученные в спираль водовороты под собой, коричневые ревущие буруны, на бревенчатые шпалы с аккуратными дырками от гвоздей, которыми к ним когда-то были прибиты толстые половые доски.
Настил посреди моста не сорвало потоком, как я думал. Его аккуратно разобрали. Я выпрямился и посмотрел по сторонам. Свет фар слепил глаза, и я ничего не увидел вокруг себя, кроме черной стены леса, движущейся, раскачивающейся, словно театральный занавес.
– Не нравится мне это, – вслух подумал я, перегнулся через перила, всматриваясь в тень под мостом. Мне показалось, что там желтеют сложенные стопкой доски.
– Батюшка! – позвал я, повернувшись к машине и прикрыв глаза ладонью. – Михаил Иннокентьевич! Нужна ваша помощь!
Я спрыгнул на завал крупных камней и обломков деревьев и веток, пригнувшись, зашел под мост. Дождь пробивался сквозь щели в настиле тонкими струйками. Присев на корточки, я стал шарить рукой, пытаясь на ощупь найти доски. Я услышал, как за моей спиной зашуршала галька и, не оборачиваясь, сказал:
– Идите сюда! Кажется, доски лежат здесь.
Сила, от которой затрещала по швам мокрая куртка, подняла меня на ноги и развернула спиной к мосту. Я почувствовал, что моя больная рука попала в тиски, и не смог сдержать крик, вырвавшийся из моей груди. Казалось, что от удара в лицо рядом со мной разорвалась молния. Я мешком повалился на мокрый песок, и запоздалый испуг, наполнивший руки и ноги свинцовой тяжестью, не позволил мне сразу же вскочить на ноги или откатиться в сторону. Тень рослого человека тепловозом наехала на меня, и на голову мне обрушился еще один удар.
Осознание того, что меня попросту убивают, врубило инстинкт самосохранения на полную мощь. Не в состоянии подняться на ноги, превозмогая острую боль в руке и сплевывая кровь, я стал хватать камни и кидать их в напавшего на меня человека. На третий или четвертый раз я попал ему в лицо, и он отшатнулся и закрылся руками. Только тогда я сумел разглядеть его. Не веря своим глазам, я узнал в нем Влада.
Глава 51
– Черт возьми, Влад!! – закричал я, все еще сплевывая солоноватую густую слюну. – Неужели это ты?! Кажется, мы здорово разукрасили друг другу морды!
Напряжение сразу спало, и я, не замечая боли, счастливый, что этот слепой поединок так хорошо закончился, встал с камней и кинулся к Владу. Мне казалось, он сейчас раскроет объятия, и мы, вымокшие до нитки, кинемся друг к другу. Но Влад повел себя странно, как сумасшедший.
– Пошел вон!! – заорал он дурным голосом. – Убью, скотина!!
Я стоял по щиколотку в луже с расставленными в сторону руками, как распятый Христос, и не понимал, что происходит.
– Влад, ты меня не узнал? – спросил я. – Это же я, Кирилл! А почему ты один? Где Анна?
– Я тебя очень хорошо узнал, дерьмо собачье! – разъяренным зверем зарычал Влад, что окончательно развеяло мои сомнения относительно тяжелой болезни его мозга. – Не принимай меня за идиота, подонок! Сейчас я с тобой расквитаюсь!
Я не успел отскочить назад, как он снова кинулся на меня, схватил за воротник куртки. Мы повалились в реку, и холодный поток тотчас накрыл нас с головой. Но и под водой мы не прекратили борьбу, продолжая мять и тузить друг друга. Я уже не сомневался, что имею дело с безумцем, и, даже явно проигрывая ему, старался не столько кидать свои кулаки ему в лицо, сколько уклоняться от его ударов.
Течением нас волокло к обрыву. Черная корявая ветка, каким-то образом прицепившаяся к нам, вонзила свои щупальца мне в живот. Владу пришлось еще хуже: острая рогулька обхватила его шею, и он одной рукой пытался оторвать ее от горла, а второй – придушить меня. Нас тащило течением, но мы, заведенные дракой, не замечали этого. И только когда скорость нашего движения вдруг стала резко возрастать, и мы вместе с грязевым потоком полетели куда-то вниз, ломая на своем пути кусты, увлекая за собой камни и одновременно издавая дикий вопль, только тогда мы отпустили друг друга.
По отполированному водостоку нас вынесло на дно глубокого оврага и швырнуло в бурлящее озерцо. Оно оказалось достаточно глубоким, и, спасаясь от падающей сверху воды с камнями, мы с трудом выползли на мшистые кочки и повалились на траву.
– Ну ты и дурак! – высказался я, сморкаясь и выковыривая из ушей песок. – Образина! Реактивный шизоид!
– Сейчас я передохну и зашибу тебя одним ударом, – пообещал Влад, лежа ничком на траве.
Я похлопал себя по карманам, провел ладонями по груди, убедившись, что лихой водопад вырвал с корнем все пуговицы и вытащил из нагрудного кармана «регент».
– Чудовище! – послал я ответный мяч. – На тебя, как на бешеного зверя, надо ходить с топором и пистолетом… Да вот только свой «регент» никак не найду.
– Жаль, – проворчал Влад. – Нечем будет произвести прощальный салют над твоей поганой могилой.
Покачиваясь, я отошел от Влада подальше и на всякий случай поднял с земли увесистую дубинку. Может быть, огреть его, чтобы привести в чувство? Что с ним случилось? С какой цепи он сорвался?
– Послушай, – сказал я. – Это уже не смешно. Твоя глупая шутка затянулась. Какого черта ты накинулся на меня, как дебил?
– Сейчас узнаешь, – недвусмысленно предупредил Влад и добавил: – Иуда! За сколько ты продался?
Эта добавочка меня озадачила. Я начал подозревать, что Влад в чем-то очень сильно заблуждается, но выяснить это было весьма не просто по той причине, что он, ослепленный яростью, совершенно не воспринимал мои слова. Я решил разорвать порочный круг хитростью.
– Прости меня, – сказал я. – Так получилось. Я не хотел.
– Что?! – взревел Влад, медленно поднимаясь на корточки, как упавший с койки клиент вытрезвителя. – Не хотел?! Значит, вот так, нехотя, ты стрелял в нас? А потом нехотя столкнул с обрыва?!
Так я начал кое-что понимать.
– Это не я стрелял, – пятясь назад и выразительно поигрывая дубинкой, ответил я.
– А кто? Твоя стервоза? Или, может быть, Курахов?
– Вообще никто из нас по тебе не стрелял. Потому что мы как простились в Судаке, так больше тебя не видели.
– Что?! – раненым зверем ревел Влад. – Не видели? Значит, вы все ослепли?
Он был ужасен в этот момент. Струи грязной воды стекали по его лицу, косичка черной змеей налипла на шею. Расстегнутая безрукавка оголяла крепкую грудь, на которой маслянисто поблескивали кровоточащие царапины. Сжимая огромные кулаки, Влад неудержимо наступал на меня.
– Не ори, Кинг-Конг! – спокойно сказал я. – Объясни лучше, что с Анной? Она цела? С ней все в порядке?
– Забеспокоился за Анну, предатель? Не надо, не тереби свою душу! Что может случиться плохого с девушкой после того, как она свалилась в машине с обрыва?
Теперь я уже почти точно знал, что так сильно повлияло на его рассудок. Пора было переходить в наступление.
– Послушай, от твоего вопля у меня разболелась рана. Ты способен понять своими мозгами, что мне прострелили руку те же люди, которые потом стреляли в вас?
– Не надо! – продолжая надвигаться на меня, произнес Влад, но уже не столь агрессивно.
– После нашего телефонного разговора нас остановил гаишник, – начал я торопливо объяснять, не давая Владу раскрывать пасть и рычать. – Нас с Ладой выкинули из машины, меня ранили. А этот переодетый вместе с Мариной сели в «Опель» и погнали в сторону Лазещины. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?
– Врешь! – уже совсем неуверенно произнес Влад, но тем не менее продолжал наступать на меня. Наверное, он был очень инерционным человеком. Озабоченный тем, какие неопровержимые доказательства найти для этого твердолобого субъекта, я не заметил, как между нами появилась Анна.
– Это не он, – сказала она Владу.
На нее тяжело было смотреть. Насквозь вымокшая, покрытая, как плащом, каким-то автомобильным чехлом, осунувшаяся, с темными кругами под глазами, она напоминала беженку.
– Привет, Анюта, – поздоровался я, но девушка не ответила, даже не повернулась ко мне.
– А кто же?! – не желая сдаваться, раздраженно спросил Влад.
– Это не он!! – отчаянно крикнула Анна. – Я ему верю!!
– А я нет! – упорно стоял на своем Влад.
– И напрасно! – вдруг откуда-то сверху раздался знакомый голос.
Мы с Владом задрали головы. На стволе большой ели, лежащей, словно мост над оврагом, верхом сидела Лада и постукивала по дереву стволом «макарова».
– О! Еще одна защитница! – проворчал Влад.
– Стреляла Марина, ты понял, амбал? – жестко сказала Лада. – А за рулем «Опеля» был Олег. Тот самый, кто ее якобы похитил. Ребята все ловко провернули. Мы попали в их сети: потеряли Курахова и передрались между собой… Хватит, опускай кулаки. Сейчас все выходим отсюда и возвращаемся в Ворохту!
– А вы, девушка, сидящая на ветке, не командуйте, пожалуйста, – холодно ответила Анна, под полой накидки открывая коробочку автомобильной аптечки и вынимая оттуда бинт. – Мы сами разберемся, куда и когда нам возвращаться. А пистолет свой уже можете спрятать. Мы все увидели, что он у вас есть.
– Вы напрасно так со мной разговариваете, Анна, – обиженно ответила Лада и перевела взгляд на меня. – Кирилл, она может совершить необдуманный поступок. У нее истощена нервная система! Скажи ей что-нибудь!
– Анна не может совершить необдуманный поступок, – возразил я, приподнимая руку, чтобы Анне было легче накладывать повязку на мое предплечье. – В отличие от тебя я знаю ее много лет.
– Ну хватит! – сердито прикрикнула Лада. – Произошла ошибка, мы все немного понервничали и поругались. А теперь надо быстро уходить отсюда! У Кирилла открылось кровотечение, бензин на исходе. Чего вы тянете?
– А что вас больше волнует?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65