И друзья, и просто… – Вадим запнулся.
– Ты хотел сказать – собутыльники, – закончила за него печально Соня. – Скажите, – она устремила на Максима свои влажные тревожные глаза, – вам этот «мой голос» не показался нетрезвым?
– Нет, совсем нет. Я даже больше вам скажу: это был голос женщины, которая знает вас. Ваши интонации были скопированы довольно точно. Если, конечно, это не вы звонили.
Соня шевельнулась протестующе, но Пьер положил ей руку на плечо, успокаивая.
– И вот еще что, – продолжал Максим, – я не думаю, что это дядя вам звонил от моего имени. – Вопросительные взгляды сосредоточились на его лице. – Дядя уже знал, как я говорю по-французски, мы ведь с ним успели пообщаться перед съемками, и он скопировал бы мой акцент в точности. Это звонил человек, который меня не знает, который изображал некоего русского вообще. А ко мне, напротив, звонил человек, который знает Соню.
– Именно! – воскликнула Маргерит с несколько излишней оживленностью.
– Откуда ты знаешь? – повернулась к ней Соня.
– Я не знаю, – смутилась Маргерит. – Правильно месье Дорин рассуждает, я хотела сказать…
Возникла неловкая пауза. Маргерит убрала повышенную заинтересованность с лица.
– Маргерит любит читать детективы, – вдруг с мягкой улыбкой защитил ее Пьер. – Особенно про мисс Марпл.
– Все это достаточно странно и не продвигает нас ни на шаг! Давайте звонить в полицию, – предложил Вадим.
– Может, Арно предусмотрел наш разговор и нарочно сделал акцент непохожим, чтобы мы не могли ни в чем обвинить Максима? – снова подала голос Маргерит.
– Это чересчур хитроумно, – возразил Вадим.
– Но папы-то нет! Кто звонил, зачем звонил – но папа-то покинул вчера съемки и с тех пор его никто не видел! Куда он мог подеваться, я хочу знать!
Куда? Почему он до сих пор не вернулся? И когда он вернется?
– Он должен быть у меня завтра в десять на студии, – вдруг побледнел Вадим. – Если он до завтра не появится?.. Надо звонить в полицию! Пусть объявят розыск.
– Я хочу спросить… – смущенно заговорил Этьен, – мне кажется это странным… Как это получилось, что, когда Соня позвонила и разговаривала с Вадимом, этот розыгрыш не выяснился?
К нему обратились недоуменные взгляды. Вадим округлил совиные глаза.
Соня наморщила лоб.
– Действительно, если Соня думала, что Арно дома, – подхватил мысль Максим, – то как она могла пригласить нас с Вадимом на завтра, не упомянув своего отца, и еще и спросить, смогу ли я сесть за руль папиной машины, когда мы поедем от нее?
– Правда, – растерянно переспросила Соня, – как это могло получиться?
– Не знаю… – ответил Вадим. – Ты ничего такого не сказала, из чего я мог бы понять, что ты считаешь, что Арно с нами…
– И ты ничего такого не сказал, чтобы я могла подумать, что ты считаешь, что папа у меня…
– И что же вы все-таки друг другу сказали? – спросил Максим. – Я слышал, как говорил Вадим. Он был явно уверен, что дядя у вас.
– Соня сказала мне, что она в таком случае приглашает нас всех завтра.
Раз уж так получилось с папой. Я так понял, что речь идет обо мне и Максиме. Я ведь считал, что Арно у нее. И сказал ей, чтобы она не позволяла папе пить.
– Правильно, я сказала Вадиму: раз уж так получилось, приезжайте завтра к нам все, вместе с русским. Ведь мне уже позвонил «Максим» и сказал, что папа завтра ко мне приедет, это было ясно, я пригласила остальных… Поэтому я и попросила, чтобы Максим в случае чего сел за руль его машины на обратном пути.
Я всегда волнуюсь за папу, когда он за рулем…
Все молчали. – Да, – произнес Жерар, – вот так история.
– Действительно детектив какой-то, – робко улыбнулся его сын, бегло глянув на Маргерит, и тут же согнал неподобающую улыбку с лица.
Снова зависло молчание. Все сидели задумавшись. Вадим барабанил пальцами по столу.
– Надо звонить в полицию, – наконец сказал он. Ему никто не ответил.
– Почему ты не звонишь, Пьер? – нервно воскликнула Соня. – Давай я позвоню!
– Как вы не понимаете? – Пьер обвел всех глазами. – В полиции нам скажут, что они не будут объявлять розыск совершеннолетнего человека, пропавшего менее двадцати четырех часов назад. К тому же человека, известного своими – извини, Соня, – пьянками, дебошами и другими экстравагантными выходками, в том числе и розыгрышами. Мне это неприятно тебе говорить, моя дорогая, но в отличие от тебя я полагаю, что твой папа куда-то отправился выпивать со старыми друзьями… И это первое, что подумает полиция. Они тоже журналы читают и телевизор смотрят, и, поверь мне, твой папа широко известен не только своими ролями… Они зададут те же вопросы, которые задаю вам я, а когда они узнают, что тебя и Максима разыграли, то поймут, что твой папа обеспечил себе спокойное, без нервотрепки отступление в намеченное место: ты думала, он у Максима, Максим думал, он у тебя, все немножко расстроились, что он выпил, но никто не волновался… Неужели вы полагаете, что полиции больше нечего делать, как искать его по адресам собутыльников? В результате нам предложат подождать, а мы будем иметь еще одну скандальную историю, которая ни ему, ни нам не нужна.
– Вам не нужна, – сухо заметил Вадим. – Для вашей карьеры. А для актеров скандал и слава – почти одно и то же. Вид рекламы, и не худший.
– Ну, нам не нужна, – не стал спорить Пьер. – Важно то, что полиция его искать не станет.
– И что вы предлагаете? – Вадим вскочил и заходил по гостиной. – Что нам теперь делать? Речь идет об исполнителе главной роли в моем фильме! И завтра с утра у меня съемки!
– Вот, я думаю, завтра он и появится. К вашим съемкам.
– Если вы правы, что он нашел своих собутыльников и снова вошел в запой… То он и завтра не появится! Это надолго, – сокрушался Вадим.
– Если бы такое случилось в Москве, я бы тоже на полицию не стал полагаться, – заметил Максим. – А бюро несчастных случаев у вас тут нет?
– Правда, – удивился Вадим, – как мы об этом не подумали!
«Ты, дорогой коллега, конечно, не подумал: для тебя важно не то, что случилось с Арно, а то, что у тебя нет актера, – думал Максим. – А Соня почему не подумала, интересно? Плохо соображает в таком состоянии или что-то знает? И Пьер…»
– В этом тоже нет никакого смысла, – сказал Пьер. – Это же очевидно, что он что-то задумал сам и сам все организовал…
– Лучше проверить, – сказал Вадим. Пьер пожал плечами и ушел искать нужный номер телефона в справочнике.
– Может, он нас и вправду разыграл? – Соня нервно затянула концы шали.
– Похоже на то, – ответил Максим.
– Да, похоже, – поддержал Жерар.
– Не волнуйтесь так. Соня, скорей всего это действительно розыгрыш, – ласково и немного застенчиво проговорил Этьен, махнув ресницами. Тонкий румянец смущения побежал по его щекам.
"Интересно, они своих друзей на меня пригласили, на русского? – разглядывал гостей Максим. – Да, сорвалось блюдо… Или это завсегдатаи в доме, вроде членов семьи? Или – один из них «друг дома»? – Максим мысленно примерил к Соне сначала отца де Вильпре, потом сына. Они были между собой не похожи, вернее, сходство было отдаленным и неуловимым, и эти двое мужчин представляли собой два совершенно различных типа. Но ни один из них как-то не шел Соне, не помещался в образ ее любовника – папаша был слишком розовым, слишком кудрявым и слишком упитанным, а сын по меньшей мере слишком молод… и Максим почему-то испытал чувство облегчения. Пропавшая было власть обаяния Сони начала снова захватывать его, и он залюбовался этой маленькой фигуркой, в которой мальчишеская угловатость неуловимо перетекала в женственность, легкое, бесплотное тело с маленькой, но нахальной грудью источало чувственность. Эта детская щелка между передними зубами и печальное выражение медовых глаз, осунувшееся личико и торчащие из-под натянутой шали худенькие плечики придавали ей сходство с мальчиком-сироткой… – нет, с актрисой, актрисой-травести, играющей мальчика-сиротку.
– Нет у них никакой информации об Арно, – вернулся в комнату Пьер. – Никаких несчастных случаев не зарегистрировано, в больницы и в… – он покосился на Соню, – …морги человек с таким именем не поступал.
– Остается надеяться, что он появится, если не сегодня, то завтра, на съемках, – приободрился Вадим.
– А нельзя позвонить тем его друзьям, с которыми он обычно выпивал? – предложил Максим. – Может, мы его найдем таким образом?
– Я нахожу это неприличным, – сказал Пьер. – Я считаю, что он появится завтра на съемках. Нет смысла поднимать панику.
Вадим молчал. Соня вскинула на него глаза:
– Ты мог бы спросить у своих актеров…
– Если он завтра появится… – неуверенно проговорил наконец Вадим, – то действительно: зачем панику поднимать…
Пьер кивнул, выражая одобрение благоразумной позиции.
– Остановимся на этом. Что вам налить, Максим?
Соня промолчала весь обед. Максим, поглядывая изредка на нее, вежливо слушал объяснения про стили и эпохи, особенности лаков, заточки металлов и техники инкрустации дерева, которыми наперебой снабжали его хозяин дома и его гости, – оказалось, что и Жерар и Маргерит тоже коллекционируют антиквариат.
Маргерит, как он понял, была вдовой, унаследовавшей от мужа коллекцию трубок, табакерок, пудрениц и еще чего-то, а вместе с коллекцией – и страсть к коллекционированию, которая ей была неведома раньше, пока этим занимался ее муж. Жерар разделял это увлечение, и Максим уже был приглашен «посетить как-нибудь, в один из этих дней» его дом, где его непременно восхитит коллекция картин, подсвечников, оружия… Остальное Максим не запомнил. Этьен, казалось, был равнодушен к данному предмету и вел разговор с Вадимом о кино. Выяснилось, что он учится в актерской школе и что ему двадцать три года, хотя на вид Максим не дал бы ему больше восемнадцати. В одну из небольших пауз, когда на секунду затихли разговоры старших об антиквариате, Этьен застенчиво обратил на Максима свои прелестные черные глаза и признался, что давно является поклонником таланта русского режиссера, видел почти все его фильмы, и сообщил, стесняясь, что он в них находит красоту и смысл, что есть достаточно редкое сочетание в наши дни, и к тому же безупречный вкус, чего уж совсем не бывает… Кроме фильмов Вадима, разумеется, и пары-тройки других имен. Он пустился в расспросы, пользуясь длящейся паузой, об особенностях кинопроизводства в России, о творческих планах Максима, внимательно глядя на него своими глазами, в которых было что-то по-женски сладостно-красивое, но по-мужски самолюбиво-жесткое.
Максим был на редкость равнодушен к комплиментам, и лестные слова этого молодого человека вызвали у него скорее неприятный осадок. «Далеко пойдет мальчик, – подумал Максим, – с такими амбициями и с такой внешностью – держу пари! Но я бы его к себе сниматься не взял – это не мой актер, я бы не смог с ним работать. Слишком черны внимательные глаза и слишком внимательны…»
Прощаясь, Пьер вдруг спросил:
– Вы машину Арно не видели? Ее нет возле дома?
– Я не знаю, какая у него машина, – сказал Максим.
– На виду, во всяком случае, ее не было, я бы обратил внимание, – сказал, подумав, Вадим. – А что?
– Если бы она стояла возле дома, то, следовательно, Арно ушел пешком…
– Или взял такси, – сказала Маргерит.
– Полагаю, до завтра все прояснится, – пожимал им руки Пьер. – И, Максим, извините, если что было не так.
– Чего там, – миролюбиво ответил последний. – Если кто-то что-то узнает, немедленно созваниваемся.
– Разумеется, в любое время дня и ночи, – бодро поддержал Пьер, оглядываясь на Соню. Соня ничего не сказала.
…Уже прошел час, как должны были начаться съемки, но Арно так и не появился. Актеры были взбудоражены и раздражены: срывался как минимум график съемок, а значит, срывались личные планы каждого.
Не вдаваясь в подробности вчерашней истории (не стоило подливать масла в огонь рассказами о телефонных мистификациях), Вадиму удалось выяснить, что никто из актеров Арно не видел и не слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Ты хотел сказать – собутыльники, – закончила за него печально Соня. – Скажите, – она устремила на Максима свои влажные тревожные глаза, – вам этот «мой голос» не показался нетрезвым?
– Нет, совсем нет. Я даже больше вам скажу: это был голос женщины, которая знает вас. Ваши интонации были скопированы довольно точно. Если, конечно, это не вы звонили.
Соня шевельнулась протестующе, но Пьер положил ей руку на плечо, успокаивая.
– И вот еще что, – продолжал Максим, – я не думаю, что это дядя вам звонил от моего имени. – Вопросительные взгляды сосредоточились на его лице. – Дядя уже знал, как я говорю по-французски, мы ведь с ним успели пообщаться перед съемками, и он скопировал бы мой акцент в точности. Это звонил человек, который меня не знает, который изображал некоего русского вообще. А ко мне, напротив, звонил человек, который знает Соню.
– Именно! – воскликнула Маргерит с несколько излишней оживленностью.
– Откуда ты знаешь? – повернулась к ней Соня.
– Я не знаю, – смутилась Маргерит. – Правильно месье Дорин рассуждает, я хотела сказать…
Возникла неловкая пауза. Маргерит убрала повышенную заинтересованность с лица.
– Маргерит любит читать детективы, – вдруг с мягкой улыбкой защитил ее Пьер. – Особенно про мисс Марпл.
– Все это достаточно странно и не продвигает нас ни на шаг! Давайте звонить в полицию, – предложил Вадим.
– Может, Арно предусмотрел наш разговор и нарочно сделал акцент непохожим, чтобы мы не могли ни в чем обвинить Максима? – снова подала голос Маргерит.
– Это чересчур хитроумно, – возразил Вадим.
– Но папы-то нет! Кто звонил, зачем звонил – но папа-то покинул вчера съемки и с тех пор его никто не видел! Куда он мог подеваться, я хочу знать!
Куда? Почему он до сих пор не вернулся? И когда он вернется?
– Он должен быть у меня завтра в десять на студии, – вдруг побледнел Вадим. – Если он до завтра не появится?.. Надо звонить в полицию! Пусть объявят розыск.
– Я хочу спросить… – смущенно заговорил Этьен, – мне кажется это странным… Как это получилось, что, когда Соня позвонила и разговаривала с Вадимом, этот розыгрыш не выяснился?
К нему обратились недоуменные взгляды. Вадим округлил совиные глаза.
Соня наморщила лоб.
– Действительно, если Соня думала, что Арно дома, – подхватил мысль Максим, – то как она могла пригласить нас с Вадимом на завтра, не упомянув своего отца, и еще и спросить, смогу ли я сесть за руль папиной машины, когда мы поедем от нее?
– Правда, – растерянно переспросила Соня, – как это могло получиться?
– Не знаю… – ответил Вадим. – Ты ничего такого не сказала, из чего я мог бы понять, что ты считаешь, что Арно с нами…
– И ты ничего такого не сказал, чтобы я могла подумать, что ты считаешь, что папа у меня…
– И что же вы все-таки друг другу сказали? – спросил Максим. – Я слышал, как говорил Вадим. Он был явно уверен, что дядя у вас.
– Соня сказала мне, что она в таком случае приглашает нас всех завтра.
Раз уж так получилось с папой. Я так понял, что речь идет обо мне и Максиме. Я ведь считал, что Арно у нее. И сказал ей, чтобы она не позволяла папе пить.
– Правильно, я сказала Вадиму: раз уж так получилось, приезжайте завтра к нам все, вместе с русским. Ведь мне уже позвонил «Максим» и сказал, что папа завтра ко мне приедет, это было ясно, я пригласила остальных… Поэтому я и попросила, чтобы Максим в случае чего сел за руль его машины на обратном пути.
Я всегда волнуюсь за папу, когда он за рулем…
Все молчали. – Да, – произнес Жерар, – вот так история.
– Действительно детектив какой-то, – робко улыбнулся его сын, бегло глянув на Маргерит, и тут же согнал неподобающую улыбку с лица.
Снова зависло молчание. Все сидели задумавшись. Вадим барабанил пальцами по столу.
– Надо звонить в полицию, – наконец сказал он. Ему никто не ответил.
– Почему ты не звонишь, Пьер? – нервно воскликнула Соня. – Давай я позвоню!
– Как вы не понимаете? – Пьер обвел всех глазами. – В полиции нам скажут, что они не будут объявлять розыск совершеннолетнего человека, пропавшего менее двадцати четырех часов назад. К тому же человека, известного своими – извини, Соня, – пьянками, дебошами и другими экстравагантными выходками, в том числе и розыгрышами. Мне это неприятно тебе говорить, моя дорогая, но в отличие от тебя я полагаю, что твой папа куда-то отправился выпивать со старыми друзьями… И это первое, что подумает полиция. Они тоже журналы читают и телевизор смотрят, и, поверь мне, твой папа широко известен не только своими ролями… Они зададут те же вопросы, которые задаю вам я, а когда они узнают, что тебя и Максима разыграли, то поймут, что твой папа обеспечил себе спокойное, без нервотрепки отступление в намеченное место: ты думала, он у Максима, Максим думал, он у тебя, все немножко расстроились, что он выпил, но никто не волновался… Неужели вы полагаете, что полиции больше нечего делать, как искать его по адресам собутыльников? В результате нам предложат подождать, а мы будем иметь еще одну скандальную историю, которая ни ему, ни нам не нужна.
– Вам не нужна, – сухо заметил Вадим. – Для вашей карьеры. А для актеров скандал и слава – почти одно и то же. Вид рекламы, и не худший.
– Ну, нам не нужна, – не стал спорить Пьер. – Важно то, что полиция его искать не станет.
– И что вы предлагаете? – Вадим вскочил и заходил по гостиной. – Что нам теперь делать? Речь идет об исполнителе главной роли в моем фильме! И завтра с утра у меня съемки!
– Вот, я думаю, завтра он и появится. К вашим съемкам.
– Если вы правы, что он нашел своих собутыльников и снова вошел в запой… То он и завтра не появится! Это надолго, – сокрушался Вадим.
– Если бы такое случилось в Москве, я бы тоже на полицию не стал полагаться, – заметил Максим. – А бюро несчастных случаев у вас тут нет?
– Правда, – удивился Вадим, – как мы об этом не подумали!
«Ты, дорогой коллега, конечно, не подумал: для тебя важно не то, что случилось с Арно, а то, что у тебя нет актера, – думал Максим. – А Соня почему не подумала, интересно? Плохо соображает в таком состоянии или что-то знает? И Пьер…»
– В этом тоже нет никакого смысла, – сказал Пьер. – Это же очевидно, что он что-то задумал сам и сам все организовал…
– Лучше проверить, – сказал Вадим. Пьер пожал плечами и ушел искать нужный номер телефона в справочнике.
– Может, он нас и вправду разыграл? – Соня нервно затянула концы шали.
– Похоже на то, – ответил Максим.
– Да, похоже, – поддержал Жерар.
– Не волнуйтесь так. Соня, скорей всего это действительно розыгрыш, – ласково и немного застенчиво проговорил Этьен, махнув ресницами. Тонкий румянец смущения побежал по его щекам.
"Интересно, они своих друзей на меня пригласили, на русского? – разглядывал гостей Максим. – Да, сорвалось блюдо… Или это завсегдатаи в доме, вроде членов семьи? Или – один из них «друг дома»? – Максим мысленно примерил к Соне сначала отца де Вильпре, потом сына. Они были между собой не похожи, вернее, сходство было отдаленным и неуловимым, и эти двое мужчин представляли собой два совершенно различных типа. Но ни один из них как-то не шел Соне, не помещался в образ ее любовника – папаша был слишком розовым, слишком кудрявым и слишком упитанным, а сын по меньшей мере слишком молод… и Максим почему-то испытал чувство облегчения. Пропавшая было власть обаяния Сони начала снова захватывать его, и он залюбовался этой маленькой фигуркой, в которой мальчишеская угловатость неуловимо перетекала в женственность, легкое, бесплотное тело с маленькой, но нахальной грудью источало чувственность. Эта детская щелка между передними зубами и печальное выражение медовых глаз, осунувшееся личико и торчащие из-под натянутой шали худенькие плечики придавали ей сходство с мальчиком-сироткой… – нет, с актрисой, актрисой-травести, играющей мальчика-сиротку.
– Нет у них никакой информации об Арно, – вернулся в комнату Пьер. – Никаких несчастных случаев не зарегистрировано, в больницы и в… – он покосился на Соню, – …морги человек с таким именем не поступал.
– Остается надеяться, что он появится, если не сегодня, то завтра, на съемках, – приободрился Вадим.
– А нельзя позвонить тем его друзьям, с которыми он обычно выпивал? – предложил Максим. – Может, мы его найдем таким образом?
– Я нахожу это неприличным, – сказал Пьер. – Я считаю, что он появится завтра на съемках. Нет смысла поднимать панику.
Вадим молчал. Соня вскинула на него глаза:
– Ты мог бы спросить у своих актеров…
– Если он завтра появится… – неуверенно проговорил наконец Вадим, – то действительно: зачем панику поднимать…
Пьер кивнул, выражая одобрение благоразумной позиции.
– Остановимся на этом. Что вам налить, Максим?
Соня промолчала весь обед. Максим, поглядывая изредка на нее, вежливо слушал объяснения про стили и эпохи, особенности лаков, заточки металлов и техники инкрустации дерева, которыми наперебой снабжали его хозяин дома и его гости, – оказалось, что и Жерар и Маргерит тоже коллекционируют антиквариат.
Маргерит, как он понял, была вдовой, унаследовавшей от мужа коллекцию трубок, табакерок, пудрениц и еще чего-то, а вместе с коллекцией – и страсть к коллекционированию, которая ей была неведома раньше, пока этим занимался ее муж. Жерар разделял это увлечение, и Максим уже был приглашен «посетить как-нибудь, в один из этих дней» его дом, где его непременно восхитит коллекция картин, подсвечников, оружия… Остальное Максим не запомнил. Этьен, казалось, был равнодушен к данному предмету и вел разговор с Вадимом о кино. Выяснилось, что он учится в актерской школе и что ему двадцать три года, хотя на вид Максим не дал бы ему больше восемнадцати. В одну из небольших пауз, когда на секунду затихли разговоры старших об антиквариате, Этьен застенчиво обратил на Максима свои прелестные черные глаза и признался, что давно является поклонником таланта русского режиссера, видел почти все его фильмы, и сообщил, стесняясь, что он в них находит красоту и смысл, что есть достаточно редкое сочетание в наши дни, и к тому же безупречный вкус, чего уж совсем не бывает… Кроме фильмов Вадима, разумеется, и пары-тройки других имен. Он пустился в расспросы, пользуясь длящейся паузой, об особенностях кинопроизводства в России, о творческих планах Максима, внимательно глядя на него своими глазами, в которых было что-то по-женски сладостно-красивое, но по-мужски самолюбиво-жесткое.
Максим был на редкость равнодушен к комплиментам, и лестные слова этого молодого человека вызвали у него скорее неприятный осадок. «Далеко пойдет мальчик, – подумал Максим, – с такими амбициями и с такой внешностью – держу пари! Но я бы его к себе сниматься не взял – это не мой актер, я бы не смог с ним работать. Слишком черны внимательные глаза и слишком внимательны…»
Прощаясь, Пьер вдруг спросил:
– Вы машину Арно не видели? Ее нет возле дома?
– Я не знаю, какая у него машина, – сказал Максим.
– На виду, во всяком случае, ее не было, я бы обратил внимание, – сказал, подумав, Вадим. – А что?
– Если бы она стояла возле дома, то, следовательно, Арно ушел пешком…
– Или взял такси, – сказала Маргерит.
– Полагаю, до завтра все прояснится, – пожимал им руки Пьер. – И, Максим, извините, если что было не так.
– Чего там, – миролюбиво ответил последний. – Если кто-то что-то узнает, немедленно созваниваемся.
– Разумеется, в любое время дня и ночи, – бодро поддержал Пьер, оглядываясь на Соню. Соня ничего не сказала.
…Уже прошел час, как должны были начаться съемки, но Арно так и не появился. Актеры были взбудоражены и раздражены: срывался как минимум график съемок, а значит, срывались личные планы каждого.
Не вдаваясь в подробности вчерашней истории (не стоило подливать масла в огонь рассказами о телефонных мистификациях), Вадиму удалось выяснить, что никто из актеров Арно не видел и не слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53