- Все, все - успокоил её Благасов. - Мы уже пришли.
Прямо перед собой Алексей различил небольшую круглую ротонду, увенчанную изящным куполом. Ее колонны были увиты разросшимися лианами, диким виноградом, мимонником. На ступеньках входа стояла улыбающаяся Марина. Ротонду тускло освещали бра на колоннах. Из-за тучек выползла луна, и темень при её свете ослабела.
- Прошу, - пригласил Благасов. - Поздний ужин на кладбище - что может быть романтичнее?
Столик в центре ротонды был уже накрыт - Марина расстаралась. Алевтина, увидев холодные закуски на тарелках, бутылки водки, коньяка, вина, жалобно вздохнула:
- Жаль, мне нельзя - первый же встреченный гаишник отберет права и машину.
И чуть прижавшись к Алексею, доверительно шепнула:
- Обожаю от души расслабиться. А с человеком, который мне нравится, вообще отпускаю все вожжи.
- Вы имеете в виду меня?
- Пока не определилась.
Благасов шутливо прикрикнул:
- Не шепчитесь! Дамы, Алексей Георгиевич, прошу за стол.
Он сам налил в рюмки. Себе - водку, Марине - вино, Алексею - коньяк. Алевтина придвинула к себе кока-колу.
Благасов встал с рюмкой в руке, проникновенно предложил:
- Вслушайтесь! Хорошая тишина на кладбище, только шелест листьев и редкая пичужка всполошено вскрикнет. Переселившиеся сюда пребывают в вечном успокоении - никуда не торопятся, ни о чем не заботятся, земная суета отошла от них. Здесь нет злодеев и героев, негодяев и благородных... Все в одном статусе - покойники.
Он всматривался каким-то странным взглядом в расплывающиеся, теряющие в темноте очертания могилы, аллеи, деревья, ограды и неожиданно закончил свой мрачный тост:
- Спите спокойно, дорогие друзья мои, господа покойники... Вы меня знаете и беспокоиться вам не о чем...
"Все-таки он ненормальный, - решил Алексей. - Или позирует, играет роль покровителя мертвых?"
Алевтина боязливо жалась к нему. Марина, не обращая внимания на шефа, хлопотливо накладывала на тарелки закуски, она была здесь за хозяйку.
Журналист выпил вместе с Благасовым, и Марина тотчас наполнила его рюмку снова. Алексей мимоходом обратил внимание, что только он пьет водку, и подливает ему секретарь Благасова из "персональной" бутылки. Это была странная бутылка - удлиненная, в виде патронной гильзы, завинчивалась она пробкой, напоминающей пустотелую пулю.
Благасов заметил, что Алексей задержал взгляд на оригинальной посудине, и охотно объяснил:
- Это наш фирменный сувенир. Я заказал водку в таких бутылках на подмосковном "Топазе" в память об убиенных старших друзьях моих и наставниках - господах Ставрове и Брагине.
У Алевтины при упоминании отца глаза стали влажными и она, не таясь, приложила к ним платочек.
- Игорь Михайлович, - сказал Алексей. - Я ведь вам не задал пока свой главный вопрос... У вас есть хоть какие-то подозрения, кто мог расстрелять ваших старших друзей? Вы хоть что-то видели, запомнили?
Благасов отрицательно покачал головой:
- Я ничего не знаю... Появились двое в пятнистых одеяниях и надвинутых на лица капюшонах, начали стрелять. Я упал, меня что-то слегка ударило в плечо.
- Может быть, киллеров подослали конкуренты, - настойчиво спросил Алексей.
- Не знаю... Но вряд ли конкуренты... У нас у всех такой бизнес, который настраивает на тишину, а не на безумную пальбу. Я, конечно, много думал, и пришел к выводу, что это какие-нибудь бандиты, вознамерившиеся взять кладбище под свой контроль... Алевтина, - потребовал он. - Расскажи Алексею Георгиевичу, что знаешь.
- Я не могу, - жалобно пробормотала Алевтина. - Мне тяжело вспоминать об этом.
- А ты через "не могу", - настоял Благасов.
- В последний перед его смертью месяц отцу несколько раз звонили, угрожали, требовали деньги.
- Много?
- Да. Полмиллиона долларов.
- За что?
- За безопасность, как ему объяснили.
- А что Артемий Николаевич?
- Конечно, отказался платить. Но стал готовить завещание, приводить в порядок семейные архивы. Он человек старой закалки и столько раз видел смерть, что не боялся её.
- ЗнаЧит, вымогательство?
- Увы, банальная для нашего разбойного времени история, - с грустью сказал Благасов. - Мне тоже звонили эти бандиты. Марина подтвердит...
Марина покивала своей красивой головкой:
- Я даже спросила, кто говорит, и мне грубо ответили: "не твое дело, сучка". - Она уже выпила и последнее слово произнесла не то, чтобы с удовольствием, а с придыханием, бросила на Алексея обещающий взгляд и одернула юбочку, чтобы он увидел, какие у неё красивые, округлые коленки.
- А вот старику Ставрову никто не звонил, - уточнила Алевтина. - Ольга об этом сказала бы.
- Выпьем за то, что мы пока живые, - с непонятным Алексею подтекстом предложил Благасов. Он прочно вошел в роль тамады и произносил тост за тостом. Марина следила, чтобы рюмка Алексея не пустовала, Алевтина наблюдала за всеми отрешенным взглядом.
Алексей знал, что он может выпить много, для него пять-шесть рюмок были лишь приближением к "норме". А сейчас почувствовал, что голова тяжелеет, все поплыло перед глазами, темень вокруг ротонды становилась непроницаемой. Он поднялся, пошатнувшись, и у него хватило сил сказать:
- Я, кажется, теряю равновесие... Очень устал... Игорь Михайлович... Спасибо... за... странный... вечер.
Алевтина поспешно поднялась, взяла Алексея под руку:
- Я подвезу Алексея Георгиевича.
- Вези, вези... - пробормотал Благасов, думая, что Алексей его не слышит.
Алевтина повела Алексея к выходу. На полпути они встретили Волчихина, и тот подхватил Алексея с другой стороны.
- А где Игорь Владимирович?
- Допивает с Мариной. Дальнейшая его программа вам известна - сегодня полнолуние.
- Свихнувшийся придурок, - пробормотал Волчихин.
- А я что говорю? - Никакого почтения к Благасову в голосе Алевтины не слышалось.
Волчихин затолкал Алексея на заднее сиденье "Авеллы-Дельты".
- К себе повезешь?
- А куда же еще?
- Давай, мужик статный, видный. А твоя мать-старушка?
- На даче. Она туда вообще перебралась после смерти отца.
По пути Алексей дремал, ему было хорошо, в забытьи виделись кресты и памятники, люди-тени и серая круглая луна, плывущая меж редких тучек в безбрежных просторах неба.
- Просыпайтесь, приехали, - сказала одна из "теней" голосом Алевтины.
Она помогла дойти ему до лифта, привезла на свой этаж, позвенела ключами, открывая квартиру.
Уже в просторном холле Алевтина сказала:
- Снимите пиджак и марш в туалет...
- Что? - сонно переспросил Алексей.
- В туалет, сказала! Два пальца в рот и выворачивайте себя наизнанку. Пьяненький мужичок мне ни к чему.
Алексей, хватаясь за стену, обрушив какую-то тумбочку с вазочкой, добрался до туалета...
Когда он вышел, умывшись и вытерев лицо полотенцем, уже способный воспринимать окружающий мир, Алевтина протянула стакан с мутноватой пузырящейся жидкостью.
- Пейте.
И заметив, что Алексей колеблется, успокоила:
- Не отравлю, не опасайтесь. Я не отравительница, по другой части. Это сода.
Алексей с отвращением выпил и тут же побежал в туалет, все, что он сегодня ел, рвалось наружу.
Когда он снова вышел в комнату, Алевтина ставила на стол коньяк, воду, ломтики лимона, конфеты.
- Ну как? - участливо спросила.
- Садистка.
Алевтина рассмеялась, объявила:
- Утопающих рекомендуется тащить за волосы. Садись за стол, поздний гость. И выпей - требуется продезинфицировать твои внутренности. Выпей, тебе станет легче. Кстати, перейдем на "ты"...
Она налила коньяк в фужеры.
- Я весь вечер воздерживалась, а сейчас буду догонять... некоторых.
От коньяка Алексей чуть опьянел по новой, но ему и правда стало легче, тяжесть в голове, сонливость и вялость ушли.
- Что это было? - спросил Алексей. Не мог же так опьянеть от нескольких рюмок он, закаленный в застольных битвах журналюга.
- Скажу позже, - пообещала Алевтина. - Когда оба приведем себя... в хорошее состояние.
Они снова выпили, и Алевтина задумчиво изрекла, уже чуть растягивая слова:
- Мой дорогой, можно откровенно?
- Буду признателен.
- Прошу тебя исходить из того, что я тоже заинтересована в том, чтобы ты нашел убийц отца и его друга Ставрова...
- А ты откуда об этом знаешь?
- Олька проболталась, что тебя наняла. Так вот, я, конечно, стерва, но не до такой степени... ХоЧешь, я тоже буду платить тебе за розыск столько же, сколько и Ольга?
- Перестань, - попросил Алексей.
- А что? Я так же богата, как и она, и у меня есть причины быть злой и мстительной.
- Какие?
- Позже скажу... О, мой дорогой! Ты, кажется, снова воспринимаешь мир в веселом цвете?..
Алексей улыбнулся, он действительно только что подумал: Алевтина красивая и сексуальная барышнЯ.
- Тебе любопытно, что произошло? Да ничего особенного - просто Марина кинула в твою водку снотворное.
- Но зачем? - изумился Алексей.
- Чтобы ты вырубился. Не помнил потом, что говорил и делал. Болтал о том, что тебе удалось выяснить в своих поисках. И на следующее утро пытался вспомнить, что говорил и делал, тебе было бы муторно, и ты перестал возникать со своим розыском перед Благасовым, господин бывший "важняк", а ныне журналист.
- Ты... знаешь "вехи" моей биографии?
- И Благасов с Волчихиным тоже знают. И им в любом случае не нужно, чтобы ты рылся в делах "Харона", не говоря уж об убийстве.
- А какая у тебя роль в этом спектакле?
Почему-то Алексею не хотелось, чтобы Алевтина играла в нем злодейку.
- Я должна была, по замыслу Благасова, лечь под тебя, приручить, уговорить...
- Ты так спокойно об этом говоришь? - удивился Алексей.
- А почему бы и нет? Благасов правильно рассчитал. У меня вполне приличные внешние данные, я особа общительная, знаю, когда и как соблазнительно выпятить грудь, попку, слегка раздвинуть коленки...
- Ты действительно стервочка, - вздохнул Алексей.
- Ты ошибаешься. Я не стерва - просто свободная женщина в стране свободы от всего и всеобщего блядства...
- Ого!
- ...А ты - очень приличный мужик, выглядишь так, словно пришел в жизнь из какого-нибудь дамского любовного романа. Выпьем, мой дорогой... Я надеюсь, ты не будешь рваться к себе домой - скоро рассвет и ты... не совсем трезвый.
- Но почему Благасов имеет право тебе приказывать такие вещи?
Алевтина уже хмелела, в глазах у неё заплясали лихие искорки.
- Я не могу с тобой откровенничать, таким... всего лишь не совсем трезвым. Мое условие: выпьем сразу по фужеру и я тебе все скажу.
Алексей понимал, что этот фужер коньяка будет лишним, но все-таки выпил его. Где-то шевельнулась мысль об Ольге, но тут же исчезла, он пока не дозрел до того, чтобы хранить ей верность. Однажды, после близости, разнеженная Ольга спросила елейным голоском, сколько у него было женщин. Почему-то это всегда "их" интересует.
- Не знаю, не считал, - прикрыл ей рот ладонью Алексей.
...Алевтина убедилась, что он осушил фужер до дна и стала рассказывать:
- Есть две причины... Первая... Помнишь, могильную надгробную плиту, возле которой я задержалась? Благасов изнасиловал меня на ней... Было полнолуние, он напоил меня в своей любимой ротонде и распял на этой плите, словно в грязи вывалял. В общем, это случилось, и Благасов потом долго мне объяснял насчет своего первого юношеского опыта, который требует повторения...
Алевтина задумчиво, маленькими глоточками, выпила коньяку.
- Это было отвратительно. Я ведь, как и многие юные девы из семей, которые называют хорошими, мечтала о большой, светлой любви. И утешала себя тем, что он необычный человек, не такой, как все, у него, и он в этом глубоко убежден, у него редкая способность общаться с потусторонним миром. Но чем больше я его узнавала, тем подлее в моих глазах он выглядел.
- Сочувствую. - Алексей не знал, как ему реагировать на неожиданную исповедь Алевтины. Да она и не ждала от него каких-то особых слов, просто рассказывала о себе.
- Я подозреваю, что у него с супругой Виолеттой нелады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55