Можно договориться о десяти тысячах. Эту сумму вы сможете взять под заем за тысячу долларов.
Цифра ужаснула его.
— Как я смогу собрать тысячу долларов? Меня ведь теперь наверняка уволят.
— Обратитесь к ростовщику. Для того они и существуют.
— И во сколько же мне это обойдется? — спросил он несчастным голосом.
— В сотню-другую. Но речь сейчас не о деньгах. А о том, чтобы ваша дочь не попала в тюрьму.
Он воспринял это известие, не вникнув в него сначала, словно оно было передано ему через спутник связи: в данный момент ему предстояло решить труднейшую в жизни задачу. Взгляд его стал осмысленным, выражение безнадежности сменилось осознанием опасности ситуации. Оставалось то, что он был в состоянии сделать.
Подойдя к телефону, он позвонил их семейному врачу — доктору Джеффри. Приезжать тот не хотел. Себастьян сказал ему, что это необходимо. Затем он позвонил адвокату и сказал ему то же самое.
Мы прошли в гостиную в сопровождении помощника шерифа, вероятно, подозревавшего всех нас в том, что мы замышляем массовый побег. В гостиной находилась Бернис Себастьян, которая выглядела напряженной и похудевшей и была одета с особой изысканностью в черное облегчающее платье. Рядом стояла непринужденно держащаяся элегантная блондинка примерно моего возраста в голубом костюме, походящем на служебную форму.
Она представилась как миссис Шеррид из отдела по работе с условно осужденными и досрочно освобожденными. Я сказал ей, что знаком с Джейком Белсайзом.
— Я говорила с ним сегодня днем, — сказала она. — Он очень расстроен случившимся. Винит себя за то, что не очень тщательно контролировал поведение Спэннера.
— Да, ему есть, за что винить себя, — вставила миссис Себастьян.
— Сейчас об этом уже поздно говорить, — сказал я им обоим и, обращаясь к миссис Шеррид, добавил: — У Белсайза есть какие-то предложения?
— То, что я здесь, — его предложение. К сожалению, девочка отказывается говорить со мной. Я пыталась объяснить ее родителям, что, если Сэнди изъявит желание как-то помочь нам ей самой же будет намного легче.
Заговорил Себастьян:
— Сэнди сейчас в таком состоянии, что ее нельзя допрашивать. Приняла снотворное и спит. Сюда едет доктор Джеффри. И мой адвокат Арнольд Бэндикс.
— Мы не можем ждать всю ночь, — сказал помощник. — У нас имеется ордер, и мы обязаны забрать ее.
— Нет, давай лучше подождем, Том, — сказала миссис Шеррил. — Посмотрим, что скажет доктор.
Помощник сел отдельно в углу гостиной. Воцарилась гнетущая тишина. Мы будто бы присутствовали на похоронах или бодрствовали у смертного одра. Попав в беду, Сэнди тем самым незримо присутствовала здесь, не покидая мыслей каждого из нас, как некое божество, восседающее на троне и правящее всем этим домом. Я начал было подумывать, уж не входило ли именно это в ее изначальные намерения.
Приехал доктор Джеффри, молодой торопливый человек. Он прошел в спальню Сэнди вместе с ее матерью. Сразу же вслед за доктором приехал и адвокат. Совместными усилиями им удалось убедить помощника шерифа и миссис Шеррил отложить все до утра.
Доктор уезжал первым: его время было наиболее дорогостоящим. Я проводил его до машины, и он весьма неохотно уделил мне две минуты.
— Каково внутреннее состояние Сэнди?
— Она, естественно, напугана и находится в смятении. Немного истерична и очень утомлена.
— Можно ли мне будет допросить ее, доктор?
— Это необходимо?
— От этого зависит жизнь человека. Возможно, вы не знаете, что происходит...
— Это было в вечерних газетах. Но, по-моему, там все притянуто за уши. Ну как такая девочка могла участвовать в похищении?
— В этом нет никакого сомнения. Так можно мне поговорить с нею?
— Пять минут, не больше. Ей необходим покой.
— А лечение у психиатра?
— Завтра будет видно. Подростки обладают незаурядной способностью восстанавливать силы.
Джеффри повернулся было, чтобы сесть в свой «лендровер». Но у меня к нему было еще несколько вопросов.
— Как давно вы являетесь ее врачом?
— Три или четыре года, сразу после педиатра.
— Прошлым летом ее лечил доктор по имени Конверс из Беверли-Хиллз. Вы знали об этом?
— Нет. — Мне удалось-таки заинтересовать Джеффри. — Не слышал ни о каком докторе Конверсе. От чего он ее лечил?
— Мне он отказался сказать. А вот вам, возможно, скажет. Это может иметь отношение к данному делу.
— В самом деле? Я позвоню ему.
Выйдя из дома, помощник шерифа и миссис Шеррил сели в патрульную машину и поехали вниз по склону за «лендровером» Джеффри. Стоя в дверях, Бернис Себастьян смотрела им вслед.
— Слава богу, что на сегодня они уехали от нас. А вам спасибо, мистер Арчер, что все устроили.
Выражение благодарности давалось ей явно с трудом. Взгляд ее был утомленным и поникшим.
— Устроил все вам муж. Я просто дал ему совет. На подобных семейных вечерах мне доводилось бывать не раз.
— У вас есть дети?
— Нет. Я уже привык чувствовать себя обделенным.
Она пропустила меня в дом, закрыла дверь и прижалась к ней спиной, словно сдерживая давление напирающей снаружи сгущающейся тьмы.
— Они позволят ей оставаться дома?
— Это зависит от ряда обстоятельств. У вас в семье не все гладко, и источником этого является не только Сэнди. Испорчены отношения между нею и вами.
— В основном, она сердится на Кита.
— В таком случае задеты отношения между вами троими. Каким-то образом их нужно налаживать.
— Кто это сказал?
— Вам это скажут в отделе по работе с условно осужденными, если Сэнди повезет и они рискнут поставить ее на учет. Что она имеет против отца?
— Не знаю. — Но она опустила веки и потупила взгляд.
— Я не верю вам, миссис Себастьян. Вы так и не хотите показать мне дневник Сэнди?
— Я уничтожила его, как уже сказала вам сегодня... вчера утром. — Она закрыла глаза и прикрыла их своей точеной узкой ладонью. Сейчас она попала в неловкое положение и была раздосадована этим.
— Скажите, что в нем было написано такое, что заставило вас уничтожить его?
— Не могу. Не хочу. Не хочу мириться с этим унижением.
Она попыталась, не открывая глаз, убежать прочь. Я подошел к двери, и она натолкнулась на меня. Мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, и я всем телом ощутил ее стройную упругую фигуру. Откуда-то снизу к сердцу мне подступила горячая волна и, затопив его, ударила в голову.
Внезапно, словно по обоюдному согласию, мы отступили друг от друга. Но отношения между нами теперь несколько изменились, причем именно из-за этой только что возникшей, но не реализованной возможности.
— Извините, — проговорила она, не пояснив, за что извиняется.
— Это я виноват. Мы не кончили. — Нереализованная возможность придавала моим словам двусмысленный оттенок.
— Разве?
— То, что произойдет с Сэнди, зависит прежде всего от того, что произойдет со Стивеном Хэккетом. Если нам удастся вернуть его живым... — здесь я намеренно сделал паузу, чтобы Бернис сама закончила мысленно это предложение. — Возможно, Сэнди скажет мне что-то. Врач разрешил задать ей несколько вопросов.
— О чем?
— Вчера ночью она сказала, что Дэви Спэннер ищет место, где он когда-то жил. Надеюсь, что она поможет уточнить, где оно находится.
— И это все?
— Пока все.
— Хорошо. Можете поговорить.
Мы прошли мимо открытой двери в гостиную, где Себастьян и адвокат обсуждали сумму залога. Дверь в комнату Сэнди была заперта. Миссис Себастьян повернула ключ и мягко открыла дверь.
— Сэнди, ты еще не спишь?
— А ты как думала?
— Так отвечать невежливо, — ее мать произнесла это странным тоном, словно говорила с обладающим огромной властью идиотом. — Мистер Арчер хочет поговорить с тобой. Ты ведь помнишь мистера Арчера?
— Ну как же я могу его забыть?
— Сэнди, прошу тебя, будь сама собой.
— А я теперь такая вот. Хочешь, тащи сюда легавых.
Было очевидно, что грубость девушки напускная и вызвана чувством собственной вины, страха и отвращения к самой себе, а также нескрываемым презрением к матери. Однако пока, по крайней мере на данный момент, эта игра в грубиянку стала ее натурой. Я все-таки продолжал надеяться, что мне удастся достучаться до прежней девочки, той, что коллекционировала вымпелы университетов Новой Англии и игрушечных животных.
Она сидела в кровати, прижав одного из них — плюшевого коричневого спаниеля, со свисающими ушами и языком из красного фетра. Сэнди раскраснелась, лицо у нее было заплаканное, я присел у кровати на корточки, так, чтобы наши глаза оказались примерно на одном уровне.
— Привет, Сэнди.
— Привет. Меня собираются упечь в тюрьму. — Она произнесла это деревянным голосом, как нечто уже решенное и само собой разумеющееся. — Можете радоваться.
— Почему ты так говоришь?
— Вы же хотели этого, не так что ли?
Стоящая в дверях мать сказала:
— Ты не должна говорить так с мистером Арчером.
— Иди отсюда, — ответила Сэнди. — У меня от тебя голова болит.
— Это у меня она болит.
— У меня тоже сейчас заболит, — сказал я. — Пожалуйста, дайте мне поговорить с Сэнди наедине.
Миссис Себастьян вышла. Девушка спросила:
— Ну, и о чем же мы будем говорить?
— Ты могла бы мне помочь, да и себе тоже. Для всех было бы намного лучше, если бы нашли Дэви прежде, чем он убьет мистера Хэккета. Имеешь ты хоть малейшее представление о том, где они могут находиться?
— Нет.
— Ты сказала вчера ночью, точнее — уже сегодня утром, что Дэви искал какое-то место, где он раньше жил. Ты знаешь, где оно находится, Сэнди?
— Откуда мне знать? Он и сам-то не знает.
— Дэви что-нибудь вспоминал о нем?
— Оно где-то в горах, к северу от Санта-Терезы. Что-то вроде ранчо, где он жил до того, как его сдали в приют.
— Он описывал это место?
— Да, но с его слов мне оно показалось не ахти. Дом давным-давно сгорел. А то, что от него еще осталось, кто-то покрыл крышей.
— Дом сгорел?
— Так он мне сказал.
Я встал. Девушка отпрянула, вцепившись в плюшевого пса, словно он был ее единственным другом и хранителем.
— Почему он хотел вернуться туда, Сэнди?
— Не знаю. Он жил там когда-то с отцом. И с матерью. По-моему, он считал то место раем на земле.
— Его матерью была Лорел Смит?
— По-моему, да. Она говорила, что она его мать. Но она бросила его еще маленьким. — Сэнди с шумом, прерывисто вздохнула. — Я сказала, что ему повезло, что с ним так случилось.
— Что ты имеешь против своих родителей, Сэнди?
— Не будем о них.
— Почему ты помогла Дэви в этом? Ведь ты же совсем не такая девочка.
— Вы меня не знаете. Я плохая, дальше некуда.
Напускная грубость, о которой она на время забыла, опять взяла верх. Разумеется, это было больше, чем просто игра. Ее сознание находилось в плену, балансируя между светом и тьмой, перевертываясь, словно монетка, которую она сама же подбросила вверх.
Уже за дверью, в коридоре, где меня ждала Бернис Себастьян, я вспомнил, что в комнате Сэнди чего-то недоставало. Фотография Хэйди Генслер в серебряной рамке исчезла.
Глава 19
С разрешения Бернис Себастьян я закрылся в кабинете и стал дозваниваться в Сан-Франциско, в пансионат Альберту Блевинсу. Сначала трубку долго не брали, потом стали отвечать разные голоса: «Альберт сейчас спустится. Альберта нет у себя, но его ищут. Альберт, вероятно, куда-то ушел, и неизвестно, когда вернется. Видимо, ушел смотреть уличное представление на Маркет-стрит».
Я попросил передать Альберту, чтобы он позвонил мне в Лос-Анджелес на автомат, записывающий все звонки, но сильно сомневался, что он сделает это сегодня вечером.
В моем распоряжении имелся еще один возможный источник информации. Я достал бумаги, полученные мною от Альберта Блевинса, и разложил их на письменном столе Себастьяна. Я еще раз прочел письмо, которое теща Альберта, Элма Р.Краг, отправила ему в 1948 году из своего дома в Санта-Монике по Уэст Капо-стрит, 209.
«...Джаспер и Лорел с ребенком поживут пока у нас, — писала миссис Краг, — а потом Джаспер хочет заняться фермерством».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Цифра ужаснула его.
— Как я смогу собрать тысячу долларов? Меня ведь теперь наверняка уволят.
— Обратитесь к ростовщику. Для того они и существуют.
— И во сколько же мне это обойдется? — спросил он несчастным голосом.
— В сотню-другую. Но речь сейчас не о деньгах. А о том, чтобы ваша дочь не попала в тюрьму.
Он воспринял это известие, не вникнув в него сначала, словно оно было передано ему через спутник связи: в данный момент ему предстояло решить труднейшую в жизни задачу. Взгляд его стал осмысленным, выражение безнадежности сменилось осознанием опасности ситуации. Оставалось то, что он был в состоянии сделать.
Подойдя к телефону, он позвонил их семейному врачу — доктору Джеффри. Приезжать тот не хотел. Себастьян сказал ему, что это необходимо. Затем он позвонил адвокату и сказал ему то же самое.
Мы прошли в гостиную в сопровождении помощника шерифа, вероятно, подозревавшего всех нас в том, что мы замышляем массовый побег. В гостиной находилась Бернис Себастьян, которая выглядела напряженной и похудевшей и была одета с особой изысканностью в черное облегчающее платье. Рядом стояла непринужденно держащаяся элегантная блондинка примерно моего возраста в голубом костюме, походящем на служебную форму.
Она представилась как миссис Шеррид из отдела по работе с условно осужденными и досрочно освобожденными. Я сказал ей, что знаком с Джейком Белсайзом.
— Я говорила с ним сегодня днем, — сказала она. — Он очень расстроен случившимся. Винит себя за то, что не очень тщательно контролировал поведение Спэннера.
— Да, ему есть, за что винить себя, — вставила миссис Себастьян.
— Сейчас об этом уже поздно говорить, — сказал я им обоим и, обращаясь к миссис Шеррид, добавил: — У Белсайза есть какие-то предложения?
— То, что я здесь, — его предложение. К сожалению, девочка отказывается говорить со мной. Я пыталась объяснить ее родителям, что, если Сэнди изъявит желание как-то помочь нам ей самой же будет намного легче.
Заговорил Себастьян:
— Сэнди сейчас в таком состоянии, что ее нельзя допрашивать. Приняла снотворное и спит. Сюда едет доктор Джеффри. И мой адвокат Арнольд Бэндикс.
— Мы не можем ждать всю ночь, — сказал помощник. — У нас имеется ордер, и мы обязаны забрать ее.
— Нет, давай лучше подождем, Том, — сказала миссис Шеррил. — Посмотрим, что скажет доктор.
Помощник сел отдельно в углу гостиной. Воцарилась гнетущая тишина. Мы будто бы присутствовали на похоронах или бодрствовали у смертного одра. Попав в беду, Сэнди тем самым незримо присутствовала здесь, не покидая мыслей каждого из нас, как некое божество, восседающее на троне и правящее всем этим домом. Я начал было подумывать, уж не входило ли именно это в ее изначальные намерения.
Приехал доктор Джеффри, молодой торопливый человек. Он прошел в спальню Сэнди вместе с ее матерью. Сразу же вслед за доктором приехал и адвокат. Совместными усилиями им удалось убедить помощника шерифа и миссис Шеррил отложить все до утра.
Доктор уезжал первым: его время было наиболее дорогостоящим. Я проводил его до машины, и он весьма неохотно уделил мне две минуты.
— Каково внутреннее состояние Сэнди?
— Она, естественно, напугана и находится в смятении. Немного истерична и очень утомлена.
— Можно ли мне будет допросить ее, доктор?
— Это необходимо?
— От этого зависит жизнь человека. Возможно, вы не знаете, что происходит...
— Это было в вечерних газетах. Но, по-моему, там все притянуто за уши. Ну как такая девочка могла участвовать в похищении?
— В этом нет никакого сомнения. Так можно мне поговорить с нею?
— Пять минут, не больше. Ей необходим покой.
— А лечение у психиатра?
— Завтра будет видно. Подростки обладают незаурядной способностью восстанавливать силы.
Джеффри повернулся было, чтобы сесть в свой «лендровер». Но у меня к нему было еще несколько вопросов.
— Как давно вы являетесь ее врачом?
— Три или четыре года, сразу после педиатра.
— Прошлым летом ее лечил доктор по имени Конверс из Беверли-Хиллз. Вы знали об этом?
— Нет. — Мне удалось-таки заинтересовать Джеффри. — Не слышал ни о каком докторе Конверсе. От чего он ее лечил?
— Мне он отказался сказать. А вот вам, возможно, скажет. Это может иметь отношение к данному делу.
— В самом деле? Я позвоню ему.
Выйдя из дома, помощник шерифа и миссис Шеррил сели в патрульную машину и поехали вниз по склону за «лендровером» Джеффри. Стоя в дверях, Бернис Себастьян смотрела им вслед.
— Слава богу, что на сегодня они уехали от нас. А вам спасибо, мистер Арчер, что все устроили.
Выражение благодарности давалось ей явно с трудом. Взгляд ее был утомленным и поникшим.
— Устроил все вам муж. Я просто дал ему совет. На подобных семейных вечерах мне доводилось бывать не раз.
— У вас есть дети?
— Нет. Я уже привык чувствовать себя обделенным.
Она пропустила меня в дом, закрыла дверь и прижалась к ней спиной, словно сдерживая давление напирающей снаружи сгущающейся тьмы.
— Они позволят ей оставаться дома?
— Это зависит от ряда обстоятельств. У вас в семье не все гладко, и источником этого является не только Сэнди. Испорчены отношения между нею и вами.
— В основном, она сердится на Кита.
— В таком случае задеты отношения между вами троими. Каким-то образом их нужно налаживать.
— Кто это сказал?
— Вам это скажут в отделе по работе с условно осужденными, если Сэнди повезет и они рискнут поставить ее на учет. Что она имеет против отца?
— Не знаю. — Но она опустила веки и потупила взгляд.
— Я не верю вам, миссис Себастьян. Вы так и не хотите показать мне дневник Сэнди?
— Я уничтожила его, как уже сказала вам сегодня... вчера утром. — Она закрыла глаза и прикрыла их своей точеной узкой ладонью. Сейчас она попала в неловкое положение и была раздосадована этим.
— Скажите, что в нем было написано такое, что заставило вас уничтожить его?
— Не могу. Не хочу. Не хочу мириться с этим унижением.
Она попыталась, не открывая глаз, убежать прочь. Я подошел к двери, и она натолкнулась на меня. Мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, и я всем телом ощутил ее стройную упругую фигуру. Откуда-то снизу к сердцу мне подступила горячая волна и, затопив его, ударила в голову.
Внезапно, словно по обоюдному согласию, мы отступили друг от друга. Но отношения между нами теперь несколько изменились, причем именно из-за этой только что возникшей, но не реализованной возможности.
— Извините, — проговорила она, не пояснив, за что извиняется.
— Это я виноват. Мы не кончили. — Нереализованная возможность придавала моим словам двусмысленный оттенок.
— Разве?
— То, что произойдет с Сэнди, зависит прежде всего от того, что произойдет со Стивеном Хэккетом. Если нам удастся вернуть его живым... — здесь я намеренно сделал паузу, чтобы Бернис сама закончила мысленно это предложение. — Возможно, Сэнди скажет мне что-то. Врач разрешил задать ей несколько вопросов.
— О чем?
— Вчера ночью она сказала, что Дэви Спэннер ищет место, где он когда-то жил. Надеюсь, что она поможет уточнить, где оно находится.
— И это все?
— Пока все.
— Хорошо. Можете поговорить.
Мы прошли мимо открытой двери в гостиную, где Себастьян и адвокат обсуждали сумму залога. Дверь в комнату Сэнди была заперта. Миссис Себастьян повернула ключ и мягко открыла дверь.
— Сэнди, ты еще не спишь?
— А ты как думала?
— Так отвечать невежливо, — ее мать произнесла это странным тоном, словно говорила с обладающим огромной властью идиотом. — Мистер Арчер хочет поговорить с тобой. Ты ведь помнишь мистера Арчера?
— Ну как же я могу его забыть?
— Сэнди, прошу тебя, будь сама собой.
— А я теперь такая вот. Хочешь, тащи сюда легавых.
Было очевидно, что грубость девушки напускная и вызвана чувством собственной вины, страха и отвращения к самой себе, а также нескрываемым презрением к матери. Однако пока, по крайней мере на данный момент, эта игра в грубиянку стала ее натурой. Я все-таки продолжал надеяться, что мне удастся достучаться до прежней девочки, той, что коллекционировала вымпелы университетов Новой Англии и игрушечных животных.
Она сидела в кровати, прижав одного из них — плюшевого коричневого спаниеля, со свисающими ушами и языком из красного фетра. Сэнди раскраснелась, лицо у нее было заплаканное, я присел у кровати на корточки, так, чтобы наши глаза оказались примерно на одном уровне.
— Привет, Сэнди.
— Привет. Меня собираются упечь в тюрьму. — Она произнесла это деревянным голосом, как нечто уже решенное и само собой разумеющееся. — Можете радоваться.
— Почему ты так говоришь?
— Вы же хотели этого, не так что ли?
Стоящая в дверях мать сказала:
— Ты не должна говорить так с мистером Арчером.
— Иди отсюда, — ответила Сэнди. — У меня от тебя голова болит.
— Это у меня она болит.
— У меня тоже сейчас заболит, — сказал я. — Пожалуйста, дайте мне поговорить с Сэнди наедине.
Миссис Себастьян вышла. Девушка спросила:
— Ну, и о чем же мы будем говорить?
— Ты могла бы мне помочь, да и себе тоже. Для всех было бы намного лучше, если бы нашли Дэви прежде, чем он убьет мистера Хэккета. Имеешь ты хоть малейшее представление о том, где они могут находиться?
— Нет.
— Ты сказала вчера ночью, точнее — уже сегодня утром, что Дэви искал какое-то место, где он раньше жил. Ты знаешь, где оно находится, Сэнди?
— Откуда мне знать? Он и сам-то не знает.
— Дэви что-нибудь вспоминал о нем?
— Оно где-то в горах, к северу от Санта-Терезы. Что-то вроде ранчо, где он жил до того, как его сдали в приют.
— Он описывал это место?
— Да, но с его слов мне оно показалось не ахти. Дом давным-давно сгорел. А то, что от него еще осталось, кто-то покрыл крышей.
— Дом сгорел?
— Так он мне сказал.
Я встал. Девушка отпрянула, вцепившись в плюшевого пса, словно он был ее единственным другом и хранителем.
— Почему он хотел вернуться туда, Сэнди?
— Не знаю. Он жил там когда-то с отцом. И с матерью. По-моему, он считал то место раем на земле.
— Его матерью была Лорел Смит?
— По-моему, да. Она говорила, что она его мать. Но она бросила его еще маленьким. — Сэнди с шумом, прерывисто вздохнула. — Я сказала, что ему повезло, что с ним так случилось.
— Что ты имеешь против своих родителей, Сэнди?
— Не будем о них.
— Почему ты помогла Дэви в этом? Ведь ты же совсем не такая девочка.
— Вы меня не знаете. Я плохая, дальше некуда.
Напускная грубость, о которой она на время забыла, опять взяла верх. Разумеется, это было больше, чем просто игра. Ее сознание находилось в плену, балансируя между светом и тьмой, перевертываясь, словно монетка, которую она сама же подбросила вверх.
Уже за дверью, в коридоре, где меня ждала Бернис Себастьян, я вспомнил, что в комнате Сэнди чего-то недоставало. Фотография Хэйди Генслер в серебряной рамке исчезла.
Глава 19
С разрешения Бернис Себастьян я закрылся в кабинете и стал дозваниваться в Сан-Франциско, в пансионат Альберту Блевинсу. Сначала трубку долго не брали, потом стали отвечать разные голоса: «Альберт сейчас спустится. Альберта нет у себя, но его ищут. Альберт, вероятно, куда-то ушел, и неизвестно, когда вернется. Видимо, ушел смотреть уличное представление на Маркет-стрит».
Я попросил передать Альберту, чтобы он позвонил мне в Лос-Анджелес на автомат, записывающий все звонки, но сильно сомневался, что он сделает это сегодня вечером.
В моем распоряжении имелся еще один возможный источник информации. Я достал бумаги, полученные мною от Альберта Блевинса, и разложил их на письменном столе Себастьяна. Я еще раз прочел письмо, которое теща Альберта, Элма Р.Краг, отправила ему в 1948 году из своего дома в Санта-Монике по Уэст Капо-стрит, 209.
«...Джаспер и Лорел с ребенком поживут пока у нас, — писала миссис Краг, — а потом Джаспер хочет заняться фермерством».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35