— Я полагала, она узнает обо всем этом в школе. У них там есть такой предмет. В общем, я считала себя недостаточно квалифицированной для таких бесед.
— Почему?
Она рассерженно посмотрела на меня.
— Не понимаю, почему вы столь настойчиво хотите обсуждать именно эту тему. Она здесь абсолютно ни при чем.
— Люди часто отвечают мне именно так, когда речь заходит о самом главном для них в жизни.
— Секс — вовсе не «самое главное для меня в жизни». Для меня он что есть, что нет. Мы с Китом... — как бы услышав себя со стороны, она осеклась.
— Так что вы с Китом?
— Ничего. Вы не имеете права задавать мне такие вопросы.
Я подошел к ней.
— Скажите мне только одно. Что произошло с Сэнди этим летом — это описанный ею случай в дневнике, который вы замалчиваете?
— Вряд ли он уже имеет значение.
— Все имеет значение.
Она недоверчиво посмотрела на меня.
— Вы так действительно считаете, да? Никогда еще не встречала таких, как вы.
— Не будем переходить на мою личность. Сэнди описывала свои ощущения от ЛСД?
— Частично — да. Кстати, совсем забыла. Доктор просил передать вам, что препарат, который вы дали ему для анализа, — ЛСД низкого качества. Сказал, что это помогает объяснить реакцию Сэнди.
— Меня это ничуть не удивляет. Что еще помогает объяснить ее реакцию?
— Он не сказал.
— Я спрашиваю вас, Бернис. Что еще с нею было?
Ее лицо потемнело.
— Я не могу сказать вам. Честное слово, не могу.
— Если Сэнди могла это сделать или это сделали с нею, вы должны быть в состоянии сказать это. Речь идет о ее сексуальных отношениях с Лупом?
Она опустила голову.
— Там был не один. Они ее... они с ней... по очереди. Проделывали разное.
— И она описала это в дневнике?
— Да.
— Можно взглянуть?
— Я уничтожила его. Честное слово. Мне было до ужаса стыдно. Она знала, что я читаю дневник.
— А вам не кажется, что она просила вас о помощи?
— Не знаю. На меня это обрушилось, как удар. Я не могла спокойно думать об этом. Да и сейчас не могу. — Она говорила торопливым монотонным речитативом с явственной панической интонацией в голосе.
— Почему, Бернис? — Я подумал, не произошло ли с ней когда-то в прошлом то же самое.
Подняв голову, она посмотрела на меня с ярко выраженной неприязнью.
— Не хочу больше говорить с вами. Уходите.
— Сначала пообещайте мне одно. Что сообщите мне, когда Кит даст вам о себе знать. Единственное, что я хочу, это поговорить с ним и Сэнди.
— Я позвоню вам. Это — обещаю.
Сказав, что буду ждать от нее звонка у себя в офисе, я вышел из дома. Солнце на западе озаряло своим предвечерним светом вершины гор. И свет этот был окрашен элегической грустью, словно заходящий сейчас огненный шар никогда больше не взойдет. На площадке за домом игроки в гольф как будто куда-то спешили, преследуемые своими удлиненными тенями.
Глава 32
Я купил жареную курицу в пластмассовой корзиночке и поехал к себе в офис. Прежде чем приступить к еде, я проверил, не было ли звонков в мое отсутствие. Оказалось, что звонил Ральф Кадди.
Когда я набрал номер в Санта-Монике, который он оставил, трубку снял сам Кадди.
— Добрый вечер. Ральф Кадди слушает.
— Говорит Арчер. Не ожидал, что вы мне опять позвоните.
— Меня попросила об этом миссис Краг. — Он говорил напряженным от растерянности и смущения голосом. — Я сказал ей, что Джаспер умер. Она хочет поговорить с вами об этом.
— Передайте, что я свяжусь с нею завтра.
— Лучше бы прямо сегодня. Миссис Краг очень хочет вас видеть. Помните, вы спрашивали меня о пропавшем револьвере? У нее есть сведения и об этом.
— Откуда они могут у нее быть?
— Мистер Краг был начальником охраны компании «Корпус Кристи Нефть», когда револьвер был украден.
— Кто выкрал его? Джаспер Блевинс?
— Я не уполномочен ничего говорить вам. Узнайте лучше у самой миссис Краг.
Рабочий день только что закончился, и в Оквуд, в пансионат для выздоравливающих, я ехал по запруженным транспортом улицам и шоссе. Когда в сопровождении сестры я шел по коридору, до моего обоняния донесся запах пищи — кто-то из жильцов обедал. Я вспомнил, что у меня на письменном столе осталась лежать жареная курица, к которой я так и не притронулся.
Когда я вошел к Элме Краг, она подняла глаза от раскрытой Библии. Взгляд был мрачным. Движением руки она отпустила сестру.
— Прикройте плотнее дверь, — попросила она меня. — Очень любезно с вашей стороны, что вы приехали, мистер Арчер. — Она предложила мне сесть, указав на стул с высокой спинкой. — Ральф Кадди сказал, что мой внук Джаспер погиб в железнодорожной катастрофе. Это правда?
— Его тело обнаружили на железной дороге. Мне сказали, что убит он был где-то в другом месте и что сделала это Лорел. Доказательства отсутствуют, но склонен верить этому.
— Понесла ли Лорел наказание?
— Только косвенное и не сразу. Ее преступление помог скрыть один сотрудник здешнего шерифа, точнее — так мне сказали. Но Лорел на днях убили.
— Кто убил?
— Не знаю.
— Ужасное известие, — голос ее был хриплым с присвистом. — Вы говорите, что Лорел была убита на днях. Но вы не сказали мне этого, когда приходили в первый раз.
— Не сказал.
— И что Джаспер умер, тоже не сказали.
— Я не знал этого наверняка и не хотел огорчать вас без надобности.
— Вам следовало сказать мне об этом. Как давно он умер?
— Почти пятнадцать лет назад. Точнее, его тело было найдено на рельсах неподалеку от Родео-сити в конце мая 1952 года.
— Плохой конец, — проговорила она.
— Произошло и еще немало плохого, — медленно продолжал я, тщательно подбирая слова и следя за выражением ее лица. — За три или четыре дня до убийства Джаспера на пляже Малибу был застрелен Марк Хэккет. Очевидно, мы оба были не до конца откровенны друг с другом, миссис Краг. Вы ведь не сказали мне, что ваш муж был начальником охраны в нефтяной компании Хэккета. Я признаю, что мне следовало бы установить это самому, но по определенной причине я не сделал этого. Считаю, что причиной этого являетесь вы.
Она отвела глаза.
— На моей совести лежит слишком многое. Вот почему я и попросила вас приехать, мистер Арчер. Внутренний голос совести постоянно не давал мне покоя все эти годы, но сейчас, когда мой внук Джаспер мертв... — она не закончила, и фраза повисла в воздухе.
— Это Джаспер украл револьвер из здания компании?
— Джо всегда так считал. Джаспер и до того был нечист на руку, мне всегда приходилось запирать кошелек в шкаф, когда он приезжал к нам. А в тот самый день он был в кабинете у Джо.
— В день, когда застрелили Марка Хэккета?
Она очень медленно опустила голову.
— За день до его ужасной ссоры с мистером Хэккетом.
— Откуда вы знаете?
— Он сам рассказал об этом Джо. Хотел, чтобы Джо вступился за него перед мистером Хэккетом.
— В чем было дело?
— В деньгах. Джаспер считал, что законно требует у мистера Хэккета денег на воспитание мальчика. Но ведь мистер Хэккет уже дал раньше значительную сумму Джасперу, когда тот брал в жены Лорел. Это было частью той сделки.
— Вы хотите сказать, что Дэви был незаконным сыном Марка Хэккета?
— Внуком, — спокойно поправила она меня. — Дэви был сыном Стивена Хэккета. Лорел Дадни была одной из служанок у Хэккетов еще в Техасе. Девица она была смазливая, и Стивен сделал ей ребенка. Отец отослал Стивена учиться в Европу, а Лорел он отправил к нам, чтобы мы подыскали ей мужа, пока беременность не стала заметной.
И Джаспер решил сам жениться на ней. Он работал тогда парикмахером и едва сводил концы с концами. В качестве свадебного подарка мистер Хэккет дал им пять тысяч долларов. А потом Джаспер решил, что ему полагается еще. Он приставал к мистеру Хэккету за день до того... — ее аккуратный ротик сомкнулся, и фраза осталась незаконченной.
— За день до того, как он убил его?
— Так Джо всегда считал. Этим он и жизнь себе сократил. Джо был честным человеком, но так и не мог заставить себя выдвинуть обвинение против сына собственной дочери. Он советовался со мной, и я сказала ему, что этого делать не нужно. Так что камень лежит и на моей совести.
— На вашем месте точно так же поступил бы любой другой.
— Все равно это плохо. Но мы постоянно выискивали для Джаспера какие-то оправдания. Еще когда он был маленьким и впервые приехал к нам, он уже был ужасным, необузданным и вспыльчивым ребенком. Воровал, бил и истязал кошек, плохо вел себя в школе. Я сводила Джаспера к психиатру, тот сказал мне, что мы с ним только намучаемся, и посоветовал отослать его. Но я не могла так поступить. В бедном мальчике было не только дурное. — Подумав, она продолжала: — У него были способности к рисованию. Он унаследовал это от матери.
— Расскажите мне о его матери.
На мгновение миссис Краг смутилась. Она неприязненно посмотрела на меня.
— Предпочитаю не говорить о моей дочери. Имею же я право хранить свои чувства в тайне.
— Некоторыми фактами я уже располагаю, миссис Краг. Ваша дочь родилась в 1910 году в Родео-сити. Вам может показаться странным, но у меня есть копия свидетельства о ее рождении. При крещении ей дали имя Генриэтта Р. Краг. Вы звали ее Этта, но в какой-то момент своей жизни она отказалась от этого имени.
— Она всегда ненавидела его. После того как она рассталась с Альбертом Блевинсом, она стала пользоваться своим вторым именем.
— Второе имя у нее Рут, да?
Старуха опустила голову в знак согласия. Она избегала моего взгляда.
— А вторым ее мужем был Марк Хэккет.
— Между этими двумя был еще один, — поправила она меня со старческим стремлением к точности. — Она жила еще с одним мексиканцем из Сан-Диего. Это было более двадцати пяти лет назад.
— Как его звали?
— Луп Ривера. Они прожили с ним лишь несколько месяцев. Он был арестован за контрабанду, и Этта развелась с ним. Потом появился Марк Хэккет. Потом — Сидни Марбург. — Она говорила резким неприятным голосом, словно зачитывала обвинительный акт.
— Почему вы не сказали мне, что Рут Марбург — ваша дочь?
— Вы у меня не спрашивали. Да и потом, какая разница? Я мало общалась с Эттой, после того как она вышла замуж за мистера Хэккета, заняла высокое положение в обществе и стала светской дамой. Она никогда не навещает меня, и я знаю — почему. Ей стыдно за ту жизнь, которую она ведет. С молодыми мужчинами вдвое моложе себя. Семьи у меня как будто и не было. Я даже ни разу не видела своего внука Стивена.
Я выразил ей сочувствие и, попрощавшись, ушел, оставив ее согревать руки своей Библией.
Глава 33
Я помчался в Малибу, забыв о голоде и усталости. Немного не доезжая до ворот усадьбы Хэккетов, мне навстречу проехала машина. Сидевший за рулем был похож на Кита Себастьяна. У самого въезда в усадьбу я развернулся и поехал вниз по склону вдогонку за ним.
Догнал я его у въезда на скоростное шоссе, у знака «Стоп». Он повернул прямо на шоссе, а спустя некоторое время выехал на отводную дорогу, вьющуюся по пляжу. Оставив машину у пляжного коттеджа, в котором горел свет, он вышел и постучал в заднюю дверь. На мгновение на фоне света обозначилась фигура его дочери, быстро открывшей дверь.
Выйдя из машины, я подошел к коттеджу. Жалюзи и шторы были опущены. Свет все равно сильно проникал наружу, но из-за шума волн мне ничего не было слышно.
На ящике для газет и писем стояло имя «Хэккет». Я постучал в заднюю дверь, одновременно повернув ручку. Дверь оказалась запертой. Кит Себастьян спросил, не открывая:
— Кто там?
— Арчер.
Последовало молчание. Дверь не открывалась. Затем Себастьян повернул ключ и отворил ее.
Я прошел мимо него в дом, упреждая его вопросы.
— Что делаете, Кит?
Правдоподобную легенду придумать он еще не успел.
— Вот решил уединиться здесь от всего этого на пару деньков. Мистер Хэккет позволил мне воспользоваться своим личным коттеджем.
Я прошел из кухни в другую комнату. На круглом столике для игры в покер стояли грязные тарелки на двоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35