Нападающий страшен той быстротой, с которой настигает тебя. Волков оглядывается на Виктора. Тетива давит ему на нос, но Виктор этого не замечает, смотрит поверх стрелы.
Лорки пожирают расстояние, бегут ровной рысью, плавно неся на спине раздувшихся от лат хозяев. Шеи лорков вытянуты вперед, клювы приоткрыты. Сергей же в эти мгновения думает о шерсти, покрывающей их тела и мосластые, не по-птичьи тяжелые кости, с которых сам срезал вареное мясо в урочище после боя.
Обры, не видя людей, но чувствуя их близость, кричат, потрясая копьями, серо-зеленые морды и что-то ярко-розовое в открытых пастях: язык, небо?..
Противники запнулись и внезапно стали стеной на поляне. Что-то задумали. Нет времени уточнять…
Вдруг за спинами людей в лесу слышатся те же вопли, что и впереди, и до самых тугодумных доходит, что их обошли, что засады не получилось.
Радим, не медля, командует сигнал к атаке, на ходу меняя план боя. Обры сзади еще не успели приблизиться, лоркам нужна степь, в лесу они передвигаются еще хуже. Время совсем остановилось. С момента обнаружения обров сзади прошло всего ничего — тетива продолжает раздавливать нос Михайлова, конь под соседним воином так и не дрогнул…
Дико, сильно вопят зверолюди, уже торжествуя победу, и Радим гортанно выдыхает сигнал-крик вместе со стрелой… от которой не отвести взгляда, но, опомнившись, рука уже тянет-рвет тетиву. Не было отдельно ни людей, ни коней, ни стрел — был общий порыв ненависти, силы, боевого гнева, спаявший их в непобедимое целое.
Выскочив из леса, еще раз приостановились. Снова разом пустили стрелы. Радим, оценивая отпущенное им время до прямого столкновения, позволил стрелять. Сергей смотрел, как наконечник ложился выше полированных лат, и стрела, взметнувшись вверх и сразу уменьшаясь, летит к обру, чтобы вонзиться в него занозой.
Тетива звенела беспрестанно — никто не жалел стрел. Пущенная из тяжелого лука стрела на эти двести шагов пробивала латы обров и по самое оперение втыкалась в лорков.
Время остановилось, только пели стрелы и падали, падали обры и лорки… Люди не мигая брали цель, высоко поднимаясь на стременах, и вместе со стрелами пели сердца…
По команде все прекратили стрельбу. Опережая вырвавшихся из леса за спиной первых обров, рванули коней вперед. Сергей ударил каблуком по екнувшему брюху коня и, казалось, взвился над землей. Едва пустив коней вскачь, мигом пересекли ставшее непреодолимым для врагов расстояние.
Из-за шеи умирающего лорка обр протянул руку с мечом. Легко угадав движение, Сергей отклонил лезвие и срубил звериную голову. Рядом с ним товарищи довершали побоище. Несколько человек стреляли в надвигавшихся со стороны леса нерасторопных обров. Откуда-то издали доносился зов сигнальных рогов и рев самих лорков.
Люди хватали стрелы из колчанов мертвых врагов, зная, что теперь до самых селений может не выпасть случая пополнить запасы. Радим громко приказывал пересаживаться на свежих лошадей.
Теперь не было нужды играть в кошки-мышки со смертью — всадники пускали коней во всю мочь, оставляя за спинами растерявшихся врагов. Теперь все верили в свои силы, все видели, что обров можно бить, и души их наполнялись надеждой.
Мощно скакали их кони, Сергей упивался горьковатым ветром, остужающим тело, и вдыхал, вдыхал запах леса, степи, победы… Все были горды победой, с ними летела слава, они были счастливы!
Глава 6. БОГАМ ТОЖЕ НУЖНЫ ПОДПОРКИ
Ночью Виктор отпросился у Радима отъехать к войску обров. Враги кажутся страшнее, когда их не знаешь. От такого множества своих сил они должны быть беззаботны. Михайлов хотел пощупать их ночную оборону.
Радим подумал и отпустил, но приказал быть с первыми петухами в отряде.
Виктор предложил Сергею ехать с ним. Радим и тут согласился, а Волков тем более не возражал.
Они не хотели помощников, а Радим не предложил, видно полагая, что если пропадут охотники, то пусть менее опытные: не так тяжела потеря племени.
По пути, знакомому днем и лишь узнаваемому сейчас ночью, они добрались до ближайшей рощи. Здесь ре шили привязать коней, а дальше идти пешком. Близость войска угадывалась низким гулом голосов людей и животных и заревом множества костров. Низко пригибаясь, чтобы их не было видно на фоне неба, они продвигались вперед.
Звезды и вышедшая луна высветлили море травы до юрт, очерченных круглой тенью вдали, и вмиг сделали их затею бессмысленной. Слева — засадная роща, где они сегодня так удачно приняли бой, дальше еще один лесок — правее и ближе к лагерю врагов. Сильно звенели цикады, огромные летучие лисицы резали небо ломаными тенями, мягко мышковали совы. Скоро пора будет возвращаться обратно.
Но вдруг, так же неожиданно, как и появилась, луна спряталась за облака. Сначала словно легкой кисеей завесило сверкающий диск, потом завеса становилась все гуще, и вот уже скрылось ночное светило, будто его и не было.
Они шли, пригибаясь все сильнее, стараясь продвигаться без малейшего шума. Под легким низовым ветерком шумели волны ковыля. Рядом кто-то громко вздохнул и сочно зачавкал. Они упали в траву и метрах в двадцати увидели длинные шеи трех лорков и настороженно всматривающихся в степь крокодильи рыла обров.
— Показалось, — послышался немного пришепетывающий голос. — Да и кому здесь быть, эти собаки давно уже драпают без оглядки.
— Догоним, — высказался другой. — Догоним и всех прикончим. Давно я уже не пробовал сладкого мяса.
— На этот раз сладкого будет много, — проговорил еще один собеседник.
Голоса были вполне человеческими и казались странно несовместимыми с теми страшными силуэтами. Они с Виктором медленно, осторожно поползли вперед. Обры, как рассказывали им товарищи по оружию, не обладали хорошим обонянием. Лорки тоже.
Сергей с Виктором приблизились вплотную, и здесь, в пяти метрах, видимые лишь как темные силуэты на фоне более светлого, чем земля, неба, обры перестали быть страшными. Сергей представил, что это люди, что их трое, и ему показались смешны их предосторожности.
Он сжал локоть Виктора, подтянул его ухо к губам и прошептал, что начнет первым, а тот пусть только помогает. Потом медленно, чтобы не лязгнуть железом, вытащил меч и молча прыгнул вперед.
Одну голову он срубил на лету. Второй обр вырос с приглушенным клекотом… который Сергей прервал, вонзив в горло лезвие, пока вытаскивал меч, мог слышать хрипенье, свистящий скрежет стали о хрящи, бульканье…
Все произошло очень быстро. Заканчивая со вторым, Сергей видел метнувшегося Виктора, прыгнувшую ему навстречу рычащую тень, мгновенный, очень громкий лязг стали, всхлип рассекаемой плоти и, как завершение — возобновившееся в тишине чавканье не обративших на них никакого внимания лорков.
— Уходить надо, — сказал Сергей. — Расплата близко — кто-то мог услышать звон железа.
— Да, — ответил Виктор, но каким-то напряженным голосом, — расплата должна прийти.
Сергей повернулся и успел лишь запечатлеть гаснущим сознанием мелькнувший топор, обухом которого паломник-побратим лишил его сознания. И Сергей подумал вмиг перед погружением во тьму, что это и есть конец.
Оказалось, нет. Боль ли?.. Нет, очнулся, конечно, не из-за боли. Хотя он действительно чувствовал страшную тяжесть в затылке. И непонятное ощущение, грубое… Сергей только через несколько секунд понял, что его за связанные в запястьях руки волокут по жесткой траве, все-таки смягчающей удары о кочки, выбоины…
Луна, словно прожектор в лагерной зоне, освещала все, и реальность, которую даже подобный способ транспортировки только подчеркивал, представлялась горше некуда.
Его за веревку волок за собой верховой обр. Другие пять-шесть всадников скакали рядом. Сергей действовал бессознательно, давая свободу инстинкту: на ходу извернувшись вперед ногами, сумел подняться и побежать за лорком. Пришлось делать громадные прыжки и не забывать подтягивать веревку. Мозг, не поспевая за действием, лишь фиксировал — гигантский, совсем овечий огузок и мерно, поршнями работающие ноги оказались совсем рядом. Сергей дернул веревку на себя и прыгнул вперед. В тот момент, когда он уже сидел за спиной обра, один из всадников, вильнув, приблизился на ходу и ловко, но как-то буднично огрел его по голове чем-то жестким. Вновь теряя сознание, Сергей чувствовал, как его, не прекращая скачки, укладывают поперек седла, словно бы он оказал обрам услугу, взобравшись самостоятельно.
Сергей и на этот раз пришел в себя довольно скоро. Наверное, при подходе к лагерю его вновь сбросили на землю, и последний отрезок пути он скользил и катился по траве вслед за лорками. Потом последовал еще один рывок — и кто-то остановил его безвольное тело ногой. Сергей прибыл.
Некоторое время вокруг шумели. Кто-то кричал, всех перебивал рокочущий властный голос. На Сергея вылилось море воды, его вздернули за грудки, поставили на ноги и стали мерно бить по щекам чем-то шершавым — ладонями, конечно.
Наконец пришел в себя. Волков стоял на импровизированной площади, окруженной горящими кострами. Здесь же находилась темная юрта. У входа в нее стояло несколько часовых, охранявших вождя или полководца. На шесте трепыхалось знамя. Предводитель в светлом полосатом халате был рядом. Властный голос принадлежал ему.
— Что там с ним?
. — Величайший, он уже пришел в себя, — доложил кто-то.
— Кто ты? Сколько вас? Как хочешь умереть? — прогремел уже слышанный им начальственный рык.
Сергей, собираясь с мыслями, посмотрел на вождя.
— Ударьте его, а если не ответит и после этого, прикончите… — повелел Величайший.
Волков немедленно получил по зубам и сплюнул кровь.
— Кто ты?
— Паломник к Богу-Императору, — ответил он.
— Ты врешь!.. Когда ты пришел?
— Несколько дней назад.
— Сколько вас?
— Восемь человек.
— Все находитесь у собак-людей?
— Да, среди людей.
— Зачем ты напал на дозор?
— Я человек.
— Ты паломник, а мы — первые слуги Господа.
Странно все это было. Странно выглядела сама ситуация, которая, впрочем, на самом деле была более чем обыденна: решалось жить или не жить смертному — банальнейшая вещь, множество раз происходящая в мире, но кто решал? за кого решали?..
— Убрать его до рассвета. Утром придумаем, что с ним делать, — распорядился Величайший, и Сергея потащили куда-то, втолкнули в какую-то юрту, связали ноги, проверили крепость пут на руках, для профилактики дали еще раз по зубам и только после этого оставили в покое.
Волков долго лежал без сна. Вход был завешен, но циновка сбоку прилегала неплотно, и сквозь образовавшуюся щель он видел клочок звездного неба, временами мутнеющий от пробегавшего облака. За войлочной стеной шуршали грызуны, все перекрывал серебряный звон цикад, и время от времени раздавались тихие шаги часовых, совершающих обход юрты.
Как же болела голова! Вдруг Лена, словно живая, предстала перед ним. Сергей попытался отогнать неуместное воспоминание, только терзающее его, но это не удалось… И такая тоска! такая тоска!..
Потом он уснул.
Разбудил его пинок по ребрам. Не понимая, где находится, Сергей посмотрел вверх. К нему опускалась ярко-розовая пасть зверя, обрамленная мелкочешуйчатой броней.
Волков взял себя в руки, оранжево-желтый, разделенный вертикальной черточкой зрачка глаз приблизился к нему.
— Не сдох еще? — с какой-то добродушной интонацией сказал зверь, протягивая ему блюдо. — На, поешь, тебе понадобятся силы, прежде чем отправишься за новым телом.
Руки у него были вполне человеческие, если не обращать внимания на чешую и буро-зеленый цвет. Ногти грубые, почти как когти, сходство усиливает то, что они тоже немного заострены.
На плетеном блюде лежал большой кусок странно приготовленного мяса. Но очень вкусного. Внешне это напоминало ветчину или переваренный студень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58