А когда не вышло, они сбежали на своём «мерседесе». То есть… пытались сбежать…
Отец не совсем понял, но потом с интересом следил за действиями сотрудников Дорожной полиции, которые вскоре примчались на патрульной машине, завывая и мигая. Отсутствием отца воспользовался Бартек, который из кучи железок в углу мастерской извлёк совершенно потрясающий предмет. Это была громадная отвёртка с массивной ручкой, в которую можно было ввинтить все, что угодно. Например, шпиндель, длинный, тонкий и острый, как игла!
Павлик пришёл в восторг:
— Классная вещь! У тебя одна такая?
— Одна готовая, но вторую я сделаю, — пообещал друг. — И к чупаге подойдёт.
— Вот только ручку надо бы подлиннее, — задумался Павлик. — А то придётся в три погибели сгибаться. Чтобы вообще не наклоняться!
— Ты что? — удивился Бартек. — Сегодня ведь все время наклонялся!
— Сегодня я и ползком пробирался, — возразил Павлик, — но ведь не всегда же так будет. Ладно, бежим, ещё успеем поглядеть, как этих ворюг будут брать.
— И представляешь, когда приехала полиция, тех уже и след простыл! — огорчённо закончил Павлик.
Вчерашнюю историю он в подробностях изложил сестре, когда они вместе возвращались из школы. Редкий случай: то уроки не совпадали, то у кого-нибудь оказывалось срочное дело, так что брат с сестрой встречались только дома.
— А ты надеялся, что они будут там сидеть и ждать, пока их не схватят? — презрительно пожала плечами сестра. — Ясно, смылись. Будь они такими кретинами, за которых ты их принимаешь, они бы не только машину — и десяти грошей не украли бы!
— Да нет, я просто подумал — в таких нервах они обо всем забудут, — оправдывался Павлик.
Яночка все же похвалила брата, правда, сдержанно, за проявленную инициативу и спасение от кражи «фольксвагена», но дальнейшее развитие событий девочке очень не понравилось. Приехала патрульная машина и обнаружила на месте происшествия две продырявленные машины и не только никаких виновников, но даже и свидетелей происшедшего. Воры, естественно, смылись, а их «мерседес» тоже оказался ворованным, уже три дня как в розыске, грабители на нем свободно разъезжают, а полиция и ухом не ведёт! Более того, с «фольксвагена» никаких отпечатков пальцев не брали. Это Павлик знал наверняка, потому что отыскался владелец, он в соседнем доме у кого-то был в гостях и не слышал, как бедная машинка звала его на помощь. Увидев у своей машины толпу зевак и полицию, этот недоразвитый владелец сначала накинулся на полицию, дескать, не может навести порядок на улицах, вот, хулиганьё ему оба колёса продырявило, а потом, опять не разобравшись, в чем дело, пал перед сержантом полиции на колени, благодаря за чудесное спасение его «пассата» от угона. А глины заменили в «мерседесе» задние продырявленные колёса на целые передние, подогнали специальную платформу для перевозки машин, подняли на неё переднюю часть «мерседеса» и таким образом оттранспортировали машину к себе в комендатуру. Может, там поснимают отпечатки пальцев, этого Павлик не знает.
После отъезда патрульной машины, когда отец вернулся в мастерскую, Бартек спросил его о том самом старике, для зонтика которого отец сделал специальный острый наконечник. Естественно, отцу не стали объяснять, зачем им с Павликом это нужно, у взрослых бывают всякие глупые предубеждения, но отец Бартека, похоже, о чем-то и сам стал догадываться. Во всяком случае, ещё раз выслушав сказочку о том, как его сын с другом случайно оказались свидетелями кражи автомашины, вопросов никаких не задавал, но как-то так… задумчиво посмотрел на мальчишек. Однако фамилию клиента назвал — пан Вольский. И живёт он на Олькусской улице.
— Вольский, — повторила недовольно Яночка. — Тоже мне фамилия! Вольских в Варшаве может быть пять тысяч.
— На улице Олькусской пять тысяч?
— На этой может быть несколько штук. Будем надеяться, что отец Бартека не перепутал улицу, ведь тут, на Мокотове, много улиц на «О»: Одолянская, Ольшевская, Одыньца, ..
— Нечего тут устраивать мне урок географии! — разозлился брат. — Когда у нас столько проблем…
— Какие, например?
— Ведь мы же с Бартеком совершенно случайно наткнулись на кражу. Не всегда же нам будет так везти! И вот ещё что. Полиция их не поймала, успели скрыться, хотя патруль и очень быстро приехал. Выходит, не такое это простое дело.
— А кто из вас давал показания?
Мы решили — Бартеку сподручнее. Мастерская его отца оттуда в нескольких шагах, мог проходить мимо, ну и увидел… кое-что. А меня там и вовсе не было. Вообще мы не хотели особенно много говорить, но, когда владелец «фольксвагена» вытащил из багажника запасное колесо и домкрат, чтобы сменить продырявленное колесо, Бартек не выдержал и сказал ему, чтобы не валял дурака, не видит, что ли, что и это продырявлено. Ну и сержант вцепился в Бартека, откуда он знает. А он просто шёл к отцу в мастерскую и остановился посмотреть, так просто. У владельца было чем измерить давление в колесе, измерил и убедился, что кишка.
— А что они говорили?
— Кто?
— Глины.
— Много чего, не такие уж они дураки. Если в одном месте полетели четыре колёса — не может быть это случайностью. Темно уже было, так они фонариком на землю светили, гвозди высматривали или ещё что острое. Шины продырявленные осмотрели, сказали, везде дыры одинаковые. Не случайность это, сказали. Кто-то орудовал, сказали, и вроде так… ну, не переживали по этому поводу. На Бартека подумали, раз он там вертелся, но тот клялся-божился, что пальцем шины не ткнул. И правду говорил!
— А ты?
— Меня же там вообще не было! Никто меня не видел, сам же я не засветился. Дурак я, что ли? Думаешь, если пару колёс сделал, так уж от радости ум за разум зашёл?
Яночка позволила себе сдержанно похвалить брата. И признала правомерной его озабоченность. Нельзя же и в самом деле рассчитывать на такие подарки судьбы! Опять же не приходилось надеяться на то, что похитители дадут им знать о планируемой очередной операции. Правильно Павлик голову ломает, надо самим что-то придумать.
— Пока мне ничего умного в голову не приходит, — призналась девочка. — Давай сначала изготовим инструмент, а потом… или сначала… пан Вольский. На Олькусскую пойдём сегодня же после обеда. К счастью, на сегодня мы с Беатой не договаривались.
В этот день пани Кристина приехала с работы на редкость рано, дети ещё не кончили обедать. Через два часа в Доме Польской Моды, где она работала, предстояла очень важная демонстрация новой коллекции одежды, и ей надо быть там. Разумеется, переодевшись в вечернее платье. Мама решила, что на два часа нет смысла загонять машину в гараж, и оставила её на улице, перед домом.
Услышав об этом, дети ни слова не сказали своей легкомысленной матери, лишь укоризненно взглянули на неё, а Яночка, наклонившись, заглянула под стол:
— Пёсик, на улицу! Стеречь машину!
Хабр выскочил из-под стола. Павлик выпустил собаку на улицу и понаблюдал, как умный пёс, выскочив в калитку, несколько раз обежал вокруг «фольксвагена» пани Кристины.
— Молодец, пёсик, все понял! — похвалил собаку Павлик, хотя и без того не сомневался, что Хабр правильно понял приказ своей хозяйки.
Мальчик вернулся к сестре, которая решила, что, пока мать не уедет, они все равно не смогут отправиться на боевое задание, раз Хабр занят.
— Давай пока уроки сделаем, — предложила она.
Мальчик возразил:
— Вечерком, что ли, не успеем?
Кто там знает, что будет вечером, лучше сейчас. На всякий случай…
Тишина и спокойствие царили как в доме, так и на улице. Хабр продолжал усердно стеречь порученный ему объект, бегая вокруг машины. Если бы кто-то подозрительный приблизился к машине, пёс обязательно бы известил своих хозяев. К сожалению, он не мог известить их о другом немаловажном явлении. А именно: по их улице проехал «форд». Инстинкт подсказал собаке, что тут что-то не в порядке, потому что, доехав до перекрёстка, машина развернулась и проехала мимо дома ещё раз. Ну как объяснишь, что эта машина отличалась от сотен других, причём в отрицательном плане? Хабр это явственно почувствовал, но, поскольку машина ничего плохого не сделала ни порученному ему имуществу, ни ему самому, собака не сообщила о ней хозяевам. Зато сообщила о другом инциденте. Хотя вряд ли можно назвать инцидентом факт, что мимо их дома не торопясь прошёл какой-то человек. Он не понравился Хабру, когда был ещё далеко, и Хабр немедленно сообщил об этом своей маленькой хозяйке. Очень настоятельно сообщил.
Пани Кристина наконец отбыла на свой показ, и брат с сестрой стали одеваться, готовясь к запланированной акции. Собака явно торопила девочку.
— Погоди, пёсик, — отмахивалась та, — я ещё ботинки не обула. — Что-то там случилось! — бросила она брату. — Хабр хочет нам рассказать. Ну вот, пошли.
Павлик догнал сестру с собакой уже на улице.
— Ну? Что он тебе сказал?
— Был тут кто-то, — наморщив лоб, с тревогой произнесла девочка. — Какой-то нехороший человек проходил мимо и остановился у наших ворот. Похоже, Хабр его прогнал. Погоди, посмотрим, что потом было. Куда он пошёл, пёсик?
Хабр только и ждал этого вопроса, потому как сразу рванулся к перекрёстку, перебежал на противоположную сторону улицы, опять вернулся к их дому, потом отправился дальше и свернул за угол. Тут след исчез. Значит, человек сел в какую-то машину.
— И в самом деле подозрительно, — сказал Павлик. — Выходит, околачивался у наших ворот. И может, даже специально сюда приезжал.
— Не пёс — чистое золото! — хвалила своего любимца Яночка. — Я хотела захватить его с нами к пану Вольскому, а вот теперь думаю — не лучше ли его оставить здесь? Не на улице, конечно, во дворе. Потом он нам расскажет, что здесь происходило. Иди сюда, сокровище моё бесценное, мой брильянт ненаглядный! Оставайся здесь! И сторожи! Сторожи!
Хабр был готов все сделать для своей обожаемой хозяйки. Оставшись на посту, не стал сиднем сидеть у ворот, а для начала обследовал двор и сад, чутко реагируя на то, что происходит за оградой на улице.
Павлик с Яночкой отправились на Олькусскую улицу. Нельзя сказать, что она была чрезмерно длинной или густо заселённой, так что нетрудно было обойти все дома. В одном из них в списке жильцов фигурировал пан Здислав Вольский, квартира № 5 на втором этаже. Поднявшись по лестнице на второй этаж, брат с сестрой обозрели дверь квартиры пана Вольского.
— А что дальше будем делать? — поинтересовался Павлик, когда вдоволь насмотрелся на дверь интересующего их человека.
— Погляди, не кажется тебе, что дверь железная? — спросила сестра.
Мальчик осторожно постучал пальцем по двери и подтвердил:
— Факт, железная. А что? Может, в этом доме все такие?
Осмотрев остальные двери на этаже, дети убедились, что остальные нормальные, так что дверь в квартиру пана Вольского была особая.
— Эх, жаль, нет Хабра, — вздохнула девочка. — Он бы нам сказал, дома ли хозяин.
— И в самом деле, не можем же мы войти и сказать пожилому человеку, что знаем о его планах. В лучшем случае отопрётся, скажет, и в мыслях не было прокалывать шины! А в худшем — просто выгонит нас, — согласился брат. — И зонтик нам не покажет…
— А Хабр сказал бы, например, что хозяин ушёл, и повёл нас туда, где он сейчас, — продолжила свою мысль Яночка.
— Если, конечно, он отправился пешком, а не поехал на машине, — заметил брат.
Так они стояли под дверью незнакомой квартиры и шёпотом обменивались мнениями, как вдруг девочка сделала знак брату замолчать и приложила ухо к двери.
— Тихо! Слышен чей-то голос… Нет, это радио.
— Значит, старик дома и слушает радио, — сделал вывод Павлик.
— Вовсе не обязательно! — возразила сестра. — Мог уйти из дому и специально оставить радио включённым, чтобы думали — он дома. Сейчас так часто делают. И двери железные потому, что люди боятся грабителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Отец не совсем понял, но потом с интересом следил за действиями сотрудников Дорожной полиции, которые вскоре примчались на патрульной машине, завывая и мигая. Отсутствием отца воспользовался Бартек, который из кучи железок в углу мастерской извлёк совершенно потрясающий предмет. Это была громадная отвёртка с массивной ручкой, в которую можно было ввинтить все, что угодно. Например, шпиндель, длинный, тонкий и острый, как игла!
Павлик пришёл в восторг:
— Классная вещь! У тебя одна такая?
— Одна готовая, но вторую я сделаю, — пообещал друг. — И к чупаге подойдёт.
— Вот только ручку надо бы подлиннее, — задумался Павлик. — А то придётся в три погибели сгибаться. Чтобы вообще не наклоняться!
— Ты что? — удивился Бартек. — Сегодня ведь все время наклонялся!
— Сегодня я и ползком пробирался, — возразил Павлик, — но ведь не всегда же так будет. Ладно, бежим, ещё успеем поглядеть, как этих ворюг будут брать.
— И представляешь, когда приехала полиция, тех уже и след простыл! — огорчённо закончил Павлик.
Вчерашнюю историю он в подробностях изложил сестре, когда они вместе возвращались из школы. Редкий случай: то уроки не совпадали, то у кого-нибудь оказывалось срочное дело, так что брат с сестрой встречались только дома.
— А ты надеялся, что они будут там сидеть и ждать, пока их не схватят? — презрительно пожала плечами сестра. — Ясно, смылись. Будь они такими кретинами, за которых ты их принимаешь, они бы не только машину — и десяти грошей не украли бы!
— Да нет, я просто подумал — в таких нервах они обо всем забудут, — оправдывался Павлик.
Яночка все же похвалила брата, правда, сдержанно, за проявленную инициативу и спасение от кражи «фольксвагена», но дальнейшее развитие событий девочке очень не понравилось. Приехала патрульная машина и обнаружила на месте происшествия две продырявленные машины и не только никаких виновников, но даже и свидетелей происшедшего. Воры, естественно, смылись, а их «мерседес» тоже оказался ворованным, уже три дня как в розыске, грабители на нем свободно разъезжают, а полиция и ухом не ведёт! Более того, с «фольксвагена» никаких отпечатков пальцев не брали. Это Павлик знал наверняка, потому что отыскался владелец, он в соседнем доме у кого-то был в гостях и не слышал, как бедная машинка звала его на помощь. Увидев у своей машины толпу зевак и полицию, этот недоразвитый владелец сначала накинулся на полицию, дескать, не может навести порядок на улицах, вот, хулиганьё ему оба колёса продырявило, а потом, опять не разобравшись, в чем дело, пал перед сержантом полиции на колени, благодаря за чудесное спасение его «пассата» от угона. А глины заменили в «мерседесе» задние продырявленные колёса на целые передние, подогнали специальную платформу для перевозки машин, подняли на неё переднюю часть «мерседеса» и таким образом оттранспортировали машину к себе в комендатуру. Может, там поснимают отпечатки пальцев, этого Павлик не знает.
После отъезда патрульной машины, когда отец вернулся в мастерскую, Бартек спросил его о том самом старике, для зонтика которого отец сделал специальный острый наконечник. Естественно, отцу не стали объяснять, зачем им с Павликом это нужно, у взрослых бывают всякие глупые предубеждения, но отец Бартека, похоже, о чем-то и сам стал догадываться. Во всяком случае, ещё раз выслушав сказочку о том, как его сын с другом случайно оказались свидетелями кражи автомашины, вопросов никаких не задавал, но как-то так… задумчиво посмотрел на мальчишек. Однако фамилию клиента назвал — пан Вольский. И живёт он на Олькусской улице.
— Вольский, — повторила недовольно Яночка. — Тоже мне фамилия! Вольских в Варшаве может быть пять тысяч.
— На улице Олькусской пять тысяч?
— На этой может быть несколько штук. Будем надеяться, что отец Бартека не перепутал улицу, ведь тут, на Мокотове, много улиц на «О»: Одолянская, Ольшевская, Одыньца, ..
— Нечего тут устраивать мне урок географии! — разозлился брат. — Когда у нас столько проблем…
— Какие, например?
— Ведь мы же с Бартеком совершенно случайно наткнулись на кражу. Не всегда же нам будет так везти! И вот ещё что. Полиция их не поймала, успели скрыться, хотя патруль и очень быстро приехал. Выходит, не такое это простое дело.
— А кто из вас давал показания?
Мы решили — Бартеку сподручнее. Мастерская его отца оттуда в нескольких шагах, мог проходить мимо, ну и увидел… кое-что. А меня там и вовсе не было. Вообще мы не хотели особенно много говорить, но, когда владелец «фольксвагена» вытащил из багажника запасное колесо и домкрат, чтобы сменить продырявленное колесо, Бартек не выдержал и сказал ему, чтобы не валял дурака, не видит, что ли, что и это продырявлено. Ну и сержант вцепился в Бартека, откуда он знает. А он просто шёл к отцу в мастерскую и остановился посмотреть, так просто. У владельца было чем измерить давление в колесе, измерил и убедился, что кишка.
— А что они говорили?
— Кто?
— Глины.
— Много чего, не такие уж они дураки. Если в одном месте полетели четыре колёса — не может быть это случайностью. Темно уже было, так они фонариком на землю светили, гвозди высматривали или ещё что острое. Шины продырявленные осмотрели, сказали, везде дыры одинаковые. Не случайность это, сказали. Кто-то орудовал, сказали, и вроде так… ну, не переживали по этому поводу. На Бартека подумали, раз он там вертелся, но тот клялся-божился, что пальцем шины не ткнул. И правду говорил!
— А ты?
— Меня же там вообще не было! Никто меня не видел, сам же я не засветился. Дурак я, что ли? Думаешь, если пару колёс сделал, так уж от радости ум за разум зашёл?
Яночка позволила себе сдержанно похвалить брата. И признала правомерной его озабоченность. Нельзя же и в самом деле рассчитывать на такие подарки судьбы! Опять же не приходилось надеяться на то, что похитители дадут им знать о планируемой очередной операции. Правильно Павлик голову ломает, надо самим что-то придумать.
— Пока мне ничего умного в голову не приходит, — призналась девочка. — Давай сначала изготовим инструмент, а потом… или сначала… пан Вольский. На Олькусскую пойдём сегодня же после обеда. К счастью, на сегодня мы с Беатой не договаривались.
В этот день пани Кристина приехала с работы на редкость рано, дети ещё не кончили обедать. Через два часа в Доме Польской Моды, где она работала, предстояла очень важная демонстрация новой коллекции одежды, и ей надо быть там. Разумеется, переодевшись в вечернее платье. Мама решила, что на два часа нет смысла загонять машину в гараж, и оставила её на улице, перед домом.
Услышав об этом, дети ни слова не сказали своей легкомысленной матери, лишь укоризненно взглянули на неё, а Яночка, наклонившись, заглянула под стол:
— Пёсик, на улицу! Стеречь машину!
Хабр выскочил из-под стола. Павлик выпустил собаку на улицу и понаблюдал, как умный пёс, выскочив в калитку, несколько раз обежал вокруг «фольксвагена» пани Кристины.
— Молодец, пёсик, все понял! — похвалил собаку Павлик, хотя и без того не сомневался, что Хабр правильно понял приказ своей хозяйки.
Мальчик вернулся к сестре, которая решила, что, пока мать не уедет, они все равно не смогут отправиться на боевое задание, раз Хабр занят.
— Давай пока уроки сделаем, — предложила она.
Мальчик возразил:
— Вечерком, что ли, не успеем?
Кто там знает, что будет вечером, лучше сейчас. На всякий случай…
Тишина и спокойствие царили как в доме, так и на улице. Хабр продолжал усердно стеречь порученный ему объект, бегая вокруг машины. Если бы кто-то подозрительный приблизился к машине, пёс обязательно бы известил своих хозяев. К сожалению, он не мог известить их о другом немаловажном явлении. А именно: по их улице проехал «форд». Инстинкт подсказал собаке, что тут что-то не в порядке, потому что, доехав до перекрёстка, машина развернулась и проехала мимо дома ещё раз. Ну как объяснишь, что эта машина отличалась от сотен других, причём в отрицательном плане? Хабр это явственно почувствовал, но, поскольку машина ничего плохого не сделала ни порученному ему имуществу, ни ему самому, собака не сообщила о ней хозяевам. Зато сообщила о другом инциденте. Хотя вряд ли можно назвать инцидентом факт, что мимо их дома не торопясь прошёл какой-то человек. Он не понравился Хабру, когда был ещё далеко, и Хабр немедленно сообщил об этом своей маленькой хозяйке. Очень настоятельно сообщил.
Пани Кристина наконец отбыла на свой показ, и брат с сестрой стали одеваться, готовясь к запланированной акции. Собака явно торопила девочку.
— Погоди, пёсик, — отмахивалась та, — я ещё ботинки не обула. — Что-то там случилось! — бросила она брату. — Хабр хочет нам рассказать. Ну вот, пошли.
Павлик догнал сестру с собакой уже на улице.
— Ну? Что он тебе сказал?
— Был тут кто-то, — наморщив лоб, с тревогой произнесла девочка. — Какой-то нехороший человек проходил мимо и остановился у наших ворот. Похоже, Хабр его прогнал. Погоди, посмотрим, что потом было. Куда он пошёл, пёсик?
Хабр только и ждал этого вопроса, потому как сразу рванулся к перекрёстку, перебежал на противоположную сторону улицы, опять вернулся к их дому, потом отправился дальше и свернул за угол. Тут след исчез. Значит, человек сел в какую-то машину.
— И в самом деле подозрительно, — сказал Павлик. — Выходит, околачивался у наших ворот. И может, даже специально сюда приезжал.
— Не пёс — чистое золото! — хвалила своего любимца Яночка. — Я хотела захватить его с нами к пану Вольскому, а вот теперь думаю — не лучше ли его оставить здесь? Не на улице, конечно, во дворе. Потом он нам расскажет, что здесь происходило. Иди сюда, сокровище моё бесценное, мой брильянт ненаглядный! Оставайся здесь! И сторожи! Сторожи!
Хабр был готов все сделать для своей обожаемой хозяйки. Оставшись на посту, не стал сиднем сидеть у ворот, а для начала обследовал двор и сад, чутко реагируя на то, что происходит за оградой на улице.
Павлик с Яночкой отправились на Олькусскую улицу. Нельзя сказать, что она была чрезмерно длинной или густо заселённой, так что нетрудно было обойти все дома. В одном из них в списке жильцов фигурировал пан Здислав Вольский, квартира № 5 на втором этаже. Поднявшись по лестнице на второй этаж, брат с сестрой обозрели дверь квартиры пана Вольского.
— А что дальше будем делать? — поинтересовался Павлик, когда вдоволь насмотрелся на дверь интересующего их человека.
— Погляди, не кажется тебе, что дверь железная? — спросила сестра.
Мальчик осторожно постучал пальцем по двери и подтвердил:
— Факт, железная. А что? Может, в этом доме все такие?
Осмотрев остальные двери на этаже, дети убедились, что остальные нормальные, так что дверь в квартиру пана Вольского была особая.
— Эх, жаль, нет Хабра, — вздохнула девочка. — Он бы нам сказал, дома ли хозяин.
— И в самом деле, не можем же мы войти и сказать пожилому человеку, что знаем о его планах. В лучшем случае отопрётся, скажет, и в мыслях не было прокалывать шины! А в худшем — просто выгонит нас, — согласился брат. — И зонтик нам не покажет…
— А Хабр сказал бы, например, что хозяин ушёл, и повёл нас туда, где он сейчас, — продолжила свою мысль Яночка.
— Если, конечно, он отправился пешком, а не поехал на машине, — заметил брат.
Так они стояли под дверью незнакомой квартиры и шёпотом обменивались мнениями, как вдруг девочка сделала знак брату замолчать и приложила ухо к двери.
— Тихо! Слышен чей-то голос… Нет, это радио.
— Значит, старик дома и слушает радио, — сделал вывод Павлик.
— Вовсе не обязательно! — возразила сестра. — Мог уйти из дому и специально оставить радио включённым, чтобы думали — он дома. Сейчас так часто делают. И двери железные потому, что люди боятся грабителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39