— Давай где-нибудь в укромном месте подождём остальных. А, вот и Павлик! — воскликнула она, увидев Хабра. И в самом деле, сразу же за ним появился Павлик.
Мальчик весь дрожал от волнения и шёпотом стал рассказывать:
— На четыре машины замахнулись! Одна будет из Тувима, вторая из Познани едет, у них и ключи к ней есть. На Жолибож. И если пан. Вольский слышал их, должен уже с реактивной скоростью…
— Его нет дома, — перебила Яночка. — Собственными глазами видела, как вышел. Значит, записывает на плёнку. Вернётся, послушает и примет меры. И опять это будет ночью! Спятить можно!
— Погоди, может, ещё успеем, — вмешался Бартек. — Не представляешь, сколько ему из Познани ехать?
Павлик стал прикидывать.
— Из того, что я услышал, выходит, выехал только что. Ну, за это время они на явку добрались… Час назад, не больше.
Отойдя к фонарю, Бартек посмотрел на часы.
— Сейчас пять минут восьмого. Ехать им ещё три-четыре часа, как получится. Будут здесь в десять или одиннадцать, не так уж и поздно.
— Для нас поздно! — сказала Яночка. — Если нас в это время не будет дома… Вот часа в два ночи — другое дело, можно организовать. Ну же, рассказывай. Ты откуда подслушивал? — спросила она брата.
Брат пояснил:
— Когда я пришёл, второй уже там был, Хабр меня предупредил. Пришлось с другой стороны обойти. Как раз запирали лавочку, бренчали ставнями и замками, они меня и не услышали. А разговаривали прямо у меня над головой, как раз у самого «жучка» пана Вольского. А что?
— Очень меня беспокоит, как бы он в своём «жучке» нас не услышал, — ответила девочка. — Не должен вроде бы, ведь мы каждый раз были там поодиночке, с Хабром я говорила шёпотом, а ты не успел тогда заорать. Нет, думаю, пан Вольский о нас не знает.
Бартек удивился:
— А пусть и знает, нам-то что?
— Ну как ты не понимаешь! — пожала плечами девочка. — Ведь тогда… тогда ему может не понравиться, что мы о нем узнали, приходим сюда, следим, подслушиваем… И тогда он напустит на нас кого угодно — полицию, школу, семью. Семью — самое страшное. Нет, очень хочу надеяться, что он о нас не знает.
Тем временем к меняющему колесо пану Пурхелю подъехала полицейская патрульная машина.
Двое полицейских вышли и стали разговаривать с пострадавшим. Не похоже было, что они говорят с ним сурово, напротив, как-то так… дружески, вроде бы даже предложили помочь с колесом. Правда попросили его документы и изучили их, но даже на таком расстоянии было видно — относятся к пострадавшему с сочувствием и пониманием. Тут подъехала какая-то машина, остановилась через два дерева от Пурхеля, её водитель вышел и с интересом наблюдал за сценой, из-за угла появился пожилой мужчина, прогуливавшийся с собачкой. А вот и третий, неизвестно откуда взялся…
— Гляди-ка! — Павлик ткнул сестру в бок. — Поручик!
— Быстро приехал! — похвалила поручика Яночка. — Не иначе как на пожарной машине мчался. Надо ему сказать о той машине, из Познани. Стой, ну куда полетел? Совсем спятил! Вместе с ним нас никто не должен видеть! Пурхель наверняка соображает, а тут ещё и другие ошиваются, мы ведь не знаем, кто они.
— Тот, с собачкой, уже свернул на Олькусскую, — оправдывался Павлик.
— И может прекрасно подглядывать оттуда, — не уступала сестра. — Да и другие могут наблюдать, мало ли где спрятались. Впрочем, и одного Пурхеля достаточно.
— Пошлём Хабра! — решил Павлик. — А сами спрячемся.
— Вон в том парадном очень удобно, — подключился Бартек. — Я оттуда подсматривал.
Притворившись, что с интересом наблюдает за сменой колёс, поручик незаметно оглядывался. Где-то здесь должны быть эти ужасные дети, наверняка они ещё что-то знают. Побыстрее бы пообщаться с ними да и спровадить отсюда подальше, опять ведь в опасное дело лезут. И не дай Бог появятся тут, противник узнает о них.
Тем временем Пурхель попросил старшего полицейского патруля вызвать ему по рации такси.
А поручик вдруг почувствовал, как ему в ногу ткнулся холодный нос собаки. Хабра он узнал сразу. Отбежав в сторону, Хабр нетерпеливо оглянулся. Поручик не торопясь двинулся за ним, ещё раз подивившись предусмотрительности своих маленьких помощников.
В удобном подъезде он обнаружил всю троицу. Естественно, Яночка не дала поручику и слова вымолвить, первой задав беспокоящий её вопрос:
— Так какие номера у Пурхеля? Настоящие или фальшивые? Ведь тогда, у нас, он ожидал в машине с фальшивыми номерами. А теперь?
— Теперь настоящие, — ответил поручик.
— Охохонюшки! — вздохнула девочка. — Нелёгкая у вас работа. А теперь слушайте…
И Павлик повторил поручику сведения, подслушанные им в ходе встречи двух преступников. Поручик слушал затаив дыхание. Итак, опять из Познани ехала машина, от которой у угонщиков уже были ключи. Яночка посоветовала подключить к акции союзника в лице пана Зайжала. Поручик идею одобрил.
— Порядок, это работа для нас. И ради Бога держитесь подальше от спектакля, который намечается на Жолибоже… Пусть угоняют, недолго им радоваться, это я вам гарантирую. Пока же давайте адрес этого вашего пана Зайжала…
— А почему ты опять не разрешила ни словом намекнуть о пане Вольском? — поинтересовался Павлик, зайдя в комнату сестры уже после ужина.
Сестра стелила постель. Аккуратно разгладив простыню, она накрыла её одеялом, отвернула угол одеяла и села.
— Я и сама толком не знаю, — задумчиво ответила девочка. — Странный он какой-то, этот пан Вольский. Не мешало бы все-таки раскусить его сначала самим, а потом уже сообщать полиции. Ты уверен, что он на нашей стороне?
— Все говорит о том, что на нашей. И не исключено — поручик знает о нем. Надеюсь, и нам скажет, а то самим никак его не раскусить.
— Не уверена. Может, знает, может, нет… А если не знает, нехорошо выдавать сообщника, доносить на него. Мало ли что придёт в голову полиции? Вдруг они прицепятся к пану Вольскому из-за его «жучков», отберут их… Нет, давай пока не станем говорить о нем.
Павлик шлёпнулся в кресло и задумался.
— Не знаю, не знаю… — тоже неуверенно сказал он. — А вдруг все наоборот и он из их шайки? Например, контролирует их, может, даже он — сам шеф?
— И активно помогает своим подчинённым, прокалывая им колёса? — усомнилась сестра.
— Кто их там знает… Может, мстит за что-нибудь, ну… обошли его при дележе добычи или ещё что… Чтобы впредь неповадно было. Хотя ты права, бандюги вряд ли разберутся, какие шины он дырявит, а какие мы. А вообще он для нас просто находка, ведь всегда можно свалить на него, если что…
— Вот именно! — кивнула Яночка. — Поэтому мне и не хочется пока о нем сообщать. Я бы сначала поговорила с ним, а не с поручиком. Поручику мы и так много сказали, теперь он может делать своё дело.
— Повязать всех этих прокуроров и министров?
— И ещё какого-то Левчика. Кто такой этот Левчик? В телефонной книге мы так и не обнаружили его. А что касается поручика, нелёгкая у него работа. Попробуй ликвидируй шайку, в составе которой сам прокурор! Хотя теперь этого прокурора должны бы снять с должности, как думаешь?
— Уволят! — не сомневался Павлик. — Так что делаем?
— Дел невпроворот. Придётся, наверное, опять разделиться. И поторопить Бартека со шведкой для Стефека. А Збиню попросить заняться братом Веськи.
— А за Пурхелем продолжаем следить?
— Зачем? Мы ведь о нем все узнали. Теперь пусть за ним поездит поручик, может, на каком-нибудь месте преступления и застукает.
— Я бы ему немного помешал, — сказал Павлик, вставая.
— Кому?
— Пурхелю, конечно. Ведь ему никто пока не мешает, вот я и считаю…
— Правильно считаешь. Мы все равно должны отравлять жизнь всем этим бандюгам, отступать не думаем. Поэтому и в самом деле за Пурхелем надо последить, ведь он нас выводит на других.
— Клево! Тогда на всех хватит работы, а то я уже думаю, чем станут заниматься Бартек со Стефеком. А сейчас я, пожалуй, загляну наверх к Рафалу, ты как думаешь?
— Загляни.
У Рафала как раз высвободилось немного времени, так как актуальная девушка уехала из Варшавы на праздничные каникулы. Рафала чрезвычайно заинтересовала планируемая операция, он тут же прибежал к сестре.
— Из Познани, говоришь, едет? А какая марка? Опять «фольксваген»?
— Да, «гольф». А что?
— Куда он здесь, в Варшаве, едет, знаете?
Павлик назвал адрес. Рафал о чем-то напряжённо думал, потом взглянул на будильник Яночки и не очень уверенно произнёс:
— Для вас, конечно, уже поздно, но я мог бы… Матери скажу, что надо за кем-то на вокзал съездить. Что вы на это?
Павлик и Яночка с энтузиазмом поддержали такое предложение. Конечно, трудно пережить, что лично они лишаются возможности принять участие в захватывающем спектакле или хотя бы увидеть его, но там будет их брат, от него узнают все подробности.
— На вокзалах часто приходится ждать приезжих, ты тоже будешь ждать приезжих, так что не очень и соврёшь матери, — заметила Яночка.
— Значит, еду! — уже не колебался Рафал. — Сколько сейчас? Начало одиннадцатого. Рановато, но поеду, пожалуй. Если задержусь, мать знает, поезда теперь часто опаздывают.
Павлик с Яночкой решили во что бы то ни стало дождаться возвращения брата, чтобы расспросить его обо всем, но пани Кристина заставила своих детей ложиться спать. И сама проследила, легли ли. А когда те оказались в постели, то и не заметили, как заснули…
На следующий день Рафал смог рассказать о вчерашних происшествиях только в три часа, когда они все трое вернулись из школы и на машине старшего брата отправились понаблюдать за подозрительным Пурхелем.
— Выбрал я, значит, местечко поудобнее, — рассказывал Рафал, — из машины вылезать не стал. Маленьких «фиатов» там пропасть и других машин много оставлено на ночь, хотя вроде бы там такой народ живёт, у которых есть гаражи. Не помещаются, наверное. Ну, сижу я, значит, наблюдаю, и сморило меня, вздремнул маленько. Тут какая-то женщина вышла на ночь собачку прогулять, собачка нервная, затявкала чего-то, я и проснулся. И вовремя. Минут через пять подкатил тот самый «гольф» из Познани. Я на часы посмотрел — десять минут первого, и скажу я вам, операция была проведена блестяще! Угонщики поджидали в машине рядом, через две от меня. Приехали, должно быть, когда я задремал, а то бы их увидел. Ну, приехал, значит, этот познанский «гольф», остановился перед виллой, водитель вышел и стал открывать ворота, а эти бандюги до того нагло действовали, сказать — не поверите…
Тут Яночка дёрнулась и, взмахнув рукой, нечаянно заехала брату в ухо.
— Глядите! — прошипела она. — Вышел!
Рафал включил мотор, и все трое напряжённо следили за тем, как пан Пурхель садится в машину и отъезжает.
— Заметит он меня, как пить дать! — беспокоился Рафал, выруливая следом за машиной Пурхеля.
— Кого заметит, «малюха»? — успокоил брата Павлик. — И внимания не обратит. Вот если бы ты ездил на… на красном «порше», к примеру, может, и обратил бы. О, глядите, вот и второй! Сплошные «фиаты», можешь ехать смело…
— …а по дороге рассказывать, — подхватила Яночка. — А в следующий раз поедешь на «фиате» дяди Анджея, ты прав, лучше менять тачки. Ну?
— Ну и отмочили они такой номер, что сдохнуть можно! Открывает, значит, водитель, ворота, а машину он оставил в каких-то трех метрах от меня, по другую сторону мостовой, чтобы удобнее было свернуть в ворота. И даже, скажу я вам, выходя, запер машину. То ли машинально, то ли специально, уж не знаю. А эти угонщики тут и подошли. Двое их было, вылезли из своей машины и к этому «гольфу» так тихо подошли, что я даже и не слышал. Подошвы у них не иначе как резиновые. И так, скажу я вам, обыкновенно подошли, так спокойненько, что уж на что я специально ждал, во все глаза глядел, но на них — ноль внимания. Знал, что кража намечается, но чтобы так… ни в жизнь не поверите!
— Ну так как же? — потерял терпение Павлик. — Говори наконец!
— Наверное, тоже в левый ряд перестройся, — посоветовала Яночка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39