Прошлый раз он сел на тот же автобус, но это ещё ни о чем не говорит. А может, как раз говорит? Может, каждый раз он оказывается на месте преступления? Может, вчера прятался где-то на улице Подхорунжих?
Хабр натянул поводок, приходилось почти бежать за ним. На бегу делились соображениями и версиями.
— Подозрительно это, — выкрикивал Павлик. — А ты как думаешь?
— Так же, — слегка запыхавшись, отвечала сестра.
— Связан с угонщиками, факт, — говорил Павлик.
— Думаю, связан, только с какой стороны?
— Тоже протыкает шины!
— Протыкает, только кому?
— Как кому, угонщикам! — говорил Павлик.
— А может, тем, кто за ними гонится? — возражала сестра. — Чтобы задержать преследование.
— Но ведь вчера он не задержал Рафала, хотя преследовали мы! — не соглашался Павлик.
— А может, его там вообще не было?
— Может. Жаль, не спросили Хабра!
— Ладно, поглядим, что здесь такое.
Вот Хабр свернул с улицы во двор, сплошь застроенный какими-то зданиями и бараками. На машине здесь не проедешь. Вышли во второй двор, на параллельной улице. В этот двор машина тоже не смогла бы заехать, хотя туда вела широкая арка. Однако сразу за ней валялись набросанные кучей трубы, совершенно преградившие проезд. Ну, может, не совсем.
Смерив оставшееся свободное расстояние, Павлик авторитетно заявил:
— «Тир» ни в жизнь не проедет! Разве что вот этот столб своротит…
— Тсс! — прошептала Яночка. — Слышишь?
Откуда-то из темноты раздавались приглушённые голоса и какие-то непонятные звуки. Во дворе было темно, но совсем темно в большом городе не бывает. И свет уличных фонарей, и свет из окон многоэтажных домов, окружавших двор, рассеивал темноту и бросал светлые блики на пожухлую траву газона посередине двора. Именно там что-то и происходило. Хабру уже не было необходимости идти по следу, он пришёл куда надо и понял, что теперь лучше подобраться кружным путём.
Он и привёл своих хозяев прямиком к тому месту, где трое мужчин, ругаясь вполголоса, меняли колесо машины. Дети не подходили к ним вплотную, спрятавшись за огромной елью, росшей у входа в подъезд дома.
— Во-первых, пан Вольский здесь был, Хабр сказал, — тихо произнесла Яночка. — А во-вторых, ничего не понимаю! Гляди, «фольксваген» стоит себе рядом, а колесо они меняют в другой машине. Не видишь, какая марка?
— Вроде бы «ауди», — ответил брат.
— Вот и непонятно, ведь речь шла о «фольксвагене», а тут у этого «ауди»… сколько? Одно, два…
…три колёса полетели!
— Ну допустим, никто не станет красть «фольксваген», если рядом столько мужиков трудится над «ауди», но кто поручится, что как раз на этом «ауди» не помчались бы вслед за украденным «фольксвагеном»? Вот и получается, моя версия правильная — вывел из строя преследование.
— Очень может быть, — согласился покладистый брат. — Да и не станут они возиться здесь всю ночь, если два сумеют снять и отвезти в вулканизацию — и то хорошо. Трех ни в жизнь не успеют! Оставят до утра, ночью же спать будут.
— А я что говорю…
— Ну нет, этого я так не оставлю! — разгневался Павлик. — «Фольксваген» так просто отсюда не уедет! Я мигом…
— Стой! Только сейчас вспомнила — ведь где-Т0 здесь должна быть бригада поручика.
— Вот и хорошо! — упорствовал Павлик. — Я мигом…
— Что хорошо? — вцепилась в него сестра. — Ведь увидят и поймут.
— Что поймут? — не соглашался Павлик. — Если они установили наблюдение, должны знать, что колёса у «ауди» — не наших рук дело. Нас здесь ещё не было. Слушай, по-моему, удобный случай…
Яночка кивнула.
— По-моему, тоже. Ты прав. Тем более что Хабр говорит — пана Вольского уже нет поблизости, ушёл. Сейчас, пёсик, сейчас мы тоже пойдём. Слушай, сделай это незаметно.
— Сам не понимаю, что ли? — шёпотом возмутился Павлик. — Только придётся прокалывать переднее, до задних труднее добраться. Оба передних, пусть ровнёхонько получится. Надеюсь, воздух успеет выйти до того, как разгонятся. Катастрофы я пока что не планирую.
И мальчик нырнул в темноту. Вот Яночка увидела, как он прокрался за спинами людей, меняющих колёса, задержался на мгновение, потом исчез из глаз. И появился через несколько секунд.
— Ну?
— Порядок. А теперь бежим. Это не чупага, а золото, вошла в резину как в масло, и даже свиста воздуха не слышалось, дырочка малюсенькая.
— Хабр, след! — сказала Яночка, и все трое быстро удалились.
Впрочем, собака вела их недолго. Пробежали улицу, перешли на другую сторону и оказались на автобусной остановке.
— Сделал своё дело и уехал, — прокомментировал Павлик. — Гляди-ка, отсюда идёт сто восемьдесят второй. Как раз до дома доедем. До его дома.
— Поедем и проверим, вернулся ли он домой, — распорядилась Яночка.
По дороге она поделилась своими сомнениями с братом.
— Странно, что он поехал домой. Если все так, как я думаю, должен был ехать на Жолибож. Впрочем, насколько нам известно, там машина стоит в гараже, а взламывать гараж — уже другая статья. И он не знает, что мы знаем, тогда бы знал, что и полиция знает. Вот интересно, была ли там засада и видел ли его поручик? И тебе не кажется странным, что они меняли колёса во дворе, а не где-нибудь по дороге? Ведь Бартек сказал, у этого пана Вольского в его зонтике такое острие, такое тонкое, как шило. У него уж воздух выходит бесшумно…
Брат возразил:
— Да нет же, они уже с места двинулись и немного даже проехали, видела ведь, как стояла машина. Не припаркована, вроде как успела выехать. Может, они хотели просто подкачать воздух в камере, думали, обойдётся?
— Может быть… А теперь не знаю, чем нам в первую очередь заняться, — рассуждала девочка. — Хотелось бы знать, что себе думает полиция и что ещё предпримет пан Вольский. Как бы так устроить, чтобы следить за ним всю дорогу, прицепиться, как пиявка?
А загадочный пан Вольский знай подбрасывал одну загадку за другой. Оказалось, сойдя с автобуса, он прямиком направился домой, но вошёл только в свой дом, прошёл через заднюю дверь на лестницу и, не заходя в квартиру, вышел сразу же через главный выход. Затем дворами поспешил на Пулавскую. Когда дети за Хабром выбежали на эту улицу, успели лишь заметить, как пан Вольский исчез за перекрёстком в северном направлении.
— Ну и тип! — недовольно проговорил Павлик, тяжело дыша после бега. — А теперь опять сядет в какой-нибудь автобус… Догони такого!
Яночка на бегу хвалила собаку:
— Что бы мы делали без Хабра! Просто бесценный пёс!
На этот раз пан Вольский не стал пользоваться городским транспортом. Быстрым шагом, таким быстрым, что детям пришлось всю дорогу бежать за ним, он промчался по улице, пересёк сквер «Морское око», опять вышел на улицу и, не доходя до Дворковой, нырнул в какой-то двор среди домов, построенных на склоне холма. И тут бы совсем потеряли резвого старичка из виду, если бы не Хабр. Прячась за домами, он вывел их прямиком на противника. Из-за утла дома дети наблюдали, как вдруг, перестав торопиться, пан Вольский не спеша принялся расхаживать вдоль ряда припаркованных автомашин, иногда останавливался, приглядывался к ним и шёл дальше, некоторые из машин обходя кругом. А потом ему внезапно надоела такая прогулка, он оставил машины в покое, снова вышел на улицу Дворковую и по ней двинулся в направлении Пулавской.
— Нет, из-за этого типа можно с ума сойти! — разозлился Павлик. — Всю ночь, что ли, собирается прогуливаться? Почти девять, попадёт нам от матери!
Девочка ни словом не отозвалась на это замечание. Пан Вольский вёл себя непонятно, здесь была какая-то тайна, и она решила непременно её раскрыть, иначе просто лопнет от любопытства. Много версий вертелось в голове, но это были лишь предположения. Выходит, за этот вечер они опять ничего не узнали.
Кошмарный тип решил, видимо, на сегодня закончить свои похождения и вернулся наконец домой. Обрадованный Павлик тоже направился было к дому, но у Яночки были другие планы. Она предложила ещё раз пройти всю проделанную трассу, а домой отправить Хабра, чтобы мама не волновалась.
— Пёсик, домой! — приказала она собаке. — К маме! Скажи, мы скоро вернёмся.
— Ты уверена, что он нам не потребуется? — попытался было возразить Павлик.
— В конце концов, глаза у нас есть, — ответила сестра. — Мы только осмотрим те машины, вокруг которых он вертелся. И все. Пока все! А если придём к выводу, что понадобится следить за ним и ночью, устроим это как-нибудь подипломатичнее…
— Как это подипломатичнее?
— Вылезем в окно, когда все уснут. А из сада — через дыру в ограде.
Яночка испытала глубокое удовлетворение, когда они с братом наткнулись наконец на машину, все четыре колёса которой сидели на одних ободах, все четыре были спущены. Павлик бросил на сестру взгляд, исполненный глубочайшего восхищения. Мог себе позволить, было темно, сестра ничего не заметила, не задерёт нос.
Решительными шагами девочка направилась обратно.
— Ну? — нетерпеливо спросил Павлик.
Для начала я записала номер, — ответила Яночка, — и делай что хочешь, но выясни, чья это машина. Чья в действительности, а не фиктивно. Что-то в этом роде я и предполагала, что-то такое делает этот таинственный старик…
— И не «что-то», а совершенно конкретные вещи! — пробормотал Павлик. — Маньяк какой-то, шины протыкает в попавшихся по дороге машинах!
— Ты считаешь, маньяк? Хобби у него такое? Не думаю и хочу знать, в чем здесь дело! — возразила сестра. — А сейчас скоренько домой, думать будем потом.
Пани Кристина и в самом деле начинала уже беспокоиться о детях, когда прибежал Хабр. Собака была весела и довольна, радостно крутилась и махала хвостом, и мама поняла, что её прислали дети. Хабр, их посланец, должен был сообщить маме, что с детьми все в порядке. Она перестала волноваться и встретила детей почти спокойно.
— Я не хотела бы придираться, — начала она, когда сын и дочь вошли в дом, — но…
— Мы знаем, что не хочешь, потому и прислали Хабра, — перебила девочка маму. — Мы тоже не хотим, чтобы ты беспокоилась.
— Но так поздно возвращаетесь…
_ — Случайно задержались, ведь обычно приходим раньше.
— И даже к Бартеку не зашли! — с упрёком заметил Павлик.
— При чем тут Бартек? — не поняла сбитая с толку мама. — Обязательно к нему заходить?
— А как же! У нас дела, — начал было мальчик, но Яночка затараторила:
— И вообще, у нас теперь хлопот полон рот! Сама знаешь! Если бы не мы, у нас уже не было бы машины. Как думаешь, папа очень бы такому порадовался?
Пани Кристина решила больше не придираться к детям.
— Папа купил другую машину, — сказала она. Ладно, отложит их воспитание до более удобного случая. — Сегодня пришло письмо.
— Какая марка? — Павлик так и не успел сменить уличную обувь на домашнюю и теперь стоял посередине прихожей в одном ботинке.
— «Вольво», — ответила мама.
— Это хорошо! — одобрил сын. — «Вольво» меньше воруют.
— И что теперь? — спросила Яночка, повесив куртку на вешалку. — Будет со своим «вольво» сидеть в Алжире ещё целых полтора года? Он ведь сам говорил, что нет смысла приобретать там хорошую машину. Из-за песка они быстро приходят в негодность. «Пыль пустыни», так писал…
— Нет, — сказала мама. — Отец возвращается раньше, чем предполагалось. Арабы разорвали контракт. Выплатят неустойку, а пока папа приедет на праздники. Привезёт машину и оставит, ненадолго вернётся в Алжир, а в марте уже будет здесь.
— Значит, все планы меняются! — огорчился Павлик.
— Да, ведь мы планировали поехать к нему и всем вместе вернуться на машине, через Европу, но вот не получается… Ничего, новое «вольво» — это чистая прибыль.
Яночка с укором взглянула на маму.
— И ты хочешь, чтобы его сразу украли? — укоризненно заметила она. — Ну ладно, «фиат», ну пусть даже подержанный «фольксваген», но новое «вольво»…
— А почему его непременно должны украсть? — удивилась пани Кристина, вслед за детьми входя в кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Хабр натянул поводок, приходилось почти бежать за ним. На бегу делились соображениями и версиями.
— Подозрительно это, — выкрикивал Павлик. — А ты как думаешь?
— Так же, — слегка запыхавшись, отвечала сестра.
— Связан с угонщиками, факт, — говорил Павлик.
— Думаю, связан, только с какой стороны?
— Тоже протыкает шины!
— Протыкает, только кому?
— Как кому, угонщикам! — говорил Павлик.
— А может, тем, кто за ними гонится? — возражала сестра. — Чтобы задержать преследование.
— Но ведь вчера он не задержал Рафала, хотя преследовали мы! — не соглашался Павлик.
— А может, его там вообще не было?
— Может. Жаль, не спросили Хабра!
— Ладно, поглядим, что здесь такое.
Вот Хабр свернул с улицы во двор, сплошь застроенный какими-то зданиями и бараками. На машине здесь не проедешь. Вышли во второй двор, на параллельной улице. В этот двор машина тоже не смогла бы заехать, хотя туда вела широкая арка. Однако сразу за ней валялись набросанные кучей трубы, совершенно преградившие проезд. Ну, может, не совсем.
Смерив оставшееся свободное расстояние, Павлик авторитетно заявил:
— «Тир» ни в жизнь не проедет! Разве что вот этот столб своротит…
— Тсс! — прошептала Яночка. — Слышишь?
Откуда-то из темноты раздавались приглушённые голоса и какие-то непонятные звуки. Во дворе было темно, но совсем темно в большом городе не бывает. И свет уличных фонарей, и свет из окон многоэтажных домов, окружавших двор, рассеивал темноту и бросал светлые блики на пожухлую траву газона посередине двора. Именно там что-то и происходило. Хабру уже не было необходимости идти по следу, он пришёл куда надо и понял, что теперь лучше подобраться кружным путём.
Он и привёл своих хозяев прямиком к тому месту, где трое мужчин, ругаясь вполголоса, меняли колесо машины. Дети не подходили к ним вплотную, спрятавшись за огромной елью, росшей у входа в подъезд дома.
— Во-первых, пан Вольский здесь был, Хабр сказал, — тихо произнесла Яночка. — А во-вторых, ничего не понимаю! Гляди, «фольксваген» стоит себе рядом, а колесо они меняют в другой машине. Не видишь, какая марка?
— Вроде бы «ауди», — ответил брат.
— Вот и непонятно, ведь речь шла о «фольксвагене», а тут у этого «ауди»… сколько? Одно, два…
…три колёса полетели!
— Ну допустим, никто не станет красть «фольксваген», если рядом столько мужиков трудится над «ауди», но кто поручится, что как раз на этом «ауди» не помчались бы вслед за украденным «фольксвагеном»? Вот и получается, моя версия правильная — вывел из строя преследование.
— Очень может быть, — согласился покладистый брат. — Да и не станут они возиться здесь всю ночь, если два сумеют снять и отвезти в вулканизацию — и то хорошо. Трех ни в жизнь не успеют! Оставят до утра, ночью же спать будут.
— А я что говорю…
— Ну нет, этого я так не оставлю! — разгневался Павлик. — «Фольксваген» так просто отсюда не уедет! Я мигом…
— Стой! Только сейчас вспомнила — ведь где-Т0 здесь должна быть бригада поручика.
— Вот и хорошо! — упорствовал Павлик. — Я мигом…
— Что хорошо? — вцепилась в него сестра. — Ведь увидят и поймут.
— Что поймут? — не соглашался Павлик. — Если они установили наблюдение, должны знать, что колёса у «ауди» — не наших рук дело. Нас здесь ещё не было. Слушай, по-моему, удобный случай…
Яночка кивнула.
— По-моему, тоже. Ты прав. Тем более что Хабр говорит — пана Вольского уже нет поблизости, ушёл. Сейчас, пёсик, сейчас мы тоже пойдём. Слушай, сделай это незаметно.
— Сам не понимаю, что ли? — шёпотом возмутился Павлик. — Только придётся прокалывать переднее, до задних труднее добраться. Оба передних, пусть ровнёхонько получится. Надеюсь, воздух успеет выйти до того, как разгонятся. Катастрофы я пока что не планирую.
И мальчик нырнул в темноту. Вот Яночка увидела, как он прокрался за спинами людей, меняющих колёса, задержался на мгновение, потом исчез из глаз. И появился через несколько секунд.
— Ну?
— Порядок. А теперь бежим. Это не чупага, а золото, вошла в резину как в масло, и даже свиста воздуха не слышалось, дырочка малюсенькая.
— Хабр, след! — сказала Яночка, и все трое быстро удалились.
Впрочем, собака вела их недолго. Пробежали улицу, перешли на другую сторону и оказались на автобусной остановке.
— Сделал своё дело и уехал, — прокомментировал Павлик. — Гляди-ка, отсюда идёт сто восемьдесят второй. Как раз до дома доедем. До его дома.
— Поедем и проверим, вернулся ли он домой, — распорядилась Яночка.
По дороге она поделилась своими сомнениями с братом.
— Странно, что он поехал домой. Если все так, как я думаю, должен был ехать на Жолибож. Впрочем, насколько нам известно, там машина стоит в гараже, а взламывать гараж — уже другая статья. И он не знает, что мы знаем, тогда бы знал, что и полиция знает. Вот интересно, была ли там засада и видел ли его поручик? И тебе не кажется странным, что они меняли колёса во дворе, а не где-нибудь по дороге? Ведь Бартек сказал, у этого пана Вольского в его зонтике такое острие, такое тонкое, как шило. У него уж воздух выходит бесшумно…
Брат возразил:
— Да нет же, они уже с места двинулись и немного даже проехали, видела ведь, как стояла машина. Не припаркована, вроде как успела выехать. Может, они хотели просто подкачать воздух в камере, думали, обойдётся?
— Может быть… А теперь не знаю, чем нам в первую очередь заняться, — рассуждала девочка. — Хотелось бы знать, что себе думает полиция и что ещё предпримет пан Вольский. Как бы так устроить, чтобы следить за ним всю дорогу, прицепиться, как пиявка?
А загадочный пан Вольский знай подбрасывал одну загадку за другой. Оказалось, сойдя с автобуса, он прямиком направился домой, но вошёл только в свой дом, прошёл через заднюю дверь на лестницу и, не заходя в квартиру, вышел сразу же через главный выход. Затем дворами поспешил на Пулавскую. Когда дети за Хабром выбежали на эту улицу, успели лишь заметить, как пан Вольский исчез за перекрёстком в северном направлении.
— Ну и тип! — недовольно проговорил Павлик, тяжело дыша после бега. — А теперь опять сядет в какой-нибудь автобус… Догони такого!
Яночка на бегу хвалила собаку:
— Что бы мы делали без Хабра! Просто бесценный пёс!
На этот раз пан Вольский не стал пользоваться городским транспортом. Быстрым шагом, таким быстрым, что детям пришлось всю дорогу бежать за ним, он промчался по улице, пересёк сквер «Морское око», опять вышел на улицу и, не доходя до Дворковой, нырнул в какой-то двор среди домов, построенных на склоне холма. И тут бы совсем потеряли резвого старичка из виду, если бы не Хабр. Прячась за домами, он вывел их прямиком на противника. Из-за утла дома дети наблюдали, как вдруг, перестав торопиться, пан Вольский не спеша принялся расхаживать вдоль ряда припаркованных автомашин, иногда останавливался, приглядывался к ним и шёл дальше, некоторые из машин обходя кругом. А потом ему внезапно надоела такая прогулка, он оставил машины в покое, снова вышел на улицу Дворковую и по ней двинулся в направлении Пулавской.
— Нет, из-за этого типа можно с ума сойти! — разозлился Павлик. — Всю ночь, что ли, собирается прогуливаться? Почти девять, попадёт нам от матери!
Девочка ни словом не отозвалась на это замечание. Пан Вольский вёл себя непонятно, здесь была какая-то тайна, и она решила непременно её раскрыть, иначе просто лопнет от любопытства. Много версий вертелось в голове, но это были лишь предположения. Выходит, за этот вечер они опять ничего не узнали.
Кошмарный тип решил, видимо, на сегодня закончить свои похождения и вернулся наконец домой. Обрадованный Павлик тоже направился было к дому, но у Яночки были другие планы. Она предложила ещё раз пройти всю проделанную трассу, а домой отправить Хабра, чтобы мама не волновалась.
— Пёсик, домой! — приказала она собаке. — К маме! Скажи, мы скоро вернёмся.
— Ты уверена, что он нам не потребуется? — попытался было возразить Павлик.
— В конце концов, глаза у нас есть, — ответила сестра. — Мы только осмотрим те машины, вокруг которых он вертелся. И все. Пока все! А если придём к выводу, что понадобится следить за ним и ночью, устроим это как-нибудь подипломатичнее…
— Как это подипломатичнее?
— Вылезем в окно, когда все уснут. А из сада — через дыру в ограде.
Яночка испытала глубокое удовлетворение, когда они с братом наткнулись наконец на машину, все четыре колёса которой сидели на одних ободах, все четыре были спущены. Павлик бросил на сестру взгляд, исполненный глубочайшего восхищения. Мог себе позволить, было темно, сестра ничего не заметила, не задерёт нос.
Решительными шагами девочка направилась обратно.
— Ну? — нетерпеливо спросил Павлик.
Для начала я записала номер, — ответила Яночка, — и делай что хочешь, но выясни, чья это машина. Чья в действительности, а не фиктивно. Что-то в этом роде я и предполагала, что-то такое делает этот таинственный старик…
— И не «что-то», а совершенно конкретные вещи! — пробормотал Павлик. — Маньяк какой-то, шины протыкает в попавшихся по дороге машинах!
— Ты считаешь, маньяк? Хобби у него такое? Не думаю и хочу знать, в чем здесь дело! — возразила сестра. — А сейчас скоренько домой, думать будем потом.
Пани Кристина и в самом деле начинала уже беспокоиться о детях, когда прибежал Хабр. Собака была весела и довольна, радостно крутилась и махала хвостом, и мама поняла, что её прислали дети. Хабр, их посланец, должен был сообщить маме, что с детьми все в порядке. Она перестала волноваться и встретила детей почти спокойно.
— Я не хотела бы придираться, — начала она, когда сын и дочь вошли в дом, — но…
— Мы знаем, что не хочешь, потому и прислали Хабра, — перебила девочка маму. — Мы тоже не хотим, чтобы ты беспокоилась.
— Но так поздно возвращаетесь…
_ — Случайно задержались, ведь обычно приходим раньше.
— И даже к Бартеку не зашли! — с упрёком заметил Павлик.
— При чем тут Бартек? — не поняла сбитая с толку мама. — Обязательно к нему заходить?
— А как же! У нас дела, — начал было мальчик, но Яночка затараторила:
— И вообще, у нас теперь хлопот полон рот! Сама знаешь! Если бы не мы, у нас уже не было бы машины. Как думаешь, папа очень бы такому порадовался?
Пани Кристина решила больше не придираться к детям.
— Папа купил другую машину, — сказала она. Ладно, отложит их воспитание до более удобного случая. — Сегодня пришло письмо.
— Какая марка? — Павлик так и не успел сменить уличную обувь на домашнюю и теперь стоял посередине прихожей в одном ботинке.
— «Вольво», — ответила мама.
— Это хорошо! — одобрил сын. — «Вольво» меньше воруют.
— И что теперь? — спросила Яночка, повесив куртку на вешалку. — Будет со своим «вольво» сидеть в Алжире ещё целых полтора года? Он ведь сам говорил, что нет смысла приобретать там хорошую машину. Из-за песка они быстро приходят в негодность. «Пыль пустыни», так писал…
— Нет, — сказала мама. — Отец возвращается раньше, чем предполагалось. Арабы разорвали контракт. Выплатят неустойку, а пока папа приедет на праздники. Привезёт машину и оставит, ненадолго вернётся в Алжир, а в марте уже будет здесь.
— Значит, все планы меняются! — огорчился Павлик.
— Да, ведь мы планировали поехать к нему и всем вместе вернуться на машине, через Европу, но вот не получается… Ничего, новое «вольво» — это чистая прибыль.
Яночка с укором взглянула на маму.
— И ты хочешь, чтобы его сразу украли? — укоризненно заметила она. — Ну ладно, «фиат», ну пусть даже подержанный «фольксваген», но новое «вольво»…
— А почему его непременно должны украсть? — удивилась пани Кристина, вслед за детьми входя в кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39