Вот воры и учитывают конъюнктуру. И ещё говорили — крадут не только у нас, а по всей Западной Европе. Говорили — действует международная шайка!
— Очень хорошо! — сказала девочка.
— Что же здесь хорошего? — не понял брат.
— Хорошо, что все знают о существовании международной шайки, значит, полиция должна действовать. Действует?
Павлик задумался. Не так просто ответить на вопрос сестры. И в самом деле, из того, что им известно, трудно сделать вывод об энергичных и успешных розысках полицией похищенных машин; скорее, напротив, не очень энергичных и мало успешных. Впрочем, если и в самом деле в последнее время преступление приобрело глобальные масштабы… Тогда не мешало бы полиции помочь! Отбросив подушку, он сел прямо и так же прямо ответил на вопрос сестры:
— Ты права, не очень шустро наша полиция действует. Сама пойми, если крадут направо и налево, не разорваться же ей на части? И человек как-то привыкает, полицейский ведь тоже человек, правда? Как-то привыкает и уже не так реагирует. Знаешь, один малый в нашем классе рассказывал о таком случае… Ну точь-в-точь как с твоим этим самым Зайжалом.
И что же он рассказывал?
— Сирена выла, владелец на балкон выскочил, а там бандит в его машине сидит. Тот, сверху, кричит, а этот из машины так спокойненько отзывается: «И зачем такой шум поднимать? Нужен мне твой заср… значит, „полонез“, я только вот радио прихвачу, успокойся!» И действительно, пока владелец вниз спускался, ворюга преспокойненько с радиоприёмником смылся. Полиция приехала, и даже довольно скоро, но толку чуть…И какой вывод? — сурово спросила девочка. — Вывод один: полиции ни днём ни ночью нет покоя, на другие преступления времени не остаётся, только за похитителями машин гоняется, значит, надо побыстрее разделаться с шайкой, которая крадёт машины. Пусть даже шайка очень большая. Ну сколько там может быть бандитов? Дивизия? Сколько человек в дивизии?
Павлик удивился, но ответил:
— Ну… приблизительно… зависит, какая дивизия… от трех до четырех с половиной тысяч. А зачем тебе дивизия?
— Мне она не нужна. Просто я подумала — не может быть этих ворюг целая дивизия. А раз меньше, можно всех переловить, полиции же будет легче. Почему они этого не делают?
Как же не делают? Делают, наверное.
Девочка возразила:
— Из того, что я услышала от тебя и что мне говорил пан Зайжал, следует, что дела у наших глин идут через пень колоду. Делай что хочешь, в лепёшку разбейся, но разузнай фамилии тех самых отца и сына.
И, увидев, что брат уже раскрывает рот, чтобы спросить, зачем ей это, девочка поспешно добавила:
— Не задавай глупых вопросов! Я пока сама ещё не знаю. На всякий случай…
— Послушайте, мои дорогие, — обратилась за ужином к своим детям пани Кристина, и их удивило, что обратилась как-то неуверенно, вроде бы сомневаясь, стоит ли продолжать. — Послушайте…
— Ну, слушаем! — заверил Павлик.
— Такое дело… — опять же неуверенно продолжала пани Кристина. — Такое дело… Звонила моя знакомая, пани Бася… Вы ведь знаете пани Басю?
— Знаем, конечно, — опять заверил мать Павлик. — Такая худая и вечно растрёпанная.
— Знаем, конечно, — вторила брату Яночка. — Такая вся увешанная побрякушками, у которой уши от золотых серёжек на полметра вытянулись.
— Да, та самая! — обрадовалась мама и спохватилась: — Как вы отзываетесь о взрослых!
— Главное, мы знаем, — деловито сказал сын. — И дальше что?
— Так вот, — продолжала мама, — пани Бася просила вашего разрешения пригласить Хабра. У неё есть сучка такой же породы, и она хочет их поженить… ну, вроде как выдать свою сучку замуж за нашего Хабра… — заикаясь продолжала мама. — Она надеется, что щенята умом пойдут в папу.
— Чего там, все понятно! — выручил мать Павлик. — Ты как? Не возражаешь? — обратился он к сестре.
— Не возражаю, — милостиво согласилась Яночка. — Пускай. А когда?
Облегчённо вздохнув, мама затараторила:
— Хорошо бы не откладывать, лучше завтра же и отправиться к ним. С вами поедет Рафал, он согласен, сразу после обеда и поезжайте. Это довольно далеко, в Повсине, поэтому поедете на машине. Всякие там… подробности пусть вас не беспокоят, муж пани Баси ветеринар, он позаботится обо всем. И о вашем Хабре.
— Наш Хабр не нуждается ни в какой заботе, — гордо заявил Павлик.
— Значит, решено, — обрадовалась пани Кристина и поднялась из-за стола. — Сейчас позвоню Басе, что завтра вы приедете с собакой.
Поздней осенью темнело уже в пятом часу. Но поскольку Рафал, старший двоюродный брат Яночки и Павлика, проживающий в одном с ними особняке, подробно расспросил, как найти дом невесты Хабра, он без особого труда добрался почти до самого дома. Остальное взял на себя Хабр. Выпущенный из машины, он прямиком направился за угол одного из домов, где прогуливалась пани Бася вместе с невестой. Её собака была немного меньше Хабра, но тоже сеттер. Было ясно, что Хабру она понравилась с первого взгляда.
Муж пани Баси остался во дворе с собаками, а гостей пани Бася пригласила в дом, где подала чай с вкусными пирожными. Двор Яночке не очень понравился. Совсем лысый, деревья в саду недавно посажены, одни прутики торчат. Правда, много кустов и газон неплохой, но куда ему до их сада!
Пирожные и в самом деле были вкусные, но вот остальное… Яночка почувствовала, что больше не выдержит. Собственно, «остальное» сводилось лишь к дочери пани Баси, шестнадцатилетней девице, но её одной было достаточно, чтобы отравить атмосферу не только в гостиной, но и во всем Повсине, этом отдалённом районе Варшавы. Девица, очень похожая на свою мамашу, но только в отличие от неё жутко толстая, вдруг со страшной силой принялась заигрывать с их Рафалом! Уж так она кокетничала, уж так парня охмуряла — смотреть противно. То, надув губки, представлялась маленькой капризной девочкой, маминой любимицей, наследующей и особняк, и этот лысый сад, и всевозможные золотые побрякушки. То вдруг, резко сменив направление кокетства, строила из себя опытную пожирательницу мужских сердец, такую, что оторви и брось, и уж прямо наседала на парня. И тот и другой образ давались этой толстой корове с трудом, но Рафал явно прибалдел и не сводил с искусительницы ошарашенного взгляда.
Нет, больше вынести такое Яночка была решительно не в состоянии! Просидев из вежливости минут десять, обратилась к хозяйке, стараясь не смотреть на Рафала и эту самую Иолу:
— Проше пани, мы с братом хотели бы немного прогуляться. В вашем районе мы первый раз, совсем неизвестные нам места, хочется познакомиться с ними…
И девочка изо всей силы наступила на ногу брату, который, ничего не замечая, поглощал пирожные одно за другим. И сейчас ни словом не возразил, может быть, потому, что отправил в рот трубочку с кремом целиком.
— Прогуляться в темноте? — удивилась хозяйка, поставившая на стол новое блюдо с восхитительными пирожными. — Вы же ничего не увидите!
— Да нет, — бодро ответила девочка, — фонари светят.
— Ну, если вы так хотите… — неуверенно произнесла хозяйка. — А вы не потеряетесь? Ведь запросто можно заблудиться.
— Не заблудимся, — заверила её Яночка. — А если вдруг и заблудимся, Хабр нас найдёт. Не волнуйтесь, мы будем гулять по освещённым улицам.
— Какая тебя муха укусила? — разворчался Павлик, когда они уже шли по улице. — В жизни не едал таких вкусных пирожных. Так и не решил, какие вкуснее — с кремом или с мармеладом. Какого черта ты меня вытащила на улицу? Такая мразь, брр, и ещё снег с дождём! Прогулочки затеяла!
— Не могла я больше на эту Иолу смотреть! — призналась Яночка.
От удивления Павлик даже остановился.
— Почему? Что она такого сделала?
— Ты что, не видел, какая она?
— Девчонка как девчонка, ничего особенного.
— А то, что она увивается вокруг Рафала, этого ты не заметил? — взорвалась Яночка. — Глазки ему строит, губки бантиком складывает, идиотски хихикает. И ещё чавкает, когда ест!
— А Рафал что? — заинтересовался Павлик.
— Боюсь, малость прибалдел, того и гляди начнёт с ней сюсюкать, а на это я смотреть не желаю! Вот и предпочла удалиться, тем более что в том доме, ну, возле которого Рафал сначала хотел остановиться, и в самом деле что-то происходит.
Они уже подходили к дому, стоящему почти у самого шоссе. Участок был обнесён сеткой, сам же дом и двор были ярко освещены, и там царило оживление. Интересно, конечно, но пирожных жаль…
— Можно было и дом посмотреть, и дать мне доесть пирожные, — проворчал мальчик. — Дом не заяц…
— Пирожное тем более, — сухо парировала сестра.
Подойдя ближе, дети поняли, в чем дело. Весь двор был заставлен и завален старой мебелью и её обломками. Мебель эту какой-то мужчина рубил топором на мелкие части. Эти части собирали и сносили к дому двое детей, а мальчик, немного постарше их, складывал обломки в аккуратную кучку.
От шоссе вела к дому коротенькая незаасфальтированная дорога, вся в выбоинах и лужах. Да и она оказалась перегорожена грузовиком, так что его пришлось обходить. Павлик на всякий случай заглянул в кузов, поднявшись на колесо, и убедился, что там ещё много старой мебели и её обломков.
Обойдя широкой дугой грузовик — он стоял как раз в огромной луже, — дети смогли добраться до сетки, окружавшей участок. Отсюда было видно все, что происходит во дворе, но и их было прекрасно видно, ибо хозяин дома включил и яркую лампочку над входной дверью, и лампу на шнуре, висящую посередине двора, чтобы осветить себе рабочее место. Где бы скрыться? Ага, вон сбоку у самой сетки растут кусты, там безопаснее.
Не успели они спрятаться в кустах, как сначала услышали, а потом увидели приближающуюся легковую машину. Она явно собиралась свернуть к этому дому, но, видно, её водитель понял, что из-за грузовика не подъедет, поэтому съехал на обочину шоссе и выключил фары. Хлопнули обе дверцы машины — значит, вышли двое. Вскоре дети увидели этих двоих: мужчина и женщина. Они остановились у сетки, на том самом месте, где только что стояли Яночка с Павликом.
— Видишь, кретинка, что ты наделала! — яростным шёпотом обрушился мужчина на свою спутницу. — Гляди, ослица, он ведь рубит мебель!
— От осла слышу! — не осталась в долгу спутница. — Надо было сказать по-человечески! Секреты, видите ли, напридумывал. Теперь сам и расхлёбывай.
— Какие секреты? — немного сбавил тон мужчина. — Говорю же — временно припрятал!
— Знаем вашего брата! — огрызнулась женщина. — Заначку прятал от жены! Хорош гусь.
— Хватит ругаться! Погляди лучше, где наши вещи? Что-нибудь видишь?
— Отсюда не разглядишь, надо во двор зайти. Езус-Мария, если бы я знала! Приехал, тут же заплатил, сказал, у него как раз машина под рукой, доставка значит. Я и продала. Зачем нам старьё?
— Вот я и говорю — кретинка!'
— Сам кретин!
Продолжая шёпотом ругаться, мужчина с женщиной прошли в калитку, которая оказалась незапертой. Не прошли — вбежали, и остановились как вкопанные за спиной человека, рубившего мебель.
— Вон! — крикнула вдруг женщина. — Вон наш шкаф! А комодика не видать.
— Добрый вечер! — громко крикнул в спину хозяину мужчина.
Тот услышал наконец, что за спиной что-то происходит, и обернулся.
— Добрый вечер! — повторил прибывший.
— Добрый вечер! — ответил хозяин, отирая пот со лба и явно радуясь наметившейся передышке. Дети тоже побросали доски и окружили нежданных гостей.
— Послушайте, — начал мужчина; — Моя жена сегодня продала вам мебель, а вы её рубите…
— Мебель? — удивился хозяин, опустив топор. — Я покупал не мебель, а дрова!
— Для вас это, может, и дрова, но ведь на самом деле мебель! Жена поторопилась и продала…
— Что купил — то моё! — упорствовал мужик.
— Ваше, — согласился приезжий. — А что вы покупали? Дрова, говорите?
Человек с топором вроде заколебался и уже не так уверенно подтвердил:
— Ну, дрова. Я же, когда покупал, говорил, что скупаю по людям ненужную мебель на дрова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Очень хорошо! — сказала девочка.
— Что же здесь хорошего? — не понял брат.
— Хорошо, что все знают о существовании международной шайки, значит, полиция должна действовать. Действует?
Павлик задумался. Не так просто ответить на вопрос сестры. И в самом деле, из того, что им известно, трудно сделать вывод об энергичных и успешных розысках полицией похищенных машин; скорее, напротив, не очень энергичных и мало успешных. Впрочем, если и в самом деле в последнее время преступление приобрело глобальные масштабы… Тогда не мешало бы полиции помочь! Отбросив подушку, он сел прямо и так же прямо ответил на вопрос сестры:
— Ты права, не очень шустро наша полиция действует. Сама пойми, если крадут направо и налево, не разорваться же ей на части? И человек как-то привыкает, полицейский ведь тоже человек, правда? Как-то привыкает и уже не так реагирует. Знаешь, один малый в нашем классе рассказывал о таком случае… Ну точь-в-точь как с твоим этим самым Зайжалом.
И что же он рассказывал?
— Сирена выла, владелец на балкон выскочил, а там бандит в его машине сидит. Тот, сверху, кричит, а этот из машины так спокойненько отзывается: «И зачем такой шум поднимать? Нужен мне твой заср… значит, „полонез“, я только вот радио прихвачу, успокойся!» И действительно, пока владелец вниз спускался, ворюга преспокойненько с радиоприёмником смылся. Полиция приехала, и даже довольно скоро, но толку чуть…И какой вывод? — сурово спросила девочка. — Вывод один: полиции ни днём ни ночью нет покоя, на другие преступления времени не остаётся, только за похитителями машин гоняется, значит, надо побыстрее разделаться с шайкой, которая крадёт машины. Пусть даже шайка очень большая. Ну сколько там может быть бандитов? Дивизия? Сколько человек в дивизии?
Павлик удивился, но ответил:
— Ну… приблизительно… зависит, какая дивизия… от трех до четырех с половиной тысяч. А зачем тебе дивизия?
— Мне она не нужна. Просто я подумала — не может быть этих ворюг целая дивизия. А раз меньше, можно всех переловить, полиции же будет легче. Почему они этого не делают?
Как же не делают? Делают, наверное.
Девочка возразила:
— Из того, что я услышала от тебя и что мне говорил пан Зайжал, следует, что дела у наших глин идут через пень колоду. Делай что хочешь, в лепёшку разбейся, но разузнай фамилии тех самых отца и сына.
И, увидев, что брат уже раскрывает рот, чтобы спросить, зачем ей это, девочка поспешно добавила:
— Не задавай глупых вопросов! Я пока сама ещё не знаю. На всякий случай…
— Послушайте, мои дорогие, — обратилась за ужином к своим детям пани Кристина, и их удивило, что обратилась как-то неуверенно, вроде бы сомневаясь, стоит ли продолжать. — Послушайте…
— Ну, слушаем! — заверил Павлик.
— Такое дело… — опять же неуверенно продолжала пани Кристина. — Такое дело… Звонила моя знакомая, пани Бася… Вы ведь знаете пани Басю?
— Знаем, конечно, — опять заверил мать Павлик. — Такая худая и вечно растрёпанная.
— Знаем, конечно, — вторила брату Яночка. — Такая вся увешанная побрякушками, у которой уши от золотых серёжек на полметра вытянулись.
— Да, та самая! — обрадовалась мама и спохватилась: — Как вы отзываетесь о взрослых!
— Главное, мы знаем, — деловито сказал сын. — И дальше что?
— Так вот, — продолжала мама, — пани Бася просила вашего разрешения пригласить Хабра. У неё есть сучка такой же породы, и она хочет их поженить… ну, вроде как выдать свою сучку замуж за нашего Хабра… — заикаясь продолжала мама. — Она надеется, что щенята умом пойдут в папу.
— Чего там, все понятно! — выручил мать Павлик. — Ты как? Не возражаешь? — обратился он к сестре.
— Не возражаю, — милостиво согласилась Яночка. — Пускай. А когда?
Облегчённо вздохнув, мама затараторила:
— Хорошо бы не откладывать, лучше завтра же и отправиться к ним. С вами поедет Рафал, он согласен, сразу после обеда и поезжайте. Это довольно далеко, в Повсине, поэтому поедете на машине. Всякие там… подробности пусть вас не беспокоят, муж пани Баси ветеринар, он позаботится обо всем. И о вашем Хабре.
— Наш Хабр не нуждается ни в какой заботе, — гордо заявил Павлик.
— Значит, решено, — обрадовалась пани Кристина и поднялась из-за стола. — Сейчас позвоню Басе, что завтра вы приедете с собакой.
Поздней осенью темнело уже в пятом часу. Но поскольку Рафал, старший двоюродный брат Яночки и Павлика, проживающий в одном с ними особняке, подробно расспросил, как найти дом невесты Хабра, он без особого труда добрался почти до самого дома. Остальное взял на себя Хабр. Выпущенный из машины, он прямиком направился за угол одного из домов, где прогуливалась пани Бася вместе с невестой. Её собака была немного меньше Хабра, но тоже сеттер. Было ясно, что Хабру она понравилась с первого взгляда.
Муж пани Баси остался во дворе с собаками, а гостей пани Бася пригласила в дом, где подала чай с вкусными пирожными. Двор Яночке не очень понравился. Совсем лысый, деревья в саду недавно посажены, одни прутики торчат. Правда, много кустов и газон неплохой, но куда ему до их сада!
Пирожные и в самом деле были вкусные, но вот остальное… Яночка почувствовала, что больше не выдержит. Собственно, «остальное» сводилось лишь к дочери пани Баси, шестнадцатилетней девице, но её одной было достаточно, чтобы отравить атмосферу не только в гостиной, но и во всем Повсине, этом отдалённом районе Варшавы. Девица, очень похожая на свою мамашу, но только в отличие от неё жутко толстая, вдруг со страшной силой принялась заигрывать с их Рафалом! Уж так она кокетничала, уж так парня охмуряла — смотреть противно. То, надув губки, представлялась маленькой капризной девочкой, маминой любимицей, наследующей и особняк, и этот лысый сад, и всевозможные золотые побрякушки. То вдруг, резко сменив направление кокетства, строила из себя опытную пожирательницу мужских сердец, такую, что оторви и брось, и уж прямо наседала на парня. И тот и другой образ давались этой толстой корове с трудом, но Рафал явно прибалдел и не сводил с искусительницы ошарашенного взгляда.
Нет, больше вынести такое Яночка была решительно не в состоянии! Просидев из вежливости минут десять, обратилась к хозяйке, стараясь не смотреть на Рафала и эту самую Иолу:
— Проше пани, мы с братом хотели бы немного прогуляться. В вашем районе мы первый раз, совсем неизвестные нам места, хочется познакомиться с ними…
И девочка изо всей силы наступила на ногу брату, который, ничего не замечая, поглощал пирожные одно за другим. И сейчас ни словом не возразил, может быть, потому, что отправил в рот трубочку с кремом целиком.
— Прогуляться в темноте? — удивилась хозяйка, поставившая на стол новое блюдо с восхитительными пирожными. — Вы же ничего не увидите!
— Да нет, — бодро ответила девочка, — фонари светят.
— Ну, если вы так хотите… — неуверенно произнесла хозяйка. — А вы не потеряетесь? Ведь запросто можно заблудиться.
— Не заблудимся, — заверила её Яночка. — А если вдруг и заблудимся, Хабр нас найдёт. Не волнуйтесь, мы будем гулять по освещённым улицам.
— Какая тебя муха укусила? — разворчался Павлик, когда они уже шли по улице. — В жизни не едал таких вкусных пирожных. Так и не решил, какие вкуснее — с кремом или с мармеладом. Какого черта ты меня вытащила на улицу? Такая мразь, брр, и ещё снег с дождём! Прогулочки затеяла!
— Не могла я больше на эту Иолу смотреть! — призналась Яночка.
От удивления Павлик даже остановился.
— Почему? Что она такого сделала?
— Ты что, не видел, какая она?
— Девчонка как девчонка, ничего особенного.
— А то, что она увивается вокруг Рафала, этого ты не заметил? — взорвалась Яночка. — Глазки ему строит, губки бантиком складывает, идиотски хихикает. И ещё чавкает, когда ест!
— А Рафал что? — заинтересовался Павлик.
— Боюсь, малость прибалдел, того и гляди начнёт с ней сюсюкать, а на это я смотреть не желаю! Вот и предпочла удалиться, тем более что в том доме, ну, возле которого Рафал сначала хотел остановиться, и в самом деле что-то происходит.
Они уже подходили к дому, стоящему почти у самого шоссе. Участок был обнесён сеткой, сам же дом и двор были ярко освещены, и там царило оживление. Интересно, конечно, но пирожных жаль…
— Можно было и дом посмотреть, и дать мне доесть пирожные, — проворчал мальчик. — Дом не заяц…
— Пирожное тем более, — сухо парировала сестра.
Подойдя ближе, дети поняли, в чем дело. Весь двор был заставлен и завален старой мебелью и её обломками. Мебель эту какой-то мужчина рубил топором на мелкие части. Эти части собирали и сносили к дому двое детей, а мальчик, немного постарше их, складывал обломки в аккуратную кучку.
От шоссе вела к дому коротенькая незаасфальтированная дорога, вся в выбоинах и лужах. Да и она оказалась перегорожена грузовиком, так что его пришлось обходить. Павлик на всякий случай заглянул в кузов, поднявшись на колесо, и убедился, что там ещё много старой мебели и её обломков.
Обойдя широкой дугой грузовик — он стоял как раз в огромной луже, — дети смогли добраться до сетки, окружавшей участок. Отсюда было видно все, что происходит во дворе, но и их было прекрасно видно, ибо хозяин дома включил и яркую лампочку над входной дверью, и лампу на шнуре, висящую посередине двора, чтобы осветить себе рабочее место. Где бы скрыться? Ага, вон сбоку у самой сетки растут кусты, там безопаснее.
Не успели они спрятаться в кустах, как сначала услышали, а потом увидели приближающуюся легковую машину. Она явно собиралась свернуть к этому дому, но, видно, её водитель понял, что из-за грузовика не подъедет, поэтому съехал на обочину шоссе и выключил фары. Хлопнули обе дверцы машины — значит, вышли двое. Вскоре дети увидели этих двоих: мужчина и женщина. Они остановились у сетки, на том самом месте, где только что стояли Яночка с Павликом.
— Видишь, кретинка, что ты наделала! — яростным шёпотом обрушился мужчина на свою спутницу. — Гляди, ослица, он ведь рубит мебель!
— От осла слышу! — не осталась в долгу спутница. — Надо было сказать по-человечески! Секреты, видите ли, напридумывал. Теперь сам и расхлёбывай.
— Какие секреты? — немного сбавил тон мужчина. — Говорю же — временно припрятал!
— Знаем вашего брата! — огрызнулась женщина. — Заначку прятал от жены! Хорош гусь.
— Хватит ругаться! Погляди лучше, где наши вещи? Что-нибудь видишь?
— Отсюда не разглядишь, надо во двор зайти. Езус-Мария, если бы я знала! Приехал, тут же заплатил, сказал, у него как раз машина под рукой, доставка значит. Я и продала. Зачем нам старьё?
— Вот я и говорю — кретинка!'
— Сам кретин!
Продолжая шёпотом ругаться, мужчина с женщиной прошли в калитку, которая оказалась незапертой. Не прошли — вбежали, и остановились как вкопанные за спиной человека, рубившего мебель.
— Вон! — крикнула вдруг женщина. — Вон наш шкаф! А комодика не видать.
— Добрый вечер! — громко крикнул в спину хозяину мужчина.
Тот услышал наконец, что за спиной что-то происходит, и обернулся.
— Добрый вечер! — повторил прибывший.
— Добрый вечер! — ответил хозяин, отирая пот со лба и явно радуясь наметившейся передышке. Дети тоже побросали доски и окружили нежданных гостей.
— Послушайте, — начал мужчина; — Моя жена сегодня продала вам мебель, а вы её рубите…
— Мебель? — удивился хозяин, опустив топор. — Я покупал не мебель, а дрова!
— Для вас это, может, и дрова, но ведь на самом деле мебель! Жена поторопилась и продала…
— Что купил — то моё! — упорствовал мужик.
— Ваше, — согласился приезжий. — А что вы покупали? Дрова, говорите?
Человек с топором вроде заколебался и уже не так уверенно подтвердил:
— Ну, дрова. Я же, когда покупал, говорил, что скупаю по людям ненужную мебель на дрова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39