— Ну, вроде бы он такой великий бизнесмен, по всему миру дела ведёт, художник, бог знает кто, а вонь-то от него чувствовалась. Каждый раз какой-то… Мартинек.., нет, Мариушек.., позарез ему нужен был, а Михалина как-то проговорилась, что все фотографии — это он. И всякие разные комбинации: замки — не замки, пистолеты — не пистолеты, ну, может, какие ещё револьверы… — тоже он. Мариушек — воспитанник Доминика, это она мне сказала, уж так он его любит, как и она сама, но в последнее время что-то капризничает… Налейте мне…
Дальнейшую беседу сержант начал потихоньку записывать под столом, не будучи уверен, что магнитофончик не выкинет ему какого-нибудь глупого фортеля. Он хорошо знал зловредность неживых вещей.
Результатом этой случайной встречи стал телефонный звонок Бежану с нервной просьбой о замене его кем-нибудь…
28
Как раз в это время я столкнулась с громадными трудностями в своих попытках удовлетворить запросы своей родни.
Коль скоро бабушка пожелала ехать на море в полном составе, мне действительно нужно было организовать транспорт для тётки Изы и дяди Филиппа.
Естественно, я тут же набросилась на Рысека, однако Рысек на сей раз имел в своём распоряжении ещё более медлительное транспортное средство, чем кран, какой-то асфальтовый каток или что-то в этом роде, какую-то страшно сложную многофункциональную машину, мало пригодную для дальних поездок. Я расстроилась, Рысек тоже, однако он тут же вспомнил о своём приятеле Мариане, том самом, что изучает иностранные языки.
Мы позвонили, и оказалось, что, к сожалению, Мариан сейчас находится в Лондоне вместе с клиентом, который нанял его на месячное турне по Европе. Сам клиент водить машину не может, так как во время этой поездки проводит официальные дегустации крепких напитков и потому постоянно пьян, а Мариан с радостью согласился как раз из-за упомянутых иностранных языков.
— Не везёт, — грустно вздохнул Рысек.
— Я уже начинаю привыкать к невезению, — успокоила я его. — Но что-то нужно делать. Не пошлю же я их туда на поезде, представляешь, каково мне будет там, на месте.
— А такси вам слишком дорого встанет. Лучше бы найти кого-то знакомого. О! Кажется, у меня такой есть… Хотя, наверное, не подойдёт — он ездит на малом «фиате» .
— Уж лучше твой дорожный каток…
— А жаль, он водит, как бог, — продолжал Рысек, — и очень любит повозить кого-нибудь по всей стране, в общем, любит путешествовать, да и берет дёшево: только за эксплуатацию и бензин, какие-то небольшие карманные деньги — и все. Раньше у него был «фольксваген».
— И что? — живо заинтересовалась я.
— Ну и ему не повезло. Лишился этого «фольксвагена» уже два года назад. Он тоже механик, разные ремонтные работы на аэродроме делал и въехал на своей машине на неиспользуемую полосу. Ну и приклеился намертво.
— Рысек, я не понимаю, что ты говоришь. В переносном смысле?
— Какое там в переносном! — недовольно фыркнул Рысек. — Факт. И даже компенсацию не получил, потому как было ясно сказано, чтобы не въезжать. Он вообще даже признаться не мог, я сам его поднимал, и верх оторвался, а шасси осталось. Хороший у меня тогда кран был.
Во время этой беседы мы сидели в квартире Рысека, так как сестра пошла с близнецами на прогулку, а у меня по квартире бродило невыспавшееся семейство. Я тоже не выспалась, и по этой, видимо, причине все ещё не могла понять, о чем он говорит.
— Скажи все это нормальным языком, а то у меня в голове все путается. На каком аэродроме это было?
— На нашем. Международном. На Окенче.
— Так ведь он уже давным-давно сделан!
— Ну и что? Один тип велел закупить какой-то необыкновенный материал для покрытия дороги.
Чехи откуда-то его получали, и у них он вроде бы себя оправдал, а у нас нет. Ну и этот Бешеный…
Что-то забрезжило у меня в памяти.
— Какой бешеный?
— Этот тип. Так его все называли, потому как у него и морда бешеная была, и характер. Авантюрный тип. А точнее говоря, технический директор чего-то там повыше. Велел закупить и, вместо того чтобы проверить на паре метров, как это сочетается с нашим асфальтом, дал указания залить сразу всю полосу.
Ну и залили. Получился такой каток, что на ногах невозможно было устоять, не говоря уже о машине.
А уж самолёт затормозил бы не раньше, чем у Дворца культуры. Разные фокусы пробовали, песком посыпали, солью, кипятком хотели это смыть и стиральным порошком, цистерны две «Людовика» на эту мойку пошло, и ничего не помогало. Ну попробовали ещё что-то, и как вылили на эту полосу, опять же на всю сразу, так клейкость все мировые рекорды побила. Вот тогда этот Мундек и приклеился.
— И что? До сих пор так?
— Да нет. Бешеный велел этот клей скалывать, но как же его сколешь? На расстоянии, с воздуха, что ли? А кто туда въехал, тот там и оставался. В конце концов какой-то умный человек подсказал, и Бешеный велел закупить австрийский порошок, страшно дорогой, этакие малюсенькие гранулки. И гранулки наконец с этим справились, но во сколько все это в сумме обошлось, вы себе даже не представляете.
В сотни миллионов долларов. Почти целый год эта полоса не действовала, оставалась всего одна, а генеральный директор вообще этого не заметил, узнал, что нет полосы, только когда авиакомпании начали скандалить, так как пилоты протестовали.
Я слушала с ужасом.
— И что? Возбудили дело, и этого Бешеного посадили?..
— Да вы что? Подмазали, где надо, и все затихло.
Бешеный даже премию как обычно получил. Но все-таки его сняли, его уже там нет. Кажется, генеральный тоже полетел, что-то там в руководстве поменяли, но что потеряно, то все наше. Ну а Мундек лишился машины, поэтому ездит теперь на малом «фиате».
— Не застрахован был?
— Автострахования у него не было. А шасси его пришлось вырубать, причём втихую, чтобы никто не видел, а то бы ему ещё и штраф вкатили.
— Интересно, чем этот Бешеный сейчас занимается? — спросила я с мрачной злостью, одновременно пытаясь вспомнить, что мне это напоминает. — И какие убытки он нам теперь причиняет. От всего сердца желаю ему всего самого худшего!
— Не вы одна…
— Но это не решает моей проблемы. Может, нанять машину в одном из прокатов, которые вовсю себя рекламируют?
— Это может оказаться непросто, сейчас туристический период, и таких умников много. Да ещё вы что-то говорили об автоматической коробке скоростей. Даже не знаю, есть ли у них что-то такое…
— Холера. Рысек, а ты бы не поехал на нормальной тачке?
— Я-то бы поехал с радостью, но не могу. Отпуска. Сразу двоих заменяю, остался один за троих, на полдня сорваться — это ещё куда ни шло, но не дольше. А вообще-то мне нужно тестировать эту дуру под Познанью, так что я каждую ночь там. При разных там восходах солнца легче едется.
— На дорожном катке?..
— Нет, каток поехал на трейлере. На малом «фиате».
— Вот уж не было печали…
С отчаяния я вспомнила о Лукаше Дарко, поэтому продолжила нашу беседу уже на лестнице. Через радиотакси я нашла номер сотового телефона Лукаша. Он отозвался почти немедленно.
— Коротко, а то у меня времени нет, — сказала я без вступительных любезностей. — Иза Брант говорит. За сколько вы бы поехали на три дня в район Трех городов? .
— Вообще не поеду, потому что не на чем, — ответил он злым голосом. — Разве что вы дадите мне машину. Тогда сотня в день чистыми.
— Вот как раз машины-то у меня и нет. А что вы со своей сделали?
— Я — ничего. Кое-кто ещё постарался…
Какие-то звуки вмешались в разговор с его стороны.
— Я ведь ничего не сказал, — раздражённо ответил он. — Машина попала в аварию, вот и все. Да и не знаю пока, смогу ли я распоряжаться собой в ближайшее время… Что?.. А, смогу.
— Вы со мной разговариваете или с кем-то ещё? — я начала терять терпение.
— В основном с вами. Если раздобудете машину, то могу поехать.
Я была не в состоянии с ходу все обдумать и оценить ситуацию.
— Так я вам тогда ещё позвоню. Сегодня. Скоро.
— Пожалуйста…
Так на слух можно было понять, что он разговаривал со мной из машины, были слышны автомобильные звуки, но я не стала об этом излишне задумываться. Я посмотрела на расстроенного и озабоченного Рысека, который тоже предпочитал лестницу своей квартире.
— Кое-что начинает вырисовываться, — подумав, сообщила я. — Дорого, холера…
— Если хотите, я узнаю, сколько стоит прокат, — пообещал Рысек.
— Хочу. Узнай. Мне нужно возвращаться к семье.
Едва я переступила порог квартиры, как меня выловил дядя Филипп. Он явно поджидал меня, имитируя какие-то кухонные дела, доступные мужчине.
Он так замедленно варил кофе и смешивал соки, словно все эти продукты содержали застывающий бетон.
— Бабушка слишком строга, — конспиративно прошептал он, не скрывая озабоченности. — А я знаю, девочка моя, что у тебя нет денег. Разве можно было скопить много денег при бывшем строе?..
— Некоторые смогли, — вырвалось у меня от расстройства.
— Но ты же не воровала. Это у нас наследственное. Я знаю, что мы создаём тебе сложности, не сомневаюсь, что ты все сумеешь организовать, но в случае чего я заплачу. Со всеми расходами обращайся ко мне, только так, чтобы никто не видел.
— Вы это серьёзно, дядя? — оживилась я.
— Серьёзней не бывает! У меня же нет больше крестниц…
— Филипп?!
В дверях кухни со стороны гостиной появилась вдруг тётка Иза и заговорила голосом айсберга, если бы айсберг вообще соизволил вдруг издать хоть какие-то звуки.
Во мне начал пробуждаться бунт.
— Уже, дорогая, все готово, — горячо заверил её дядя Филипп. — Я тебе смешал, как ты любишь, только вот тоника не мог найти. Иза мне помогла.
За тёткой Изой появилась бабушка. Пресвятая Дева Мария, они что — все друг за другом следят?
И всем им обязательно нужно тесниться в моей кухне?
— Иза, не мешай, Филипп возится, но это нормально, — сказала бабушка. — Так когда ты намечаешь наш отъезд на море?
Это, разумеется, было адресовано уже мне, а не тётке Изе. Я перепугалась и сдалась. Риск — благородное дело!
— Завтра, бабушка. Не слишком рано, думаю, где-то ближе к обеду.
— А Иза и Филипп?
— У нас будет вторая машина. С водителем.
Черт его знает, что у нас завтра будет, но мне уже надоели транспортные трудности, не хватало мне ещё бабушки на шее. Я подумала, что в случае каких-либо осложнений что-нибудь да придумаю. Может, Рысек согласится поджечь дом, и тушение пожара их всех несколько отвлечёт…
Пока же мне удалось отвлечь семейство едой, которая вроде бы была поздним завтраком, но пришлась на обеденное время. Сама я едой пренебрегла и позвонила в гостиницу в Трех городах. Элеонора оказалась просто гением: пожалуйста, вы можете занять забронированные номера, сообщив заранее, за сутки. Я зарезервировала их на завтра, заверив, что в случае опоздания все равно их оплачу.
Позвонил Рысек, сообщив, что с прокатом машины нет никаких затруднений, автоматических коробок передач пока нет, обычно у них имеются две такие машины, но сейчас они в разгоне. Теперь мне нужен был Лукаш Дарко, не могу же я одна ехать одновременно на двух машинах.
Я начала звонить Лукашу.
Однако мне не суждено было решить все организационные вопросы, меня отозвали в лоно родни. Тётка Иза победоносно демонстрировала какой-то предмет, в котором я с большим трудом опознала изобретение своего сына. Это было нечто вроде небольшого пароходного винта, ветряка или пропеллера и, к сожалению, включалось само, от энергичного толчка. Батарейку он туда вставил или ещё что? Лопасти у него были зубчатые и при вращении убийственно сверкали. Эта штука упала с потолка на тётку Изу. Боже мой, включилась она или нет?..
Тётка утверждала, что да и что она легко могла её убить.
Тогда почему же не убила?..
Я поспешно пыталась вспомнить, летали ли там какие-либо перья или хотя бы обрывки ваты. Ведь если она включилась, то должна была задеть постель, а тут — никаких следов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44