Торопливо одеваясь, я сказал:
– Дорогая... ответь мне на небольшой вопрос.
Когда Зина подошла, я уже надел оба носка и один ботинок.
– Кто... кто тебе звонил? – невинным голосом спросил я.
– Зильвия.
– Это я слышал. А кто эта Зильвия?
– Зильвия Ардент. Звезда... – Второй ботинок выпал у меня из рук. – Из телезериала «Девичья зпальня». Мы з ней давно дружим. Она моя лучшая... – Зина умолкла. – Что з тобой?
– А что?
– Ты какой-то чудной звук издал, дернулзя и ботинком об пол зтукнул.
– Ничего я не дергался. С чего бы мне дергаться? И ботинком не зтукал... то есть не стукал об пол. Он просто выпал у меня из рук. – Я поднял ботинок и стал его надевать. В голове лихорадочно метались мысли. – Сильвия Ардент! Надо же! Вы, значит, знакомы? – как можно непринужденнее спросил я.
– Она моя замая лучшая приятельница.
– Да ну? Здорово. Она – милая девчонка. – Я замолк, спохватившись. «Спокойнее, Скотт, спокойнее, – напомнил я себе. – Самое главное не терять самообладания». – А она что, звонила, чтобы только поздороваться? Это не та девушка, с которой ты договорилась встретиться?
– Мы взтречаемзя почти каждый понедельник. Иногда ходим в кино или еще куда-нибудь или прозто болтаем, новозтями делимзя.
– Новостями? Что ты имеешь в виду?
– А ты что? Какой-то ты зтранный.
– Нисколько я не странный. Значит, ходите в кино? Новостями делитесь? А мужчин... обсуждаете?
«Осторожнее, – сказал я себе. – Думай, что говоришь, иначе выдашь себя. Уже чуть не выдал».
Зина в это время, к счастью, нагнулась и в крайнем удивлении рассматривала мои ноги.
– Ты надел ботинок без нозка.
– Хочешь сказать, что я рехнулся? – раздраженно сказал я. – Отлично помню, что надевал оба носка.
– Значит, ты надел их на одну ногу.
– Не говори глуп... Ну надо же! Такое раз в сто лет может случиться. Но когда-нибудь... мы с тобой над этим посмеемся. – Я пришел в полное замешательство и умолк.
– Мы з Зильвией по очереди ходим друг к другу, – продолжала Зина.
– По очереди?
– Да. Зегодня моя очередь идти к ней. Но я немного опоздала. – Она засмеялась.
Очень смешно.
Зина протянула руку и подергала меня за мочку уха. Нежно, ласково сказала («Может быть, в последний раз», – уныло подумал я):
– Опоздала, потому что ты обманул меня, Зелл.
– Обманул? Что ты такое говоришь?
Она проказливо рассмеялась:
– Ты зказал, я з тобой в безопазнозти.
– Детка, лучше уж ты узнай это от меня. Никто не может быть в безопасности рядом со мной.
– Какие ужазные вещи ты говоришь, – со смехом воскликнула она.
– Да, ужасные.
Надев носки и ботинки, проверив, что все, как положено, я встал, взглянул Зине в глаза и искренне сказал:
– Я хотел, чтобы ты услышала это от меня самого.
Уже в дверях я обернулся:
– Прощай!
– Не прощай, дорогой, а до взтречи.
– Это было бы здорово, – ответил я, кивнул, повернулся и вышел.
До захода солнца оставались считанные минуты. Небо полыхало изумительными красками, но я чувствовал себя так, будто шагнул в темную холодную ночь.
* * *
Мне не сразу удалось овладеть собой после того, как я распрощался с Зиной Табур. Но постепенно я успокоился, остановил машину у обочины дороги и просидел около четверти часа, куря и размышляя.
Я открыл для себя важную истину: неожиданное появление серьезной проблемы немедленно умаляет значимость другой, казавшейся ранее огромной, и делает ее легкоразрешимой. Я знал, что Зина Табур и Сильвия Ардент уже, наверное, встретились и, возможно, не пошли в кино, а сейчас сидят и весело болтают, обсуждая новости. И это обстоятельство заставило меня взглянуть на проблему Джелликоу – Чейма – Лэша – Маккиффера как на задачу, с которой я в состоянии справиться.
Я загасил окурок, снял трубку телефона и позвонил Маккифферу.
В квартире никто не ответил. Я позвонил еще в четыре места и обнаружил его в итальянском ресторанчике, где Маккиффер со своими корешами часто проводил вечера, поглощая в огромных количествах пиво и разнообразные виды макарон. Заведение находилось всего в четырех кварталах от полицейского участка, что, видно, придавало пирушкам бандитов привкус приключения.
Маккиффер взял трубку.
– Маккиффер, выслушай меня, а потом решишь, стоит ли продолжать разговор. Идет?
– Кто это?
– Шелл Скотт.
Молчание. Потом снова голос Маккиффера:
– Где ты?
– Ну даешь! Я скажу, а ты пошлешь Вонючего продырявить мне башку?
– Не придуривайся, Скотт. Мы на тебя зла не держим.
– Тогда зачем сегодня вы с Вонючим увязались за мной?
– Надо было... кое-что разведать.
– Ага. А что именно, ты, конечно, не скажешь?
– Нет.
– А зачем Эдди Лэш приходил сегодня к Гидеону Чейму?
– Эдди приходил к Чейму? Разрази меня гром! Тогда какого черта... – Он осекся.
– Думаю, тебе так же интересно, как и мне, узнать о цели этого визита.
– Может быть.
– Я бы хотел встретиться с тобой. Что скажешь?
– А мне какой прок от того?
– Скорее всего, никакого. Зато мне надо кое-что узнать у тебя. Может, и ты узнаешь от меня что-то полезное для себя. Ведь могут быть новости, которые интересны нам обоим. А пока не поговорим, не узнаем.
– Ну... ладно. Не буду скрывать от тебя, Скотт, неприятности у меня большие.
– Может, я смогу помочь?
– Вряд ли.
– Но ведь хуже не будет, если поговорим, а?
– Наверно, нет. Ну ладно. Только я сам назначу место. В какой-нибудь темный закоулок не пойду.
«Не удивительно», – подумал я.
– Ты сейчас ведь у Антонио. Может, там и встретимся? Место людное.
– Идет, приезжай. Только не раньше, чем через час. Сейчас у меня тут друзья.
– В девять подойдет?
– В самый раз. Встретимся в задней комнате, где стоят столы для покера. Я все устрою. Место-то знакомо тебе?
– Я знаю, где оно находится.
– Там нас никто не подслушает. И не увидит. Ни к чему мне светиться с тобой. Авторитет свой ронять.
– Правильно мыслишь, – согласился я. – До встречи в девять.
Когда я вошел в палату номер 16 клиники «Уэстон-Мейси», Гидеон Чейм сидел в постели. Вид у него был более изнуренный, чем днем. Складки над переносицей, где срастались брови, углубились, а кожа вокруг черных глаз совсем сморщилась.
Но голос был по-прежнему зычным.
– Какого черта вы звоните и требуете от меня каких-то прямых ответов? Вы намекаете на...
– Успокойтесь. – Я придвинул стул вплотную к кровати, сел и наклонился к Гидеону Чейму: – Зачем к вам приходил Эдди Лэш?
– Я не допущу, чтобы меня допрашивали. Вы или кто-либо другой. Никакого выкручивания рук!
– Ну что ж. – Я встал. – Продолжайте хитрить, разыгрывать из себя всемогущего и тому подобное. От меня не ждите ни помощи, ни сотрудничества, ничего. И я по-прежнему озабочен больше поисками Джелликоу, чем вашей рукописи. А если и найду ее, залью цементом и брошу в океан. Просто из злорадства.
– Постойте. Я... – Он умолк, устремив на меня свирепый взгляд. Какой страх и какое сердцебиение вызывал, наверное, у сотен, а то и тысяч его подчиненных этот грозный взгляд! – Ваша наглость выводит меня из себя.
Я снова сел:
– Да вы и сами не больно вежливы. Так зачем к вам приходил Лэш?
– Ну... не знаю.
– Черт возьми, Чейм...
– Правда не знаю. Я едва с ним знаком. Ему известно, что Джелликоу работает со мной. Он почему-то спрашивал, не знаю ли я, где он.
– Почему-то? И вы не знаете почему?
– Откуда мне знать? Говорю же вам, я едва с ним знаком.
– Ну да. А при нашей первой встрече вы уверяли меня, что никаких бандитов не знаете.
– Не знал и не знаю. Ну... однажды, несколько лет тому назад, я встречался с мистером Лэшем. Он хотел вложить деньги в кинобизнес. Вернее, в фильм, который я тогда снимал. У меня были финансовые затруднения. Я не мог получить достаточной суммы у своих банкиров. Это было после неудачи с «Загадкой Гидеона», если вы помните эту картину.
Я помнил. Это был полный провал.
Гидеон задумался. Лицо его помрачнело.
– Я тогда не знал еще, что он... преступник. Мне, к счастью, повезло. Еще до того, как он обратился ко мне, мне удалось найти нужные средства. – Гидеон покачал крупной, почти лысой головой. – А то я принял бы его предложение и деньги. И конечно, потом бы пожалел.
– Это была ваша единственная встреча с Эдвардом Лэшем?
– Да-да. Клянусь.
Я понимал, что этот пройдоха лжет, что-то скрывая от меня. Не знал только, сколько из всего рассказанного им вранья: десять процентов или девяносто.
– Значит, вы не имеете понятия, почему Лэш пытается разыскать Джелликоу?
– Нет. – Гидеон склонил голову набок. – По правде говоря, я с трудом понимал мистера Лэша. Рот у него...
– Да, я знаю. Моя работа.
– Ваша? Он ничего не говорил...
– Еще бы! Я столкнулся с ним возле вашей палаты. Вот откуда я знаю, что он приходил к вам.
– И вы ему разворотили рот? – задумчиво спросил Чейм.
– В вашей книге есть что-нибудь о Лэше?
– Нет. Хотя... есть чуть-чуть, абзац, не больше.
– О чем?
– Только о том, о чем я вам сейчас рассказывал. О моих финансовых затруднениях, предложении мистера Лэша и так далее. Да... О том, что он преступник, я узнал много позже.
– О каких-нибудь других мошенниках, бандитах, головорезах, уголовниках писали? О членах банды Лэша?
Гидеон покачал головой.
– О Маккиффере? Вонючем Стэнли? Рыкуне Макги?
– Нет-нет-нет, – покачал головой Чейм.
– Ну ладно. Поверим. Пока. Мне известно, что многие годы на вас работала уйма людей, выполнявших те же функции, что и я. Сыщики, детективное агентство. Утром мы вскользь затронули эту тему, но вы не объяснили, почему так широко пользовались их услугами.
– Мне нужно было знать о людях, которые работали со мной, мистер Скотт. Человек моего положения не может допустить...
– Ладно. Причину выясним позже. А сейчас меня интересует вот что. Действительно ли в этом запечатанном кейсе, который вы доверили Джелликоу, лежала законченная автобиография? Или, может, это просто сведения, добытые вашими многочисленными детективами о доброй половине лиц, работающих в Голливуде? Короче, вы действительно написали книгу "Я", автобиографию Гидеона Чейма, и договорились о ее публикации?
В глубине его глаз опять полыхнул огонь. Но он только засопел и зло бросил:
– Черт вас побери! Конечно, написал.
– Кто будет издавать книгу?
Гидеон ответил не сразу. Выражение его лица стало еще свирепее.
– Издательство «Сатир-пресс», принадлежащее мистеру Регнеру Фейдрену, – ответил он наконец. – Если вообще эта проклятая книга когда-нибудь увидит свет. Вы удовлетворены?
– Не совсем. Позвоните Фейдрену.
– Вы что, серьезно?
– Совершенно серьезно.
– В это время?
– Сейчас только начало девятого.
– Но в Нью-Йорке полдвенадцатого. Я не могу...
– Ну и что же, что полдвенадцатого? Все равно звоните. Или есть какая-то причина, почему вы не хотите, чтобы я поговорил с мистером Фейдреном?
Чейм испепелил меня взглядом и шумно вздохнул.
– Нет никакой причины, – отрезал он и потянулся к телефону.
– Когда он ответит, скажите, что я хочу с ним поговорить. Пожалуйста.
Пока Чейм дозванивался до Нью-Йорка, я припоминал, что мне известно о «Сатир-пресс». Это было вполне легальное издательство, не из гигантов, но довольно крупное. Львиная доля акций принадлежала Регнеру Фейдрену. Издательство выпускало от тридцати до сорока наименований в год, много эротики, абсолютно непонятные романы авангардистского толка, время от времени появлялись пиратским образом выпущенные биографии известных людей, которые потом судились с издательством. В девяти из десяти случаях биографии такого рода содержали много скандальных фактов, компрометирующих сведений, то есть сообщали больше не об Ахиллесе, а о его пяте. Такое издательство вполне могло согласиться опубликовать автобиографию Чейма. Если бы получило ее. И если она вообще существует.
– Рег? Это Гидеон, – услышал я голос Чейма. – Да, пока в больнице, но чувствую себя отлично. Через несколько дней выпишусь. Да, я тоже рад поговорить с тобой, Рег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31