Вы позволите мне встать и размяться?
Никто не возражал.
Ладди выпрямился. Он был высоченного роста, чуть ли не шести с половиной футов. Большую часть его веса составляли кости и мышцы, но и жира на нем было достаточно. Особенно в области живота и зада.
Он потянулся, крякнул, нагнулся вперед, назад, как бы разгружая позвоночник. Подвигал из стороны в сторону своим огромным задом и вдруг совершенно неожиданно хрипло запел: «Скажи, не правда ли, красотка... трам-там-там...»
Зрелище, учитывая всю его нелепость, было смехотворным. Вид этого огромного толстозадого животного, раскачивающего задницей, будто чудовищным маятником, заставил нас всех покатиться со смеху.
Даже Сэмсон позволил себе слегка улыбнуться. Он ткнул пальцем в мою сторону и спросил:
– Не желаешь ли потолковать со своим дружком, Шелл? Ты с ним... на короткой ноге, не то что мы.
Я пожал плечами. Сэму нечего терять. Да и остальным тоже. Он отошел в сторону, я встал на его место и взглянул на Кларенса Ладлоу. У него было открытое, почти комическое лицо. Большие квадратные зубы делали его похожим на лошадь, особенно когда он улыбался.
– Привет, братец! – сказал я, и он в ответ молча расплылся в улыбке, показывая лошадиные зубы. Вид у него был совершенно безобидный. – Поклянись, – продолжал я, – что будешь говорить правду, чистую правду и только правду!
Он начал было повторять за мной, но потом остановился и склонил набок голову.
– Да ладно! Обещаю. – Лицо его приняло выражение притворной торжественности. – Но я знаю свои права. И требую, чтобы ко мне относились как к обманщику.
Я рассмеялся:
– Не сомневаюсь, ничего другого и ждать не стоит. Послушай, Ладди, почему бы тебе во всем не признаться? Что тебе терять? Даже если дело дойдет до суда, разве мало судей, которые не способны обвинить преступника?
Ладди заржал и, стукнув кулаком по столу, затряс огромной башкой:
– Такие слова мне по душе! Ей-богу, Скотт. Ты мне всегда нравился, приятель. Ты просто об этом не знал.
– Ну да. Хочешь сказать, ты с Рыкуном не бросил жребий, кому меня шлепнуть? Ему пришлось взять это на себя, ведь ты не мог поднять руку на парня, который тебе так нравится.
В ответ лишь молчаливая улыбка.
– Ладди, я был там, учти. И знаю, что произошло. Ты сидел в машине с Маком, а Рыкун поджидал меня. А потом ты с Маккиффером уехал в его «линкольне».
– Выходит, ты знаешь больше меня. Мне ничего такого не известно.
– Тогда разреши просветить тебя. Ты и Рыкун настигли Мака, когда он звонил мне. Скрутили его и били, пока он не выложил вам все, вплоть до места, где у него была назначена встреча со мной. Это ясно из того, что в условленном месте меня ждал не Маккиффер, а Рыкун.
Я умолк, но Ладди только воскликнул:
– Ну, даешь!
– Кто-то должен был остаться с Маком, который, вероятно, был еще жив, пока вы не убедились бы, что он сказал правду. И этот кто-то был ты, Ладди.
– Очень интересно. Но ты меня с кем-то спутал.
– Как бы не так! Я могу тебе даже сказать, почему ты удирал на «линкольне». Когда Маккиффер раскололся, он наверняка сказал, что сообщил мне о том, как вы с Рыкуном преследовали его. Так что, обнаружив Рыкуна, я понял, что ты притаился где-то поблизости. И ты знал, что мне это известно.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Прекрасно понимаешь! Где бы ты ни был, – ждал ли на автозаправочной станции, увидев, как я проехал, или выехал на Сайпресс-роуд, собираясь, как было оговорено, подхватить Рыкуна, которого уже не должна мучить отрыжка, после того как он успешно отправил на тот свет Шелла Скотта, – ты наверняка слышал один очень громкий выстрел из 45-го калибра, потом четыре выстрела подряд из калибра поменьше, а через несколько секунд еще один.
Я сделал паузу. Ладди молчал. Но я заметил, как он нервно скреб ногтем большого пальца указательный.
– Ты, Ладди, конечно же можешь по звуку отличить автоматический пистолет 45-го калибра от револьвера 38-го калибра. А это означает, что ты понял: последние пять выстрелов были сделаны из моего кольта. Или, говоря иначе, Рыкун мертв, а Шелл Скотт жив. Поскольку твой «дорогой приятель» остался жив и знал, что ты находишься где-то поблизости, то благоразумно решил смыться.
Ладди сохранял на лице маску равнодушия, но от веселости, которую он демонстрировал минуту назад, не осталось и следа.
– Ладди, – с улыбкой сказал я, – сразу после того, как я выпустил те пять пуль в Рыкуна, я выбежал на дорогу как раз в тот момент, когда ты пронесся мимо в машине Маккиффера с ним на переднем сиденье. Я видел, как он согнулся, наверное, был без сознания. А ты, братец, сидел за рулем.
– Но ведь было темно... – Нет, он не проговорился. Инстинктивная хитрость опять спасла его. Он осекся всего на какую-то долю секунды и тут же продолжал: – Ни за каким рулем я не сидел. А если бы и сидел, ты не смог бы меня разглядеть, где бы ни стоял.
Это был единственный раз, когда он проговорился, вернее, едва не проговорился. Разговор наш продолжался еще несколько минут, но все было без толку.
– Признайся, Скотт, ты все это выдумал. Скажешь, нет?
– Наверное, это просто совпадение, Ладди, что вчера, в воскресенье, как сообщили мне надежные люди, ты чуть не убил Маккиффера тремя выстрелами из обреза для охоты на слонов.
– Сообщили? Кто? Кто эти надежные люди? Уж не Вонючий ли Стэнли? Ты с ним говорил?
– С Вонючим?
– Да. Так ни одному его слову верить нельзя. Он скорее дышать перестанет, чем врать. Он же вздохнуть не может, если не соврет. Вот поэтому ему так тяжело дышать. Ведь он что ни скажет, все как раз наоборот.
Я покачал головой:
– Нет, это был не Вонючий. Ладди, не проще ли признаться, что ты огрел Мака по голове, а потом выкинул из машины, когда несся по Сайпресс-роуд со скоростью девяносто девять миль в час?
– Кто? Я? Ты что, Скотт, спятил? Я говорил уже, я прогуливался, масон совершал.
Я отступился. Продолжать разговор было бесполезно.
Вскоре появился адвокат Ладлоу. Это был один из адвокатов, чьи услуги оплачивал Лэш. Мы с Сэмсоном ушли, предоставив Роулинзу и Ллойду вести дальнейшую беседу.
В кабинете Сэмсона мы сели и некоторое время молча смотрели друг на друга.
– У нас нет доказательств даже того, что он спер машину, – сказал наконец Сэм.
– Интересно, – заметил я, – настолько ли он глуп, как я считал?
– Конечно, глуп. Но ты еще глупее.
– Допустим. А вы разве добились от него большего?
– Меньшего.
Мы с Сэмом потрепались еще немного о Лэше, о его банде, о Вике Пайне. Заговорив о Джелликоу, я упомянул, что он шантажировал Сильвию Ардент, но остальные жертвы шантажа остались неизвестны.
– Хотя кто-то крепко взял за глотку Гидеона Чейма, – добавил я. – Как бы у него не разошлись швы! Это либо Джелликоу – хотя трудно его винить, представив, что за жизнь у него была рядом с таким тираном, – либо моего клиента ждут плохие вести, поскольку... В чем дело?
Сэмсон вдруг снял трубку и стал звонить в отдел по угону автомашин:
– Энди? Будь любезен, пришли протокол о краже «роллс-ройса». Тот, где упоминается Виктор Пайн. Да, прямо сейчас. Спасибо.
– Неужто Вик занялся угонами? – спросил я, когда Сэм положил трубку. – Ты, кажется, сказал, что угнали «роллс»?
Сэм кивнул:
– "Серебряную тень", стоимостью в двадцать тысяч баксов. Кто мог позариться на «Серебряную тень»? Но Пайн к этому непричастен. Я просто вспомнил о нем, когда ты упомянул эту грудастую красотку с ТВ. Как ее зовут?
– Сильвия Ардент?
– Да.
Принесли протокол. Сэмсон поводил пальцем по странице.
– Ага, вот. – Он молча пробежал глазами несколько строк и откинулся на спинку стула. – Несколько часов тому назад в Беверли-Хиллз угнали «роллс-ройс», принадлежащий довольно известному лицу. Местная полиция приступила к поискам. В 23.22 патрульная машина задержала на Тангелвуд-Лейн мужчину. Ты ведь знаешь, как там сурово с этим делом.
– Да, меня самого дважды останавливали.
Сэм сунул в рот незажженную сигару и продолжал:
– Пайн к угону не имеет отношения, но капитан Слэттери знает, что нас интересуют дружки Лэша, а Пайн – один из них. Вот он и позвонил нам.
– На Тангелвуд-Лейн? – в некотором замешательстве спросил я. Сэм кивнул. – И что Вик там делал?
– Когда полиция задержала его, он ничего не делал. Просто садился в машину. Новенький белый «кадиллак», кажется. Во всяком случае, не «роллс-ройс».
– Тангелвуд-Лейн ведь проходит мимо «Индейского ранчо»?
– Да, верно. «Кадиллак» Вика стоял в двух кварталах от него. Пайн предъявил удостоверение личности, показал права, а на вопрос, почему он оказался в этом районе, сказал, что навещал в «Индейском ранчо» одну девушку. А машину оставил поодаль, потому что знавал еще двух красоток, живущих в «Индейском ранчо», и не хотел, чтобы они увидели его машину. Вполне разумное объяснение, мне кажется.
– А девушка, которую он навещал, уж не...
– Ты угадал. Он был у Сильвии Ардент.
Я задумался, уставившись в стену за спиной Сэма.
– С девяти вечера до четверти двенадцатого, когда его заметили полицейские, он пробыл у нее. Полиция не нашла ничего подозрительного в его объяснении, причин для задержания не было, и его отпустили. Чуть позже они зашли к этой Ардент, и она подтвердила, что Пайн действительно был у нее. – Сэмсон вынул изо рта сигару. – Вот и все. Я подумал, что этот инцидент может тебя заинтересовать.
– Да, – произнес я, продолжая пялиться в стену.
Я попросил у Сэма разрешения воспользоваться его телефоном и набрал номер Зины Табур. После десяти гудков я положил трубку и встал. Меня охватило дурное предчувствие, смутное ощущение тревоги.
– Мне нужно кое-что проверить, – сказал я. – В случае чего дам тебе знать. Если только ты не уедешь домой поспать.
Он снова сунул в рот сигару:
– Час или два еще поработаю. А может, и всю ночь.
Сэмсон зажег сигару. Но я все равно уже уходил.
Глава 14
В два часа утра я уже разговаривал с любезным портье в здании администрации «Индейского ранчо». Это был худощавый мужчина лет шестидесяти с красивой седой шевелюрой.
– Скажите, у вас регистрировался некий Уилфред Джелликоу? – спросил я.
– Нет, сэр. Но если хотите, я проверю по картотеке.
– Не стоит. Я почти уверен, своего настоящего имени он не назвал. – Я выложил на стойку две фотографии Уилфреда, на которых трудно было найти общие черты. – Вот человек, которого я разыскиваю. Он мог остановиться здесь в прошлую пятницу или на уик-энд. Возможно, вчера, в понедельник, но скорее всего вечером в пятницу.
Несколько секунд портье внимательно разглядывал фотографии. Потом взял одну, на которой Джелликоу был снят в клубе с Сильвией Ардент.
– Я не совсем уверен, сэр, но я встречал джентльмена, который похож на того, что снят на этой фотографии. Он был одет... довольно броско, в ярком галстуке, темных очках. Простите за смелость, но выглядел он... чудаковато.
– Можете не извиняться.
– Не знаю, право, тот ли это человек. Дайте подумать. В пятницу вечером... Извините, одну минуту.
Он полез в картотеку и вынул одну карточку.
– Да, так я и думал. В пятницу вечером. Но этого джентльмена зовут... по крайней мере, так здесь записано... Гордон У. Мэннеринг. Видите?
Портье повернул ко мне карточку, чтобы я мог убедиться. Почерк Джелликоу мне был незнаком, но кто бы ни был этот Мэннеринг, ему предоставили коттедж «Ирокез».
– Окажите мне любезность, – попросил я портье, – пройдите со мной к коттеджу Мэннеринга и захватите с собой ключи. Это чрезвычайно важно, иначе я бы вас не побеспокоил.
Он стоял в нерешительности.
– Да, странно, – заметил он.
– Что странно?
– Не обращайте внимания. Я просто вслух подумал. Да, сэр, я иду.
Портье достал из-под стойки связку ключей, и я вслед за ним по толстому золотистому ковру направился к вертящейся стеклянной двери. Мы вышли на дорожку, обсаженную по сторонам пышной растительностью. Жара спала, прохладный воздух приятно освежал лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Никто не возражал.
Ладди выпрямился. Он был высоченного роста, чуть ли не шести с половиной футов. Большую часть его веса составляли кости и мышцы, но и жира на нем было достаточно. Особенно в области живота и зада.
Он потянулся, крякнул, нагнулся вперед, назад, как бы разгружая позвоночник. Подвигал из стороны в сторону своим огромным задом и вдруг совершенно неожиданно хрипло запел: «Скажи, не правда ли, красотка... трам-там-там...»
Зрелище, учитывая всю его нелепость, было смехотворным. Вид этого огромного толстозадого животного, раскачивающего задницей, будто чудовищным маятником, заставил нас всех покатиться со смеху.
Даже Сэмсон позволил себе слегка улыбнуться. Он ткнул пальцем в мою сторону и спросил:
– Не желаешь ли потолковать со своим дружком, Шелл? Ты с ним... на короткой ноге, не то что мы.
Я пожал плечами. Сэму нечего терять. Да и остальным тоже. Он отошел в сторону, я встал на его место и взглянул на Кларенса Ладлоу. У него было открытое, почти комическое лицо. Большие квадратные зубы делали его похожим на лошадь, особенно когда он улыбался.
– Привет, братец! – сказал я, и он в ответ молча расплылся в улыбке, показывая лошадиные зубы. Вид у него был совершенно безобидный. – Поклянись, – продолжал я, – что будешь говорить правду, чистую правду и только правду!
Он начал было повторять за мной, но потом остановился и склонил набок голову.
– Да ладно! Обещаю. – Лицо его приняло выражение притворной торжественности. – Но я знаю свои права. И требую, чтобы ко мне относились как к обманщику.
Я рассмеялся:
– Не сомневаюсь, ничего другого и ждать не стоит. Послушай, Ладди, почему бы тебе во всем не признаться? Что тебе терять? Даже если дело дойдет до суда, разве мало судей, которые не способны обвинить преступника?
Ладди заржал и, стукнув кулаком по столу, затряс огромной башкой:
– Такие слова мне по душе! Ей-богу, Скотт. Ты мне всегда нравился, приятель. Ты просто об этом не знал.
– Ну да. Хочешь сказать, ты с Рыкуном не бросил жребий, кому меня шлепнуть? Ему пришлось взять это на себя, ведь ты не мог поднять руку на парня, который тебе так нравится.
В ответ лишь молчаливая улыбка.
– Ладди, я был там, учти. И знаю, что произошло. Ты сидел в машине с Маком, а Рыкун поджидал меня. А потом ты с Маккиффером уехал в его «линкольне».
– Выходит, ты знаешь больше меня. Мне ничего такого не известно.
– Тогда разреши просветить тебя. Ты и Рыкун настигли Мака, когда он звонил мне. Скрутили его и били, пока он не выложил вам все, вплоть до места, где у него была назначена встреча со мной. Это ясно из того, что в условленном месте меня ждал не Маккиффер, а Рыкун.
Я умолк, но Ладди только воскликнул:
– Ну, даешь!
– Кто-то должен был остаться с Маком, который, вероятно, был еще жив, пока вы не убедились бы, что он сказал правду. И этот кто-то был ты, Ладди.
– Очень интересно. Но ты меня с кем-то спутал.
– Как бы не так! Я могу тебе даже сказать, почему ты удирал на «линкольне». Когда Маккиффер раскололся, он наверняка сказал, что сообщил мне о том, как вы с Рыкуном преследовали его. Так что, обнаружив Рыкуна, я понял, что ты притаился где-то поблизости. И ты знал, что мне это известно.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Прекрасно понимаешь! Где бы ты ни был, – ждал ли на автозаправочной станции, увидев, как я проехал, или выехал на Сайпресс-роуд, собираясь, как было оговорено, подхватить Рыкуна, которого уже не должна мучить отрыжка, после того как он успешно отправил на тот свет Шелла Скотта, – ты наверняка слышал один очень громкий выстрел из 45-го калибра, потом четыре выстрела подряд из калибра поменьше, а через несколько секунд еще один.
Я сделал паузу. Ладди молчал. Но я заметил, как он нервно скреб ногтем большого пальца указательный.
– Ты, Ладди, конечно же можешь по звуку отличить автоматический пистолет 45-го калибра от револьвера 38-го калибра. А это означает, что ты понял: последние пять выстрелов были сделаны из моего кольта. Или, говоря иначе, Рыкун мертв, а Шелл Скотт жив. Поскольку твой «дорогой приятель» остался жив и знал, что ты находишься где-то поблизости, то благоразумно решил смыться.
Ладди сохранял на лице маску равнодушия, но от веселости, которую он демонстрировал минуту назад, не осталось и следа.
– Ладди, – с улыбкой сказал я, – сразу после того, как я выпустил те пять пуль в Рыкуна, я выбежал на дорогу как раз в тот момент, когда ты пронесся мимо в машине Маккиффера с ним на переднем сиденье. Я видел, как он согнулся, наверное, был без сознания. А ты, братец, сидел за рулем.
– Но ведь было темно... – Нет, он не проговорился. Инстинктивная хитрость опять спасла его. Он осекся всего на какую-то долю секунды и тут же продолжал: – Ни за каким рулем я не сидел. А если бы и сидел, ты не смог бы меня разглядеть, где бы ни стоял.
Это был единственный раз, когда он проговорился, вернее, едва не проговорился. Разговор наш продолжался еще несколько минут, но все было без толку.
– Признайся, Скотт, ты все это выдумал. Скажешь, нет?
– Наверное, это просто совпадение, Ладди, что вчера, в воскресенье, как сообщили мне надежные люди, ты чуть не убил Маккиффера тремя выстрелами из обреза для охоты на слонов.
– Сообщили? Кто? Кто эти надежные люди? Уж не Вонючий ли Стэнли? Ты с ним говорил?
– С Вонючим?
– Да. Так ни одному его слову верить нельзя. Он скорее дышать перестанет, чем врать. Он же вздохнуть не может, если не соврет. Вот поэтому ему так тяжело дышать. Ведь он что ни скажет, все как раз наоборот.
Я покачал головой:
– Нет, это был не Вонючий. Ладди, не проще ли признаться, что ты огрел Мака по голове, а потом выкинул из машины, когда несся по Сайпресс-роуд со скоростью девяносто девять миль в час?
– Кто? Я? Ты что, Скотт, спятил? Я говорил уже, я прогуливался, масон совершал.
Я отступился. Продолжать разговор было бесполезно.
Вскоре появился адвокат Ладлоу. Это был один из адвокатов, чьи услуги оплачивал Лэш. Мы с Сэмсоном ушли, предоставив Роулинзу и Ллойду вести дальнейшую беседу.
В кабинете Сэмсона мы сели и некоторое время молча смотрели друг на друга.
– У нас нет доказательств даже того, что он спер машину, – сказал наконец Сэм.
– Интересно, – заметил я, – настолько ли он глуп, как я считал?
– Конечно, глуп. Но ты еще глупее.
– Допустим. А вы разве добились от него большего?
– Меньшего.
Мы с Сэмом потрепались еще немного о Лэше, о его банде, о Вике Пайне. Заговорив о Джелликоу, я упомянул, что он шантажировал Сильвию Ардент, но остальные жертвы шантажа остались неизвестны.
– Хотя кто-то крепко взял за глотку Гидеона Чейма, – добавил я. – Как бы у него не разошлись швы! Это либо Джелликоу – хотя трудно его винить, представив, что за жизнь у него была рядом с таким тираном, – либо моего клиента ждут плохие вести, поскольку... В чем дело?
Сэмсон вдруг снял трубку и стал звонить в отдел по угону автомашин:
– Энди? Будь любезен, пришли протокол о краже «роллс-ройса». Тот, где упоминается Виктор Пайн. Да, прямо сейчас. Спасибо.
– Неужто Вик занялся угонами? – спросил я, когда Сэм положил трубку. – Ты, кажется, сказал, что угнали «роллс»?
Сэм кивнул:
– "Серебряную тень", стоимостью в двадцать тысяч баксов. Кто мог позариться на «Серебряную тень»? Но Пайн к этому непричастен. Я просто вспомнил о нем, когда ты упомянул эту грудастую красотку с ТВ. Как ее зовут?
– Сильвия Ардент?
– Да.
Принесли протокол. Сэмсон поводил пальцем по странице.
– Ага, вот. – Он молча пробежал глазами несколько строк и откинулся на спинку стула. – Несколько часов тому назад в Беверли-Хиллз угнали «роллс-ройс», принадлежащий довольно известному лицу. Местная полиция приступила к поискам. В 23.22 патрульная машина задержала на Тангелвуд-Лейн мужчину. Ты ведь знаешь, как там сурово с этим делом.
– Да, меня самого дважды останавливали.
Сэм сунул в рот незажженную сигару и продолжал:
– Пайн к угону не имеет отношения, но капитан Слэттери знает, что нас интересуют дружки Лэша, а Пайн – один из них. Вот он и позвонил нам.
– На Тангелвуд-Лейн? – в некотором замешательстве спросил я. Сэм кивнул. – И что Вик там делал?
– Когда полиция задержала его, он ничего не делал. Просто садился в машину. Новенький белый «кадиллак», кажется. Во всяком случае, не «роллс-ройс».
– Тангелвуд-Лейн ведь проходит мимо «Индейского ранчо»?
– Да, верно. «Кадиллак» Вика стоял в двух кварталах от него. Пайн предъявил удостоверение личности, показал права, а на вопрос, почему он оказался в этом районе, сказал, что навещал в «Индейском ранчо» одну девушку. А машину оставил поодаль, потому что знавал еще двух красоток, живущих в «Индейском ранчо», и не хотел, чтобы они увидели его машину. Вполне разумное объяснение, мне кажется.
– А девушка, которую он навещал, уж не...
– Ты угадал. Он был у Сильвии Ардент.
Я задумался, уставившись в стену за спиной Сэма.
– С девяти вечера до четверти двенадцатого, когда его заметили полицейские, он пробыл у нее. Полиция не нашла ничего подозрительного в его объяснении, причин для задержания не было, и его отпустили. Чуть позже они зашли к этой Ардент, и она подтвердила, что Пайн действительно был у нее. – Сэмсон вынул изо рта сигару. – Вот и все. Я подумал, что этот инцидент может тебя заинтересовать.
– Да, – произнес я, продолжая пялиться в стену.
Я попросил у Сэма разрешения воспользоваться его телефоном и набрал номер Зины Табур. После десяти гудков я положил трубку и встал. Меня охватило дурное предчувствие, смутное ощущение тревоги.
– Мне нужно кое-что проверить, – сказал я. – В случае чего дам тебе знать. Если только ты не уедешь домой поспать.
Он снова сунул в рот сигару:
– Час или два еще поработаю. А может, и всю ночь.
Сэмсон зажег сигару. Но я все равно уже уходил.
Глава 14
В два часа утра я уже разговаривал с любезным портье в здании администрации «Индейского ранчо». Это был худощавый мужчина лет шестидесяти с красивой седой шевелюрой.
– Скажите, у вас регистрировался некий Уилфред Джелликоу? – спросил я.
– Нет, сэр. Но если хотите, я проверю по картотеке.
– Не стоит. Я почти уверен, своего настоящего имени он не назвал. – Я выложил на стойку две фотографии Уилфреда, на которых трудно было найти общие черты. – Вот человек, которого я разыскиваю. Он мог остановиться здесь в прошлую пятницу или на уик-энд. Возможно, вчера, в понедельник, но скорее всего вечером в пятницу.
Несколько секунд портье внимательно разглядывал фотографии. Потом взял одну, на которой Джелликоу был снят в клубе с Сильвией Ардент.
– Я не совсем уверен, сэр, но я встречал джентльмена, который похож на того, что снят на этой фотографии. Он был одет... довольно броско, в ярком галстуке, темных очках. Простите за смелость, но выглядел он... чудаковато.
– Можете не извиняться.
– Не знаю, право, тот ли это человек. Дайте подумать. В пятницу вечером... Извините, одну минуту.
Он полез в картотеку и вынул одну карточку.
– Да, так я и думал. В пятницу вечером. Но этого джентльмена зовут... по крайней мере, так здесь записано... Гордон У. Мэннеринг. Видите?
Портье повернул ко мне карточку, чтобы я мог убедиться. Почерк Джелликоу мне был незнаком, но кто бы ни был этот Мэннеринг, ему предоставили коттедж «Ирокез».
– Окажите мне любезность, – попросил я портье, – пройдите со мной к коттеджу Мэннеринга и захватите с собой ключи. Это чрезвычайно важно, иначе я бы вас не побеспокоил.
Он стоял в нерешительности.
– Да, странно, – заметил он.
– Что странно?
– Не обращайте внимания. Я просто вслух подумал. Да, сэр, я иду.
Портье достал из-под стойки связку ключей, и я вслед за ним по толстому золотистому ковру направился к вертящейся стеклянной двери. Мы вышли на дорожку, обсаженную по сторонам пышной растительностью. Жара спала, прохладный воздух приятно освежал лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31