По этому описанию мы с Роулинсом без труда догадались, кто был этот ночной визитер.
– Я знаю, кто этот тип, – уверенно заявил я. – Эл Хоук по кличке Эл Молчок. Он удостоился этой клички неспроста, за ним прочно устоялась репутация человека, у которого рот всегда на крепком замке. Никому никогда не удавалось что-либо выудить из него. Молчит – и все. Это тебе ни о чем не говорит?
– Нет, я о нем никогда не слыхал. Прошлой ночью он принес мне остальные пять тысяч, что само по себе необычно. И объяснил, что кое-кому хотелось бы, чтобы я не торопился с отъездом. Конечно, первым делом я должен был разделаться с этой девицей Аралией. Но и после того, как с ней будет покончено, я должен был задержаться в городе на тот случай, если они до этого не уконтрят тебя. Я не привык отказываться от работенки стоимостью десять штук и не смылся бы от них с задатком. Это не в моих правилах, и они это прекрасно знают. Я не какая-нибудь дешевка.
– Итак, посетивший тебя Хоук – единственный, кто вел с тобой разговор о том, чтобы заодно покончить и со мной?
– Единственный. А больше и не нужно. Он да плюс десять штук – это уже толпа.
– Ладно, не скажешь ли, каким образом они намеревались устранить меня? Я тебе подскажу, а ты меня поправишь, если я ошибусь. Завтра я собирался съездить по делам в Грин-Меза-Ризорт – прекрасное курортное местечко. Небось часть из этих нехороших ребят должна была подкараулить меня и нашпиговать свинцом, в то время как остальные просто наблюдали бы за происходящим?
– Приблизительно так.
– Так как велика, говоришь, их свора? Сколько их всего?
– Точно не знаю, но не менее полудюжины, а может быть, и парочкой больше. Все примерно так и намечается, как ты только что сказал. К этому можно только добавить, что они ни за что не отпустят тебя живым...
– Уж это точно. В связи с этим напрашивается два вопроса. Во-первых, почему эти подонки думают, что меня так просто одурачить, и, во-вторых, откуда тебе известно все до мельчайших подробностей, как-то: где и с кем я намерен встречаться?
– Черт побери, Скотт, ты только что спрашивал меня об этом, и я рассказал...
– Ну, вот и расскажи еще разок. – Я налег грудью на стол, приблизив к нему лицо, которое, я думаю, отнюдь не выражало радости. – Сам понимаешь, поскольку я – тот самый человек, которого собираются убить, будь добр, скажи, что еще тебе известно по этому поводу.
– Да я вроде ничего не упустил. Ну хорошо... Я смекнул, где они тебя будут пасти, потому что в случае, если мне не позвонят после того, как я покончу с девицей, я должен буду встретиться с тем заказчиком, о котором говорил, в определенном месте. Там же должны быть и другие. Вся кодла.
– И помочь им пристрелить меня?
– Ну, они не сказали мне этого прямо, но предупредили, чтобы я захватил орудие моего ремесла, так что нетрудно догадаться...
– Лучше не крути со мной, Один Выстрел. Дальше Хоук назвал мое имя, но не показал моей фотографии и даже не описал меня, правильно?
– Да, он просто сказал, что надо тебя прикончить.
– Таким образом, он уверен, что тебе не известно, как я выгляжу?
Войстер кивнул.
– Вот тут я тебя не совсем понимаю. Эти парни должны ждать меня в засаде, пока я вот так просто не появлюсь и не подставлю себя под пули?
– Во-первых, как ты и сам прекрасно понимаешь, предполагается, что ты не должен знать о намерении этих парней отправиться туда заблаговременно. Во-вторых, они не хотят рисковать, поручая это дело одному или двоим, поскольку ты считаешься чертовски везучим. Насколько я понимаю, пару раз они уже пытались тебя пришить, но не сумели. И потом, ни для кого не секрет, что ты владеешь оружием почти так же хорошо, как я. Поэтому они не хотят, чтобы кто-то из них самих погиб, хотя бы и случайно.
– Ну, перестрелять всю эту проклятую братию я вряд ли смог бы, но нескольких уж точно бы отправил в преисподнюю, если бы Сэмсон не...
Я проглотил конец последней фразы, чуть было не сболтнув, что мой 38-й в настоящее время покоится в столе Сэмсона. Возможно, Войстеру и не представится случай поделиться с кем-либо этой информацией, но сообщать ему об этом в любом случае было бы неразумно.
– Сэмсон? – Внезапно изменился в лице Один Выстрел.
– Да, а что?
– Это не тот ли капитан Сэм, о котором упоминал здесь лейтенант?
– Возможно. А в чем дело?
– Кажется, я вспомнил одну существенную деталь.
– На это я и надеялся, заставляя тебя повторять одну и ту же байку. Ну, выкладывай.
– Ну... ко мне это не имеет отношения, поэтому я и забыл сказать тебе. Однако... Этот тип не очень-то распространялся. Упомянул только, что они изобразят все так, будто Сэмсон, капитан полиции... Он работает в Отделе по расследованию убийств?
– Да, вместе с лейтенантом Роулинсом.
– Тогда точно. Если я правильно усек, хотя я мог и ошибиться, они собирались обставить дело так, будто этот капитан хочет тебя видеть в Грин-Меза.
– Но как, черт возьми, они собирались это сделать?
Войстер сощурил глаза, придав лицу сосредоточенный вид. Потом сокрушенно помогал головой.
– Вообще-то я не особенно вслушивался в его брехню. Да и упомянул он об этом вскользь, между прочим. Вроде как кто-то из них собирался вызвать тебя туда по телефону.
– Они что, собирались найти кого-то, кто мог бы сымитировать голос Сэма и его манеру говорить? Но меня не так-то легко провести, для этого им понадобился бы профессиональный актер.
Один Выстрел задумчиво покачал головой.
– Да, он точно упоминал имя капитана. Тебе должны позвонить утром. Это все, что я знаю. Так что, Скотт, дождись утра и сам убедишься, как они это проделают. Или же можешь спросить об этом у них, когда они встретят тебя в Грин-Мезе.
– Я тебе сказал, не умничай, Один Выстрел.
Задав ему для проформы еще несколько вопросов, я закончил допрос. Меня не покидала мысль о том, что делать с ним дальше. До сих пор он не требовал ни адвоката, ни своего немедленного освобождения. Однако он может сделать это в любую минуту. И тогда он будет немедленно отпущен на свободу. Для меня и для полиции, естественно, тоже было крайне нежелательно, чтобы кто-нибудь из сообщников Одного Выстрела узнал о том, что с ним произошло и о чем он поведал мне и закону. Но стоит его отпустить, и через десять минут все это станет известно его сообщникам, и те непременно изменят свои планы.
Если вас замышляют убить и вам случайно удается узнать, где, когда и при каких обстоятельствах преступник намерен осуществить свой замысел, то у вас по крайней мере появляется шанс каким-то образом себя обезопасить. Глупо позволить противнику изменить план в последний момент, оставив тебя в полном неведении.
Придя к такому заключению, я сказал Войстеру:
– Не сочти это за предложение, поскольку я не вправе делать такие предложения, пусть это будет всего лишь вопрос частного порядка.
– Какой?
– Предположим, я попытаюсь помочь тебе выпрыгнуть отсюда в обмен на обещание, что ты вернешься в Джерси и отдашь себя в руки тамошней полиции на день-два.
– Джерси? Ты что, рехнулся? Не поеду я ни в какой Джерси!
– Я просто хотел помочь тебе с честью выбраться из этой ситуации. Может быть...
– Послушай, парень, о какой чести ты говоришь? Ты что, не понимаешь? Я не собираюсь выбираться отсюда и никуда не поеду. Слышишь, ни-ку-да!
Войстер немного помолчал, обиженно поджав губы. Клянусь, в этот момент у меня возникло чувство жалости к нему, он казался таким печальным, подавленным и потерянным.
Потом поднял на меня свои белесые, словно стеклянные глаза и спокойно сказал:
– Мне нет места в этом мире после сегодняшнего позора.
Глава 20
Перед тем как покинуть здание полицейского управления, я зашел в Отдел по расследованию убийств и вызвал Роулинса в коридор.
– Та же самая песня, – сообщил я ему. – Но Войстер вспомнил одну прелюбопытнейшую вещь. – И я поведал ему об упоминании Одним Выстрелом имени капитана Сэмсона, что явилось для Роулинса такой же загадкой, как и для меня.
– Кстати, – заметил я, – Один Выстрел пребывает в весьма расстроенных чувствах. Его профессиональной гордости нанесен сокрушительный удар. Говорит, что теперь с ним все кончено, и не хочет, чтобы его отпускали. Но ты же понимаешь, что его настроение может измениться в любой момент, и тогда...
– Да, это было бы очень некстати.
– Особенно для меня. Я был бы тебе очень обязан, Билли, если бы ты укрепил его во мнении, что камера предварительного заключения – сейчас для него самое безопасное место.
– Постараюсь сделать все возможное.
– Пожалуйста, дай мне знать, если все-таки будешь вынужден его отпустить.
– Обещаю.
– И еще одна маленькая услуга, Билл.
– Полагаю, друзья для того и существуют, чтобы оказывать друг другу маленькие услуги.
Такая его сговорчивость несколько насторожила меня.
– Ты прав, старина. Кто с этим может поспорить? Понимаешь, как выяснилось, Войстеру должен позвонить в мотель один из его нанимателей, и он будет крайне удивлен, если никто не ответит. Ты оказал бы мне неоценимую услугу, если бы один из твоих толковых ребят подежурил в его комнате. Когда позвонят, он должен будет прикинуться Войстером и сказать, что, мол, эта здоровая белобрысая горилла с лохматыми бровями чуть не сцапала его, однако, получив серьезную травму головы, ему все же удалось смыться, и посему он немедленно отправляется куда-нибудь подальше. Это должно послужить убедительным объяснением его отсутствия на условленном месте... Усек, к чему я клоню?
– Естественно. Так, говоришь, будешь мне весьма обязан?
– Разумеется, Билл. По крайней мере это очень бы помогло.
– И кому же конкретно?
– Ну... всем. Мне в первую очередь.
– Заметано и... уже все в порядке.
– Молоток, Билл. А что «уже» в порядке?
– Я хочу сказать, что все уже сделано. Мой человек сейчас находится в номере Войстера. Остается только сообщить ему описание твоей внешности. Я как-то не подумал об этом. Итак, здоровенная горилла, отвратительная на вид, наглая, нахальная, эгоистичная, жадная, легко узнаваемая по белобрысому ежику и торчащим во все стороны бровям. Можно еще добавить, что преследователь Войстера отличается экстравагантным вкусом, холодной расчетливостью – словом, он из тех, кто знает, что услуги...
– Стоп, Билл. Намек понял. Я обязательно познакомлю тебя с этой очаровательной девушкой, и ведь ты не сомневаешься в этом, правда?
– Ну, разумеется, приятель. Я хочу сказать, что ты вовсе не трепач и никогда не был им. И очень порядочный человек. И когда я делаю для тебя все, что в моих силах, готов чуть ли не всю лос-анджелесскую полицию отдать в твое распоряжение...
– Конечно. Спасибо. Может быть, завтра, Билл. Пойми, у меня уйма неотложных дел...
– Видишь ли, мне действительно нужно поговорить с ней. Я имею в виду – официально, раз уж ты впутал меня в это дело. Помни, я просто обязан это сделать. Думаю, она будет нести такую же невразумительную чушь, как я только что выслушал от тебя, или вообще ничего не скажет, но...
– Скажет. Уверяю тебя. Мы все непременно тебе расскажем, как только это станет возможным...
– Объясни ей, кроме всего прочего, или хотя бы упомяни вскользь, что я – весьма завидный холостяк, что все считают меня необычайно привлекательным, а кое-кто – даже и совершенно великолепным, а также и то, что, поскольку я официально возглавляю расследование этого дела, мне необходимо допросить ее, и к тому же с «пристрастием».
– Послушай, Билл, все это, конечно, так. Только, если хочешь чего-то добиться, избегай в разговоре с ней словечек типа «допрос», особенно в сочетании с «пристрастием». А то она может очень смутиться и принять твою болтовню за чистую монету.
– Где она сейчас?
– Она? О ком ты спрашиваешь? Черт побери, я даже не стану делать вид, будто не знаю, о ком речь. Аралия в «Спартанце», конечно, где же ей еще быть? Она там живет, да будет тебе известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Я знаю, кто этот тип, – уверенно заявил я. – Эл Хоук по кличке Эл Молчок. Он удостоился этой клички неспроста, за ним прочно устоялась репутация человека, у которого рот всегда на крепком замке. Никому никогда не удавалось что-либо выудить из него. Молчит – и все. Это тебе ни о чем не говорит?
– Нет, я о нем никогда не слыхал. Прошлой ночью он принес мне остальные пять тысяч, что само по себе необычно. И объяснил, что кое-кому хотелось бы, чтобы я не торопился с отъездом. Конечно, первым делом я должен был разделаться с этой девицей Аралией. Но и после того, как с ней будет покончено, я должен был задержаться в городе на тот случай, если они до этого не уконтрят тебя. Я не привык отказываться от работенки стоимостью десять штук и не смылся бы от них с задатком. Это не в моих правилах, и они это прекрасно знают. Я не какая-нибудь дешевка.
– Итак, посетивший тебя Хоук – единственный, кто вел с тобой разговор о том, чтобы заодно покончить и со мной?
– Единственный. А больше и не нужно. Он да плюс десять штук – это уже толпа.
– Ладно, не скажешь ли, каким образом они намеревались устранить меня? Я тебе подскажу, а ты меня поправишь, если я ошибусь. Завтра я собирался съездить по делам в Грин-Меза-Ризорт – прекрасное курортное местечко. Небось часть из этих нехороших ребят должна была подкараулить меня и нашпиговать свинцом, в то время как остальные просто наблюдали бы за происходящим?
– Приблизительно так.
– Так как велика, говоришь, их свора? Сколько их всего?
– Точно не знаю, но не менее полудюжины, а может быть, и парочкой больше. Все примерно так и намечается, как ты только что сказал. К этому можно только добавить, что они ни за что не отпустят тебя живым...
– Уж это точно. В связи с этим напрашивается два вопроса. Во-первых, почему эти подонки думают, что меня так просто одурачить, и, во-вторых, откуда тебе известно все до мельчайших подробностей, как-то: где и с кем я намерен встречаться?
– Черт побери, Скотт, ты только что спрашивал меня об этом, и я рассказал...
– Ну, вот и расскажи еще разок. – Я налег грудью на стол, приблизив к нему лицо, которое, я думаю, отнюдь не выражало радости. – Сам понимаешь, поскольку я – тот самый человек, которого собираются убить, будь добр, скажи, что еще тебе известно по этому поводу.
– Да я вроде ничего не упустил. Ну хорошо... Я смекнул, где они тебя будут пасти, потому что в случае, если мне не позвонят после того, как я покончу с девицей, я должен буду встретиться с тем заказчиком, о котором говорил, в определенном месте. Там же должны быть и другие. Вся кодла.
– И помочь им пристрелить меня?
– Ну, они не сказали мне этого прямо, но предупредили, чтобы я захватил орудие моего ремесла, так что нетрудно догадаться...
– Лучше не крути со мной, Один Выстрел. Дальше Хоук назвал мое имя, но не показал моей фотографии и даже не описал меня, правильно?
– Да, он просто сказал, что надо тебя прикончить.
– Таким образом, он уверен, что тебе не известно, как я выгляжу?
Войстер кивнул.
– Вот тут я тебя не совсем понимаю. Эти парни должны ждать меня в засаде, пока я вот так просто не появлюсь и не подставлю себя под пули?
– Во-первых, как ты и сам прекрасно понимаешь, предполагается, что ты не должен знать о намерении этих парней отправиться туда заблаговременно. Во-вторых, они не хотят рисковать, поручая это дело одному или двоим, поскольку ты считаешься чертовски везучим. Насколько я понимаю, пару раз они уже пытались тебя пришить, но не сумели. И потом, ни для кого не секрет, что ты владеешь оружием почти так же хорошо, как я. Поэтому они не хотят, чтобы кто-то из них самих погиб, хотя бы и случайно.
– Ну, перестрелять всю эту проклятую братию я вряд ли смог бы, но нескольких уж точно бы отправил в преисподнюю, если бы Сэмсон не...
Я проглотил конец последней фразы, чуть было не сболтнув, что мой 38-й в настоящее время покоится в столе Сэмсона. Возможно, Войстеру и не представится случай поделиться с кем-либо этой информацией, но сообщать ему об этом в любом случае было бы неразумно.
– Сэмсон? – Внезапно изменился в лице Один Выстрел.
– Да, а что?
– Это не тот ли капитан Сэм, о котором упоминал здесь лейтенант?
– Возможно. А в чем дело?
– Кажется, я вспомнил одну существенную деталь.
– На это я и надеялся, заставляя тебя повторять одну и ту же байку. Ну, выкладывай.
– Ну... ко мне это не имеет отношения, поэтому я и забыл сказать тебе. Однако... Этот тип не очень-то распространялся. Упомянул только, что они изобразят все так, будто Сэмсон, капитан полиции... Он работает в Отделе по расследованию убийств?
– Да, вместе с лейтенантом Роулинсом.
– Тогда точно. Если я правильно усек, хотя я мог и ошибиться, они собирались обставить дело так, будто этот капитан хочет тебя видеть в Грин-Меза.
– Но как, черт возьми, они собирались это сделать?
Войстер сощурил глаза, придав лицу сосредоточенный вид. Потом сокрушенно помогал головой.
– Вообще-то я не особенно вслушивался в его брехню. Да и упомянул он об этом вскользь, между прочим. Вроде как кто-то из них собирался вызвать тебя туда по телефону.
– Они что, собирались найти кого-то, кто мог бы сымитировать голос Сэма и его манеру говорить? Но меня не так-то легко провести, для этого им понадобился бы профессиональный актер.
Один Выстрел задумчиво покачал головой.
– Да, он точно упоминал имя капитана. Тебе должны позвонить утром. Это все, что я знаю. Так что, Скотт, дождись утра и сам убедишься, как они это проделают. Или же можешь спросить об этом у них, когда они встретят тебя в Грин-Мезе.
– Я тебе сказал, не умничай, Один Выстрел.
Задав ему для проформы еще несколько вопросов, я закончил допрос. Меня не покидала мысль о том, что делать с ним дальше. До сих пор он не требовал ни адвоката, ни своего немедленного освобождения. Однако он может сделать это в любую минуту. И тогда он будет немедленно отпущен на свободу. Для меня и для полиции, естественно, тоже было крайне нежелательно, чтобы кто-нибудь из сообщников Одного Выстрела узнал о том, что с ним произошло и о чем он поведал мне и закону. Но стоит его отпустить, и через десять минут все это станет известно его сообщникам, и те непременно изменят свои планы.
Если вас замышляют убить и вам случайно удается узнать, где, когда и при каких обстоятельствах преступник намерен осуществить свой замысел, то у вас по крайней мере появляется шанс каким-то образом себя обезопасить. Глупо позволить противнику изменить план в последний момент, оставив тебя в полном неведении.
Придя к такому заключению, я сказал Войстеру:
– Не сочти это за предложение, поскольку я не вправе делать такие предложения, пусть это будет всего лишь вопрос частного порядка.
– Какой?
– Предположим, я попытаюсь помочь тебе выпрыгнуть отсюда в обмен на обещание, что ты вернешься в Джерси и отдашь себя в руки тамошней полиции на день-два.
– Джерси? Ты что, рехнулся? Не поеду я ни в какой Джерси!
– Я просто хотел помочь тебе с честью выбраться из этой ситуации. Может быть...
– Послушай, парень, о какой чести ты говоришь? Ты что, не понимаешь? Я не собираюсь выбираться отсюда и никуда не поеду. Слышишь, ни-ку-да!
Войстер немного помолчал, обиженно поджав губы. Клянусь, в этот момент у меня возникло чувство жалости к нему, он казался таким печальным, подавленным и потерянным.
Потом поднял на меня свои белесые, словно стеклянные глаза и спокойно сказал:
– Мне нет места в этом мире после сегодняшнего позора.
Глава 20
Перед тем как покинуть здание полицейского управления, я зашел в Отдел по расследованию убийств и вызвал Роулинса в коридор.
– Та же самая песня, – сообщил я ему. – Но Войстер вспомнил одну прелюбопытнейшую вещь. – И я поведал ему об упоминании Одним Выстрелом имени капитана Сэмсона, что явилось для Роулинса такой же загадкой, как и для меня.
– Кстати, – заметил я, – Один Выстрел пребывает в весьма расстроенных чувствах. Его профессиональной гордости нанесен сокрушительный удар. Говорит, что теперь с ним все кончено, и не хочет, чтобы его отпускали. Но ты же понимаешь, что его настроение может измениться в любой момент, и тогда...
– Да, это было бы очень некстати.
– Особенно для меня. Я был бы тебе очень обязан, Билли, если бы ты укрепил его во мнении, что камера предварительного заключения – сейчас для него самое безопасное место.
– Постараюсь сделать все возможное.
– Пожалуйста, дай мне знать, если все-таки будешь вынужден его отпустить.
– Обещаю.
– И еще одна маленькая услуга, Билл.
– Полагаю, друзья для того и существуют, чтобы оказывать друг другу маленькие услуги.
Такая его сговорчивость несколько насторожила меня.
– Ты прав, старина. Кто с этим может поспорить? Понимаешь, как выяснилось, Войстеру должен позвонить в мотель один из его нанимателей, и он будет крайне удивлен, если никто не ответит. Ты оказал бы мне неоценимую услугу, если бы один из твоих толковых ребят подежурил в его комнате. Когда позвонят, он должен будет прикинуться Войстером и сказать, что, мол, эта здоровая белобрысая горилла с лохматыми бровями чуть не сцапала его, однако, получив серьезную травму головы, ему все же удалось смыться, и посему он немедленно отправляется куда-нибудь подальше. Это должно послужить убедительным объяснением его отсутствия на условленном месте... Усек, к чему я клоню?
– Естественно. Так, говоришь, будешь мне весьма обязан?
– Разумеется, Билл. По крайней мере это очень бы помогло.
– И кому же конкретно?
– Ну... всем. Мне в первую очередь.
– Заметано и... уже все в порядке.
– Молоток, Билл. А что «уже» в порядке?
– Я хочу сказать, что все уже сделано. Мой человек сейчас находится в номере Войстера. Остается только сообщить ему описание твоей внешности. Я как-то не подумал об этом. Итак, здоровенная горилла, отвратительная на вид, наглая, нахальная, эгоистичная, жадная, легко узнаваемая по белобрысому ежику и торчащим во все стороны бровям. Можно еще добавить, что преследователь Войстера отличается экстравагантным вкусом, холодной расчетливостью – словом, он из тех, кто знает, что услуги...
– Стоп, Билл. Намек понял. Я обязательно познакомлю тебя с этой очаровательной девушкой, и ведь ты не сомневаешься в этом, правда?
– Ну, разумеется, приятель. Я хочу сказать, что ты вовсе не трепач и никогда не был им. И очень порядочный человек. И когда я делаю для тебя все, что в моих силах, готов чуть ли не всю лос-анджелесскую полицию отдать в твое распоряжение...
– Конечно. Спасибо. Может быть, завтра, Билл. Пойми, у меня уйма неотложных дел...
– Видишь ли, мне действительно нужно поговорить с ней. Я имею в виду – официально, раз уж ты впутал меня в это дело. Помни, я просто обязан это сделать. Думаю, она будет нести такую же невразумительную чушь, как я только что выслушал от тебя, или вообще ничего не скажет, но...
– Скажет. Уверяю тебя. Мы все непременно тебе расскажем, как только это станет возможным...
– Объясни ей, кроме всего прочего, или хотя бы упомяни вскользь, что я – весьма завидный холостяк, что все считают меня необычайно привлекательным, а кое-кто – даже и совершенно великолепным, а также и то, что, поскольку я официально возглавляю расследование этого дела, мне необходимо допросить ее, и к тому же с «пристрастием».
– Послушай, Билл, все это, конечно, так. Только, если хочешь чего-то добиться, избегай в разговоре с ней словечек типа «допрос», особенно в сочетании с «пристрастием». А то она может очень смутиться и принять твою болтовню за чистую монету.
– Где она сейчас?
– Она? О ком ты спрашиваешь? Черт побери, я даже не стану делать вид, будто не знаю, о ком речь. Аралия в «Спартанце», конечно, где же ей еще быть? Она там живет, да будет тебе известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37