Нет, он, безусловно, знал, что я – Шелл Скотт, и ему нужно было убить именно Шелла Скотта".
Осознание этого не улучшило моего настроения, равно как и созерцание трупа Верзена, прошитого четырьмя пулями из моего кольта. Я не имел ни малейшего представления, что же делать дальше.
Я закурил сигарету, сделал пару глубоких затяжек и выпустил дым в потолок.
Тяжко вздохнув, я отыскал в прихожей телефон и набрал номер ЛАОП. Повесив трубку, я закурил вторую сигарету и с некоторой тоской подумал о капитане Филе Сэмсоне. Я благословлял судьбу за то, что мог сообщить о случившемся лейтенанту Биллу Роулинсу, моему хорошему знакомому, а не, как обычно, самому капитану Сэмсону.
Я докурил сигарету и принялся за осмотр комнаты. В стенном шкафу я обнаружил костюм, две спортивные куртки, две пары слаксов и несколько рубашек. Не густо, но вся одежда соответствовала габаритам Верзена. На полу под кроватью оказался чемодан, в котором среди трусов, носков находилась грязная рубашка с открытым воротом и почти полная коробка патронов 45-го калибра.
Затем я прошел в соседнюю спальню и тоже осмотрел ее. Стенной шкаф был там буквально набит одеждой, причем брюки были гораздо шире в поясе, чем слаксы Паровоза, а нижняя полка была уставлена по меньшей мере полудюжиной пар обуви. В бюро я нашел несколько писем, адресованных Джеймсу или Дж.-М. Коллету и чековую книжку на его имя. Сверху на нем лежал журнал «Фролик» с очаровательной красоткой на обложке. Она позировала перед камерой, кокетливо прикрыв рукой только глаза, и ничего больше.
Я взял журнал, и он сам раскрылся где-то посередине, как это бывает, если, читая, его складывают или оставляют раскрытым на той странице, где прервано чтение. Я скользнул взглядом по раскрытой странице и уже не мог оторваться. Потому что ни в одном журнале я никогда не встречал столь умело смонтированного материала, способного заинтересовать любого нормального мужчину.
На левой стороне разворота был помещен текст, а на правой – фотографии еще трех голых красоток с подписью в одну-две строчки под ними. На верхней половине страницы была изображена поразительно фигуристая, длинноногая девушка, прижимающая к роскошной груди то ли серебряную вазу, то ли кубок.
Под верхней фотографией были помещены две четвертьстраничные фотографии, на каждой из которых красовалась юная девица, и тоже абсолютно голая.
Посередине страницы было несколько пометок, сделанных красным фломастером, а отдельные слова – обведены кружками. Кроме того, тем же фломастером на полях было записано несколько цифр, на которые я поначалу не обратил внимания, залюбовавшись обладательницей кубка. Теперь я перевел взгляд на левую страницу.
Даже предваряющий фотографии текст был весьма неординарен. Один заголовок чего стоит! Победительница конкурса «Мисс Обнаженная Калифорния». Ниже, более мелким шрифтом, было напечатано: "Одна из пятидесяти претенденток на звание «Мисс Обнаженная Америка». Финал конкурса состоится 29 сентября.
Само сообщение о конкурсе не было для меня неожиданным, но я не подозревал об общенациональном масштабе этого события и о том, что оно буквально «на носу». Сегодня пятница, 21 сентября. Следовательно, до финала оставалась всего неделя. Мне еще несколько месяцев назад было известно, что финал этого грандиозного шоу женской красоты будет проходить здесь, в Калифорнии, на «Даблесс Ранч», в нескольких километрах от Лос-Анджелеса. Этим великолепным ранчо, а также окружавшими его двумястами сорока акрами земли владела независимая кинокомпания «Даблесс Муви Продакшн», возглавляемая двумя известными кинопродюсерами с одинаковыми инициалами «С. С.».
Откровенно говоря, я заранее предвкушал удовольствие от присутствия на этих торжествах, посвященных женской красоте, а если повезет, то и на гала-приеме с выпивкой и барбекю, тоже устраивавшимися спонсорами конкурса. Потому что я проявлял живейший интерес к подобным культурным мероприятиям.
Эта новая культурная традиция, уходящая корнями в те далекие дни, когда красотки Мэка Сенне в купальных костюмах вызывали бурю восторга у трех четвертей населения и лицемерное отвращение еще одной его четверти, прошла долгий путь от первых конкурсов «Мисс Америка» к «Мисс Вселенная» и далее к «Мисс Обнаженная... то-то и то-то» в конце шестидесятых – начале семидесятых годов. Впоследствии это явление было квалифицировано как «большой прорыв в развитии американской национальной культуры».
Правда, понадобилось целых пятьдесят лет, чтобы покончить с такими элементами конкурсов красоты, как игра на цитре и стихотворные экспромты, но те, кто хоть однажды присутствовал на нынешних конкурсах, в один голос заявляют, что ради такого удовольствия согласились бы ждать и дольше.
Те первые робкие соревнования в красоте никак нельзя было назвать общенациональными или более или менее представительными, даже на уровне одного-двух штатов.
Но как бы то ни было, даже первые время от времени проводившиеся конкурсы, участницы которых выходили на помост совершенно голыми, опасливо поглядывая по сторонам, девяносто процентов мужчин находили на редкость увлекательным зрелищем.
Злобные же пророчества оставшихся в меньшинстве, начиная с умеренных заявлений о том, что подобный омерзительный эксгибиционизм долго не протянет и отомрет сам собой, до зловещих предсказаний о том, что даже не вышедших в финал конкурсанток утянут в лес чудовища в мужском обличье, оказались несостоятельными. Это еще раз подтвердило старую истину: «Идея становится всесильной, когда наступает ее время».
Время для реализации идеи «Обнаженной Мисс Америка» действительно пришло. Несмотря на то что пресса весьма скромно освещала эту тему, прошлогодний конкурс продемонстрировал настоящую организацию и солидную финансовую поддержку, помноженные на истинно американский энтузиазм, и подобные смотры-конкурсы были проведены уже в сорока двух штатах, провозгласив «Мисс Майами», «Мисс Флорида» и так далее.
В этом году впервые конкурс можно было охарактеризовать как общенациональный, в нем будут участвовать победительницы конкурсов, прошедших во всех штатах. После финальных выступлений состоится церемония вручения наград, на которой будут присутствовать звезды Голливуда и известные кинопродюсеры, репортеры радио и газет, – TV пока не решается снимать это грандиозное шоу, – и политические деятели. Откроет это мероприятие сводный оркестр из пятидесяти девушек, представительниц всех американских штатов, который исполнит «Звездно-полосатый флаг», а завершится оно гимном «Боже, Благослови Америку», который предстоит исполнить самой победительнице.
Признаться, я с нетерпением ждал этого события и поэтому кое-что читал о нем. Не так уж много, как выяснилось позже.
Я пробежал глазами статью во «Фролике», воспевающую расцвет новой культурной традиции в Америке и сообщающую о намерении редакции поместить в следующем номере полосные портреты претенденток, а также специальный вкладыш с портретом «Мисс Обнаженная Америка», который можно вставить в рамку, затем внимательнее присмотрелся к голой красавице с кубком на правой странице, как я понял, недавней победительнице промежуточного финала, проведенного в Калифорнии.
И тут впервые я перевел взгляд с восхитительных форм выше, взглянул на лицо красавицы. Серебряный кубок скрывал половину одной ее великолепной груди и часть улыбающегося лица. Вдруг меня поразило смутное узнавание и этого чудесного тела, и этого лица...
Я пригляделся повнимательнее и решительно затряс головой, не желая поверить в очевидное. Мой взгляд упал на слово под фотографией, обведенное красным. Одно-единственное слово, часть имени победительницы.
«Аралия Филдс», причем «Аралия» – в жирной красной петле.
Я еще раз взглянул на это прелестное лицо и недоуменно произнес:
– Аралия?
Глава 7
Это и впрямь была Аралия. Моя Аралия.
На полях тем же красным фломастером были написаны цифры: 555-4489. Судя по всему, номер телефона, но, поскольку ни один телефон в «Спартанце» не начинался с двух пятерок, это не мог быть номер телефона Аралии, хотя я его и не знал.
Но чтобы убедиться в этом, я хотел немедленно позвонить Аралии. С журналом в руках я вернулся в гостиную, снял трубку телефона и начал набирать номер справочной, потом остановился и вновь задумчиво посмотрел на цифры.
Если это действительно номер телефона, то можно предположить, что его записал либо Верзен, либо Коллет, прямо здесь, в этой квартире. Если бы номер был указан в телефонном справочнике, то незачем было бы его и записывать. Значит, Верзен или Коллет узнали номер в справочной службе или, может быть, у кого-нибудь из своих друзей, записав его на журнале, который оказался под рукой. Резонно также предположить, что желание выяснить телефон Аралии возникло при виде ее красочной фотографии во «Фролике», где было указано и ее имя.
Я все же дозвонился до справочной, узнал номер Аралии Филдс и позвонил ей. Как и следовало ожидать, никто не ответил, и я положил трубку с чувством смутного беспокойства.
Мне понадобилось еще несколько минут, чтобы выяснить, кому принадлежит телефонный номер 555-4489. Оказалось, что это не лос-анджелесский номер, а голливудский. Он был зарегистрирован на имя некоего Винсента Рагена по адресу: Холлихок-лейн, 1411. Я никогда не бывал в Холлихоке, но знал, где он расположен – километрах в пятнадцати к северу от Голливуда, в пустынной местности, среди лесистых холмов.
Поскольку это был междугородный разговор, мне удалось выяснить, что по номеру 555-4489 звонили из дома, в котором я сейчас находился, вечером в среду 19 сентября в 11.00, то есть всего два дня назад. С тех пор не прошло еще и сорока восьми часов.
В этот момент я услышал шум подъехавшего автомобиля, удостоверился, что это патрульная полицейская машина и открыл входную дверь. Когда полицейские вошли в дом, я как раз искал в телефонном справочнике Рагена Винсента здесь, в Лос-Анджелесе. Нашел. Но только адрес его офиса. Его домашний адрес и телефон указаны не были. Он оказался адвокатом, и его контора находилась на Уилшир-бульваре в Вейр-Билдинг, где он занимал три комнаты под номерами: 38, 40 и 42.
Да, на Уилшир-бульваре в Вейр-Билдинг.
* * *
Я знал обоих офицеров, приехавших в патрульной машине. Первый в дом вошел Билл Роулинс. Высокий, худощавый, мускулистый парень на пару лет моложе меня, с вьющимися темными волосами, красивым смуглым лицом и постоянной «пошли-вы-все-к-черту» ухмылкой, которая у многих дамочек вызывала жгучее желание отправиться туда только вместе с ним. И лишь очень редко – практически такого вообще не случалось – он отказывался исполнить их желание.
Войдя в гостиную, Билл бросил со своей обычной улыбочкой:
– Привет, Шелл. Надеюсь, ты ошибся и всего лишь ранил его?
– Зря надеешься, – буркнул я.
– Ты уверен, что это Верзен?
– Да, можешь сам убедиться.
Я ткнул большим пальцем в сторону спальни. Полицейские направились туда, а я дождался, пока вышел Роулинс, и отвел его к входной двери, чтобы нас не слышал его задержавшийся в спальне напарник.
– Слушай, старик, – заговорщицки проговорил я. – Знаю, что Сэм будет рвать и метать, но у меня не было другого выхода.
Роулинс озадаченно потер щетину на подбородке.
– Он все еще был в своем кабинете, когда я выезжал. Собирается отчалить на отдых. – Я понимающе кивнул. – Хочет к полуночи подбить все дела, чтобы завтра уже не выходить на службу. Я умудрился уехать, не предупредив капитана, но по возвращении обязан поставить его в известность о случившемся. Тебе тоже следовало бы изложить ему свою версию.
– Да, конечно... Но... э... я бы хотел попросить тебя об одной... э... услуге, друг. Мой добрый старый друг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Осознание этого не улучшило моего настроения, равно как и созерцание трупа Верзена, прошитого четырьмя пулями из моего кольта. Я не имел ни малейшего представления, что же делать дальше.
Я закурил сигарету, сделал пару глубоких затяжек и выпустил дым в потолок.
Тяжко вздохнув, я отыскал в прихожей телефон и набрал номер ЛАОП. Повесив трубку, я закурил вторую сигарету и с некоторой тоской подумал о капитане Филе Сэмсоне. Я благословлял судьбу за то, что мог сообщить о случившемся лейтенанту Биллу Роулинсу, моему хорошему знакомому, а не, как обычно, самому капитану Сэмсону.
Я докурил сигарету и принялся за осмотр комнаты. В стенном шкафу я обнаружил костюм, две спортивные куртки, две пары слаксов и несколько рубашек. Не густо, но вся одежда соответствовала габаритам Верзена. На полу под кроватью оказался чемодан, в котором среди трусов, носков находилась грязная рубашка с открытым воротом и почти полная коробка патронов 45-го калибра.
Затем я прошел в соседнюю спальню и тоже осмотрел ее. Стенной шкаф был там буквально набит одеждой, причем брюки были гораздо шире в поясе, чем слаксы Паровоза, а нижняя полка была уставлена по меньшей мере полудюжиной пар обуви. В бюро я нашел несколько писем, адресованных Джеймсу или Дж.-М. Коллету и чековую книжку на его имя. Сверху на нем лежал журнал «Фролик» с очаровательной красоткой на обложке. Она позировала перед камерой, кокетливо прикрыв рукой только глаза, и ничего больше.
Я взял журнал, и он сам раскрылся где-то посередине, как это бывает, если, читая, его складывают или оставляют раскрытым на той странице, где прервано чтение. Я скользнул взглядом по раскрытой странице и уже не мог оторваться. Потому что ни в одном журнале я никогда не встречал столь умело смонтированного материала, способного заинтересовать любого нормального мужчину.
На левой стороне разворота был помещен текст, а на правой – фотографии еще трех голых красоток с подписью в одну-две строчки под ними. На верхней половине страницы была изображена поразительно фигуристая, длинноногая девушка, прижимающая к роскошной груди то ли серебряную вазу, то ли кубок.
Под верхней фотографией были помещены две четвертьстраничные фотографии, на каждой из которых красовалась юная девица, и тоже абсолютно голая.
Посередине страницы было несколько пометок, сделанных красным фломастером, а отдельные слова – обведены кружками. Кроме того, тем же фломастером на полях было записано несколько цифр, на которые я поначалу не обратил внимания, залюбовавшись обладательницей кубка. Теперь я перевел взгляд на левую страницу.
Даже предваряющий фотографии текст был весьма неординарен. Один заголовок чего стоит! Победительница конкурса «Мисс Обнаженная Калифорния». Ниже, более мелким шрифтом, было напечатано: "Одна из пятидесяти претенденток на звание «Мисс Обнаженная Америка». Финал конкурса состоится 29 сентября.
Само сообщение о конкурсе не было для меня неожиданным, но я не подозревал об общенациональном масштабе этого события и о том, что оно буквально «на носу». Сегодня пятница, 21 сентября. Следовательно, до финала оставалась всего неделя. Мне еще несколько месяцев назад было известно, что финал этого грандиозного шоу женской красоты будет проходить здесь, в Калифорнии, на «Даблесс Ранч», в нескольких километрах от Лос-Анджелеса. Этим великолепным ранчо, а также окружавшими его двумястами сорока акрами земли владела независимая кинокомпания «Даблесс Муви Продакшн», возглавляемая двумя известными кинопродюсерами с одинаковыми инициалами «С. С.».
Откровенно говоря, я заранее предвкушал удовольствие от присутствия на этих торжествах, посвященных женской красоте, а если повезет, то и на гала-приеме с выпивкой и барбекю, тоже устраивавшимися спонсорами конкурса. Потому что я проявлял живейший интерес к подобным культурным мероприятиям.
Эта новая культурная традиция, уходящая корнями в те далекие дни, когда красотки Мэка Сенне в купальных костюмах вызывали бурю восторга у трех четвертей населения и лицемерное отвращение еще одной его четверти, прошла долгий путь от первых конкурсов «Мисс Америка» к «Мисс Вселенная» и далее к «Мисс Обнаженная... то-то и то-то» в конце шестидесятых – начале семидесятых годов. Впоследствии это явление было квалифицировано как «большой прорыв в развитии американской национальной культуры».
Правда, понадобилось целых пятьдесят лет, чтобы покончить с такими элементами конкурсов красоты, как игра на цитре и стихотворные экспромты, но те, кто хоть однажды присутствовал на нынешних конкурсах, в один голос заявляют, что ради такого удовольствия согласились бы ждать и дольше.
Те первые робкие соревнования в красоте никак нельзя было назвать общенациональными или более или менее представительными, даже на уровне одного-двух штатов.
Но как бы то ни было, даже первые время от времени проводившиеся конкурсы, участницы которых выходили на помост совершенно голыми, опасливо поглядывая по сторонам, девяносто процентов мужчин находили на редкость увлекательным зрелищем.
Злобные же пророчества оставшихся в меньшинстве, начиная с умеренных заявлений о том, что подобный омерзительный эксгибиционизм долго не протянет и отомрет сам собой, до зловещих предсказаний о том, что даже не вышедших в финал конкурсанток утянут в лес чудовища в мужском обличье, оказались несостоятельными. Это еще раз подтвердило старую истину: «Идея становится всесильной, когда наступает ее время».
Время для реализации идеи «Обнаженной Мисс Америка» действительно пришло. Несмотря на то что пресса весьма скромно освещала эту тему, прошлогодний конкурс продемонстрировал настоящую организацию и солидную финансовую поддержку, помноженные на истинно американский энтузиазм, и подобные смотры-конкурсы были проведены уже в сорока двух штатах, провозгласив «Мисс Майами», «Мисс Флорида» и так далее.
В этом году впервые конкурс можно было охарактеризовать как общенациональный, в нем будут участвовать победительницы конкурсов, прошедших во всех штатах. После финальных выступлений состоится церемония вручения наград, на которой будут присутствовать звезды Голливуда и известные кинопродюсеры, репортеры радио и газет, – TV пока не решается снимать это грандиозное шоу, – и политические деятели. Откроет это мероприятие сводный оркестр из пятидесяти девушек, представительниц всех американских штатов, который исполнит «Звездно-полосатый флаг», а завершится оно гимном «Боже, Благослови Америку», который предстоит исполнить самой победительнице.
Признаться, я с нетерпением ждал этого события и поэтому кое-что читал о нем. Не так уж много, как выяснилось позже.
Я пробежал глазами статью во «Фролике», воспевающую расцвет новой культурной традиции в Америке и сообщающую о намерении редакции поместить в следующем номере полосные портреты претенденток, а также специальный вкладыш с портретом «Мисс Обнаженная Америка», который можно вставить в рамку, затем внимательнее присмотрелся к голой красавице с кубком на правой странице, как я понял, недавней победительнице промежуточного финала, проведенного в Калифорнии.
И тут впервые я перевел взгляд с восхитительных форм выше, взглянул на лицо красавицы. Серебряный кубок скрывал половину одной ее великолепной груди и часть улыбающегося лица. Вдруг меня поразило смутное узнавание и этого чудесного тела, и этого лица...
Я пригляделся повнимательнее и решительно затряс головой, не желая поверить в очевидное. Мой взгляд упал на слово под фотографией, обведенное красным. Одно-единственное слово, часть имени победительницы.
«Аралия Филдс», причем «Аралия» – в жирной красной петле.
Я еще раз взглянул на это прелестное лицо и недоуменно произнес:
– Аралия?
Глава 7
Это и впрямь была Аралия. Моя Аралия.
На полях тем же красным фломастером были написаны цифры: 555-4489. Судя по всему, номер телефона, но, поскольку ни один телефон в «Спартанце» не начинался с двух пятерок, это не мог быть номер телефона Аралии, хотя я его и не знал.
Но чтобы убедиться в этом, я хотел немедленно позвонить Аралии. С журналом в руках я вернулся в гостиную, снял трубку телефона и начал набирать номер справочной, потом остановился и вновь задумчиво посмотрел на цифры.
Если это действительно номер телефона, то можно предположить, что его записал либо Верзен, либо Коллет, прямо здесь, в этой квартире. Если бы номер был указан в телефонном справочнике, то незачем было бы его и записывать. Значит, Верзен или Коллет узнали номер в справочной службе или, может быть, у кого-нибудь из своих друзей, записав его на журнале, который оказался под рукой. Резонно также предположить, что желание выяснить телефон Аралии возникло при виде ее красочной фотографии во «Фролике», где было указано и ее имя.
Я все же дозвонился до справочной, узнал номер Аралии Филдс и позвонил ей. Как и следовало ожидать, никто не ответил, и я положил трубку с чувством смутного беспокойства.
Мне понадобилось еще несколько минут, чтобы выяснить, кому принадлежит телефонный номер 555-4489. Оказалось, что это не лос-анджелесский номер, а голливудский. Он был зарегистрирован на имя некоего Винсента Рагена по адресу: Холлихок-лейн, 1411. Я никогда не бывал в Холлихоке, но знал, где он расположен – километрах в пятнадцати к северу от Голливуда, в пустынной местности, среди лесистых холмов.
Поскольку это был междугородный разговор, мне удалось выяснить, что по номеру 555-4489 звонили из дома, в котором я сейчас находился, вечером в среду 19 сентября в 11.00, то есть всего два дня назад. С тех пор не прошло еще и сорока восьми часов.
В этот момент я услышал шум подъехавшего автомобиля, удостоверился, что это патрульная полицейская машина и открыл входную дверь. Когда полицейские вошли в дом, я как раз искал в телефонном справочнике Рагена Винсента здесь, в Лос-Анджелесе. Нашел. Но только адрес его офиса. Его домашний адрес и телефон указаны не были. Он оказался адвокатом, и его контора находилась на Уилшир-бульваре в Вейр-Билдинг, где он занимал три комнаты под номерами: 38, 40 и 42.
Да, на Уилшир-бульваре в Вейр-Билдинг.
* * *
Я знал обоих офицеров, приехавших в патрульной машине. Первый в дом вошел Билл Роулинс. Высокий, худощавый, мускулистый парень на пару лет моложе меня, с вьющимися темными волосами, красивым смуглым лицом и постоянной «пошли-вы-все-к-черту» ухмылкой, которая у многих дамочек вызывала жгучее желание отправиться туда только вместе с ним. И лишь очень редко – практически такого вообще не случалось – он отказывался исполнить их желание.
Войдя в гостиную, Билл бросил со своей обычной улыбочкой:
– Привет, Шелл. Надеюсь, ты ошибся и всего лишь ранил его?
– Зря надеешься, – буркнул я.
– Ты уверен, что это Верзен?
– Да, можешь сам убедиться.
Я ткнул большим пальцем в сторону спальни. Полицейские направились туда, а я дождался, пока вышел Роулинс, и отвел его к входной двери, чтобы нас не слышал его задержавшийся в спальне напарник.
– Слушай, старик, – заговорщицки проговорил я. – Знаю, что Сэм будет рвать и метать, но у меня не было другого выхода.
Роулинс озадаченно потер щетину на подбородке.
– Он все еще был в своем кабинете, когда я выезжал. Собирается отчалить на отдых. – Я понимающе кивнул. – Хочет к полуночи подбить все дела, чтобы завтра уже не выходить на службу. Я умудрился уехать, не предупредив капитана, но по возвращении обязан поставить его в известность о случившемся. Тебе тоже следовало бы изложить ему свою версию.
– Да, конечно... Но... э... я бы хотел попросить тебя об одной... э... услуге, друг. Мой добрый старый друг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37