В нашем случае я предполагаю, что умерший прожил несколько часов после удара. Свое заключение я делаю на основании состояния его мозга. Однако, должен сказать, что доктор Гримбольд и я на этот счет имеем разные мнения.
– Насколько я понимаю, былипредприняты меры для опознания трупа. Вы можете его опознать?
– Нет. Я никогда прежде не видел этого человека. Ваше предположение нелепо и не имеет под собой никакой основы. О подобном предположении я впервые узнал сегодня утром, и если бы узнал раньше, то сумел бы отреагировать соответствующим образом. Хочу выразить свое возмущение тем, кто посмел бессмысленно мучить даму, с которой я имею честь быть знакомым.
Коронер: Это не моя вина, сэр Джулиан, и я согласен с вами. Несомненно, жаль, что с вами не посоветовались.
Репортеры заскрипели перьями, в зале стали переговариваться, задавать друг другу вопросы, недоуменно пожимать плечами, а что касается присяжных, то они старательно делали вид, будто им все известно.
– Теперь относительно очков, найденных на трупе. Сэр Джулиан, они о чем-нибудь говорят вам как врачу?
– Довольно необычные стекла, но окулист вам скажет точнее. Я же только замечу, что, по моему мнению, они должны были бы принадлежать более пожилому человеку.
– Как врач, у которого было много возможностей наблюдать человеческую природу, вы можете сказать что-нибудь о привычках умершего?
– Скорее всего, это былчеловек умственного труда, разбогатевший не очень давно. У него в плохом состоянии зубы, да и на руках еще есть следы физического труда.
– Мог он быть австралийским колонистом, заработавшим много денег?
– Вполне вероятно. Но точно сказать не могу.
– Конечно же, нет. Благодарю вас, сэр Джулиан.
Доктор Гримбольд подтвердил показания своего знаменитого коллеги, сэра Джулиана, разве что, по его мнению, смерть наступила через несколько дней после удара. Мол, он осмеливается не согласиться с сэром Джулианом Фриком, но это вовсе не значит, что он настаивает на своей правоте. Такие вещи вообще трудно определимы, а тем более когда видишь труп, который стал трупом не меньше, чем за сутки до этого.
Вновь былвызван инспектор Сагг. Его попросили рассказать присяжным, какие шаги он предпринял для опознания трупа.
Описание трупа былоразослано во все полицейские участки, а также в газеты. Учитывая показания сэра Джулиана, послал ли он описание в порты? Да. Какие результаты? Пришел кто-нибудь, желающий опознать тело? Приходить-то приходили, но опознать никто не смог. Что былосделано, чтобы отыскать владельца очков? Инспектор Сагг попросил освободить его от ответа в интересах следствия. Могут ли присяжные посмотреть на очки? Очки былипереданы присяжным.
Вызванный Уильям Уоттс подтвердил показания сэра Джулиана Фрика в отношении прозекторской и хранения трупов. Он рассказал о системе, благодаря которой они попадают в его ведение. Обычно это те, кто умер в работных домах и государственных больницах. Они только в его ведении. Юные джентльмены не имеют права брать ключи. А как насчет сэра Джулиана Фрика и других хирургов? Нет, даже сэр Джулиан Фрик не имеет доступа к ключам. А в ночь с понедельника на вторник? И в ночь с понедельника на вторник они былив распоряжении Уильяма Уоттса. В любом случае, расследование ни к чему не привело. Ни один труп не исчез и никогда не исчезал. Вот так.
Коронер обратился к присяжным, напоминая им, что они не должны ни с кем разговаривать о том деле, которое слушается, тем более высказываться по поводу смерти жертвы. Он сказал им также, что они должны принять во внимание, что, согласно мнения врача, смерть могла наступить в равной степени в результате несчастного случая, самоубийства и убийства. Если они считают, что полученных данных недостаточно, они могут об этом заявить. В любом случае, их вердикт не должен стать определяющим для дальнейшего расследования, если они решат, что имело место убийство. С этим он отпустил присяжных, которые без слов понимали, что чем быстрее они придут к какому-то решению, тем лучше для всех.
Сэр Джулиан Фрик, закончив давать показания, перехватил взгляд герцогини и теперь направлялся к ней.
– Мы не виделись целую вечность, – заметила герцогиня. – Как поживаете?
– Много работаю, – ответил знаменитый врач. – Вот только что выпустил книгу. Трачу время бог знает на что. Вы уже видели леди Леви?
– Нет, – ответила герцогиня. – Бедняжка. Я ведь только сегодня приехала, специально ради этого заседания. Миссис Фиппс пока живет у меня... Все мой экстравагантный Питер... Бедняжка Кристина! Я заеду к ней. Вы незнакомы с мистером Паркером? Он расследует это дело.
– А... – Сэр Джулиан помолчал. – Знаете, я рад познакомиться с вами, – проговорил он, понизив голос. – Вы уже былиу леди Леви?
– Былсегодня.
– Она просила вас продолжать расследование?
– Да, – ответил Паркер. – Она думает, что сэр Рувим попал в руки какого-нибудь делового соперника. Или какие-нибудь шантажисты хотят получить за него выкуп.
– А вы что думаете? – спросил сэр Джулиан.
– Почему бы и нет?
Сэр Джулиан помедлил.
– Не присоединитесь ко мне, когда тут закончится?
– С удовольствием.
В эту минуту присяжные вернулись и заняли свои места. Коронер задал им полагающиеся вопросы и получил на них ответы.
Старшина присяжных сказал:
– Мистер коронер, мы пришли к выводу, что мужчина умер в результате удара тяжелым предметом, однако каким образом он получил этот удар, мы не знаем, так как не располагаем достаточной информацией.
* * *
Мистер Паркер и сэр Джулиан Фрик вместе шли по улице.
– До сегодняшнего дня, до встречи с леди Леви, я даже представить не мог, – говорил врач, – что это дело имеет отношение к пропаже сэра Рувима. Чудовищно. Такое предположение могло возникнуть только в мозгу самого нелепого из лондонских полицейских. Если бы я мог хоть на мгновение предположить это, то постарался бы разуверить его и избежать процесса.
– Я сделал все, что мог, – подыграл ему мистер Паркер, – едва меня привлекли для работы над делом Леви...
– Кто вас привлек, позвольте спросить?
– Сначала его домашние, потом его дядя, мистер Леви, который живет на Портмэн-сквер. Он написал мне и попросил продолжать расследование.
– Леди Леви подтвердила ваши полномочия?
– Конечно, – удивился Паркер.
Сэр Джулиан помолчал.
– Боюсь, я же и был первым, кто вложил эту мысль в голову Сагга, – с раскаянием произнес мистер Паркер. – Когда сэр Рувим исчез, я первым делом запросил сводку всех происшествий за день и на всякий случай отправился посмотреть на труп в ванне мистера Фиппса. Конечно же, я сразу понял всю нелепость моего предположения, но Саггу идея пришлась по вкусу... Кстати, должен заметить, у убитого много общего с сэром Рувимом, портрет которого я видел в его доме.
– Явное внешнее сходство, – подтвердил сэр Джулиан. – Верхняя часть лица довольно обычная, а так как сэр Рувим носил густую бороду, то у вас не было возможности сравнить губы и подбородок Я вас понимаю. Но эта версия непродуктивна. Мне ужасно неприятно видеть страдания леди Леви. Наверно, вам известно, мистер Паркер, что я старый, хотя и не очень близкий друг этого семейства.
– Так я и понял.
– Да. Когда я был молод, я... Короче говоря, мистер Паркер, я хотел жениться на леди Леви. (Мистер Паркер изобразил положенное удивление.) Как вам известно, я не женился, – продолжал сэр Джулиан. – Мы остались добрыми друзьями. И я всегда помогал ей в случае необходимости.
– Поверьте мне, сэр Джулиан, – сказал Паркер, – я всем сердцем расположен к вам и к леди Леви, и я все сделал, чтобы разубедить инспектора Сагга. К несчастью, сэра Рувима в тот самый вечер видели на Баттерси-Парк-роуд...
– Ах, так! – воскликнул сэр Джулиан. – Боже мой, да ведь мы уже дома! Может быть, заглянете ко мне на минутку, мистер Паркер? Попьем чайку... или пропустим по рюмочке виски...
Паркер с видимым удовольствием принял приглашение знаменитого врача, нюхом чуя, что они еще не все сказали друг другу.
Двое мужчин вошли в квадратный, отлично меблированный холл с камином. Дверь в столовую направо была открыта, и, когда сэр Джулиан позвонил, с другой стороны холла появился слуга.
– Что вы будете пить? – спросил сэр Джулиан.
– Я так продрог, что мог бы выпить пару галлонов горячего чая, если, конечно, вас, как специалиста по нервным заболеваниям, это не смущает.
– При условии, что у меня найдется подходящая чашка, – пошутил в ответ сэр Джулиан. – У меня нет никаких возражений. Чай в библиотеку. Немедленно, – сказал он слуге и пошел вверх по лестнице. – Я почти не пользуюсь нижними комнатами, разве что столовой.
Они поднялись в небольшую, но довольно уютную библиотеку на втором этаже.
– Эта комната соединена с моей спальней и это очень удобно, но я провожу тут немного времени, если учесть, что в основном занимаюсь в больнице наукой... Да, да, мистер Паркер, для теоретика ужасно, когда практикой нельзя заниматься всерьез. Вскрытие – вот где рождаются теории и правильные диагнозы. Врач должен постоянно тренировать глаза и руки. Для меня гораздо важнее быть здесь, чем на Харли-стрит. Когда-нибудь я покончу с консультациями и обоснуюсь тут. Буду тихо-мирно резать трупы и писать книги. Ах, мистер Паркер, столько времени уходит зря.
Мистер Паркер былс этим согласен.
– Очень часто, – продолжал сэр Джулиан, – я могу заниматься наукой только по ночам, после целого дня утомительной работы, а ведь наука требует напряженного внимания и точности, да еще работать приходится при искусственном освещении, которым я безусловно восхищаюсь, но от которого очень портится зрение. Ваша работа, вне всяких сомнений, в этом смысле еще менее полезна для здоровья.
– Да уж, – откликнулся Паркер. – Но, видите ли, условия – это часть работы.
– Да-да, вы правы. Взломщик вряд ли будет демонстрировать свое искусство при дневном свете или оставлять отпечаток ботинка на чистом сыроватом песке, чтобы он сразу попался вам на глаза.
– Всякое бывает. Но, уверен, ваши трупы бывают не менее хитрыми, чем мои взломщики.
– Бывают, бывают, – рассмеялся сэр Джулиан. – И я не меньше вашего горжусь, когда могу разгадать их загадки на благо общества. Невротики, знаете ли, самые изворотливые преступники... Они совершают столько всякого...
– Не меньше Леона Кестрела, – предположил Паркер, который принципиально читал детективы.
– Несомненно, – вежливо подтвердил сэр Джулиан, который детективов не читал. – И они замечательно умеют заметать следы. Но когда получаешь возможность покопаться внутри, мистер Паркер, скажем, трупа, а еще лучше – живого существа, то обнаруживаешь множество отпечатков – крошечные следы разложения, оставленные болезнью, сумасшествием, пьянством или чем-нибудь еще. Трудность в том, чтобы узнать, где начало, ведь наблюдаешь, как правило, внешние проявления – истерию, страх, робость, угрызения совести. Вы точно так же расследуете кражу или убийство и ищете следы преступника, как я исследую истерику или приступ благочестия и ищу тот раздражитель, который лежит в их основе.
– Вы рассматриваете его как физическое явление?
– Вне всяких сомнений. Мистер Паркер, мне известны труды другой школы, однако ее представляет слишком много шарлатанов или людей, занимающихся самообманом. Они говорят чепуху, а потом начинают сами в нее верить. «Sie habeп sich so weit dariп eiпgeheimпisst...» Мне бы хотелось исследовать мозги кого-нибудь из них, мистер Паркер, и тогда я мог бы показать вам мельчайшие изменения клеток, перебои и замыкания в нервной системе, которые являются причиной их заявлений и их сочинений. Во всяком случае, – проговорил он, не отрывая взгляд от своего гостя, – во всяком случае, если я не могу сделать это сегодня, то смогу завтра... или через год... Смерть не успеет меня забрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Насколько я понимаю, былипредприняты меры для опознания трупа. Вы можете его опознать?
– Нет. Я никогда прежде не видел этого человека. Ваше предположение нелепо и не имеет под собой никакой основы. О подобном предположении я впервые узнал сегодня утром, и если бы узнал раньше, то сумел бы отреагировать соответствующим образом. Хочу выразить свое возмущение тем, кто посмел бессмысленно мучить даму, с которой я имею честь быть знакомым.
Коронер: Это не моя вина, сэр Джулиан, и я согласен с вами. Несомненно, жаль, что с вами не посоветовались.
Репортеры заскрипели перьями, в зале стали переговариваться, задавать друг другу вопросы, недоуменно пожимать плечами, а что касается присяжных, то они старательно делали вид, будто им все известно.
– Теперь относительно очков, найденных на трупе. Сэр Джулиан, они о чем-нибудь говорят вам как врачу?
– Довольно необычные стекла, но окулист вам скажет точнее. Я же только замечу, что, по моему мнению, они должны были бы принадлежать более пожилому человеку.
– Как врач, у которого было много возможностей наблюдать человеческую природу, вы можете сказать что-нибудь о привычках умершего?
– Скорее всего, это былчеловек умственного труда, разбогатевший не очень давно. У него в плохом состоянии зубы, да и на руках еще есть следы физического труда.
– Мог он быть австралийским колонистом, заработавшим много денег?
– Вполне вероятно. Но точно сказать не могу.
– Конечно же, нет. Благодарю вас, сэр Джулиан.
Доктор Гримбольд подтвердил показания своего знаменитого коллеги, сэра Джулиана, разве что, по его мнению, смерть наступила через несколько дней после удара. Мол, он осмеливается не согласиться с сэром Джулианом Фриком, но это вовсе не значит, что он настаивает на своей правоте. Такие вещи вообще трудно определимы, а тем более когда видишь труп, который стал трупом не меньше, чем за сутки до этого.
Вновь былвызван инспектор Сагг. Его попросили рассказать присяжным, какие шаги он предпринял для опознания трупа.
Описание трупа былоразослано во все полицейские участки, а также в газеты. Учитывая показания сэра Джулиана, послал ли он описание в порты? Да. Какие результаты? Пришел кто-нибудь, желающий опознать тело? Приходить-то приходили, но опознать никто не смог. Что былосделано, чтобы отыскать владельца очков? Инспектор Сагг попросил освободить его от ответа в интересах следствия. Могут ли присяжные посмотреть на очки? Очки былипереданы присяжным.
Вызванный Уильям Уоттс подтвердил показания сэра Джулиана Фрика в отношении прозекторской и хранения трупов. Он рассказал о системе, благодаря которой они попадают в его ведение. Обычно это те, кто умер в работных домах и государственных больницах. Они только в его ведении. Юные джентльмены не имеют права брать ключи. А как насчет сэра Джулиана Фрика и других хирургов? Нет, даже сэр Джулиан Фрик не имеет доступа к ключам. А в ночь с понедельника на вторник? И в ночь с понедельника на вторник они былив распоряжении Уильяма Уоттса. В любом случае, расследование ни к чему не привело. Ни один труп не исчез и никогда не исчезал. Вот так.
Коронер обратился к присяжным, напоминая им, что они не должны ни с кем разговаривать о том деле, которое слушается, тем более высказываться по поводу смерти жертвы. Он сказал им также, что они должны принять во внимание, что, согласно мнения врача, смерть могла наступить в равной степени в результате несчастного случая, самоубийства и убийства. Если они считают, что полученных данных недостаточно, они могут об этом заявить. В любом случае, их вердикт не должен стать определяющим для дальнейшего расследования, если они решат, что имело место убийство. С этим он отпустил присяжных, которые без слов понимали, что чем быстрее они придут к какому-то решению, тем лучше для всех.
Сэр Джулиан Фрик, закончив давать показания, перехватил взгляд герцогини и теперь направлялся к ней.
– Мы не виделись целую вечность, – заметила герцогиня. – Как поживаете?
– Много работаю, – ответил знаменитый врач. – Вот только что выпустил книгу. Трачу время бог знает на что. Вы уже видели леди Леви?
– Нет, – ответила герцогиня. – Бедняжка. Я ведь только сегодня приехала, специально ради этого заседания. Миссис Фиппс пока живет у меня... Все мой экстравагантный Питер... Бедняжка Кристина! Я заеду к ней. Вы незнакомы с мистером Паркером? Он расследует это дело.
– А... – Сэр Джулиан помолчал. – Знаете, я рад познакомиться с вами, – проговорил он, понизив голос. – Вы уже былиу леди Леви?
– Былсегодня.
– Она просила вас продолжать расследование?
– Да, – ответил Паркер. – Она думает, что сэр Рувим попал в руки какого-нибудь делового соперника. Или какие-нибудь шантажисты хотят получить за него выкуп.
– А вы что думаете? – спросил сэр Джулиан.
– Почему бы и нет?
Сэр Джулиан помедлил.
– Не присоединитесь ко мне, когда тут закончится?
– С удовольствием.
В эту минуту присяжные вернулись и заняли свои места. Коронер задал им полагающиеся вопросы и получил на них ответы.
Старшина присяжных сказал:
– Мистер коронер, мы пришли к выводу, что мужчина умер в результате удара тяжелым предметом, однако каким образом он получил этот удар, мы не знаем, так как не располагаем достаточной информацией.
* * *
Мистер Паркер и сэр Джулиан Фрик вместе шли по улице.
– До сегодняшнего дня, до встречи с леди Леви, я даже представить не мог, – говорил врач, – что это дело имеет отношение к пропаже сэра Рувима. Чудовищно. Такое предположение могло возникнуть только в мозгу самого нелепого из лондонских полицейских. Если бы я мог хоть на мгновение предположить это, то постарался бы разуверить его и избежать процесса.
– Я сделал все, что мог, – подыграл ему мистер Паркер, – едва меня привлекли для работы над делом Леви...
– Кто вас привлек, позвольте спросить?
– Сначала его домашние, потом его дядя, мистер Леви, который живет на Портмэн-сквер. Он написал мне и попросил продолжать расследование.
– Леди Леви подтвердила ваши полномочия?
– Конечно, – удивился Паркер.
Сэр Джулиан помолчал.
– Боюсь, я же и был первым, кто вложил эту мысль в голову Сагга, – с раскаянием произнес мистер Паркер. – Когда сэр Рувим исчез, я первым делом запросил сводку всех происшествий за день и на всякий случай отправился посмотреть на труп в ванне мистера Фиппса. Конечно же, я сразу понял всю нелепость моего предположения, но Саггу идея пришлась по вкусу... Кстати, должен заметить, у убитого много общего с сэром Рувимом, портрет которого я видел в его доме.
– Явное внешнее сходство, – подтвердил сэр Джулиан. – Верхняя часть лица довольно обычная, а так как сэр Рувим носил густую бороду, то у вас не было возможности сравнить губы и подбородок Я вас понимаю. Но эта версия непродуктивна. Мне ужасно неприятно видеть страдания леди Леви. Наверно, вам известно, мистер Паркер, что я старый, хотя и не очень близкий друг этого семейства.
– Так я и понял.
– Да. Когда я был молод, я... Короче говоря, мистер Паркер, я хотел жениться на леди Леви. (Мистер Паркер изобразил положенное удивление.) Как вам известно, я не женился, – продолжал сэр Джулиан. – Мы остались добрыми друзьями. И я всегда помогал ей в случае необходимости.
– Поверьте мне, сэр Джулиан, – сказал Паркер, – я всем сердцем расположен к вам и к леди Леви, и я все сделал, чтобы разубедить инспектора Сагга. К несчастью, сэра Рувима в тот самый вечер видели на Баттерси-Парк-роуд...
– Ах, так! – воскликнул сэр Джулиан. – Боже мой, да ведь мы уже дома! Может быть, заглянете ко мне на минутку, мистер Паркер? Попьем чайку... или пропустим по рюмочке виски...
Паркер с видимым удовольствием принял приглашение знаменитого врача, нюхом чуя, что они еще не все сказали друг другу.
Двое мужчин вошли в квадратный, отлично меблированный холл с камином. Дверь в столовую направо была открыта, и, когда сэр Джулиан позвонил, с другой стороны холла появился слуга.
– Что вы будете пить? – спросил сэр Джулиан.
– Я так продрог, что мог бы выпить пару галлонов горячего чая, если, конечно, вас, как специалиста по нервным заболеваниям, это не смущает.
– При условии, что у меня найдется подходящая чашка, – пошутил в ответ сэр Джулиан. – У меня нет никаких возражений. Чай в библиотеку. Немедленно, – сказал он слуге и пошел вверх по лестнице. – Я почти не пользуюсь нижними комнатами, разве что столовой.
Они поднялись в небольшую, но довольно уютную библиотеку на втором этаже.
– Эта комната соединена с моей спальней и это очень удобно, но я провожу тут немного времени, если учесть, что в основном занимаюсь в больнице наукой... Да, да, мистер Паркер, для теоретика ужасно, когда практикой нельзя заниматься всерьез. Вскрытие – вот где рождаются теории и правильные диагнозы. Врач должен постоянно тренировать глаза и руки. Для меня гораздо важнее быть здесь, чем на Харли-стрит. Когда-нибудь я покончу с консультациями и обоснуюсь тут. Буду тихо-мирно резать трупы и писать книги. Ах, мистер Паркер, столько времени уходит зря.
Мистер Паркер былс этим согласен.
– Очень часто, – продолжал сэр Джулиан, – я могу заниматься наукой только по ночам, после целого дня утомительной работы, а ведь наука требует напряженного внимания и точности, да еще работать приходится при искусственном освещении, которым я безусловно восхищаюсь, но от которого очень портится зрение. Ваша работа, вне всяких сомнений, в этом смысле еще менее полезна для здоровья.
– Да уж, – откликнулся Паркер. – Но, видите ли, условия – это часть работы.
– Да-да, вы правы. Взломщик вряд ли будет демонстрировать свое искусство при дневном свете или оставлять отпечаток ботинка на чистом сыроватом песке, чтобы он сразу попался вам на глаза.
– Всякое бывает. Но, уверен, ваши трупы бывают не менее хитрыми, чем мои взломщики.
– Бывают, бывают, – рассмеялся сэр Джулиан. – И я не меньше вашего горжусь, когда могу разгадать их загадки на благо общества. Невротики, знаете ли, самые изворотливые преступники... Они совершают столько всякого...
– Не меньше Леона Кестрела, – предположил Паркер, который принципиально читал детективы.
– Несомненно, – вежливо подтвердил сэр Джулиан, который детективов не читал. – И они замечательно умеют заметать следы. Но когда получаешь возможность покопаться внутри, мистер Паркер, скажем, трупа, а еще лучше – живого существа, то обнаруживаешь множество отпечатков – крошечные следы разложения, оставленные болезнью, сумасшествием, пьянством или чем-нибудь еще. Трудность в том, чтобы узнать, где начало, ведь наблюдаешь, как правило, внешние проявления – истерию, страх, робость, угрызения совести. Вы точно так же расследуете кражу или убийство и ищете следы преступника, как я исследую истерику или приступ благочестия и ищу тот раздражитель, который лежит в их основе.
– Вы рассматриваете его как физическое явление?
– Вне всяких сомнений. Мистер Паркер, мне известны труды другой школы, однако ее представляет слишком много шарлатанов или людей, занимающихся самообманом. Они говорят чепуху, а потом начинают сами в нее верить. «Sie habeп sich so weit dariп eiпgeheimпisst...» Мне бы хотелось исследовать мозги кого-нибудь из них, мистер Паркер, и тогда я мог бы показать вам мельчайшие изменения клеток, перебои и замыкания в нервной системе, которые являются причиной их заявлений и их сочинений. Во всяком случае, – проговорил он, не отрывая взгляд от своего гостя, – во всяком случае, если я не могу сделать это сегодня, то смогу завтра... или через год... Смерть не успеет меня забрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26