.. Да... Ужасно... А вот и мистер Паркер. Вы и лорд Питер оказались правы... Не могу поверить... Никак не могу поверить... Такой знаменитый человек... Вы говорите, он зациклился на преступлениях? Да... Наверно... Смотрите! Какая блестящая работа... Великолепно... Конечно, время и сырость сыграли свою роль... Но все равно... Даже сейчас... Отлично! Вот, видите... А здесь? Удар точный... Думаю, он представлял, что увидит при вскрытии. Хотелось бы мне залезть в его мозги, мистер Паркер... Подумать только... Лорд Питер, вы даже не представляете, какой удар нанесли всем нам... Всему цивилизованному миру! О, Господи! Не надо напоминать мне. Я нем, как рыба. Мы все не произнесем ни слова.
Дорога обратно через кладбище. Опять туман и скрип мокрого гравия.
– Чарльз, ваши люди наготове?
– Они уже в пути. Я отправил их, когда провожал до машины леди Леви и вашу матушку.
– Кто с ними?
– Сагг.
– Сагг?
– Да... Бедняга Ему досталось от начальства. Рассказ Фиппса полностью подтвердился, как вам известно. Девушку, которую он угостил виски, нашли. Она пришла и опознала Фиппса Пришлось отпустить Фиппса и Глэдис Хоррокс. Тогда Саггу было сказано, что он превысил служебные полномочия и должен быть в будущем осмотрительнее. Осмотрительнее-то он будет, но и ведь от дурости его никто не вылечит. Мне его жаль. Возможно, ему не помешало бы побывать в когтях смерти. И у меня, и у вас, Питер, есть преимущество.
– Да. Теперь это не имеет значения. Сагг или не Сагг, дело, в общем-то, сделано.
Однако Сагг – невероятный случай – оказался на месте вовремя.
Паркер и лорд Питер отправились в дом №110 на Пиккадилли. Лорд Питер играл Баха, а Паркер читал Оригена, когда явился Сагг.
– Мы его арестовали, сэр, – доложил он.
– Боже мой! – воскликнул Питер. – Он жив...
– Мы как раз были вовремя, милорд. Позвонили в дверь и сразу поднялись в библиотеку. Он что-то писал, а когда мы вошли, потянулся за ампулой, но мы опередили его, милорд. Мы не хотели, чтобы он ускользнул от нас. Потом обыскали его и увели.
– Он в тюрьме?
– Да... Там надежно... Его охраняют, чтобы он чего-нибудь с собой не сделал.
– Инспектор, вы меня удивили. Хотите выпить?
– Благодарю, милорд. Хотел сказать, что я очень вам благодарен... Это дело оказалось мне не по зубам. Если я нагрубил вашей светлости...
– Ну, инспектор, стоит ли говорить об этом? Я совершенно не представляю, как бы вам удалось разобраться с ним. Ведь я получил сведения из недоступного вам источника.
– Вот и Фрик так говорит. – Великий хирург уже превратился в глазах инспектора в обыкновенного преступника. – Он писал признание, когда пришли за ним, и адресовал его вашей светлости: Вам, конечно, придется отдать его полицейским, но ведь оно предназначалось вам, ваша светлость, и я решил сначала принести его вам. Вот оно.
И Сагг подал лорду Питеру довольно объемистую рукопись.
– Спасибо, – поблагодарил его лорд Питер. – Чарльз, хотите послушать?
– Конечно.
И лорд Питер стал читать признание вслух.
Глава 13
Дорогой лорд Питер,
В юности я имел обыкновение играть в шахматы со старым другом моего отца. Он был плохим игроком, надолго задумывался и никогда не видел, что поражение неминуемо, поэтому требовал, чтобы мы играли до конца. У меня не хватало на него терпения, поэтому теперь хочуу сразу признать – вы победили. Я должен остаться дома и ждать суда и виселицы или бежать за границу и жить там в безделье и безвестности. Короче говоря, я признаю себя побежденным.
Если вы читали мою книгу по судебной психиатрии, то помните, я писал в ней: "В большинстве случаев преступник сам выдает себя некоей ненормальностью, связанной с патологическим состоянием нервных клеток. Его душевная нестабильность выражается в разных формах: в чрезмерном тщеславии, приводящем его к потере достигнутого; в чрезмерной чувствительности к некоей обиде, которая является следствием религиозной галлюцинации и приводит к желанию исповедоваться; в эгомании, которая внушает чувство ужаса или собственной греховности и обращает его в бегство, когда он забывает даже заметать следы; в непомерной самоуверенности, которая побуждает его забывать об элементарных мерах предосторожности, как это было с Генри Уэйнрайтом, который оставил мальчика с убитой, а сам пошел за кэбом, или, с другой стороны, нервозное недоверие к аперцепции в прошлом, побуждающее его возвращаться на место преступления, чтобы убедиться в отсутствии следов, хотя он и без этого прекрасно знает, что никаких следов быть не может. Я позволяю себе утверждать, что абсолютно здоровый человек, не страдающий религиозными и прочими маниями, может совершить преступление и остаться совершенно свободным от подозрений, если, естественно, он продумал преступление, имел достаточно времени и его не подвели случайные совпадения".
Вы не хуже меня знаете, что в практике я силен так же, как в теории. Меня подвели две непредвиденные случайности, но это не моя вина. Первая заключается в том, что некая девица узнала Леви на Баттерси-парк-роуд, что сразу же связало два события. Вторая заключается в том, что Фиппс во вторник утром должен был быть в Денвере, следовательно, ваша матушка слишком скоро узнала о происшедшем и сообщила вам о нем прежде, чем полицейские увезли тело, предложив заодно некую версию убийства, так как, несомненно, рассказала вам о событиях далекого прошлого. Будь я в состоянии предусмотреть эти две неприятные случайности или стереть их из вашей памяти, смею вас уверить, вы бы никогда не заподозрили меня, тем более не нашли достаточно доказательств моей вины.
Из всех человеческих чувств, кроме, возможно, голода и страха, именно сексуальные желания порождают самую жестокую и, при некоторых обстоятельствах, самую стойкую реакцию. Думаю, однако, я не ошибусь, если скажу вам, что в то самое время, когда я писал мою книгу, изначальное импульсивное желание убить сэра Рувима Леви уже было модифицировано образом моих мыслей. К животному наслаждению убийством и примитивной человеческой мстительности прибавилось желание воплотить мои теории в жизнь на радость себе и всему миру. Если бы все вышло, как я планировал, я бы поместил в сейф Английского банка подробный отчет о преступлении, чтобы его опубликовали после моей смерти. Так как непредвиденные обстоятельства меня подвели, то я адресую отчет вам, потому что вам будет небезынтересно прочитать его, но с просьбой, чтобы вы распространили его среди ученых в подтверждение моей профессиональной репутации.
Истинные факторы успеха в любом предприятии – деньги и счастливый случай. Как правило, человек, умеющий делать первое, умеет позаботиться о втором. Когда-то давно, в самом начале моей карьеры, хотя я был всегда прилично обеспечен, управлять обстоятельствами я не умел. Итак, я посвятил себя моей профессии и постарался сохранить дружеские отношения с Рувимом Леви и его женой. Это позволило мне быть в курсе его жизни, его дел и интересов, так что, когда благоприятный момент настал, я знал, какое выбрать оружие.
Тем временем я тщательно изучал криминологию по литературе (и не только), чему подтверждение – мои труды, и видел, что во всех убийствах самое важное – как поступить с трупом. Поскольку я врач, то средства умерщвления всегда у меня под рукой, и я не собирался совершить никаких ошибок. Не собирался я выдавать себя и иллюзорными укорами совести. Единственная трудность заключалась в уничтожении всех нитей, которые могли бы связать труп и меня.
Вспомните, что говорит Майкл Финсбери в любопытном романе Стивенсона: «Людей вешают, потому что их выдают несчастливые обстоятельства совершенного преступления». Мне было ясно, что если я оставлю труп в каком-нибудь случайном месте, то никого не обвинят, потому что не найдут связи с моим трупом. Таким образом, мне пришла в голову идея заменить один труп другим, хотя прошло много времени, прежде чем я получил возможность распоряжаться трупами в больнице Святого Луки. С этого момента я стал искать подходящий материал.
Удача улыбнулась мне лишь за неделю до исчезновения сэра Рувима, когда врач работного дома в Челси сообщил мне о неизвестном бродяге, на которого упали леса, в связи с чем меня могли заинтересовать его нервные и мозговые реакции.
Я поехал, посмотрел на несчастного и был поражен его сходством с сэром Рувимом. Бедняга получил сильный удар в затылочную часть, между четвертым и пятым позвонками, и у него не было ни малейшего шанса остаться в живых и ни малейшего шанса оправиться настолько, чтобы что-нибудь сообщить о себе. Судя по виду, до недавнего времени он мог неплохо содержать себя, однако его ноги и одежда говорили о том, что он потерял работу и не сумел найти другую. Я решил использовать его в своих целях и немедленно распустил в Сити слухи, которые уже давно обдумал. Мозговые реакции, о которых мне сообщил местный врач, в самом деле были интересные, и я взялся за их изучение, кстати, организовал перевозку будущего трупа в больницу Святого Луки, где решил закончить с собственными приготовлениями к решительному событию.
В четверг и пятницу у меня были встречи с брокерами, которые скупили перуанские акции, почти ничего не стоившие. Эта часть моего эксперимента не потребовала больших затрат, однако мне удалось возбудить любопытство и даже кое-какое волнение в Сити. Естественно, я постарался не выставлять напоказ свое имя.
В субботу и воскресенье я боялся, что мой больной умрет преждевременно, однако мне удалось продлить ему жизнь до воскресного вечера, и в воскресенье вечером он даже почти пришел в себя.
В понедельник утром начался ажиотаж по поводу перуанских акций. Слухи дошли до кого следует, и я был не единственным их покупателем на рынке ценных бумаг. Тогда я купил пару сотен акций на свое имя, и на этом моя деловая активность закончилась. Во время ланча я как будто случайно встретился с Леви. Он удивился (как я и ожидал), увидев меня возле своего дома. Тогда я изобразил смущение и пригласил его на ланч в такое место, которое редко посещается людьми его и моего круга. Там я напоил его хорошим вином и сам выпил столько, что он несколько расслабился и перестал опасаться подвоха. Настало время спросить, как его дела на бирже. Он ответил, что дела идут хорошо, но ответил не совсем уверенно и в свою очередь спросил меня, не знаю ли я чего-то такого, о чем ему не известно. Естественно, я похвастался удачей, мол, мне повезло, но при этом подозрительно огляделся и подвинул кресло поближе к нему.
– Насколько я понимаю, тебе известно о перуанской нефти? – спросил он.
Я как будто встрепенулся и еще раз огляделся, а потом прошептал ему чуть ли не на ухо:
– Известно. Но я не хочу, чтобы все узнали. Собираюсь отхватить большой куш.
– А я думал, это все пустое, ведь они бог знает сколько лет не платили дивидендов.
– Это правда, – подтвердил я, – но теперь дела у них пошли на лад... У меня информация из достоверных источников.
Он мне не очень поверил, тогда я выпил еще вина и опять наклонился к его уху.
– Послушай, – сказал я, – мне ни к чему, чтобы все узнали, но для тебя и Кристины я все сделаю. Тебе ведь известно, что я был в нее влюблен да и теперь еще влюблен, но тогда тебе удалось опередить меня... а теперь я хочу сделать вам приятное.
К этому времени я немного возбудился, и он подумал, будто я опьянел.
– Очень мило с твоей стороны, старина, – сказал он, – но я стреляный воробей, и мне нужны доказательства.
Он сидел немного ссутулившись и был очень похож на настоящего ростовщика.
– Есть доказательства, – заверил я его. – Но только не здесь. Приходи ко мне сегодня после обеда, и я все тебе покажу.
– А как ты их заполучил?
– Скажу вечером. Приходи после ужина... После девяти...
– На Харли-стрит? – спросил он.
И я понял, что он заглотил наживку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Дорога обратно через кладбище. Опять туман и скрип мокрого гравия.
– Чарльз, ваши люди наготове?
– Они уже в пути. Я отправил их, когда провожал до машины леди Леви и вашу матушку.
– Кто с ними?
– Сагг.
– Сагг?
– Да... Бедняга Ему досталось от начальства. Рассказ Фиппса полностью подтвердился, как вам известно. Девушку, которую он угостил виски, нашли. Она пришла и опознала Фиппса Пришлось отпустить Фиппса и Глэдис Хоррокс. Тогда Саггу было сказано, что он превысил служебные полномочия и должен быть в будущем осмотрительнее. Осмотрительнее-то он будет, но и ведь от дурости его никто не вылечит. Мне его жаль. Возможно, ему не помешало бы побывать в когтях смерти. И у меня, и у вас, Питер, есть преимущество.
– Да. Теперь это не имеет значения. Сагг или не Сагг, дело, в общем-то, сделано.
Однако Сагг – невероятный случай – оказался на месте вовремя.
Паркер и лорд Питер отправились в дом №110 на Пиккадилли. Лорд Питер играл Баха, а Паркер читал Оригена, когда явился Сагг.
– Мы его арестовали, сэр, – доложил он.
– Боже мой! – воскликнул Питер. – Он жив...
– Мы как раз были вовремя, милорд. Позвонили в дверь и сразу поднялись в библиотеку. Он что-то писал, а когда мы вошли, потянулся за ампулой, но мы опередили его, милорд. Мы не хотели, чтобы он ускользнул от нас. Потом обыскали его и увели.
– Он в тюрьме?
– Да... Там надежно... Его охраняют, чтобы он чего-нибудь с собой не сделал.
– Инспектор, вы меня удивили. Хотите выпить?
– Благодарю, милорд. Хотел сказать, что я очень вам благодарен... Это дело оказалось мне не по зубам. Если я нагрубил вашей светлости...
– Ну, инспектор, стоит ли говорить об этом? Я совершенно не представляю, как бы вам удалось разобраться с ним. Ведь я получил сведения из недоступного вам источника.
– Вот и Фрик так говорит. – Великий хирург уже превратился в глазах инспектора в обыкновенного преступника. – Он писал признание, когда пришли за ним, и адресовал его вашей светлости: Вам, конечно, придется отдать его полицейским, но ведь оно предназначалось вам, ваша светлость, и я решил сначала принести его вам. Вот оно.
И Сагг подал лорду Питеру довольно объемистую рукопись.
– Спасибо, – поблагодарил его лорд Питер. – Чарльз, хотите послушать?
– Конечно.
И лорд Питер стал читать признание вслух.
Глава 13
Дорогой лорд Питер,
В юности я имел обыкновение играть в шахматы со старым другом моего отца. Он был плохим игроком, надолго задумывался и никогда не видел, что поражение неминуемо, поэтому требовал, чтобы мы играли до конца. У меня не хватало на него терпения, поэтому теперь хочуу сразу признать – вы победили. Я должен остаться дома и ждать суда и виселицы или бежать за границу и жить там в безделье и безвестности. Короче говоря, я признаю себя побежденным.
Если вы читали мою книгу по судебной психиатрии, то помните, я писал в ней: "В большинстве случаев преступник сам выдает себя некоей ненормальностью, связанной с патологическим состоянием нервных клеток. Его душевная нестабильность выражается в разных формах: в чрезмерном тщеславии, приводящем его к потере достигнутого; в чрезмерной чувствительности к некоей обиде, которая является следствием религиозной галлюцинации и приводит к желанию исповедоваться; в эгомании, которая внушает чувство ужаса или собственной греховности и обращает его в бегство, когда он забывает даже заметать следы; в непомерной самоуверенности, которая побуждает его забывать об элементарных мерах предосторожности, как это было с Генри Уэйнрайтом, который оставил мальчика с убитой, а сам пошел за кэбом, или, с другой стороны, нервозное недоверие к аперцепции в прошлом, побуждающее его возвращаться на место преступления, чтобы убедиться в отсутствии следов, хотя он и без этого прекрасно знает, что никаких следов быть не может. Я позволяю себе утверждать, что абсолютно здоровый человек, не страдающий религиозными и прочими маниями, может совершить преступление и остаться совершенно свободным от подозрений, если, естественно, он продумал преступление, имел достаточно времени и его не подвели случайные совпадения".
Вы не хуже меня знаете, что в практике я силен так же, как в теории. Меня подвели две непредвиденные случайности, но это не моя вина. Первая заключается в том, что некая девица узнала Леви на Баттерси-парк-роуд, что сразу же связало два события. Вторая заключается в том, что Фиппс во вторник утром должен был быть в Денвере, следовательно, ваша матушка слишком скоро узнала о происшедшем и сообщила вам о нем прежде, чем полицейские увезли тело, предложив заодно некую версию убийства, так как, несомненно, рассказала вам о событиях далекого прошлого. Будь я в состоянии предусмотреть эти две неприятные случайности или стереть их из вашей памяти, смею вас уверить, вы бы никогда не заподозрили меня, тем более не нашли достаточно доказательств моей вины.
Из всех человеческих чувств, кроме, возможно, голода и страха, именно сексуальные желания порождают самую жестокую и, при некоторых обстоятельствах, самую стойкую реакцию. Думаю, однако, я не ошибусь, если скажу вам, что в то самое время, когда я писал мою книгу, изначальное импульсивное желание убить сэра Рувима Леви уже было модифицировано образом моих мыслей. К животному наслаждению убийством и примитивной человеческой мстительности прибавилось желание воплотить мои теории в жизнь на радость себе и всему миру. Если бы все вышло, как я планировал, я бы поместил в сейф Английского банка подробный отчет о преступлении, чтобы его опубликовали после моей смерти. Так как непредвиденные обстоятельства меня подвели, то я адресую отчет вам, потому что вам будет небезынтересно прочитать его, но с просьбой, чтобы вы распространили его среди ученых в подтверждение моей профессиональной репутации.
Истинные факторы успеха в любом предприятии – деньги и счастливый случай. Как правило, человек, умеющий делать первое, умеет позаботиться о втором. Когда-то давно, в самом начале моей карьеры, хотя я был всегда прилично обеспечен, управлять обстоятельствами я не умел. Итак, я посвятил себя моей профессии и постарался сохранить дружеские отношения с Рувимом Леви и его женой. Это позволило мне быть в курсе его жизни, его дел и интересов, так что, когда благоприятный момент настал, я знал, какое выбрать оружие.
Тем временем я тщательно изучал криминологию по литературе (и не только), чему подтверждение – мои труды, и видел, что во всех убийствах самое важное – как поступить с трупом. Поскольку я врач, то средства умерщвления всегда у меня под рукой, и я не собирался совершить никаких ошибок. Не собирался я выдавать себя и иллюзорными укорами совести. Единственная трудность заключалась в уничтожении всех нитей, которые могли бы связать труп и меня.
Вспомните, что говорит Майкл Финсбери в любопытном романе Стивенсона: «Людей вешают, потому что их выдают несчастливые обстоятельства совершенного преступления». Мне было ясно, что если я оставлю труп в каком-нибудь случайном месте, то никого не обвинят, потому что не найдут связи с моим трупом. Таким образом, мне пришла в голову идея заменить один труп другим, хотя прошло много времени, прежде чем я получил возможность распоряжаться трупами в больнице Святого Луки. С этого момента я стал искать подходящий материал.
Удача улыбнулась мне лишь за неделю до исчезновения сэра Рувима, когда врач работного дома в Челси сообщил мне о неизвестном бродяге, на которого упали леса, в связи с чем меня могли заинтересовать его нервные и мозговые реакции.
Я поехал, посмотрел на несчастного и был поражен его сходством с сэром Рувимом. Бедняга получил сильный удар в затылочную часть, между четвертым и пятым позвонками, и у него не было ни малейшего шанса остаться в живых и ни малейшего шанса оправиться настолько, чтобы что-нибудь сообщить о себе. Судя по виду, до недавнего времени он мог неплохо содержать себя, однако его ноги и одежда говорили о том, что он потерял работу и не сумел найти другую. Я решил использовать его в своих целях и немедленно распустил в Сити слухи, которые уже давно обдумал. Мозговые реакции, о которых мне сообщил местный врач, в самом деле были интересные, и я взялся за их изучение, кстати, организовал перевозку будущего трупа в больницу Святого Луки, где решил закончить с собственными приготовлениями к решительному событию.
В четверг и пятницу у меня были встречи с брокерами, которые скупили перуанские акции, почти ничего не стоившие. Эта часть моего эксперимента не потребовала больших затрат, однако мне удалось возбудить любопытство и даже кое-какое волнение в Сити. Естественно, я постарался не выставлять напоказ свое имя.
В субботу и воскресенье я боялся, что мой больной умрет преждевременно, однако мне удалось продлить ему жизнь до воскресного вечера, и в воскресенье вечером он даже почти пришел в себя.
В понедельник утром начался ажиотаж по поводу перуанских акций. Слухи дошли до кого следует, и я был не единственным их покупателем на рынке ценных бумаг. Тогда я купил пару сотен акций на свое имя, и на этом моя деловая активность закончилась. Во время ланча я как будто случайно встретился с Леви. Он удивился (как я и ожидал), увидев меня возле своего дома. Тогда я изобразил смущение и пригласил его на ланч в такое место, которое редко посещается людьми его и моего круга. Там я напоил его хорошим вином и сам выпил столько, что он несколько расслабился и перестал опасаться подвоха. Настало время спросить, как его дела на бирже. Он ответил, что дела идут хорошо, но ответил не совсем уверенно и в свою очередь спросил меня, не знаю ли я чего-то такого, о чем ему не известно. Естественно, я похвастался удачей, мол, мне повезло, но при этом подозрительно огляделся и подвинул кресло поближе к нему.
– Насколько я понимаю, тебе известно о перуанской нефти? – спросил он.
Я как будто встрепенулся и еще раз огляделся, а потом прошептал ему чуть ли не на ухо:
– Известно. Но я не хочу, чтобы все узнали. Собираюсь отхватить большой куш.
– А я думал, это все пустое, ведь они бог знает сколько лет не платили дивидендов.
– Это правда, – подтвердил я, – но теперь дела у них пошли на лад... У меня информация из достоверных источников.
Он мне не очень поверил, тогда я выпил еще вина и опять наклонился к его уху.
– Послушай, – сказал я, – мне ни к чему, чтобы все узнали, но для тебя и Кристины я все сделаю. Тебе ведь известно, что я был в нее влюблен да и теперь еще влюблен, но тогда тебе удалось опередить меня... а теперь я хочу сделать вам приятное.
К этому времени я немного возбудился, и он подумал, будто я опьянел.
– Очень мило с твоей стороны, старина, – сказал он, – но я стреляный воробей, и мне нужны доказательства.
Он сидел немного ссутулившись и был очень похож на настоящего ростовщика.
– Есть доказательства, – заверил я его. – Но только не здесь. Приходи ко мне сегодня после обеда, и я все тебе покажу.
– А как ты их заполучил?
– Скажу вечером. Приходи после ужина... После девяти...
– На Харли-стрит? – спросил он.
И я понял, что он заглотил наживку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26