Скорее из-за того, что мать начала замечать (и к тому же часто по этому поводу высказываться), что сын не смог перерасти самые несносные черты своей юности. В ее списке фигурировала лень, привычка мастурбировать, глубоко укоренившийся недостаток честолюбия и рефлекторное отвращение к правдивости. Чаз отказался признать правоту ее обвинений и вместо этого ехидничал, что недальновидно выслушивать карьерные консультации от старшего кассира из «Таргет». Когда он получил докторскую степень в Дьюке, мать со слезами извинилась, что сомневалась в нем. Он пафосно ее простил, но на самом деле ее мнение не могло ни ранить его, ни согреть. Время от времени он радовал ее телефонным звонком, но то был акт милосердия в чистом виде. Мать сбивчиво и долго вещала, как она им гордится, как прекрасно, что ее единственный сын использует свои блестящие научные познания ради спасения Эверглейдс от уничтожения. Жалкие речи либеральной зануды. Мать обожала Джои - еще одна причина, по которой Чаз вовсе не жаждал с ней разговаривать.
- Чудеса случаются, - продолжала его мать. - Мы с Роджером молимся о ней каждый вечер.
Чаз вздохнул:
- Джои больше нет, мам. Ее никогда не найдут.
- Как думаешь, может, тебе сходить к медиуму?
- Нет. Как думаешь, может, тебе сходить к психиатру? - Чаз швырнул трубку. - Идиотка, - пробормотал он.
- Так с ма не разговаривают. - Тул возвышался в дверях, словно штабель кирпичей.
Чаз сдуру посоветовал ему не лезть не в свое дело, после чего Тул без особых усилий схватил Чаза и швырнул об стену. Чаз был склонен остаток утра провести рыдающей грудой на полу, но Тул схватил его за волосы и поставил на ноги.
- Ты немедленно ей перезвонишь, - сказал он и сунул телефонную трубку в вялую руку Чаза. - Позвони ей и извинись. А не то я наступлю тебе на яйца.
Оклемавшись, Чаз тут же позвонил матери и извинился за грубость. Тяжко, зато далеко не так болезненно, как альтернативный вариант.
- Все в порядке, Чарльз, мы понимаем, - уверила его мать. - У тебя сейчас такой сильный стресс.
- Ты даже не представляешь, - сказал он.
- Не хочешь попробовать настойку зверобоя? По-моему, Роджера она успокаивает.
- До свидания, мам. - Чаз осторожно дал отбой. Тул оттащил его на кухню и усадил на стул.
- Ты где вчера шлялся, док? - спросил он.
- Встречался с другом.
Чаз собирался с духом, чтобы сказать Тулу правду: мол, он пошел и хладнокровно, расчетливо совершил убийство. Может, после этого тупая горилла дважды подумает, прежде чем пинать его, как тряпичную куклу. С другой стороны, Чаз подозревал, что Ред Хаммернат не одобрит это одностороннее решение устранить Рикку Спиллман. У Чаза было такое чувство, будто Ред доверяет ему разве что ставить подписи под фальшивыми анализами воды.
- Ты съезжал с дороги, - сказал Тул. - Колеса грязные.
- Мы с другом немного прогулялись, - ответил Чаз.
- Тебе нельзя никуда без меня ездить.
- Но ты спал. Храпел, как паровоз.
- Где пистолет? - спросил Тул.
- Я… эээ… Я не знаю. Тул схватил его за горло:
- Где, етить его, пистолет?
- В рюкзаке, - пискнул Чаз.
- А где, етить его, рюкзак?
- В «хаммере». - Чаз дернул пальцем куда-то в сторону подъездной дорожки.
Тул выпустил его и направился к дверям. Чаз робко массировал шею и поздравлял себя с тем, что у него хватило предусмотрительности выбросить использованные гильзы и вытереть кольт. Когда Тул вернулся, на его лице не читалось подозрение, что из пистолета недавно стреляли. Он положил кольт на стойку и сухо осведомился:
- Ну и в кого ты стрелял?
Чаз начал заикаться.
Тул его ударил:
- Выкладывай, парень.
Рабочие отношения между ними определенно изменились.
- Ты не должен меня колотить, - пожаловался Чаз. - Ради Христа, ты же мой телохранитель!
Тул покачал головой:
- Уже нет. Давай колись - в кого? Я ствол понюхал, док. Я знаю, что ты сделал.
«Что ж, приступим», - подумал Чаз.
- Помнишь леди на маленьком синем «форде»? Ту, что приезжала на прошлой неделе.
- Помню. Ты грил, она твоя горечесательница.
- Ну да, так вот, она решила поднять бучу. Все могло плохо кончиться.
- Чё это? - спросил Тул.
- Ее звали Рикка. Я практически уверен, что она снюхалась с тем уродом, который нас шантажирует. Спорим, это ее ты видел во Фламинго?
- Ту я раньше не видал, - нахмурился Тул.
- Но ведь было темно. К тому же ты сказал, она была в кепке.
- Да, ну и чё? - Он помнил, что леди в синем «форде» была невысокой и пышной. Девушка в кепке казалась выше и тоньше.
- Послушай, - сказал Чаз. - Ты должен мне помочь пустить под откос ее машину. И обшарить квартиру. Сделаем вид, будто она сбежала, чтобы не платить за аренду.
Тул рассматривал его, как клеща.
- Ты двух девок уже пришил. Это чё с тобой?
- Ну так что? Ты мне поможешь или нет?
Тул выкопал бутылку «Маунтин Дью» из холодильника и хорошенько к ней присосался.
- Я уже не телохранитель, - повторил он. - Ред грит, я теперь - твоя «нянька». Значит, я тя могу отшлепать по твоей паршивой жопке, если не будешь делать, чё говорят.
- Моя нянька, - тонким голосом повторил Чаз. Еще унизительнее, чем он боялся. - Я немедленно звоню Реду. Мы разъясним это недоразумение.
Тул сунул Чазу в руки свой сотовый телефон:
- Быстрым набором. Нажми «один».
Ред Хаммернат сопереживал, но был непоколебим. Сказал, что, хоть и понимает чувства Чаза, ситуация с шантажом тяжела и требует, чтобы мистер О'Тул выступал активнее. От разговора у Чаза осталось неприятное впечатление, что головорез Реда отныне будет не столько защищать его, сколько за ним надзирать. Чаз очутился более или менее под домашним арестом.
- Расслабься, сынок, - весело добавил Ред Хаммернат. - Скоро, как только покончим с этим жадным придурком, который пытается стрясти с нас денег, твоя жизнь придет в норму.
Чаз очень в этом сомневался.
- Ты ведь ему заплатишь?
- О да, не беспокойся, я ему за все заплачу.
Когда Ред попрощался, Чаз вернул мобильник Тулу, который спросил:
- Чё ж ты ему не сказал, что застрелил девку?
Чаз отвернулся:
- Забыл, наверное.
- Чтоб ни шагу из дома без меня. Понял?
- Ну да, ну да, - сказал Чаз, самонадеянно предположив, что Тул не уловит сарказма. Но Тул моментально врезал ему по голове и приказал делать, что велено.
Чаз сжался, закрываясь руками. У него все болело, он так устал от беспрерывных избиений - сначала поганый шантажист, а теперь этот волосатый троглодит. Так много синяков у него не бывало с той ночи, когда он нажрался рогипнола и свалился с лестницы университетского женского клуба в Дареме.
- Вот и хорошо, - сказал Тул и пошел сажать новый крест, который он выкопал на обратном пути из Лабелль.
Чаз приготовил себе чашку черного кофе. По характеру он не был вдумчивым, не был склонен к самоанализу, однако перебрал в памяти события последних дней с некоторым вниманием к деталям. Ясно, что его акции резко упали в глазах Реда Хаммерната, и Чаз задумался, не пересматривает ли Ред свои прошлые обязательства. В обмен на аферу с Эверглейдс Чазу было обещано теплое местечко на «Фермах Хаммерната» - штатный биолог с большой зарплатой, большим кабинетом, развратной блондинкой-секретаршей и всем, чего он только пожелает. Такова была сделка. За это они выпили и пожали друг другу руки.
Но теперь… теперь Чазу казалось, что Ред винит его за всю эту чертову кутерьму, начиная с придурка-детектива, который повсюду шастает, и кончая придурком-шантажистом, который требует полмиллиона баксов. Это правда, ничего бы не случилось, не реши Чаз столкнуть свою абсолютно невинную жену с круизного лайнера, - но откуда ему было знать, что какое-то хитрое ничтожество затаилось в тени и все видит?
Нечестно со стороны Реда Хаммерната так легко потерять доверие, посадить Чаза на короткий поводок и отдать в руки такого олуха, как Тул. Не без горечи доктор Перроне заключил, что Ред его недооценивает, совсем как давным-давно недооценивала мать. Чаз верил, что прохладца Реда испарилась бы, если б он видел Чаза в действии вчера в Локсахатчи, если б он видел, как хладнокровно и энергично Чаз решил проблему Рикки. «Ред бы точно удивился, - подумал он. - Может, даже поразился».
Доктор Чарльз Перроне смотрел, как Тул вкапывает во дворе очередной белый крест, и его потихоньку терзала мысль о том, что Ред Хаммернат теперь обращается с ним как с обузой, а не с активом.
А Чаз был в курсе, как люди вроде Реда Хаммерната поступают с обузами.
Двадцать три
Джои и Мик Странахэн ждали, пока арендованный Корбет-том Уилером «Фалькон» приземлится в аэропорту Тамайа-ми. Корбетт вышел из самолета в длинном черном плаще гуртовщика и кожаной шляпе с широкими полями над облаком светло-рыжеватых волос. Он щеголял пышной неухоженной бородой и опирался на узловатую палку, вроде тех, какие предпочитают рыболовы-форелисты. Двумя дюймами выше Странахэна, Корбетт Уилер пожал ему руку так, будто они заключили тайное деловое соглашение с высокими ставками. Затем мускулистой рукой обхватил сестру и кружил, пока она не захихикала. По дороге на Диннер-Ки он настоял на том, чтобы показать им поляроидные снимки призовой овечки по кличке Сэйлин, новозеландско-восточно-фризской помеси, которая выстояла в мучительной борьбе с копытной гнилью и стала самой плодовитой производительницей Корбетта.
- Ну разве не великолепна? - восхитился он. Мик и Джои решили счесть его вопрос риторическим.
- Это самые миролюбивые создания на всем белом свете, - доверительно сообщил Корбетт Уилер Странахэну. - Может, тебе это покажется странным, но мне их общество намного приятнее человеческого.
Странахэн ответил, что прекрасно его понимает.
- Никакого противоестественного влечения, если ты об этом думаешь, - твердо прибавил Корбетт. - Спроси у Джои, если не веришь.
- Это правда, - сказала она. - Корбетт предпочитает женщин. Был помолвлен… сколько, три раза или четыре?
Он покаянно кивнул:
- Со мной совершенно невозможно жить. Тоскую по одиночеству.
- Тогда тебе понравится остров, - сказал Странахэн.
- Да, но сначала корабль!
- Рвешься в бой, - отметила Джои. Корбетт Уилер прикоснулся к шляпе:
- Для тебя - все, что угодно, сестренка.
Через три часа, после энергичного набега на торговый центр «Галерея», они стояли на корме «Герцогини солнца» в Порт-Эверглейдс и ждали заката солнца. Брат Джои смотрел в воду, тыкал палкой через перила и говорил:
- Христос всемогущий, поверить не могу, что ты не разбилась при падении.
- Я его превратила в нырок, - объяснила Джои. - Спасли четыре года в сборной колледжа.
Странахэн заметил, как она отшатнулась от перил. Когда он спросил, все ли с ней в порядке, она ответила:
- Просто жутковато, вот и все.
- Мы не обязаны это делать, - сказал он.
- Черта с два мы не обязаны.
Корбетт Уилер, все еще глядя на воду, присвистнул:
- Я бы на твоем месте не выжил.
- Ты бы на моем месте, - парировала Джои, - не вышел замуж за урода, который скинул бы тебя за борт.
Ее брат пожал плечами:
- Отношения между людьми - сложная штука. Потому я и предпочитаю скот.
Странахэн наблюдал за извивающейся вереницей буксиров, барж и рыболовных судов. Перекрестные волны разнообразят его поездку на ялике.
- Ты арендовал все судно? - спросил он Корбетта Уилера.
- Только на ночь.
Джои спросила, во сколько это ему обошлось, и Корбетт посоветовал ей не лезть не в свое дело:
- Один двигатель все равно на ремонте, так что круизная линия была просто счастлива. Завтра они сдают нижнюю палубу для бар-мицвы!
Джои надела бейсбольную кепку и солнечные очки, чтобы ее не узнали члены экипажа. Если верить газетам, после ее исчезновения Чаз предоставил фотографию, которую размножили и раздали всем, от капитана до юнги.
Она подняла пару больших пакетов из магазина:
- Мик, ты готов?
- Может, сначала по коктейлю? - жизнерадостно встрял ее брат.
- Аминь, - произнес Мик Странахэн.
Тул сел у кровати Морин и прошептал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56