Но ведь, резонно объявил он, про Хитчин никак нельзя сказать, что он лежит на пути в Лондон; вскоре мистер Ливерседж решил не позволять этому пустяку беспокоить себя. Герцог дал указания форейтору править прямиком к трактиру «Солнце», и вполне разумно будет предположить, что там он и намеревался остановиться хотя бы на одну ночь. То, что он взял с собой Белинду, исключало всякую возможность его визита к друзьям, проживавшим по соседству.
Мистер Миммз, беспокойство которого все нарастало, с грохотом опустил кулак на стол и потребовал, чтобы брат выложил, что у него на уме. Мистер Ливерседж безразлично глянул на него.
— Нэт готов помогать мне? — спросил он. — А мне кажется, мы просто бы стали искушать судьбу, если бы не попытались завладеть этой добычей!
Мистер Шифнел кивнул и сказал:
— Как думаешь, сколько на этом можно будет заработать?
Мистер Ливерседж пожал плечами.
— Откуда мне знать? Тридцать тысяч… Пятьдесят тысяч… Да, осмелюсь предположить, можно назвать любую сумму!
Глаза мистера Шифнела заблестели.
— Неужели герцога так легко будет доить? — благоговейно поинтересовался он.
— Он — один из самых богатых людей в стране, — ответил мистер Ливерседж. — Я посвятил немало времени изучению его дел, так как мне всегда казалось, что, если молодой и неопытный человек является обладателем такого огромного состояния, то это обстоятельство не из тех, что можно не учитывать или отбросить в сторону. Но даже такой благородный представитель науки ощипывания голубков и обирания простофиль, как Фред Ганнерсайд — гений в своем деле и один из тех, у кого я не стыжусь поучиться, — так и тот, насколько только мне известно, не преуспел больше, чем приблизиться к нему на почтительное расстояние. Собственно говоря, бедняга Фред основательно поиздержался из-за этого, так как ему пришлось расстаться с довольно значительной суммой денег, когда он последовал за герцогом на континент. И все было без толку! За герцогом тщательно следили — и не только его слуги, но и какой-то военный джентльмен, которого Фред сильно невзлюбил. Я и сам отказался было от всяких планов подступиться к нему, но последнее маленькое разногласие с магистром в Бате не заставило меня заострить мой ум. И мысли мои снова вернулись к Сейлу. Я льщу себя надеждой, что мой экскурс в историю его семьи и в самые незначительные обстоятельства его собственной жизни был и подробным, и полезным. Расставленный его кузену силок мог бы быть тонким ходом и мог бы принести успех, если бы только не одна маленькая ошибка — и признаю, я совершил ее.
Не в силах сдержаться, мистер Миммз проворчал:
— Та неприятная неожиданность — просто ничто по сравнению с тем, что случится, если ты будешь путаться не с кем-нибудь, а с самими герцогами! Говорю тебе, Сэм, это дело не пройдет!
— Но может, — сказал мистер Шифнел, — может, Джо. Господи ты Боже мой, да если на карте тридцать тысяч фунтов, так стоит и попробовать! Ты думаешь о выкупе, Сэм?
С первого взгляда было совершенно очевидно, что в голове мистера Ливерседжа быстро мелькают великие идеи. Он величественно ответил:
— Можно подумать и о выкупе. Но кто может поручиться, что нет другого более выгодного пути превратить этого герцога в дойную корову? Если бы хоть один из вас хоть когда-нибудь оглянулся и вышел за тесные рамки жалкого существования, которое вы влачите, и я откровенно вам скажу, что считаю его вполне достойным презрения, — так вы узнали бы, ; что герцог этот — сирота и, более того, не имеет ни брата, ни сестры и одинок как перст. Его опекуном и наследником в настоящее время является его дядюшка. — Он помолчал. — Я раздумывал над тем, как бы подобраться к лорду Лайонелу Вейру, и, возможно, теперь этим вот курсом я предпочту следовать. Невозможно сомневаться в том, как бы вам этого ни хотелось, что лорд Лайонел — весьма достойный джентльмен, уверяю вас! — слишком упрям или, возможно, туп, чтобы понимать, где находятся его подлинные интересы. Он легко бы мог, как вполне разумно предположить, найти за эти годы средство избавиться от племянника, будь у него хоть капля здравого смысла. Таким образом, я вынужден предположить, что для осуществления плана, который пришел сейчас мне на ум, его сиятельство милорд не станет мне помогать. Но у его сиятельства милорда есть сын. — Он сделал многозначительную паузу. — Сын, джентльмены, который является следующим наследником и титула, и обширных владений. Сам я лично не знаком с молодым человеком; мне казалось, что мало будет толку от знакомства с ним. Но горизонт наш внезапно раздвинулся. Сейчас мне представляются огромные возможности. Этот капитан Вейр служит сейчас в лейб-гвардии. Осмелюсь предположить, что он ведет расточительную жизнь — все гвардейцы таковы! И вот я спрашиваю вас, как бы этот молодой человек отблагодарил того, кто обеспечит ему наследование титула и состояния? И было бы неразумной мыслью предположить, что он не жаждет получить все это! Подумайте о его положении! Собственно говоря, чем больше я сам над этим думаю, тем больше мне кажется, что, пытаясь получить только выкуп, я действовал бы, по меньшей мере, глупо. Сейчас он существует на собственное жалованье. И в будущем он видит для себя только карьеру военного — он ведь не может сомневаться в том, что кузен его женится и произведет своих собственных наследников. Должно быть, капитан Вейр считает, что его шансы на наследование герцогства не стоят и фартинга. Представьте же теперь, что он должен будет почувствовать, когда внезапно ему покажут способ, благодаря которому он сможет избавиться от своего кузена, и при этом на него не падет ни малейшего подозрения! Честное слово, я и сам не знаю, как я только мог тратить время на мысли о таком недостойном пустяке, как выкуп!
Мистер Шифнел, поспевавший, хотя и с некоторыми трудностями, за развитием темы, прервал друга.
— Сэм, ты хочешь сказать, что надо будет убрать этого малого?
— А уж это, — ответил мистер Ливерседж, — будет зависеть от капитана Вейра.
— Я не желаю иметь к этому никакого отношения! — снова произнес мистер Миммз. — Я ничего не имею против, чтобы убирать каких-то там малых, если без этого не обойтись, но убирать герцогов — это уж слишком, и это мое последнее слово! Запомни мои слова, Сэм, — на этом ты обожжешься!
Мистер Шифнел поглаживал подбородок.
— Я тоже должен признать, что и мне это кажется делом рискованным, — откровенно сказал он. — Но нельзя отрицать, что голова у Сэма варит неплохо, и не годится упускать шанс заполучить целое состояние. Осмелюсь предположить, что герцог — настоящая золотая шахта, и, если ты не хочешь заработать свою долю из пятидесяти тысяч фунтов и, возможно даже большей суммы, если только Сэм все это правильно обделает, а я не сомневаюсь, что так оно и случится, так это будет первый раз, когда я увижу, что ты, Джо Миммз, отступаешь! Но даже, если и кажется, что добыча почти что на крючке, не годится действовать в спешке. Судя по тому, что ты говоришь нам, Сэм, вокруг твоего герцога куча слуг и прочих прихлебателей; и нечего и ожидать, что никому из них неизвестно, что он отправился в Бэлдок. Если мы решили потихоньку отделаться от него, кто поручится, что все они — да и фараоны вместе с ними! — не будут шнырять по всей округе, разыскивая его? Джо ведь не захочет, чтобы они начали совать нос в его хибару, а?
Мистер Миммз, которому до сих пор удавалось сдерживать себя ценой немалого усилия, в этот момент вмешался, дабы подтвердить свое мнение с помощыо всего доступного ему красноречия. Мистер Ливерседж вежливо и терпеливо ждал, пока брат его не остановится перевести дыхание, а затем сказал:
— Верно, Нэт, совершенно верно! Я и сам подумал об этом. Я просто уверен, что герцог сбежал из своего дома, и теперь никто не знает, где его искать. Ты спросишь меня, почему я так думаю? По нескольким причинам. Если бы только он раскрыл кому-нибудь свои планы о намерении прийти сюда, вокруг него должно было бы крутиться немало людей, которые посчитали бы своим долгом помешать ему это сделать. Если бы только он не уехал из города тайком, можешь мне поверить — ему ни за что не удалось бы отцепиться от тех слуг, что вечно сопровождают его, какое бы путешествие он ни предпринял. Я прекрасно помню прочувствованные слова Фреда Ганнерсайда по этому поводу. Этот молодой человек всегда окружен пожилыми людьми, и кажется, все они до того преданны его интересам, что такую заботу можно было бы посчитать чрезмерной. Нет, я настаиваю на том, что герцог предпринял это путешествие, никого не предупредив. Очень даже может быть, что ему это кажется просто приключением: молодым людям приходят иногда такие фантазии.
Убедить мистера Шифнела, которого совершенно ослепило видение неописуемых богатств, оказалось совсем нетрудно. Однако мистер Миммз продолжал враждебно относиться к этому замыслу, и прошло немало времени, прежде чем план этот стал представляться ему более разумным. Его брату с приятелем пришлось убеждать его почти час, пока он не согласился хотя бы одолжить повозку для поездки в Хитчин; собственно говоря, именно раздумья о том, что, если он откажется принять участие в заговоре, то потеряет право на долю в возможной добыче, помогли ему с ворчанием включиться в осуществление их планов. Двое же других тем временем принялись толковать и совещаться и приняли затем несколько решений, главным из которых было: Ливерседжу оставаться пока что в тени, а Шифнелу, которого герцог не знает, приступить к действиям.
Глава 13
А герцог, пребывая в счастливом неведении по поводу замыслов, что плелись против него, большую часть пути в Хитчин репетировал со своими юными попутчиками те роли, которые, как он решил, им надлежит играть. У него не было ни малейшего желания рисковать и снова подвергать себя унизительным подозрениям со стороны трактирщиков, а он предвидел, что присутствие молодой незамужней леди в его обществе потребует некоторых объяснений. Лучшее объяснение напрашивалось само собой — Том и Белинда, брат и сестра, путешествуют, чтобы повидать друзей, под присмотром наставника Тома и, конечно, горничной Белинды, которая подхватила на дороге какую-то хворь и которой пришлось поэтому отстать. Идея о том, что мистер Руффорд будет выступать в роли его наставника, показалась Тому невероятно забавной, и в течение некоторого времени он только и мог, что покатываться со смеху. Однако придя немного в себя, он вдруг понял, что Хитчин располагается слишком близко к Шеффорду, откуда он сбежал от своего настоящего наставника, и это неудобное обстоятельство навело его на мысль, что неплохо бы назваться каким-нибудь чужим именем. Таким образом они с Белиндой пытались развеять дорожную скуку, ссорясь по поводу различных имен, что приходили на ум. К тому времени, когда они добрались до трактира «Солнце», им только-только удалось достигнуть согласия.
Хозяин «Солнца» выслушал историю, поведанную, герцогом почти без удивления. Возможно, перебранка вполголоса между Томом и Белиндой, которые все еще не могли что-то поделить, помогла хозяину поверить, что они действительно брат и сестра. Герцог договорился об отдельной комнате и совсем было уж собрался поздравить самого себя с преодолением первого препятствия, как Том, бродивший по трактиру и болтавший с одним из конюхов, примчался с новостью о том, что в Хитчине проходит ярмарка — с пляшущим медведем и Толстой Женщиной, и карликом, и всеми прочими развлечениями — от скачек верхом на пони до прыжков, чтобы достать высоко привязанные апельсины. Стоило только Белинде об этом услышать, как она захлопала в ладоши и, обратив сияющие глазки на герцога, начала умолять его отпустить ее туда, ибо никогда в жизни ей еще не позволяли побывать на ярмарке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Мистер Миммз, беспокойство которого все нарастало, с грохотом опустил кулак на стол и потребовал, чтобы брат выложил, что у него на уме. Мистер Ливерседж безразлично глянул на него.
— Нэт готов помогать мне? — спросил он. — А мне кажется, мы просто бы стали искушать судьбу, если бы не попытались завладеть этой добычей!
Мистер Шифнел кивнул и сказал:
— Как думаешь, сколько на этом можно будет заработать?
Мистер Ливерседж пожал плечами.
— Откуда мне знать? Тридцать тысяч… Пятьдесят тысяч… Да, осмелюсь предположить, можно назвать любую сумму!
Глаза мистера Шифнела заблестели.
— Неужели герцога так легко будет доить? — благоговейно поинтересовался он.
— Он — один из самых богатых людей в стране, — ответил мистер Ливерседж. — Я посвятил немало времени изучению его дел, так как мне всегда казалось, что, если молодой и неопытный человек является обладателем такого огромного состояния, то это обстоятельство не из тех, что можно не учитывать или отбросить в сторону. Но даже такой благородный представитель науки ощипывания голубков и обирания простофиль, как Фред Ганнерсайд — гений в своем деле и один из тех, у кого я не стыжусь поучиться, — так и тот, насколько только мне известно, не преуспел больше, чем приблизиться к нему на почтительное расстояние. Собственно говоря, бедняга Фред основательно поиздержался из-за этого, так как ему пришлось расстаться с довольно значительной суммой денег, когда он последовал за герцогом на континент. И все было без толку! За герцогом тщательно следили — и не только его слуги, но и какой-то военный джентльмен, которого Фред сильно невзлюбил. Я и сам отказался было от всяких планов подступиться к нему, но последнее маленькое разногласие с магистром в Бате не заставило меня заострить мой ум. И мысли мои снова вернулись к Сейлу. Я льщу себя надеждой, что мой экскурс в историю его семьи и в самые незначительные обстоятельства его собственной жизни был и подробным, и полезным. Расставленный его кузену силок мог бы быть тонким ходом и мог бы принести успех, если бы только не одна маленькая ошибка — и признаю, я совершил ее.
Не в силах сдержаться, мистер Миммз проворчал:
— Та неприятная неожиданность — просто ничто по сравнению с тем, что случится, если ты будешь путаться не с кем-нибудь, а с самими герцогами! Говорю тебе, Сэм, это дело не пройдет!
— Но может, — сказал мистер Шифнел, — может, Джо. Господи ты Боже мой, да если на карте тридцать тысяч фунтов, так стоит и попробовать! Ты думаешь о выкупе, Сэм?
С первого взгляда было совершенно очевидно, что в голове мистера Ливерседжа быстро мелькают великие идеи. Он величественно ответил:
— Можно подумать и о выкупе. Но кто может поручиться, что нет другого более выгодного пути превратить этого герцога в дойную корову? Если бы хоть один из вас хоть когда-нибудь оглянулся и вышел за тесные рамки жалкого существования, которое вы влачите, и я откровенно вам скажу, что считаю его вполне достойным презрения, — так вы узнали бы, ; что герцог этот — сирота и, более того, не имеет ни брата, ни сестры и одинок как перст. Его опекуном и наследником в настоящее время является его дядюшка. — Он помолчал. — Я раздумывал над тем, как бы подобраться к лорду Лайонелу Вейру, и, возможно, теперь этим вот курсом я предпочту следовать. Невозможно сомневаться в том, как бы вам этого ни хотелось, что лорд Лайонел — весьма достойный джентльмен, уверяю вас! — слишком упрям или, возможно, туп, чтобы понимать, где находятся его подлинные интересы. Он легко бы мог, как вполне разумно предположить, найти за эти годы средство избавиться от племянника, будь у него хоть капля здравого смысла. Таким образом, я вынужден предположить, что для осуществления плана, который пришел сейчас мне на ум, его сиятельство милорд не станет мне помогать. Но у его сиятельства милорда есть сын. — Он сделал многозначительную паузу. — Сын, джентльмены, который является следующим наследником и титула, и обширных владений. Сам я лично не знаком с молодым человеком; мне казалось, что мало будет толку от знакомства с ним. Но горизонт наш внезапно раздвинулся. Сейчас мне представляются огромные возможности. Этот капитан Вейр служит сейчас в лейб-гвардии. Осмелюсь предположить, что он ведет расточительную жизнь — все гвардейцы таковы! И вот я спрашиваю вас, как бы этот молодой человек отблагодарил того, кто обеспечит ему наследование титула и состояния? И было бы неразумной мыслью предположить, что он не жаждет получить все это! Подумайте о его положении! Собственно говоря, чем больше я сам над этим думаю, тем больше мне кажется, что, пытаясь получить только выкуп, я действовал бы, по меньшей мере, глупо. Сейчас он существует на собственное жалованье. И в будущем он видит для себя только карьеру военного — он ведь не может сомневаться в том, что кузен его женится и произведет своих собственных наследников. Должно быть, капитан Вейр считает, что его шансы на наследование герцогства не стоят и фартинга. Представьте же теперь, что он должен будет почувствовать, когда внезапно ему покажут способ, благодаря которому он сможет избавиться от своего кузена, и при этом на него не падет ни малейшего подозрения! Честное слово, я и сам не знаю, как я только мог тратить время на мысли о таком недостойном пустяке, как выкуп!
Мистер Шифнел, поспевавший, хотя и с некоторыми трудностями, за развитием темы, прервал друга.
— Сэм, ты хочешь сказать, что надо будет убрать этого малого?
— А уж это, — ответил мистер Ливерседж, — будет зависеть от капитана Вейра.
— Я не желаю иметь к этому никакого отношения! — снова произнес мистер Миммз. — Я ничего не имею против, чтобы убирать каких-то там малых, если без этого не обойтись, но убирать герцогов — это уж слишком, и это мое последнее слово! Запомни мои слова, Сэм, — на этом ты обожжешься!
Мистер Шифнел поглаживал подбородок.
— Я тоже должен признать, что и мне это кажется делом рискованным, — откровенно сказал он. — Но нельзя отрицать, что голова у Сэма варит неплохо, и не годится упускать шанс заполучить целое состояние. Осмелюсь предположить, что герцог — настоящая золотая шахта, и, если ты не хочешь заработать свою долю из пятидесяти тысяч фунтов и, возможно даже большей суммы, если только Сэм все это правильно обделает, а я не сомневаюсь, что так оно и случится, так это будет первый раз, когда я увижу, что ты, Джо Миммз, отступаешь! Но даже, если и кажется, что добыча почти что на крючке, не годится действовать в спешке. Судя по тому, что ты говоришь нам, Сэм, вокруг твоего герцога куча слуг и прочих прихлебателей; и нечего и ожидать, что никому из них неизвестно, что он отправился в Бэлдок. Если мы решили потихоньку отделаться от него, кто поручится, что все они — да и фараоны вместе с ними! — не будут шнырять по всей округе, разыскивая его? Джо ведь не захочет, чтобы они начали совать нос в его хибару, а?
Мистер Миммз, которому до сих пор удавалось сдерживать себя ценой немалого усилия, в этот момент вмешался, дабы подтвердить свое мнение с помощыо всего доступного ему красноречия. Мистер Ливерседж вежливо и терпеливо ждал, пока брат его не остановится перевести дыхание, а затем сказал:
— Верно, Нэт, совершенно верно! Я и сам подумал об этом. Я просто уверен, что герцог сбежал из своего дома, и теперь никто не знает, где его искать. Ты спросишь меня, почему я так думаю? По нескольким причинам. Если бы только он раскрыл кому-нибудь свои планы о намерении прийти сюда, вокруг него должно было бы крутиться немало людей, которые посчитали бы своим долгом помешать ему это сделать. Если бы только он не уехал из города тайком, можешь мне поверить — ему ни за что не удалось бы отцепиться от тех слуг, что вечно сопровождают его, какое бы путешествие он ни предпринял. Я прекрасно помню прочувствованные слова Фреда Ганнерсайда по этому поводу. Этот молодой человек всегда окружен пожилыми людьми, и кажется, все они до того преданны его интересам, что такую заботу можно было бы посчитать чрезмерной. Нет, я настаиваю на том, что герцог предпринял это путешествие, никого не предупредив. Очень даже может быть, что ему это кажется просто приключением: молодым людям приходят иногда такие фантазии.
Убедить мистера Шифнела, которого совершенно ослепило видение неописуемых богатств, оказалось совсем нетрудно. Однако мистер Миммз продолжал враждебно относиться к этому замыслу, и прошло немало времени, прежде чем план этот стал представляться ему более разумным. Его брату с приятелем пришлось убеждать его почти час, пока он не согласился хотя бы одолжить повозку для поездки в Хитчин; собственно говоря, именно раздумья о том, что, если он откажется принять участие в заговоре, то потеряет право на долю в возможной добыче, помогли ему с ворчанием включиться в осуществление их планов. Двое же других тем временем принялись толковать и совещаться и приняли затем несколько решений, главным из которых было: Ливерседжу оставаться пока что в тени, а Шифнелу, которого герцог не знает, приступить к действиям.
Глава 13
А герцог, пребывая в счастливом неведении по поводу замыслов, что плелись против него, большую часть пути в Хитчин репетировал со своими юными попутчиками те роли, которые, как он решил, им надлежит играть. У него не было ни малейшего желания рисковать и снова подвергать себя унизительным подозрениям со стороны трактирщиков, а он предвидел, что присутствие молодой незамужней леди в его обществе потребует некоторых объяснений. Лучшее объяснение напрашивалось само собой — Том и Белинда, брат и сестра, путешествуют, чтобы повидать друзей, под присмотром наставника Тома и, конечно, горничной Белинды, которая подхватила на дороге какую-то хворь и которой пришлось поэтому отстать. Идея о том, что мистер Руффорд будет выступать в роли его наставника, показалась Тому невероятно забавной, и в течение некоторого времени он только и мог, что покатываться со смеху. Однако придя немного в себя, он вдруг понял, что Хитчин располагается слишком близко к Шеффорду, откуда он сбежал от своего настоящего наставника, и это неудобное обстоятельство навело его на мысль, что неплохо бы назваться каким-нибудь чужим именем. Таким образом они с Белиндой пытались развеять дорожную скуку, ссорясь по поводу различных имен, что приходили на ум. К тому времени, когда они добрались до трактира «Солнце», им только-только удалось достигнуть согласия.
Хозяин «Солнца» выслушал историю, поведанную, герцогом почти без удивления. Возможно, перебранка вполголоса между Томом и Белиндой, которые все еще не могли что-то поделить, помогла хозяину поверить, что они действительно брат и сестра. Герцог договорился об отдельной комнате и совсем было уж собрался поздравить самого себя с преодолением первого препятствия, как Том, бродивший по трактиру и болтавший с одним из конюхов, примчался с новостью о том, что в Хитчине проходит ярмарка — с пляшущим медведем и Толстой Женщиной, и карликом, и всеми прочими развлечениями — от скачек верхом на пони до прыжков, чтобы достать высоко привязанные апельсины. Стоило только Белинде об этом услышать, как она захлопала в ладоши и, обратив сияющие глазки на герцога, начала умолять его отпустить ее туда, ибо никогда в жизни ей еще не позволяли побывать на ярмарке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62