Она восхищалась им; она была польщена его вниманием к дочери, и если у нее оставались некоторые сомнения о положении шевалье, то относительно веса мистера Веструтера в лондонском обществе у нее никаких сомнений не было. Он принадлежал к тому избранному миру, который отказывался принимать ее; его так все обхаживали и баловали, что заполучить его в гости было удачей для любого дома. Она была не уверена лишь в двух вещах: в размере его состояния и мотивах его поведения. Мистер Веструтер, хорошо об этом осведомленный, не делал ни малейшей попытки просветить ее на этот счет, догадываясь, что именно размеры его состояния имели для миссис Броти решающее значение. Мистер Веструтер имел свое собственное мнение, при каких обстоятельствах эта дама вынудила Оливера Броти жениться на себе; и он не предполагал в ней препятствий морального плана, если бы представилась возможность пристроить красивую дочку в содержанки к богатому человеку. Вероятно, она предпочла бы выдать Оливию замуж за пожилого сэра Генри Осфорда; но если в этом случае Оливия заартачится, то вряд ли ее мать позволит отвергать иные, не столь достойные, однако выгодные предложения. Но мистер Веструтер не имел ни малейшего желания вести переговоры о подобной сделке с женщиной, которую он яростно презирал. Оливию он находил очаровательной, но не стремился в скором времени сделать ее своей любовницей. И хотя он был не единственным мужчиной, пытавшимся покорить это милое существо, он был совершенно уверен в отсутствии серьезного соперника, пока не обнаружил в гостиной отеля этого шевалье.
Он стоял в дверях, играя лорнетом и улыбаясь Оливии; приподняв бровь, он окинул одним насмешливо-снисходительным взглядом миссис Броти и ее гостя, чем смутил ее и одновременно произвел на нее неизгладимое впечатление.
– Мэм! – он поклонился миссис Броти. – К вашим услугам! Ваш верный раб навеки, мисс Броти! Шевалье! Он холодно, но учтиво кивнул.
Оливия протянула ему руку, он нежно пожал ее и сказал, смеясь:
– Вы самая необычная, блестящая, несравненная девушка, – могу ли я убедить вас поехать со мной на прогулку?
Присутствуй при этой сцене мисс Чаринг, она бы сразу разъяснила Оливии подлинный смысл этих фраз, но Оливия была гораздо простодушнее, поэтому она была одновременно польщена и напугана.
– О, прошу вас не обижаться! Это в высшей степени любезно с вашей стороны, но я не могу принять ваше предложение. Мы ожидаем приезда друзей!
– Увы! – сказал он легко. – Моя удачливость меня покинула. Мне уйти сразу же или посидеть немного в вашем обществе?
Миссис Броти бурно запротестовала против его немедленного ухода и вынудила мистера Веструтера выпить прохладительный напиток. Он остался на четверть часа, ведя неторопливую беседу, затем встал, заявив, что ему пора.
– Как вы здесь очутились, д'Эврон? Может быть, захотите поехать в моем экипаже? Насколько мне известно, своей кареты у вас нет?
– Не стоит беспокоиться. Как правило, я нанимаю карету, сегодня же я прибыл сюда на том, что, вероятно, заслуживает названия клячи. Я правильно выразился?
– Великолепно! Вы прекрасно владеете английским. Но раз вы прибыли сюда на кляче, то, конечно, должны предоставить мне возможность доставить вас на Дьюк-стрит. Надеюсь, вы позволите оказать вам эту незначительную услугу.
Шевалье понял, что мистер Веструтер не намерен оставлять его здесь одного, поэтому поблагодарил, огорченно отвесил поклон хозяйкам и пошел вслед за своим неожиданным благодетелем. Мистер Веструтер равнодушно принял комплимент в адрес своих лошадей и попытался отвлечь шевалье от этой темы.
– Да, достойная пара, – сказал он. – А как вы поживаете с тех пор, как я видел вас в последний раз, мой дорогой д'Эврон? Вы, очевидно, хорошо сумели развлечься в Лондоне?
– Да, в самом деле, я уж не знаю, как смогу отсюда уехать.
Я встретил столько доброты и поэтому ощущал себя здесь, как дома.
– Перед вашим очарованием не устоит никто, – сказал мистер Веструтер. – Меня все и всюду расспрашивают, кто это мой очаровательный французский знакомый и откуда он приехал?
– О, это одна из ваших шуток, которые все хорошо знают!
– Вовсе нет! Я просто уверен в том, что вы приобрели массу друзей в Англии. Пожалуйста, кто это на днях хотел узнать, где вы прятались до сих пор? Даже спрашивал, не инфлюэнцей ли вы заболели… Да, конечно! Это была леди Мария Ялдинг! Подобный успех – что-нибудь да значит!
– Я не могу себе так грубо льстить, – тихо ответил шевалье. – Но вы напомнили мне о своих обязанностях, сэр. Леди Мария была очень добра ко мне, и я не должен ею пренебрегать.
– Да, да, – согласился мистер Веструтер. – Искушение так понятно, и будет только глупо противостоять ему.
– Надеюсь, что я понимаю, – сказал шевалье, подумав мгновение, но тон его был удрученный.
– Я уверен, что вы все поняли. Французы сообразительный народ! Вы должны извинить меня за некоторую навязчивость! Но с тех пор как я познакомил вас с моим кузеном, я ощущаю за вас некоторую ответственность. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы угодили в одну из ловушек, которыми изобилует высшее общество. Ведь иностранцу так сложно их разглядеть!
– Не хотите ли вы мне сказать, что мы только что благополучно выбрались из подобной ловушки? – спросил шевалье, беря быка за рога.
– Да, конечно! – сказал мистер Веструтер, когда экипаж остановился у заставы. – Очаровательная – просто самая очаровательная девушка в Лондоне! – но никакого состояния, дорогой д'Эврон, а мать – так просто сущая гарпия.
– Я знаю.
– Ей следовало бы быть аббатиссой – да чего там! – просто сводней, шевалье! Прекрасная Оливия готовится на продажу высокопоставленному покровителю.
– Сэру Генри Осфорду? Это немыслимо! Подорожный сбор был уплачен, и экипаж снова покатил с бодрым цоканьем сытых лошадей.
– Осфорду, если Оливия захочет, – согласился он. – Он богат, а это очень важно для миссис Броти, и он влюблен достаточно для того, чтобы сделать предложение, – что не столь уж и важно, хотя желательно.
– Вы пугаете меня! – воскликнул шевалье. – Не может быть, чтобы она позволила этой чудесной невинной девушке стать содержанкой старика!
Мистер Веструтер тихо засмеялся.
– Думаю, я не проиграю пари, если скажу, что до того, как ее мать заловила в свои сети покойного Броти, она сама была еще той штучкой – ее отлично знали в Ковент Гардене! Вы понимаете? Наверное, подобный образ жизни ее не так шокирует, как вас.
– Ужасно! Ужасно думать так в связи с этой девушкой! – воскликнул шевалье удрученно.
– Мой дорогой друг, неужели вы представляете себе прекрасную Оливию в роли кающейся Магдалины? – произнес Веструтер с наглой рассудительностью. – Нет ни малейшего повода думать, что ей не понравится роскошь и блеск ее нового положения. В этом слое общества любовницам оказывают разнообразные знаки внимания, не говоря уже о богатстве, которым их…
– Сэр! – воскликнул шевалье, пытаясь сдержать волнение. – Позвольте задать вам вопрос, который не дает мне покоя. Неужели вы рассматриваете свои отношения с мадемуазель тоже так?
– Естественно, женой своей я ее делать не собираюсь, – ответил мистер Веструтер высокомерно.
– О, я бы сделал все, что в моей власти, чтобы предотвратить это!
Усмешка скользнула по лицу мистера Веструтера.
– Но ведь вы мало что можете сделать! Разве не так? На вашем месте – а это самый лучший совет, который я могу вам дать – я попытался бы забыть Оливию и продолжил бы осаду леди Марии. Я желаю вам в этом больших успехов и не брошу в ваш огород ни одного камня. Но не переоценивайте свои возможности. Из этого не выйдет ничего хорошего, уверяю вас. Я уверен, что вы прибыли в Лондон не с тем, чтобы жениться на бедной девушке. К тому же я не думаю, что вы в полной мере оценили решимость миссис Броти. Вероятно, вы не станете возражать, если она начнет наводить справки о вас, но только подумайте, дорогой д'Эврон, что произойдет, если какой-нибудь недоброжелатель попытается внушить миссис хотя бы сомнение в вашей респектабельности.
Француз застыл, а потом воскликнул возмущенно:
– Сэр, вы ведете себя вызывающе!
– О, нет-нет! – ответил мистер Веструтер тихо. – Вы ошибаетесь!
– Мне приходится рассматривать вас как своего врага.
– И опять ошибаетесь. Я достаточно – как бы это сказать – умудрен жизнью, – чтобы с удовольствием наблюдать за вашими устремлениями, шевалье. Вы, скажу откровенно, вызываете у меня восхищение! Мне было бы досадно, если бы ваши планы не удались! Напротив, я желаю вам всяческого успеха с Ялдинг!
Конечно, вас ожидают определенные трудности: у нее много упрямства, вздорный характер, но вы вполне в состоянии с этим справиться. Вы не знакомы с отцом леди Марии? Ну и не спешите со знакомством: он малоприятный человек! А вот мы и на Дьюк-стрит.
– Благодарю вас, сэр, за то, что вы доставили меня сюда, – сухо ответил шевалье, готовясь выйти из кареты.
– Мне это доставило истинное удовольствие, – ответил мистер Веструтер. – До свидания, мой дорогой друг!
Двумя днями позже, отвезя Китти в парк в тот час, когда там обычно бывает наплыв изысканной публики, Джек мог наблюдать результаты своей встречи с кузеном Китти. В Лондоне все еще было мало народу, но мягкая погода, которая предвещала скорый конец охотничьего сезона, соблазнила кое-кого вернуться в город. В аллеях можно было встретить знакомых, которые верхом или в экипажах разъезжали по парку, и Китти развлекалась, слушая сплетни мистера Веструтера: он коротко рассказывал об их жизни, меткими и злыми репликами припечатывал их недостатки и смешные стороны. Когда они, совершая уже второй круг по парку, приблизились к манежу, им повстречалась коляска леди Марии Ялдинг. Движение было оживленным, и экипаж с коляской остановились чуть не впритык. Владельцы выездов обменялись приветствиями и сумели все рассмотреть и подметить друг в друге. Рядом с пышнотелой леди Марией, затянутой в ярко-красный цвет, сидел изящный шевалье и внимал тому, что она ему говорила, – лицо ее сияло. Мистер Веструтер встретил быстрый взгляд шевалье, и тот сразу перевел его на Китти. Он снял шляпу, раскланиваясь, и воскликнул:
– Леди Мария, не знаю, знакомы ли вы с мисс Чаринг? Пронзительные глаза уставились на Китти. Леди Мария произнесла величественно:
– Да, я где-то вас встречала, мисс Чаринг. Вероятно, у леди Букхэвен, не правда ли? Погода чудная, не так ли? Веструтер, знаете ли вы, что в город вернулись Энглеси? Мы только что встретили их с девочками. Мой дорогой Камилл, почему мы так долго стоим? Кто-то не может совладать с лошадью? О, наконец-то мы сдвинулись. До свидания! Буду рада снова вас встретить, мисс – о, простите, забыла ваше имя!
Экипаж Веструтера наконец выбрался на свободную полосу, и лошади обрадованно рванулись вперед. Китти не успела придумать в ответ какую-нибудь дерзость. Она лишь произнесла упавшим голосом:
– Ну и манеры же у нее!
– Не стоит обращать внимания – все Эннервики славятся своей грубостью, – ответил мистер Веструтер. – Они убеждены, что настолько выше всего человечества, что не утруждают себя хорошими манерами.
– Я удивлена, что Камилл так часто теперь в ее обществе, – заметила Китти огорченно. – Прошлой ночью он сопровождал ее в театр: я их видела, потому что была там с Фредди и Леджервудами. Неужели она может ему нравиться? Но они, вероятно, в очень коротких отношениях, если она его так фамильярно называет Камиллом! Мне это кажется очень странным!
– Вероятно, я должен вам объяснить, что леди Мария очень богатая женщина.
– Да, Фредди это говорил, но я не могу поверить, что Камилл стал охотником за богатством!
Он был немало позабавлен:
– У вас возвышенные мысли!
– Это ужасно, Джек! Вы, конечно, должны с этим согласиться!
– Вот уж нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Он стоял в дверях, играя лорнетом и улыбаясь Оливии; приподняв бровь, он окинул одним насмешливо-снисходительным взглядом миссис Броти и ее гостя, чем смутил ее и одновременно произвел на нее неизгладимое впечатление.
– Мэм! – он поклонился миссис Броти. – К вашим услугам! Ваш верный раб навеки, мисс Броти! Шевалье! Он холодно, но учтиво кивнул.
Оливия протянула ему руку, он нежно пожал ее и сказал, смеясь:
– Вы самая необычная, блестящая, несравненная девушка, – могу ли я убедить вас поехать со мной на прогулку?
Присутствуй при этой сцене мисс Чаринг, она бы сразу разъяснила Оливии подлинный смысл этих фраз, но Оливия была гораздо простодушнее, поэтому она была одновременно польщена и напугана.
– О, прошу вас не обижаться! Это в высшей степени любезно с вашей стороны, но я не могу принять ваше предложение. Мы ожидаем приезда друзей!
– Увы! – сказал он легко. – Моя удачливость меня покинула. Мне уйти сразу же или посидеть немного в вашем обществе?
Миссис Броти бурно запротестовала против его немедленного ухода и вынудила мистера Веструтера выпить прохладительный напиток. Он остался на четверть часа, ведя неторопливую беседу, затем встал, заявив, что ему пора.
– Как вы здесь очутились, д'Эврон? Может быть, захотите поехать в моем экипаже? Насколько мне известно, своей кареты у вас нет?
– Не стоит беспокоиться. Как правило, я нанимаю карету, сегодня же я прибыл сюда на том, что, вероятно, заслуживает названия клячи. Я правильно выразился?
– Великолепно! Вы прекрасно владеете английским. Но раз вы прибыли сюда на кляче, то, конечно, должны предоставить мне возможность доставить вас на Дьюк-стрит. Надеюсь, вы позволите оказать вам эту незначительную услугу.
Шевалье понял, что мистер Веструтер не намерен оставлять его здесь одного, поэтому поблагодарил, огорченно отвесил поклон хозяйкам и пошел вслед за своим неожиданным благодетелем. Мистер Веструтер равнодушно принял комплимент в адрес своих лошадей и попытался отвлечь шевалье от этой темы.
– Да, достойная пара, – сказал он. – А как вы поживаете с тех пор, как я видел вас в последний раз, мой дорогой д'Эврон? Вы, очевидно, хорошо сумели развлечься в Лондоне?
– Да, в самом деле, я уж не знаю, как смогу отсюда уехать.
Я встретил столько доброты и поэтому ощущал себя здесь, как дома.
– Перед вашим очарованием не устоит никто, – сказал мистер Веструтер. – Меня все и всюду расспрашивают, кто это мой очаровательный французский знакомый и откуда он приехал?
– О, это одна из ваших шуток, которые все хорошо знают!
– Вовсе нет! Я просто уверен в том, что вы приобрели массу друзей в Англии. Пожалуйста, кто это на днях хотел узнать, где вы прятались до сих пор? Даже спрашивал, не инфлюэнцей ли вы заболели… Да, конечно! Это была леди Мария Ялдинг! Подобный успех – что-нибудь да значит!
– Я не могу себе так грубо льстить, – тихо ответил шевалье. – Но вы напомнили мне о своих обязанностях, сэр. Леди Мария была очень добра ко мне, и я не должен ею пренебрегать.
– Да, да, – согласился мистер Веструтер. – Искушение так понятно, и будет только глупо противостоять ему.
– Надеюсь, что я понимаю, – сказал шевалье, подумав мгновение, но тон его был удрученный.
– Я уверен, что вы все поняли. Французы сообразительный народ! Вы должны извинить меня за некоторую навязчивость! Но с тех пор как я познакомил вас с моим кузеном, я ощущаю за вас некоторую ответственность. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы угодили в одну из ловушек, которыми изобилует высшее общество. Ведь иностранцу так сложно их разглядеть!
– Не хотите ли вы мне сказать, что мы только что благополучно выбрались из подобной ловушки? – спросил шевалье, беря быка за рога.
– Да, конечно! – сказал мистер Веструтер, когда экипаж остановился у заставы. – Очаровательная – просто самая очаровательная девушка в Лондоне! – но никакого состояния, дорогой д'Эврон, а мать – так просто сущая гарпия.
– Я знаю.
– Ей следовало бы быть аббатиссой – да чего там! – просто сводней, шевалье! Прекрасная Оливия готовится на продажу высокопоставленному покровителю.
– Сэру Генри Осфорду? Это немыслимо! Подорожный сбор был уплачен, и экипаж снова покатил с бодрым цоканьем сытых лошадей.
– Осфорду, если Оливия захочет, – согласился он. – Он богат, а это очень важно для миссис Броти, и он влюблен достаточно для того, чтобы сделать предложение, – что не столь уж и важно, хотя желательно.
– Вы пугаете меня! – воскликнул шевалье. – Не может быть, чтобы она позволила этой чудесной невинной девушке стать содержанкой старика!
Мистер Веструтер тихо засмеялся.
– Думаю, я не проиграю пари, если скажу, что до того, как ее мать заловила в свои сети покойного Броти, она сама была еще той штучкой – ее отлично знали в Ковент Гардене! Вы понимаете? Наверное, подобный образ жизни ее не так шокирует, как вас.
– Ужасно! Ужасно думать так в связи с этой девушкой! – воскликнул шевалье удрученно.
– Мой дорогой друг, неужели вы представляете себе прекрасную Оливию в роли кающейся Магдалины? – произнес Веструтер с наглой рассудительностью. – Нет ни малейшего повода думать, что ей не понравится роскошь и блеск ее нового положения. В этом слое общества любовницам оказывают разнообразные знаки внимания, не говоря уже о богатстве, которым их…
– Сэр! – воскликнул шевалье, пытаясь сдержать волнение. – Позвольте задать вам вопрос, который не дает мне покоя. Неужели вы рассматриваете свои отношения с мадемуазель тоже так?
– Естественно, женой своей я ее делать не собираюсь, – ответил мистер Веструтер высокомерно.
– О, я бы сделал все, что в моей власти, чтобы предотвратить это!
Усмешка скользнула по лицу мистера Веструтера.
– Но ведь вы мало что можете сделать! Разве не так? На вашем месте – а это самый лучший совет, который я могу вам дать – я попытался бы забыть Оливию и продолжил бы осаду леди Марии. Я желаю вам в этом больших успехов и не брошу в ваш огород ни одного камня. Но не переоценивайте свои возможности. Из этого не выйдет ничего хорошего, уверяю вас. Я уверен, что вы прибыли в Лондон не с тем, чтобы жениться на бедной девушке. К тому же я не думаю, что вы в полной мере оценили решимость миссис Броти. Вероятно, вы не станете возражать, если она начнет наводить справки о вас, но только подумайте, дорогой д'Эврон, что произойдет, если какой-нибудь недоброжелатель попытается внушить миссис хотя бы сомнение в вашей респектабельности.
Француз застыл, а потом воскликнул возмущенно:
– Сэр, вы ведете себя вызывающе!
– О, нет-нет! – ответил мистер Веструтер тихо. – Вы ошибаетесь!
– Мне приходится рассматривать вас как своего врага.
– И опять ошибаетесь. Я достаточно – как бы это сказать – умудрен жизнью, – чтобы с удовольствием наблюдать за вашими устремлениями, шевалье. Вы, скажу откровенно, вызываете у меня восхищение! Мне было бы досадно, если бы ваши планы не удались! Напротив, я желаю вам всяческого успеха с Ялдинг!
Конечно, вас ожидают определенные трудности: у нее много упрямства, вздорный характер, но вы вполне в состоянии с этим справиться. Вы не знакомы с отцом леди Марии? Ну и не спешите со знакомством: он малоприятный человек! А вот мы и на Дьюк-стрит.
– Благодарю вас, сэр, за то, что вы доставили меня сюда, – сухо ответил шевалье, готовясь выйти из кареты.
– Мне это доставило истинное удовольствие, – ответил мистер Веструтер. – До свидания, мой дорогой друг!
Двумя днями позже, отвезя Китти в парк в тот час, когда там обычно бывает наплыв изысканной публики, Джек мог наблюдать результаты своей встречи с кузеном Китти. В Лондоне все еще было мало народу, но мягкая погода, которая предвещала скорый конец охотничьего сезона, соблазнила кое-кого вернуться в город. В аллеях можно было встретить знакомых, которые верхом или в экипажах разъезжали по парку, и Китти развлекалась, слушая сплетни мистера Веструтера: он коротко рассказывал об их жизни, меткими и злыми репликами припечатывал их недостатки и смешные стороны. Когда они, совершая уже второй круг по парку, приблизились к манежу, им повстречалась коляска леди Марии Ялдинг. Движение было оживленным, и экипаж с коляской остановились чуть не впритык. Владельцы выездов обменялись приветствиями и сумели все рассмотреть и подметить друг в друге. Рядом с пышнотелой леди Марией, затянутой в ярко-красный цвет, сидел изящный шевалье и внимал тому, что она ему говорила, – лицо ее сияло. Мистер Веструтер встретил быстрый взгляд шевалье, и тот сразу перевел его на Китти. Он снял шляпу, раскланиваясь, и воскликнул:
– Леди Мария, не знаю, знакомы ли вы с мисс Чаринг? Пронзительные глаза уставились на Китти. Леди Мария произнесла величественно:
– Да, я где-то вас встречала, мисс Чаринг. Вероятно, у леди Букхэвен, не правда ли? Погода чудная, не так ли? Веструтер, знаете ли вы, что в город вернулись Энглеси? Мы только что встретили их с девочками. Мой дорогой Камилл, почему мы так долго стоим? Кто-то не может совладать с лошадью? О, наконец-то мы сдвинулись. До свидания! Буду рада снова вас встретить, мисс – о, простите, забыла ваше имя!
Экипаж Веструтера наконец выбрался на свободную полосу, и лошади обрадованно рванулись вперед. Китти не успела придумать в ответ какую-нибудь дерзость. Она лишь произнесла упавшим голосом:
– Ну и манеры же у нее!
– Не стоит обращать внимания – все Эннервики славятся своей грубостью, – ответил мистер Веструтер. – Они убеждены, что настолько выше всего человечества, что не утруждают себя хорошими манерами.
– Я удивлена, что Камилл так часто теперь в ее обществе, – заметила Китти огорченно. – Прошлой ночью он сопровождал ее в театр: я их видела, потому что была там с Фредди и Леджервудами. Неужели она может ему нравиться? Но они, вероятно, в очень коротких отношениях, если она его так фамильярно называет Камиллом! Мне это кажется очень странным!
– Вероятно, я должен вам объяснить, что леди Мария очень богатая женщина.
– Да, Фредди это говорил, но я не могу поверить, что Камилл стал охотником за богатством!
Он был немало позабавлен:
– У вас возвышенные мысли!
– Это ужасно, Джек! Вы, конечно, должны с этим согласиться!
– Вот уж нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51