Он просто успокаивающе сказал:
– Конечно! С величайшим удовольствием!
К его облегчению, она отпустила рукав, а он осторожно разгладил его, увидев, что непоправимого ущерба его наряду не причинено.
– Я не могу и не хочу возвращаться в Арнсайд. По крайней мере, насовсем. Во всяком случае, я не могу просто сидеть там и ждать, пока какой-нибудь благодетель на мне женится! Любой ценой мне надо выбраться в Лондон! С семнадцати лет я мечтаю об этом! Дядя Мэтью не хочет отпускать меня. Он говорит, что это слишком большая трата денег, что это – немыслимо. Спорить с ним бесполезно. Когда последний раз я просилась туда вместе с Фиш, всего на неделю, только посмотреть достопримечательности, он слег в постель на две недели, бросал разные предметы в бедняжку Спидла и мисс Фиш и так тяжко стонал, что просто наводил на меня ужас. Он говорил мне, что пригрел змею на своей груди, что мне наплевать, скоро ли он умрет, не говоря уже о том, что я легкомысленная и эгоистичная, что мне слишком рано одной ездить в Лондон. А заключалось дело в том, что он не мог отпустить меня без Фиш, а отпустить с ней – значило нарушить в Арнсайде привычный для него порядок. Он, видите ли, не может нанять экономку.
– Очень тяжелый случай, – вежливо сказал Фредди, – но я не вижу, какое отношение…
– Сейчас увидите, Фредди! – заверила Китти. – Если вы сделаете мне предложение, а я приму его, лорд и леди Леджервуд захотят ведь увидеть меня, не так ли?
– Они вас видели.
– Да, но давно. Они захотят, вероятно, представить меня знакомым. И разве ваша мама, Фредди, не захочет пригласить меня к себе на Маунт-стрит, хоть на месяц?
Мистер Станден мысленно ужаснулся и вдруг ощутил вдохновение.
– Послушайте, Кит. А что если попросить мою мать пригласить вас. Она меня любит и, думаю, для меня охотно сделает это. Без всяких помолвок!
На мгновение лицо ее просветлело, но потом опять омрачилось, и она покачала головой.
– Это не получится. После тех омаров, дядя уверен, что жить ему осталось несколько месяцев! У него сильные колики, и никто не может убедить его, что все дело просто в омарах, которых он сам пожелал на ужин. Он говорит, что у него слабое сердце, а доктор Фанцик – олух и грубиян. Отсюда и вся эта суета с завещанием. Он хочет обеспечить меня прежде своей смерти и нипочем не отпустит в Лондон, пока я не обручена. Он подозревает, что я готова удрать с каким-нибудь нищим офицером.
– Ну, я так не думаю, – заметил Фредди, с трудом следя за сутью этой сбивчивой речи.
– И я так не думаю, но он так всегда говорит, когда я спрашиваю разрешения поехать в Лондон. Он страшно не любит военных, и когда по соседству было расквартировано ополчение, он даже готов был запретить мне гулять в деревне. Но если бы мы были помолвлены, ему незачем было бы запрещать мне поездку. Раз леди Леджервуд пригласит меня на Маунт-стрит, ему это не будет стоить ни пенса сверх моих дорожных расходов. И мисс Фиш тогда могла бы остаться дома, так что в Арнсайде не нарушился бы порядок.
– Да, но…
– И подумайте, Фредди! В случае моего обручения с одним из вас, дядя выдаст мне на свадебные наряды сто фунтов, целых сто фунтов, Фредди!
– Ну, знаете, Кит, – живо отозвался Фредди, – по-моему, таких людей считают скупердяями. На эту сумму и половины свадебных нарядов не купишь! Не помню точно, сколько мой отец выложил, когда выходила замуж Мег, но…
– Больше ста фунтов? – изумилась Китти. – Мне это кажется очень большой суммой. Но ваша сестра – совсем другое дело! Она у вас самая старшая, и, наверно, ваш отец решил купить ей самое лучшее подвенечное платье. Ну, я-то думаю, что вполне обойдусь и сотней фунтов! Речь не идет о шикарных драгоценностях или дорогих мехах. Две-три приятные вещицы, просто чтобы я не выглядела хуже других. Я знаю, Фредди, я не красавица; но согласитесь, что я могла бы быть вполне ничего, если бы модно оделась.
Это сразу нашло живой отклик у того, кто считался судьей в делах вкуса и тона.
– Понимаю вас, – сказал он с симпатией. – Нужно немного позолоты. Придать вам новый блеск.
– Да, да! – горячо поддержала она. – Я знала, вы поймете.
– Конечно, конечно, и больше того, я готов сделать все, чтобы помочь вам. Но только не женитьба! Мы не подходим друг другу, это ясно как день! Да я вообще не хочу жениться.
Китти засмеялась.
– Как вы можете молоть такую чушь? Кто говорит, что мы подходим друг другу? Я и мысли не допускаю, что мы на самом деле должны обручиться! Только сделаем вид!
– Фу! – воскликнул Фредди с облегчением, но, подумав немного, решил, что это все-таки – не дело. – Нет, не пойдет. Это как ловушка для нас. Нельзя объявить всем о помолвке, а после этого не пожениться.
– Можно! Я знаю, люди часто так делают.
– О, Боже, Китти, вы не можете просить меня о подобных вещах!
– Но почему же, Фредди? Уверяю вас, я не буду сердиться или иметь к вам претензии!
– Ну, нет, я на это не пойду, и все тут, – ответил Фредди с неожиданной твердостью. – Поразительно дурной тон! Это нечего и обсуждать, Кит! Господи, какое дурацкое предложение!
Он был непоколебим. Китти сказала умоляюще: – Я возьму расторжение помолвки на себя.
– Да, но тогда я попаду в еще более дурацкое положение! – возразил Фредди.
– Нет, нет! Все будут говорить, что это очень хорошо, что вы от меня избавились. Да и шума большого не будет.
– Будет. Подумайте только: объявление в «Газетт», поздравления, прием, свадебные подарки…
– Ох, я и не подумала об этом, – заметила Китти. – Не знала, что мы будем давать объявление в «Газетт».
– Да уж, это нам ни к чему, – с чувством сказал Фредди.
– И можно всегда найти предлог, чтобы не обнародовать нашу помолвку. В конце концов, это – всего на месяц.
Он посмотрел на нее с недоумением.
– Но ведь нет смысла в помолвке на месяц!
– Фредди, – сказала она серьезно, – всякое может случиться за месяц!
– Знаю, может! Но я не из тех, кому на все наплевать, и я не хочу, чтобы что-то случилось. Я не хочу, чтобы весь город смеялся надо мной, словно я какой-нибудь непутевый…
– Никто и не узнает о помолвке, – продолжала она уговаривать Фредди. – Конечно, кроме членов семьи, ведь мы не будем делать формального объявления.
– Но, Кит, – резонно заметил Фредди, – если об этом никто не узнает, то в этом нет смысла!
Щеки ее слегка покраснели.
– Нет, есть, потому что мы должны провести дядю Мэтью. И я думаю, мы никому – никому на свете! – не скажем, что это обман, потому что это может не понравиться вашему отцу, и до дяди Мэтью дойдут какие-нибудь слухи.
– Вот это вряд ли, – возразил мистер Станден, – он никогда не вылезает из дома. Кто скажет ему?
– Джек, если он узнает правду! – выпалила Китти.
– Нет, он не узнает, если мы… Послушайте, – прервал он самого себя, пораженный прекрасной мыслью, – как это ни вы, ни я не подумали об этом? Попросите Джека это сделать для вас! У него это получится, он мастер на такие штуки и любит, когда о нем говорят. Его этим не собьешь.
– Попросить Джека?! – переспросила Китти. – Я бы не стала просить его даже заклеить письмо для меня!
– Да, в этом не было бы смысла, – заметил Фредди. – Он не из тех, кто будет выполнять чьи-то мелкие поручения.
– Я ненавижу Джека, – сказала Китти, подпирая голову рукой.
Фредди был удивлен.
– Мне казалось, он вам нравится. Я замечал…
– Но не я ему! По-моему, он держится со мной еще хуже Джорджа. Я запрещаю, Фредди, посвящать его в историю нашей помолвки!
У мистера Стандена было неясное ощущение, что он становится на зыбкую почву. Он не знал причины такого неожиданного возбуждения мисс Чаринг, но подозревал, что у нее есть какой-то свой план, в который она его пока не посвящает. Ее предложение казалось нелепым, даже диким, и он сказал, что надо опасаться посвящать в свои замыслы сэра Веструтера.
– Не во что его посвящать. Просто нам надо объявить о помолвке.
Но доводы ее были напрасными; не на шутку обеспокоившись, он продолжал твердить свое.
– Но я прошу о такой мелочи! – воскликнула Китти.
– Ну нет! Сыграть со мной такую шутку – не мелочь!
– Да нет же, никто не воспримет это как шутку.
– Какие разговоры пойдут! Еще скажут, что я хочу прибрать к рукам богатство старикашки.
– Нет, ведь из помолвки ничего не выйдет, и они поймут, что они ошибались.
– Ничего они не поймут, кроме того, что я жертва обмана. Мне даже думать об этом противно.
– Фредди, вы ведь не хотите, чтобы я оставалась в Арнсайде, обреченная жить там, как… как… последняя замарашка?
– Нет, конечно, но…
– Или, может быть, мне выйти замуж за Хью?
– Нет, но…
– И вы не хотите, Фредди, чтобы я приняла предложение Долфа?
– Бога ради, Китти…
– А Клод и вовсе не делал предложения, и кроме того, он одиозная личность.
– Разве? – удивился Фредди. – Я не видел его со времен его первой женитьбы, но мне кажется, что вы правы. Сказать по правде, я всегда не любил братьев Реттрей. Возьмем, например, Джорджа…
– Я не могу взять Джорджа, потому что он уже женат, – прервала мисс Чаринг ход его рассуждений. – К тому же он не менее одиозен, чем Клод! Фредди, я не стала бы вас склонять к этому, если бы у меня был хоть какой-то другой выход.
– Все это очень хорошо, конечно, только…
– Если бы это не была единственная для меня, в кои-то веки, возможность вырваться из ада! – драматически провозгласила Китти. – Другой надежды нет!
– Пожалуй, но… То есть, тьфу! Нет, Китти! Нет!
– И это – вы, которого я всегда считала самым добрым из моих кузенов… На самом деле вы не мой кузен, потому что я совсем одна в этом мире, но вас я всегда таковым считала. И вы теперь безжалостно отрезаете мне путь к хорошей жизни.
– Что я делаю? – переспросил Фредди недоуменно.
– Обрекаете меня на нищету и убогую старость!
– Нет, это уж слишком, – возразил Фредди, – я никогда…
– Мне не следовало просить вас о помощи, – сказал Китти с видимым сожалением. – Но мне показалось, что судьба дала мне случай избежать несчастной доли. Я вижу, что ошиблась! Прошу прощения, Фредди, и умоляю вас больше об этом не думать!
С этими благородными словами она поднялась из-за стола, подошла к камину и отвернулась. Приглушенные звуки и движения рук с платком свидетельствовали о ее мужественной борьбе со слезами. Мистер Станден огорченно смотрел на ее склоненные плечи.
– Кит, ну не надо, о, Боже… – повторял он.
– Забудьте обо всем! – говорила Китти храбро. – Я знаю, что я одинока на свете, я всегда знала это! Глупо было считать, что есть хотя бы один человек, к которому можно обратиться. У меня нет никого!
Потрясенный этим жутким одиночеством, мистер Станден выпалил:
– Нет, нет, заверяю вас! Все, что в моих силах!.. Но и вы должны меня понять, Китти… Хотя ладно, Бог с вами.
Через десять минут Китти уже улыбалась и благодарила его за его исключительную доброту.
– Видимо, нам нужно вернуться в Арнсайд, – сказала она. – И я скажу вам, Фредди, мне будет очень приятно видеть лицо Хью, когда он узнает, что мы помолвлены!
Мистер Станден согласился, что перспектива поставить кузена в дурацкое положение скрашивает предстоящие ему испытания, но ее слова заставили его подумать о более близких предметах.
– А как же мы теперь попадем в Арнсайд, не подняв шума? Чтобы никто не мог догадаться, что все это комедия, нам нужно скрыть от них, что мы этот вечер провели вместе. Джордж и Хью могут заподозрить неладное.
– Ну, уж тут особых трудностей нет, – самоуверенно заметила мисс Чаринг. – Я надвину капюшон на лицо. Если вы остановите карету у ворот и высадите меня, я через сад проскользну к боковому входу и через заднюю дверь – в свою спальню. Я сказала Фиш, что не хочу никого видеть, я была очень сердита. И вполне может быть, что еще никто и не заметил моего отсутствия. А если вы заплатите почтовому кучеру, он не станет сплетничать в конюшне. Так что опасаться совершенно нечего.
– Но я не хочу платить кучеру, – возразил Фредди, – карета оплачена за весь рейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Конечно! С величайшим удовольствием!
К его облегчению, она отпустила рукав, а он осторожно разгладил его, увидев, что непоправимого ущерба его наряду не причинено.
– Я не могу и не хочу возвращаться в Арнсайд. По крайней мере, насовсем. Во всяком случае, я не могу просто сидеть там и ждать, пока какой-нибудь благодетель на мне женится! Любой ценой мне надо выбраться в Лондон! С семнадцати лет я мечтаю об этом! Дядя Мэтью не хочет отпускать меня. Он говорит, что это слишком большая трата денег, что это – немыслимо. Спорить с ним бесполезно. Когда последний раз я просилась туда вместе с Фиш, всего на неделю, только посмотреть достопримечательности, он слег в постель на две недели, бросал разные предметы в бедняжку Спидла и мисс Фиш и так тяжко стонал, что просто наводил на меня ужас. Он говорил мне, что пригрел змею на своей груди, что мне наплевать, скоро ли он умрет, не говоря уже о том, что я легкомысленная и эгоистичная, что мне слишком рано одной ездить в Лондон. А заключалось дело в том, что он не мог отпустить меня без Фиш, а отпустить с ней – значило нарушить в Арнсайде привычный для него порядок. Он, видите ли, не может нанять экономку.
– Очень тяжелый случай, – вежливо сказал Фредди, – но я не вижу, какое отношение…
– Сейчас увидите, Фредди! – заверила Китти. – Если вы сделаете мне предложение, а я приму его, лорд и леди Леджервуд захотят ведь увидеть меня, не так ли?
– Они вас видели.
– Да, но давно. Они захотят, вероятно, представить меня знакомым. И разве ваша мама, Фредди, не захочет пригласить меня к себе на Маунт-стрит, хоть на месяц?
Мистер Станден мысленно ужаснулся и вдруг ощутил вдохновение.
– Послушайте, Кит. А что если попросить мою мать пригласить вас. Она меня любит и, думаю, для меня охотно сделает это. Без всяких помолвок!
На мгновение лицо ее просветлело, но потом опять омрачилось, и она покачала головой.
– Это не получится. После тех омаров, дядя уверен, что жить ему осталось несколько месяцев! У него сильные колики, и никто не может убедить его, что все дело просто в омарах, которых он сам пожелал на ужин. Он говорит, что у него слабое сердце, а доктор Фанцик – олух и грубиян. Отсюда и вся эта суета с завещанием. Он хочет обеспечить меня прежде своей смерти и нипочем не отпустит в Лондон, пока я не обручена. Он подозревает, что я готова удрать с каким-нибудь нищим офицером.
– Ну, я так не думаю, – заметил Фредди, с трудом следя за сутью этой сбивчивой речи.
– И я так не думаю, но он так всегда говорит, когда я спрашиваю разрешения поехать в Лондон. Он страшно не любит военных, и когда по соседству было расквартировано ополчение, он даже готов был запретить мне гулять в деревне. Но если бы мы были помолвлены, ему незачем было бы запрещать мне поездку. Раз леди Леджервуд пригласит меня на Маунт-стрит, ему это не будет стоить ни пенса сверх моих дорожных расходов. И мисс Фиш тогда могла бы остаться дома, так что в Арнсайде не нарушился бы порядок.
– Да, но…
– И подумайте, Фредди! В случае моего обручения с одним из вас, дядя выдаст мне на свадебные наряды сто фунтов, целых сто фунтов, Фредди!
– Ну, знаете, Кит, – живо отозвался Фредди, – по-моему, таких людей считают скупердяями. На эту сумму и половины свадебных нарядов не купишь! Не помню точно, сколько мой отец выложил, когда выходила замуж Мег, но…
– Больше ста фунтов? – изумилась Китти. – Мне это кажется очень большой суммой. Но ваша сестра – совсем другое дело! Она у вас самая старшая, и, наверно, ваш отец решил купить ей самое лучшее подвенечное платье. Ну, я-то думаю, что вполне обойдусь и сотней фунтов! Речь не идет о шикарных драгоценностях или дорогих мехах. Две-три приятные вещицы, просто чтобы я не выглядела хуже других. Я знаю, Фредди, я не красавица; но согласитесь, что я могла бы быть вполне ничего, если бы модно оделась.
Это сразу нашло живой отклик у того, кто считался судьей в делах вкуса и тона.
– Понимаю вас, – сказал он с симпатией. – Нужно немного позолоты. Придать вам новый блеск.
– Да, да! – горячо поддержала она. – Я знала, вы поймете.
– Конечно, конечно, и больше того, я готов сделать все, чтобы помочь вам. Но только не женитьба! Мы не подходим друг другу, это ясно как день! Да я вообще не хочу жениться.
Китти засмеялась.
– Как вы можете молоть такую чушь? Кто говорит, что мы подходим друг другу? Я и мысли не допускаю, что мы на самом деле должны обручиться! Только сделаем вид!
– Фу! – воскликнул Фредди с облегчением, но, подумав немного, решил, что это все-таки – не дело. – Нет, не пойдет. Это как ловушка для нас. Нельзя объявить всем о помолвке, а после этого не пожениться.
– Можно! Я знаю, люди часто так делают.
– О, Боже, Китти, вы не можете просить меня о подобных вещах!
– Но почему же, Фредди? Уверяю вас, я не буду сердиться или иметь к вам претензии!
– Ну, нет, я на это не пойду, и все тут, – ответил Фредди с неожиданной твердостью. – Поразительно дурной тон! Это нечего и обсуждать, Кит! Господи, какое дурацкое предложение!
Он был непоколебим. Китти сказала умоляюще: – Я возьму расторжение помолвки на себя.
– Да, но тогда я попаду в еще более дурацкое положение! – возразил Фредди.
– Нет, нет! Все будут говорить, что это очень хорошо, что вы от меня избавились. Да и шума большого не будет.
– Будет. Подумайте только: объявление в «Газетт», поздравления, прием, свадебные подарки…
– Ох, я и не подумала об этом, – заметила Китти. – Не знала, что мы будем давать объявление в «Газетт».
– Да уж, это нам ни к чему, – с чувством сказал Фредди.
– И можно всегда найти предлог, чтобы не обнародовать нашу помолвку. В конце концов, это – всего на месяц.
Он посмотрел на нее с недоумением.
– Но ведь нет смысла в помолвке на месяц!
– Фредди, – сказала она серьезно, – всякое может случиться за месяц!
– Знаю, может! Но я не из тех, кому на все наплевать, и я не хочу, чтобы что-то случилось. Я не хочу, чтобы весь город смеялся надо мной, словно я какой-нибудь непутевый…
– Никто и не узнает о помолвке, – продолжала она уговаривать Фредди. – Конечно, кроме членов семьи, ведь мы не будем делать формального объявления.
– Но, Кит, – резонно заметил Фредди, – если об этом никто не узнает, то в этом нет смысла!
Щеки ее слегка покраснели.
– Нет, есть, потому что мы должны провести дядю Мэтью. И я думаю, мы никому – никому на свете! – не скажем, что это обман, потому что это может не понравиться вашему отцу, и до дяди Мэтью дойдут какие-нибудь слухи.
– Вот это вряд ли, – возразил мистер Станден, – он никогда не вылезает из дома. Кто скажет ему?
– Джек, если он узнает правду! – выпалила Китти.
– Нет, он не узнает, если мы… Послушайте, – прервал он самого себя, пораженный прекрасной мыслью, – как это ни вы, ни я не подумали об этом? Попросите Джека это сделать для вас! У него это получится, он мастер на такие штуки и любит, когда о нем говорят. Его этим не собьешь.
– Попросить Джека?! – переспросила Китти. – Я бы не стала просить его даже заклеить письмо для меня!
– Да, в этом не было бы смысла, – заметил Фредди. – Он не из тех, кто будет выполнять чьи-то мелкие поручения.
– Я ненавижу Джека, – сказала Китти, подпирая голову рукой.
Фредди был удивлен.
– Мне казалось, он вам нравится. Я замечал…
– Но не я ему! По-моему, он держится со мной еще хуже Джорджа. Я запрещаю, Фредди, посвящать его в историю нашей помолвки!
У мистера Стандена было неясное ощущение, что он становится на зыбкую почву. Он не знал причины такого неожиданного возбуждения мисс Чаринг, но подозревал, что у нее есть какой-то свой план, в который она его пока не посвящает. Ее предложение казалось нелепым, даже диким, и он сказал, что надо опасаться посвящать в свои замыслы сэра Веструтера.
– Не во что его посвящать. Просто нам надо объявить о помолвке.
Но доводы ее были напрасными; не на шутку обеспокоившись, он продолжал твердить свое.
– Но я прошу о такой мелочи! – воскликнула Китти.
– Ну нет! Сыграть со мной такую шутку – не мелочь!
– Да нет же, никто не воспримет это как шутку.
– Какие разговоры пойдут! Еще скажут, что я хочу прибрать к рукам богатство старикашки.
– Нет, ведь из помолвки ничего не выйдет, и они поймут, что они ошибались.
– Ничего они не поймут, кроме того, что я жертва обмана. Мне даже думать об этом противно.
– Фредди, вы ведь не хотите, чтобы я оставалась в Арнсайде, обреченная жить там, как… как… последняя замарашка?
– Нет, конечно, но…
– Или, может быть, мне выйти замуж за Хью?
– Нет, но…
– И вы не хотите, Фредди, чтобы я приняла предложение Долфа?
– Бога ради, Китти…
– А Клод и вовсе не делал предложения, и кроме того, он одиозная личность.
– Разве? – удивился Фредди. – Я не видел его со времен его первой женитьбы, но мне кажется, что вы правы. Сказать по правде, я всегда не любил братьев Реттрей. Возьмем, например, Джорджа…
– Я не могу взять Джорджа, потому что он уже женат, – прервала мисс Чаринг ход его рассуждений. – К тому же он не менее одиозен, чем Клод! Фредди, я не стала бы вас склонять к этому, если бы у меня был хоть какой-то другой выход.
– Все это очень хорошо, конечно, только…
– Если бы это не была единственная для меня, в кои-то веки, возможность вырваться из ада! – драматически провозгласила Китти. – Другой надежды нет!
– Пожалуй, но… То есть, тьфу! Нет, Китти! Нет!
– И это – вы, которого я всегда считала самым добрым из моих кузенов… На самом деле вы не мой кузен, потому что я совсем одна в этом мире, но вас я всегда таковым считала. И вы теперь безжалостно отрезаете мне путь к хорошей жизни.
– Что я делаю? – переспросил Фредди недоуменно.
– Обрекаете меня на нищету и убогую старость!
– Нет, это уж слишком, – возразил Фредди, – я никогда…
– Мне не следовало просить вас о помощи, – сказал Китти с видимым сожалением. – Но мне показалось, что судьба дала мне случай избежать несчастной доли. Я вижу, что ошиблась! Прошу прощения, Фредди, и умоляю вас больше об этом не думать!
С этими благородными словами она поднялась из-за стола, подошла к камину и отвернулась. Приглушенные звуки и движения рук с платком свидетельствовали о ее мужественной борьбе со слезами. Мистер Станден огорченно смотрел на ее склоненные плечи.
– Кит, ну не надо, о, Боже… – повторял он.
– Забудьте обо всем! – говорила Китти храбро. – Я знаю, что я одинока на свете, я всегда знала это! Глупо было считать, что есть хотя бы один человек, к которому можно обратиться. У меня нет никого!
Потрясенный этим жутким одиночеством, мистер Станден выпалил:
– Нет, нет, заверяю вас! Все, что в моих силах!.. Но и вы должны меня понять, Китти… Хотя ладно, Бог с вами.
Через десять минут Китти уже улыбалась и благодарила его за его исключительную доброту.
– Видимо, нам нужно вернуться в Арнсайд, – сказала она. – И я скажу вам, Фредди, мне будет очень приятно видеть лицо Хью, когда он узнает, что мы помолвлены!
Мистер Станден согласился, что перспектива поставить кузена в дурацкое положение скрашивает предстоящие ему испытания, но ее слова заставили его подумать о более близких предметах.
– А как же мы теперь попадем в Арнсайд, не подняв шума? Чтобы никто не мог догадаться, что все это комедия, нам нужно скрыть от них, что мы этот вечер провели вместе. Джордж и Хью могут заподозрить неладное.
– Ну, уж тут особых трудностей нет, – самоуверенно заметила мисс Чаринг. – Я надвину капюшон на лицо. Если вы остановите карету у ворот и высадите меня, я через сад проскользну к боковому входу и через заднюю дверь – в свою спальню. Я сказала Фиш, что не хочу никого видеть, я была очень сердита. И вполне может быть, что еще никто и не заметил моего отсутствия. А если вы заплатите почтовому кучеру, он не станет сплетничать в конюшне. Так что опасаться совершенно нечего.
– Но я не хочу платить кучеру, – возразил Фредди, – карета оплачена за весь рейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51