Он смотрел на нее задумчивыми проницательными глазами.
— Ну что ж, в течение ближайшего часа ясность, может, в тебе и сохранится, но вот потом ты наверняка пожалеешь, что не выпила всего лишь бокал.
— Боже праведный, это будет продолжаться больше часа?
— Как получится. Меня допрашивали чуть больше пятнадцати минут.
— Ты думаешь, меня будут допрашивать дольше? Но ведь, мне нечего рассказать им.
Терри сделал глубокую затяжку.
— Может, именно поэтому тебя и будут долго допрашивать.
Она нервно рассмеялась, вскочила с кресла и, подойдя к зеркалу, достала помаду и чуть подкрасила губы.
— Да, да, — протянула она, — твои слова прямо как холодный душ. Газету я оставляю. Можешь почитать на досуге. Пожелай мне удачи.
Он проводил ее до лифта.
— Ни пуха.
В ожидании лифта она еще раз окинула его серьезным взглядом.
— Когда-нибудь ты забудешь про то, что ты друг семьи, и изменишь свое отношение ко мне, вот тогда…
Дверца лифта распахнулась, она вошла в кабину, потом повернулась и, перехватив его взгляд, сказала:
— Не правда ли, я загнала тебя в угол, Филин? Ладно, ничего страшного. Помни только, что в этом твоем китайском языке нет слова «да». И в случае чего ты сможешь этим воспользоваться, только ты…
Дверца лифта закрылась, и он не успел расслышать конец фразы.
Вернувшись в квартиру, Терри подошел к окну. Легкий грузовичок все еще стоял у самого тротуара. Едва Синтия села в свой спортивный автомобиль с открывающимся верхом, как из грузовичка выскочил мужчина, в одно мгновение преодолел расстояние, отделявшее его от машины Синтии, и сделал ей какой-то знак.
Она что-то сказала ему. Мужчина покачал головой. Синтия опять что-то быстро проговорила, и мужчина громко, от души, рассмеялся.
Это все, что увидел Терри. Потом он увидел, как мужчина, все еще продолжая смеяться, сел рядом с Синтией на переднее сиденье и жестом руки указал, куда ехать.
Машина уже давно скрылась за поворотом, а Терри все еще стоял у окна и невидящим взглядом смотрел куда-то вдаль.
Глава 5
Инспектор Джим Мэллоу из отдела по расследованию убийств был настроен исключительно дружелюбно.
— Отлично устроились, — сказал он. — Мебель привезли из Китая, да?
— Да, в основном, — подтвердил Терри.
— Отличная квартира. И место хорошее — вид из окна просто прелесть. Люблю такие неординарные квартиры. Вы когда-нибудь были в квартире у Мандры?
— Да.
— Забавное гнездышко, не правда ли? Мандре принадлежало все здание. Квартиры там, вообще-то, дрянь, только не его — его квартира с мебелью и всякими там другими безделушками оценивается в миллион долларов. Говорят, богатые китайцы так живут: снаружи лачуга лачугой, а внутри — прямо дворец. Жаль, что все так получилось: это убийство, вас ни свет ни заря подняли, к прокурору повезли, но сами знаете, как бывает в таких случаях. Мандра был убит из «слив-гана»: в его квартире мы нашли ваше письмо, в котором вы упоминаете об этой штуковине, вот прокурор и подумал, что вы, может, знаете еще что-нибудь и сообщите ему какие-нибудь дополнительные сведения.
— Нет, нет, что вы, не оправдывайтесь, — возразил Терри. — Я только рад был помочь вам. Как насчет виски с содовой?
— Спасибо, на службе ни капли.
— Значит, заглянули вы, надо думать, — спросил Терри, улыбаясь, — по долгу службы?
— Что ж, можно сказать и так. Видите ли, нас интересуют эти «слив-ганы», что это вообще за оружие, но мы до сих пор толком так ничего и не разузнали о них. Мы надеялись, что, может, вы нас проконсультируете.
— Вы уверены, что убийство было совершено именно из «слив-гана»?
Вместо ответа Мэллоу достал из кармана стеклянную пробирку, к которой была прикреплена клейкая лента. На ленте были обозначены дата и номер, а также поставлена подпись. Горлышко пробирки было запечатано сургучом. В ней находилась небольшая стрела — длиной приблизительно пять с половиной дюймов. Когда Мэллоу протянул пробирку Терри, железный наконечник стрелы звонко стукнулся о стеклянную стенку.
Терри внимательно осмотрел стрелу.
— Да, это, вне всякого сомнения, работа китайских мастеров. Можно утверждать — стрела эта от «слив-гана». Я, по крайней мере, не слышал, чтобы подобного рода стрелы когда-либо использовались в оружии другого вида.
— Ясно, эту штуку изготовил мастер своего дела, — заявил Мэллоу. — Выстрел был смертельным, прямо в сердце. Затух парень, как свечка. Я бы хотел задать вам несколько вопросов насчет этих «слив-ганов». Например, насколько точны они в стрельбе?
— На коротких расстояниях они достаточно точны. При желании «слив-ган» можно привязать к руке, и, если только коснуться ею стола или какой-либо другой твердой поверхности, стрела высвобождается и летит в цель.
— Хитрое приспособление, ничего не скажешь. А женщина могла бы использовать его?
— Конечно, если бы на ней было платье с длинными свободными рукавами.
— У вас нет «слив-гана»? Если есть, мне хотелось бы взглянуть на него.
— Пожалуйста, вон в том шкафчике, у вас за спиной. Можете взглянуть на него, когда пожелаете.
— А вы бы не разрешили мне забрать его с собой на некоторое время, так, в порядке одолжения? Обещаю вернуть его в полной исправности.
Терри приблизился к стеклянному шкафчику, повернул ручку дверцы и вдруг окаменел.
— В чем дело? — спросил Мэллоу.
Терри вынул из кармана ключ и, открыв дверцу, уставился на пустую полку.
— «Слив-ган» лежал здесь, — сказал он, — на этой полке. Теперь его нет, исчез!
— Жаль. Как же так получилось? — сочувственно спросил Мэллоу, направляясь к Терри. — Больше ничего не пропало?
— Нет, ничего.
— А стрелы? У вас были к нему стрелы?
— Да, три… Теперь вот только две.
Мэллоу достал из шкафчика две оставшиеся стрелы и звонко прищелкнул языком, выразив тем самым свое искреннее сочувствие.
— Да, это никуда не годится. Я знаю, как трудно достать такую штуку, мы сами целый день пытаемся найти хоть один «слив-ган» и, как видите, безуспешно. Как вы думаете, куда он мог подеваться?
— Представления не имею, — ответил Терри, — и, если вы намерены сравнить эти две стрелы с той, что в пробирке, нет нужды отвлекаться. Мне кажется, они абсолютно идентичны.
— Точно, идентичны! — воскликнул Мэллоу. В голосе прозвучало изумление, как будто эта мысль мелькнула у него в голове только сейчас. Пробирку он держал в одной руке, две стрелы — в другой. — Длина та же, сработаны вроде одной рукой, тот же металл и на вес примерно одинаковы. Скажите, Клейн, если человек привязал «слив-ган» к руке и произвел первый выстрел, трудно, наверное, будет перезарядить его и попытаться выстрелить во второй раз?
— Практически невозможно, — согласился Клейн.
— Рассчитывать поэтому приходится только на один выстрел. Попал — хорошо, а не попал, тогда и целая куча стрел не поможет. Я на что намекаю: стрелять из оружия такого рода — это тебе не из автоматического револьвера палить, когда к тому же есть еще одна запасная обойма.
— Да, вы правы. Можно сказать, что «слив-ган» — это однострельное оружие, — согласился Клейн.
— Значит, если кто-то собирается совершить убийство, ему вполне хватит всего одной стрелы, так как воспользоваться второй у него просто не будет возможности. Я верно говорю?
— Верно, — подтвердил Клейн. В голосе его, однако, послышалось раздражение. — И, совершив убийство, он, скорее всего, положит «слив-ган» на место.
— «Слив-ган», — сказал Мэллоу, — но не стрелу.
— Естественно.
— Следовательно, если убийца — человек смышленый, он прикинет, что лучше уж пусть исчезнут и «слив-ган», и стрела.
В карих глазах Мэллоу не было даже и намека на хитрость.
— Вы случайно не подумали, что это?.. — поинтересовался Клейн.
Мэллоу перебил его и, прищелкнув языком, возразил:
— Что вы, что вы, Клейн! Ничего я не подумал! Мы ведь просто рассуждаем с вами о том, как поступил бы любой смышленый человек, если бы совершил убийство. Мы, конечно, тоже не дураки, но такие люди, как вы и я, убийств не совершают. Чтобы убить человека, необходимо обладать звериной жестокостью… Ну, правда, бывает, женщина убьет кого-нибудь — мужа, например, или любовника. Но ведь с этими женщинами все по-другому — эмоции, знаете ли, страсти. Жаль, что с вашим «слив-ганом» так получилось. А вы никому его случаем не одалживали?
— Нет.
— Значит, его, скорее всего, украли.
— Скорее всего.
— Причем украл его, по-видимому, человек, который имел возможность открыть дверцу этого стеклянного шкафчика, не рискуя быть застигнутым врасплох.
Скажите, Клейн, а много людей посещает вашу квартиру? Поймите, я вовсе не собираюсь совать нос в ваши дела, мне просто надо это знать. Так много?
— Нет, не много. Я совсем недавно вернулся из Китая и еще не успел обзавестись новыми друзьями.
— А мисс Рентон, та, что рисует, она бывает у вас?
— Да, заходит иногда.
— А чтоб какая-нибудь девушка-китаянка заглянула к вам, это возможно?
— Возможно.
— Не сердитесь на меня, Клейн. Вы же знаете, что полиция существует для того, чтобы возвращать украденные вещи их владельцам. А вы не могли бы описать мне этот «слив-ган»? Или, может, набросаете чертежик, чтобы мы имели более полное представление о том, за чем охотимся.
Клейн достал листок бумаги, карандаш и начал рисовать «слив-ган».
— Сегодня утром я подробно описал его окружному прокурору, но будет лучше, если вы своими глазами увидите, как он выглядит. Это — бамбуковая трубка с мошной пружиной, а это — довольно своеобразная защелка. Если не ошибаюсь, выглядит она именно так.
Мэллоу внимательно изучил рисунок, сложил его, опустил в карман, задумчиво посмотрел на две стрелы, положил их себе на ладонь и сказал:
— Придется как-то пометить эти ваши стрелы, чтобы не спутать их с той стрелой, которой был убит Мандра. Не сочтите за труд написать на древке ваши инициалы, а потом и я напишу свои.
Не проронив ни слова, Терри пометил своими инициалами обе стрелы. Инспектор Мэллоу сделал то же самое.
— Скажите, — сказал Мэллоу после того, как положил стрелы в конверт, который достал из кармана плаща, — а как насчет этого китаезы?.. Я хотел сказать, вашего слуги? Может, это он… как бы это выразиться… одолжил у вас на время «слив-ган»?
— Это исключено. За Ят Тоя я готов поручиться своей головой.
— Конечно, конечно, — согласился Мэллоу, — но готовы ли вы поручиться за него не своей, а чужой головой? Ну, например, головой того, кто собирался как-то навредить вам?
— Но Мандра не собирался мне вредить.
— Да, забавный был человек этот Мандра, — задумчиво произнес Мэллоу. — Я знал его еще тогда, когда он только начинал свою карьеру посредника по делам, связанным с поручительством. Тому уж двадцать лет. Никогда нельзя было догадаться, что у него на уме. Темная лошадка. О мертвых не принято говорить дурно, но я все же скажу: немало нашлось бы людей, которые желали смерти этому человеку. Мандра был очень умен. Он прекрасно разбирался во всех человеческих слабостях. О человеке много можно узнать, если изучать его сильные, положительные стороны. Мандра же изучал слабые, отрицательные стороны человеческой натуры — в этом деле он был большой специалист, не то что мы с вами. Отрицательных сторон в людях, как правило, больше, чем положительных; так уж заведено, что о человеке судят не по тому, сколько в нем хорошего, а по тому, сколько в нем плохого. Ладно, мне пора двигаться. Извините, что побеспокоил вас.
— Ничего, — сказал Терри. — Кстати, инспектор, там, внизу, прямо у подъезда, стоит светлый грузовичок, и стоит кому-нибудь выйти из моей квартиры, как из грузовичка выскакивает человек, хватает его и куда-то увозит.
Карие глаза инспектора Мэллоу удивленно расширились.
— Неужели? — воскликнул он. — Вот те раз, это ж надо!
— Вы не могли бы сказать мне, как долго это еще будет продолжаться?
— Честное слово — представления не имею, — ответил Мэллоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35