— Ну, твой комэск или ошибался, в чем лично я очень сомневаюсь, или врал самым наглым образом. В последнем я убежден на все сто, потому как в штабе бригады, через который эта заявка прошла, утверждают, что она была за его подписью. Ну что, заслужил я вознаграждение в виде текучего эквивалента общественно полезного труда?
— Еще какое!
— И что теперь?
— Поехали в роту.
— Милорд, экипаж вас ждет. Твист за главного, Байт с нами, — скомандовал Кондратов. — Бумагу на изъятие материалов объективного контроля я уже выправил. Размеры вознаграждения? — он выжидательно уставился на Анатолия и изобразил ладонью взлетающий самолет.
— Растут, — подтвердил Давыдов, но жестом тут же установил «летательному аппарату» высотный потолок. — Моя благодарность будет безгранична в пределах разумного. Едем.
ГЛАВА 18. «ТОЧКА»
С момента создания первой отечественной радиолокационной станции, части и подразделения радиотехнических войск ПВО исторически располагаются где-нибудь у черта на куличках. Оно и понятно, войска, имеющие своим предназначением предупредить об угрозе нападения с воздуха, должны располагаться на угрожающем направлении с максимальным удалением от охраняемого объекта, чтобы не опоздать с предупреждением и дать своим огневым средствам запас времени на поражение цели-противника. Сия истина была Давыдову известна и проверена им на собственной шкуре, так как офицерскую карьеру он начинал именно в РТВ (РадиоТехнические Войска). Там он четко усвоил, что ПВО — это не мотострелки, которые редко «разбегаются» от своего штаба дальше, чем можно доораться по рации, установленной на БТР-е или БМП. ПВО-шная точка может запросто «отстоять» от штаба части на двести-триста километров, а иногда и на шестьсот-семьсот. Поэтому, прежде чем трогаться в путь-дорогу, майор добросовестно пробился сквозь многочисленные «Лютики» и «Барханы» до штаба, являющегося для 1313 ОРЛР непосредственным начальством. Дальше связи не было, как объяснили Давыдову — бомжи во всю «старали» кабель, стремясь догнать и перегнать независимую Эстонию по добыче электротехнической меди. В штабе, до которого удалось дозвониться, майору хоть объяснили: куда и как проехать. И теперь, трясясь в «уазике», Давыдов изображал из себя штурмана, пока остальные могли предаться «освежающему» сну. К тому времени, когда до места назначения им оставалось километров десять, совсем стемнело. Анатолий был уже не рад, что они не перенесли свой вояж на завтра, ехать приходилось чуть ли не наугад, дорогу, по которой они двигались, периодически пересекали просеки и проселки, напрочь отсутствующие на карте, а то, что на ней значилось как проселочная дорога, вполне годилось для тренировочного полигона участников пробега «Кэмел-труфи». Давыдов уж было решил, что они окончательно заблудились, но тут вдалеке блеснул огонек. Мелькали какие-то тени, лучи переносных фонарей.
— Давай к ним, — приказал Давыдов бойцу-водителю. — Хоть узнаем — туда ли едем.
Солдат кивнул и притормозил в указанном месте. Основным источником света была паяльная лампа, возле нее сидел на корточках солдат в перемазанном глиной обмундировании, рядом с ним стоял кто-то в чине не ниже прапорщика с фонариком, голова еще одного участника вечеринки выглядывала из траншеи, заполненной сантиметров на двадцать водой. Давыдов глянул на ночных трудяг и удовлетворенно кивнул:
— Верной дорогой едем, товарищи.
— Что тут у вас? — зевнул проснувшийся Кондратов. — Что это, шашлычная или барбекю?
— Ни то, ни другое, мужики кабель паяют, — с видом знатока пояснил Анатолий, скромно умолчав о количестве времени, которое сам провел в таких же канавах с паяльной лампой и паяльным молотком в руках. Он опустил боковое стекло и, выглянув наружу, поинтересовался:
— Мужики, до роты недалеко?
— Поехали, покажу, — предложил стоящий с фонариком. — Сидоров, сиди здесь, пока муфту не заделаешь. Я за жратвой смотаюсь и вернусь. И чтоб никакой расслабухи, уши оборву!
— Тут расслабишься, товарищ старший прапорщик, это же не бассейн с девушками.
— Ты не о бабах думай, а о том, как быстрее кабель срастить! — Прапорщик забрался в машину и махнул измазанной в смоле рукой: — Пока прямо, через километр сворачиваем направо, дальше сто метров прямо, и как раз к КПП попадем.
— Вот и отлично. Проблемы со связью? — по сочувствовал Анатолий.
— Рубят кабель, суки! Вырубят кусок, чтоб меди на пузырь хватило, и на приемный пункт волокут. Я б этих уродов отстреливал. Никакой управы на стервецов не стало.
Остаток пути прапорщик жаловался на то, что хищение кабеля в последнее время стало привычным делом. Бороться с этой напастью практически невозможно, даже когда злоумышленников удается отловить и сдать органам МВД, те через пару дней попадаются в другом месте. Законодательство загружено другими проблемами и отправлять граждан, стыривших несколько метров кабеля, заниматься заготовкой строевого леса куда-нибудь в Лоухский район Республики Карелия, не спешит. Поскольку статья уж очень не серьезная. А обвинить «расхищастов» в сознательном подрыве боевой готовности войск, создании преднамеренной угрозы воздушному движению прокуратуре не дают скороспелые адвокаты, в потугах нажить авторитет они учат «заарестованных» старателей отвечать, что ничего такого эдакого они и в уме не держали, лежал кабель, вроде бы ничей, «ну мы с Серегой и отпилили немножко» . Вчинять иск добытчикам цветмета бессмысленно, так как денег у них только на водку и лапшу быстрого приготовления, а оплачивать стоимость ремонта нечем. Поэтому армейские и гражданские связисты, чертыхаясь, восстанавливают повреждения своими силами и средствами. Схожая проблема и у энергетиков, но у тех хоть напряжение в сетях такое, что обеспечивает «естественную» убыль лиц, покушающихся на кабельное имущество и не имеющих специальной для этого подготовки.
— … И плевать им, что на борту гражданского лайнера может несколько сот человек лететь! Мы ж тут не только «нарушастов» отслеживаем, но и пассажирские борта водим. А вы к нам по какой части?
— По связной, — не задумываясь, сбрехал Давыдов.
— Проверяющие?
— Вроде того, — важно кивнул Кондратов. — Вы как, готовы?
Фраза вызвала у провожатого бурное негодование:
— Какой там, на хрен, готовы! Запчастей нет, бойцов не хватает, казарма пустая стоит, даже дневального сняли. Техники новой уже лет десять не видели. Телик лучше не включать, я как эту харю с его «понимаа-аешь» увижу, тошно становится. Держимся на голом энтузиазме, а проверки чуть не каждую неделю. Я помню, при большевиках проверки чаще, чем в полгода, не появлялись, зато запчасти шли моментом, только заявку настрочи. Вы бы лучше ЗиП какой-нибудь привезли!
— ГУ на складе нет, — ровным голосом сообщил Давыдов, назвав наугад одну из самых дефицитных в войсках ламп. Разведчик сидел молча, не желая вызвать какой-нибудь фразой не в тему новый всплеск эмоций.
— Приехали, — сообщил прапорщик, когда лучи фар уперлись в облезлые зеленые ворота с желтыми ореликами на проржавевших стойках. В обе стороны от ворот тянулся забор из обвисшей и местами порванной колючей проволоки. Откуда-то из темноты появился боец в бушлате, подпоясанном ремнем, на котором болтался штык-нож в ножнах. Прикрывая глаза от света, он направился к машине.
— Открывай, Федоров, свои, — приказал ему прапорщик. — Звони ротному, скажи, проверяющие.
Солдат заглянул в машину, оценив сидящих в ней цепким взглядом, и ушел куда-то в темноту. Сквозь шум двигателя было слышно, как он звонит кому-то по телефону. Наконец, после того, как разрешение было получено, он распахнул створки и замер возле одной, приложив ладонь к головному убору. «Уазик» въехал внутрь. Где-то в сторонке горел одинокий фонарь, дорога вела прямо к нему. Лампа без плафона светила у входа в одноэтажную сборно-щитовую казарму, когда-то в стародавние времена выкрашенную в желтый цвет. На крыльце под козырьком маячила одинокая фигура.
— Ротный сам встречает, — удовлетворенно сообщил Давыдову попутчик. — Товарищ майор, я вам все-таки заявку напишу.
— Пиши, — милостиво разрешил вошедший в роль Давыдов.
Прапорщик выбрался из машины, остальные тоже засобирались за ним, разминая затекшие за время долгого пути конечности. Перегнувшись через спинку сидения, Кондратов восхищенно прошептал на ухо Давыдову:
— Ну, ты, братец, и нахал! Заморочил человеку голову. Надо же, в роль вошел, Штирлиц отдыхает.
— Мне в нее входить не надо, мне бы из нее когда-нибудь выйти. А то, я чувствую, после этой авантюры буду пожизненно где-нибудь кабель паять со вверенным под мое чуткое руководство линейно-кабельным отделением.
— Меньше взвода не дадут, — успокоил его Кондратов.
— Дальше Кушки не пошлют, — вторил ему Байт.
— На Кушку теперь не посылают, — возразил Давыдов, — она теперь не наша.
По бетонной дорожке к ним подошел капитан в полевой форме и, сделав положенные три строевых шага, вскинул руку к фуражке. Рассмотрев знаки различия на погонах прибывшего начальства, ротный доложил:
— Товарищ майор, рота находится в «Готовности № 2», личный состав на БД, командир 1313 отдельной радиолокационной роты капитан Евдокимов Юрий Викторович.
— Майор Давыдов, майор Кондратов, — представились офицеры. Байт о своей персоне скромно умолчал и немедленно, по устоявшейся привычке, приступил к осмотру и оценке прилегающей местности.
— Прошу в канцелярию, — обменявшись со все ми рукопожатиями, предложил капитан. — С чем пожаловали, что будете проверять?
Кондратов толкнул Давыдова в спину, давая понять, что переговоры следует вести ему. Толкнул и уперся рукой в рукоятку «ПС», засунутого у того сзади под курткой, за ремень. Пистолет больно уперся майору в ребро, Давыдов сквозь зубы чертыхнулся.
— Извини, не заметил. Ты бы еще гранатомет прихватил, — укоризненно прошептал Кондратов, всовывая ему под мышку папку с документами.
— Мы, собственно, не с проверкой, а за помощью к вам обратились, — начал издалека Анатолий, потирая бок.
Канцелярия оказалась тесной комнатушкой, требующей немедленного капитального ремонта; на стенках висели графики заступления на боевое дежурство, схемы позиции, карта с маршрутами движения в верхний штаб и на довольствующие склады, обычный для всех частей стенд с документами для инструктажа водителей и старших машин, отправляющихся в дальние рейсы. Подвесной потолок, набранный из плит ДВП, давно потерял некогда белый цвет, единственной симпатичной вещью был макет радиолокационной станции на насыпной горке, водруженный на сейфе у стола ротного. На табличке, привинченной к макету, значилось: «Расчету П-40 войсковой части 97619 за отличное обеспечение стрельб 155 ИАП на государственном полигоне Хазбышлук».
— Присаживайтесь, я сейчас в столовую позвоню, вашего водителя покормят.
— Спасибо, мы к вам вот по какому вопросу, — Давыдов достал из клеенчатой папки документы и протянул их ротному для изучения. Тот уважительно посмотрел на Генштабовскую печать и внимательно прочитал содержание, уместившееся на половине листа. Вежливо вернул бумагу Давыдову:
— Увы, поздновато вы приехали.
— Это как? — Кондратов подался вперед.
— Что вы имеете в виду? — насторожился Давыдов. — Вы заявку на обеспечение полетов в/ч 22967 на ноль четвертое ноль восьмого девяносто седьмого получали? Проводку целей делали? Фотоконтроль индикаторов станции? Магнитную запись докладов оператора?
— Все так, — кивнул капитан Евдокимов, — и получали, и делали, и материалы объективного контроля представили в срок, по команде, в верхнийштаб. Оттуда они, наверное, поступили в ту часть, которая нам заявку подавала. Думаю, все теперь у них.
О том, что сталось с материалами, имевшими несчастье попасть в в/ч 22967, Анатолий догадывался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41