— Можно это здесь устроить без посторонних?
— Можно. У меня в кабинете допрашивайте, сколько хотите, там все равно все вверх дном, — сказал Вахтанг Захарович.
— Байт, тащи его в контору, — распорядился Кондратов.
— Можно сделать так, чтобы сначала вызвать скорую, а потом милицию? — спросил Давыдов.
— Сделаем, — кивнул отставной «афганец».
Байт, не церемонясь, поволок пленника в кабинет начальника. В приемной Габелия жестом попросил Кондратова и Давыдова остановиться, отослал секретаршу приводить себя в порядок, достал из шкафа бутылку коньяка и набухал в чашки до краев себе и офицерам.
— Спасибо, мужики.
Молча выпили.
В кабинете действительно царил полнейший разгром. На полу валялись бумаги, осколки стекла, разбитый корпус телефона. Байт посадил пленника на стул, а сам устроился на столе.
— Кто тебя послал? — начал Давыдов.
— Поговорим тогда, русская собака, когда здесь все наше будет, — сверкнул глазами в ответ допрашиваемый.
— Не дождешься, — сообщил ему Байт и ткнул стволом автомата в солнечное сплетение.
Пленник согнулся от боли и зашипел, пытаясь вдохнуть. Наконец ему это удалось.
— Не буду ничего говорить, пока адвоката не будет.
— Чего не будет? То есть кого? — удивился разведчик. — Ты, наверное, телевизор слишком часто смотришь. Это вредно.
— Ну, вот что, не будет тебе ни адвоката, ни лорда Джадда с его коллегами из ОБСЕ. Или ты говоришь и живешь до прибытия милиции, либо грохнем мы тебя и спишем все на перестрелку, — расставил точки над «i» Давыдов.
— Оставьте его мне, — предложил Габелия, — у меня есть кой-какой опыт. По афганской войне еще.
Пленник затравленно огляделся. Похоже, эти русские не врали, они действительно могли его убить, они были совсем не похожи на тех необученных бойцов, которых он еще совсем недавно ловил в перекрестье прицела своей снайперской винтовки. Это было так легко, так просто.. А у этих на лицах была твердая и спокойная решимость довести начатое дело до конца. Еще этот непонятный кавказец, скорее всего он из Абхазии, тогда дело совсем плохо, этот не простит и будет мстить до последнего.
— Что вам надо? — спросил пленник.
— Кто тебя послал? — повторил вопрос Давыдов.
— Не знаю. Он не наш, он из ваших.
— Поясни.
— Он русский, офицер. Какие-то спецвойска или спецслужба. Может, ФСБ, а может, МВД.
— С чего ты взял?
— От него человек с нами был, у него документ, удостоверение. Как на посту ГАИ показывал, нас везде сразу пропустили.
— Как вы на него вышли?
— Что? Не знаю, нас с ним старший свел, нам деньги дал, сказал привезти путевой лист, и все.
— Где вы с ним должны встречаться?
— Он сказал, сам нас найдет.
— Где?
— Сегодня возле «Шаурмы» на Казанском вокзале.
— Во сколько?
— Около пяти.
— Точнее?
— Без десяти пять вечера.
— Больше он нам не нужен, — сказал Давыдов.
Пленник понял его слова не так как надо, решил, что теперь русские его точно убьют, он бухнулся на колени и запричитал:
— Не надо! Не убивайте! Я все скажу, спрашивайте, я много знаю!
Габелия вдруг резко выкинул вперед руку с пистолетом и коснулся лба бандита стволом.
— Вы это… — ошеломленно проговорил Анатолий, пристально следя за тем, как палец отставника жмет на спусковой крючок. В комнате наступила тишина, и щелчок курка по ударнику прозвучал как выстрел. Патрона в патроннике «ПМ» не было. Пленник мешком завалился на бок.
— Какие мы нежные, — плюнул на него отставник. — Падаль.
— Что дальше? — поинтересовался Кондратов. — Будем «ментов» ждать или как?
— Ждать некогда, ехать нужно, минутку только. Вахтанг Захарович, на вашем «КрАЗе» вертолет перевезти можно?
— Хоть танк, это же бывший ракетный тягач от двухсотого комплекса.
— От С-200?
— От него самого.
— Тогда можно, — согласился Давыдов. — Поехали.
— Останешься, сдашь этого вояку, и дуй домой, — приказал Твисту командир группы. — Обо всем доложишь Терехову. Если мы до вечера не вернемся, найди Медведева, пусть он возле этой харчевни на вокзале засаду организует. Поглядим, что за Плейшнер явится на нашу Цветочную.
— Будет сделано, ваш бродь!
— Мы все, нас здесь уже нет, — сказал Кондратов, направляясь к дверям.
— Счастливо, — попрощался Давыдов.
— Давайте вашу руку, Вахтанг Захарович, — сказал Твист, срывая обертку перевязочного пакета.
Конечный пункт, согласно путевке, находился километрах в пятидесяти от склада. Видимо, дальше везти изделие его похитители просто не рискнули, опасаясь нарваться на какую-нибудь проверку. На дорогу ушло около часа, пока нашли нужный проселок, пока по нему петляли, разгоняя колесами лужи полуметровой глубины. Это оказался заброшенный пионерский лагерь. «КамАЗ» проехал в ворота со снятыми створками (кто-то чересчур хозяйственный позаимствовал бесхозное имущество, чтобы не пропало). Глубокая колея со следами мощного протектора вела дальше, мимо заброшенных домиков, стендов «Миру — мир!» и игровых площадок. Продолжая движение по следам, они выехали на широкую лесную поляну. Здесь колея описывала круг и замыкалась. Все говорило о том, что на поляне тягач, доставивший груз, развернулся.
«КамАЗ» остановился, разведчики и Давыдов горохом посыпались на землю. На поляне было пусто, ни малейшего намека на временную вертолетную площадку, с которой улетал «Птеродактиль». По краям поляны росли молодые елки, когда-то это была площадка для обще лагерного сбора, теперь она постепенно зарастала лесом. В отдалении стоял полуразрушенный сарай с провалившейся крышей.
— Перекур, — распорядился Кондратов и, бросив взгляд на часы, добавил: — он же полдник.
Исполнявший в группе обязанности кашевара Астахов достал пакет с бутербродами и термос с чаем. Давыдов как сомнамбула принялся нарезать круги по поляне.
— Толь, а ты куда? Есть-то хоть будешь?
Майор только отмахнулся в ответ. В свете догорающего дня он принялся исследовать поляну. За ним последовал верный Байт. Поиски они начали от середины площадки.
— Что-то не заметно, чтобы здесь кран работал, — склонившись над травой, сокрушенно заметил разведчик. — Его же как-то сгрузить было нужно.
— Эти сгружать не нужно, — нетерпеливо пояснил Давыдов, — они такие, что и без крана справятся. Давай отсюда змейкой — я слева от колеи, ты справа.
Давыдов и разведчик разошлись в разные стороны и продолжили поиски. Наконец Анатолий нашел то, что искал: следы шасси на дерне от стоявшей вертушки и промасленную тряпку. Майор поднял ее и тихо рассмеялся.
— Нашел! — радостно крикнул он своим спутникам. Те перестали жевать бутерброды и потянулись к нему. Первым подошел Кондратов.
— Что нашел?
— Следы. И вот, понюхай.
— Это что, солярка? — разведчик двумя пальцами поднес тряпку к носу и осторожно понюхал.
— Не-а, керосин.
— Возле сарая этим еще сильнее пахнет, — сообщил подоспевший Байт.
— Посмотрим? — предложил Давыдов.
— Аида, — согласился Кондратов, — раз уж приехали.
Возле сарая действительно пахло аэродромом. Давыдов потянулся к щеколде, закрывающей дверь, но его руку вежливо и бережно перехватил Птах.
— Секунду, позвольте сначала я.
Разведчик внимательно осмотрел прибитый ржавым гвоздем деревянный брусок, а потом достал карманный фонарик-карандаш и осветил щель между дверью и притолокой — сначала на уровне ног, потом на уровне головы. Убедившись, что все в порядке, он открыл дверь и жестом пригласил Давыдова войти.
— Теперь можно, все чисто. А то могли ведь и какую-нибудь пакость оставить.
Анатолий шагнул внутрь. Воздух в постройке был пропитан парами авиационного топлива, луч фонарика выхватил ряд бочек, стоящих вдоль стены, от них и исходил запах керосина. Кондратов подошел к бочкам и постучал по одной из них носком ботинка. Бочка отозвалась громким пустым гулом.
— Ну откуда они улетели, мы нашли, — подвел итоги дневной работы командир группы. — Но куда?
Он, а за ним и остальные, вопросительно уставились на Давыдова.
ГЛАВА 25. ТЕАТР ТЕНЕЙ
Все вернулось на круги своя. «Штаб операции» снова переместился в класс тактической подготовки учебного центра разведчиков. Все были в сборе, Давыдов и Кондратов представили подробный отчет Терехову и Хруничеву о, как говорили раньше на пленумах ЦК, «проделанной работе», не было только «чувства глубокого удовлетворения». Несмотря на все приложенные усилия, «Птеродактиль» продолжать «резвиться» на просторах родной страны, и его местонахождение оставалось загадкой. Предстояло выработать какой-то новый план. Для этого и собрались, осталось только дождаться Медведева и его «Санчо Пансы».
Хруничев с мрачным видом барабанил пальцами по пластиковой крышке стола.
— Мало материала, мужики, слишком мало. Ну возьмем мы мелкую рыбешку, а крупняк уйдет. Ловить нужно монстров, которые всей этой мелкотой верховодят.
— А как же техзадание? А делишки вокруг этой авиафирмы? А то, что большая часть заказов по программе ей досталась, и бюджетные деньги осели в карманах держателей акций?
— Что касается техзадания, то у вас есть только текстовый файл, без печатей и подписей конкретных лиц. Относительно заказов и откровенного лоббирования интересов фирмы, так ведь на это у нас в стране запрещающих законов нету. Изделие нужно! Из-де-ли-е! Так что давайте, выдумывайте что-нибудь!
Давыдов скромно промолчал о том, что если бы планирование операции полностью поручили ему и разведчикам, изделие стояло бы сейчас на каком-нибудь армейском аэродроме. В классе повисла напряженная тишина. Нарушило ее шумное появление Медведева и его оруженосца. В компании с ними оказался и третий — с помятой физиономией, в костюме с оторванным рукавом и наручниках, обут он был почему-то в одну туфлю.
— Привет, мужики! Мы к вам прямо с передовой, — возвестил бодрым голосом Борис Алексеевич. — А вот гонец за путевым листом, можете с ним познакомиться.
— Чего с ним знакомиться, — криво усмехнулся Давыдов. — Знаем мы этого голубца. Давно от батареи освободились?
Перед присутствующими переминался с ноги на ногу капитан службы безопасности агентства Захаров.
— Ну, колись, сокол ясный, куда вертолет дели? — нахмурившись, подступил к нему Кондратов.
— Не знает он ни хрена. Утверждает, что его за путевым листом начальство отправило.
— Надо его с тем «моджахедом» свести, — предложил разведчик. — Что он тогда запоет? Небось, поразговорчивее станет? Это с ним «банду товарищей» через все посты пропускали?
Пленник шмыгнул разбитым носом и сообщил «собранию»:
— Вы за этот произвол еще перед законом ответите. Особенно вы и вы, — кивнул он на Давыдова и Кондратова.
— Ну-ну, это уже интересно, — посмотрел на Захарова поверх спущенных на нос очков Хруничев. — Что еще имеете сообщить следствию?
Представитель противоборствующей стороны решил героически молчать.
— Слышь, дружок, мы не гестапо, а ты не из Молодой Гвардии, так что давай, колись по тихому, чистосердечное признание смягчает. Так ведь, Павел Германович? — Терехов перевел взгляд с задержанного на представителя прокуратуры, тот согласно кивнул в ответ.
— Именно так, Сергей Николаевич. Только если оно полное и добровольное.
— Ну что-что, а гестапо мы ему можем устроить, — задумчиво произнес Кондратов, разглядывая носки своих ботинок армейского образца. — Для начала провода от полевого телефона на уши прице пим и вызов пошлем. Глядишь, и дозвонимся до корреспондента.
— Пытки запрещены Женевской конвенцией, — быстро ответил «арестант».
— Так это про военнопленных, а ты, — включился в разговор Давыдов, — скорее на шпиона смахиваешь — с оружием в руках и на нашей территории.
— Посадите его на стул, пусть пока в углу посидит, — распорядился Терехов.
— Может, убрать его пока, нечего ему здесь слушать, — предложил Медведев. — Куда-нибудь на гауптвахту, есть у вас что-нибудь в этом роде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Можно. У меня в кабинете допрашивайте, сколько хотите, там все равно все вверх дном, — сказал Вахтанг Захарович.
— Байт, тащи его в контору, — распорядился Кондратов.
— Можно сделать так, чтобы сначала вызвать скорую, а потом милицию? — спросил Давыдов.
— Сделаем, — кивнул отставной «афганец».
Байт, не церемонясь, поволок пленника в кабинет начальника. В приемной Габелия жестом попросил Кондратова и Давыдова остановиться, отослал секретаршу приводить себя в порядок, достал из шкафа бутылку коньяка и набухал в чашки до краев себе и офицерам.
— Спасибо, мужики.
Молча выпили.
В кабинете действительно царил полнейший разгром. На полу валялись бумаги, осколки стекла, разбитый корпус телефона. Байт посадил пленника на стул, а сам устроился на столе.
— Кто тебя послал? — начал Давыдов.
— Поговорим тогда, русская собака, когда здесь все наше будет, — сверкнул глазами в ответ допрашиваемый.
— Не дождешься, — сообщил ему Байт и ткнул стволом автомата в солнечное сплетение.
Пленник согнулся от боли и зашипел, пытаясь вдохнуть. Наконец ему это удалось.
— Не буду ничего говорить, пока адвоката не будет.
— Чего не будет? То есть кого? — удивился разведчик. — Ты, наверное, телевизор слишком часто смотришь. Это вредно.
— Ну, вот что, не будет тебе ни адвоката, ни лорда Джадда с его коллегами из ОБСЕ. Или ты говоришь и живешь до прибытия милиции, либо грохнем мы тебя и спишем все на перестрелку, — расставил точки над «i» Давыдов.
— Оставьте его мне, — предложил Габелия, — у меня есть кой-какой опыт. По афганской войне еще.
Пленник затравленно огляделся. Похоже, эти русские не врали, они действительно могли его убить, они были совсем не похожи на тех необученных бойцов, которых он еще совсем недавно ловил в перекрестье прицела своей снайперской винтовки. Это было так легко, так просто.. А у этих на лицах была твердая и спокойная решимость довести начатое дело до конца. Еще этот непонятный кавказец, скорее всего он из Абхазии, тогда дело совсем плохо, этот не простит и будет мстить до последнего.
— Что вам надо? — спросил пленник.
— Кто тебя послал? — повторил вопрос Давыдов.
— Не знаю. Он не наш, он из ваших.
— Поясни.
— Он русский, офицер. Какие-то спецвойска или спецслужба. Может, ФСБ, а может, МВД.
— С чего ты взял?
— От него человек с нами был, у него документ, удостоверение. Как на посту ГАИ показывал, нас везде сразу пропустили.
— Как вы на него вышли?
— Что? Не знаю, нас с ним старший свел, нам деньги дал, сказал привезти путевой лист, и все.
— Где вы с ним должны встречаться?
— Он сказал, сам нас найдет.
— Где?
— Сегодня возле «Шаурмы» на Казанском вокзале.
— Во сколько?
— Около пяти.
— Точнее?
— Без десяти пять вечера.
— Больше он нам не нужен, — сказал Давыдов.
Пленник понял его слова не так как надо, решил, что теперь русские его точно убьют, он бухнулся на колени и запричитал:
— Не надо! Не убивайте! Я все скажу, спрашивайте, я много знаю!
Габелия вдруг резко выкинул вперед руку с пистолетом и коснулся лба бандита стволом.
— Вы это… — ошеломленно проговорил Анатолий, пристально следя за тем, как палец отставника жмет на спусковой крючок. В комнате наступила тишина, и щелчок курка по ударнику прозвучал как выстрел. Патрона в патроннике «ПМ» не было. Пленник мешком завалился на бок.
— Какие мы нежные, — плюнул на него отставник. — Падаль.
— Что дальше? — поинтересовался Кондратов. — Будем «ментов» ждать или как?
— Ждать некогда, ехать нужно, минутку только. Вахтанг Захарович, на вашем «КрАЗе» вертолет перевезти можно?
— Хоть танк, это же бывший ракетный тягач от двухсотого комплекса.
— От С-200?
— От него самого.
— Тогда можно, — согласился Давыдов. — Поехали.
— Останешься, сдашь этого вояку, и дуй домой, — приказал Твисту командир группы. — Обо всем доложишь Терехову. Если мы до вечера не вернемся, найди Медведева, пусть он возле этой харчевни на вокзале засаду организует. Поглядим, что за Плейшнер явится на нашу Цветочную.
— Будет сделано, ваш бродь!
— Мы все, нас здесь уже нет, — сказал Кондратов, направляясь к дверям.
— Счастливо, — попрощался Давыдов.
— Давайте вашу руку, Вахтанг Захарович, — сказал Твист, срывая обертку перевязочного пакета.
Конечный пункт, согласно путевке, находился километрах в пятидесяти от склада. Видимо, дальше везти изделие его похитители просто не рискнули, опасаясь нарваться на какую-нибудь проверку. На дорогу ушло около часа, пока нашли нужный проселок, пока по нему петляли, разгоняя колесами лужи полуметровой глубины. Это оказался заброшенный пионерский лагерь. «КамАЗ» проехал в ворота со снятыми створками (кто-то чересчур хозяйственный позаимствовал бесхозное имущество, чтобы не пропало). Глубокая колея со следами мощного протектора вела дальше, мимо заброшенных домиков, стендов «Миру — мир!» и игровых площадок. Продолжая движение по следам, они выехали на широкую лесную поляну. Здесь колея описывала круг и замыкалась. Все говорило о том, что на поляне тягач, доставивший груз, развернулся.
«КамАЗ» остановился, разведчики и Давыдов горохом посыпались на землю. На поляне было пусто, ни малейшего намека на временную вертолетную площадку, с которой улетал «Птеродактиль». По краям поляны росли молодые елки, когда-то это была площадка для обще лагерного сбора, теперь она постепенно зарастала лесом. В отдалении стоял полуразрушенный сарай с провалившейся крышей.
— Перекур, — распорядился Кондратов и, бросив взгляд на часы, добавил: — он же полдник.
Исполнявший в группе обязанности кашевара Астахов достал пакет с бутербродами и термос с чаем. Давыдов как сомнамбула принялся нарезать круги по поляне.
— Толь, а ты куда? Есть-то хоть будешь?
Майор только отмахнулся в ответ. В свете догорающего дня он принялся исследовать поляну. За ним последовал верный Байт. Поиски они начали от середины площадки.
— Что-то не заметно, чтобы здесь кран работал, — склонившись над травой, сокрушенно заметил разведчик. — Его же как-то сгрузить было нужно.
— Эти сгружать не нужно, — нетерпеливо пояснил Давыдов, — они такие, что и без крана справятся. Давай отсюда змейкой — я слева от колеи, ты справа.
Давыдов и разведчик разошлись в разные стороны и продолжили поиски. Наконец Анатолий нашел то, что искал: следы шасси на дерне от стоявшей вертушки и промасленную тряпку. Майор поднял ее и тихо рассмеялся.
— Нашел! — радостно крикнул он своим спутникам. Те перестали жевать бутерброды и потянулись к нему. Первым подошел Кондратов.
— Что нашел?
— Следы. И вот, понюхай.
— Это что, солярка? — разведчик двумя пальцами поднес тряпку к носу и осторожно понюхал.
— Не-а, керосин.
— Возле сарая этим еще сильнее пахнет, — сообщил подоспевший Байт.
— Посмотрим? — предложил Давыдов.
— Аида, — согласился Кондратов, — раз уж приехали.
Возле сарая действительно пахло аэродромом. Давыдов потянулся к щеколде, закрывающей дверь, но его руку вежливо и бережно перехватил Птах.
— Секунду, позвольте сначала я.
Разведчик внимательно осмотрел прибитый ржавым гвоздем деревянный брусок, а потом достал карманный фонарик-карандаш и осветил щель между дверью и притолокой — сначала на уровне ног, потом на уровне головы. Убедившись, что все в порядке, он открыл дверь и жестом пригласил Давыдова войти.
— Теперь можно, все чисто. А то могли ведь и какую-нибудь пакость оставить.
Анатолий шагнул внутрь. Воздух в постройке был пропитан парами авиационного топлива, луч фонарика выхватил ряд бочек, стоящих вдоль стены, от них и исходил запах керосина. Кондратов подошел к бочкам и постучал по одной из них носком ботинка. Бочка отозвалась громким пустым гулом.
— Ну откуда они улетели, мы нашли, — подвел итоги дневной работы командир группы. — Но куда?
Он, а за ним и остальные, вопросительно уставились на Давыдова.
ГЛАВА 25. ТЕАТР ТЕНЕЙ
Все вернулось на круги своя. «Штаб операции» снова переместился в класс тактической подготовки учебного центра разведчиков. Все были в сборе, Давыдов и Кондратов представили подробный отчет Терехову и Хруничеву о, как говорили раньше на пленумах ЦК, «проделанной работе», не было только «чувства глубокого удовлетворения». Несмотря на все приложенные усилия, «Птеродактиль» продолжать «резвиться» на просторах родной страны, и его местонахождение оставалось загадкой. Предстояло выработать какой-то новый план. Для этого и собрались, осталось только дождаться Медведева и его «Санчо Пансы».
Хруничев с мрачным видом барабанил пальцами по пластиковой крышке стола.
— Мало материала, мужики, слишком мало. Ну возьмем мы мелкую рыбешку, а крупняк уйдет. Ловить нужно монстров, которые всей этой мелкотой верховодят.
— А как же техзадание? А делишки вокруг этой авиафирмы? А то, что большая часть заказов по программе ей досталась, и бюджетные деньги осели в карманах держателей акций?
— Что касается техзадания, то у вас есть только текстовый файл, без печатей и подписей конкретных лиц. Относительно заказов и откровенного лоббирования интересов фирмы, так ведь на это у нас в стране запрещающих законов нету. Изделие нужно! Из-де-ли-е! Так что давайте, выдумывайте что-нибудь!
Давыдов скромно промолчал о том, что если бы планирование операции полностью поручили ему и разведчикам, изделие стояло бы сейчас на каком-нибудь армейском аэродроме. В классе повисла напряженная тишина. Нарушило ее шумное появление Медведева и его оруженосца. В компании с ними оказался и третий — с помятой физиономией, в костюме с оторванным рукавом и наручниках, обут он был почему-то в одну туфлю.
— Привет, мужики! Мы к вам прямо с передовой, — возвестил бодрым голосом Борис Алексеевич. — А вот гонец за путевым листом, можете с ним познакомиться.
— Чего с ним знакомиться, — криво усмехнулся Давыдов. — Знаем мы этого голубца. Давно от батареи освободились?
Перед присутствующими переминался с ноги на ногу капитан службы безопасности агентства Захаров.
— Ну, колись, сокол ясный, куда вертолет дели? — нахмурившись, подступил к нему Кондратов.
— Не знает он ни хрена. Утверждает, что его за путевым листом начальство отправило.
— Надо его с тем «моджахедом» свести, — предложил разведчик. — Что он тогда запоет? Небось, поразговорчивее станет? Это с ним «банду товарищей» через все посты пропускали?
Пленник шмыгнул разбитым носом и сообщил «собранию»:
— Вы за этот произвол еще перед законом ответите. Особенно вы и вы, — кивнул он на Давыдова и Кондратова.
— Ну-ну, это уже интересно, — посмотрел на Захарова поверх спущенных на нос очков Хруничев. — Что еще имеете сообщить следствию?
Представитель противоборствующей стороны решил героически молчать.
— Слышь, дружок, мы не гестапо, а ты не из Молодой Гвардии, так что давай, колись по тихому, чистосердечное признание смягчает. Так ведь, Павел Германович? — Терехов перевел взгляд с задержанного на представителя прокуратуры, тот согласно кивнул в ответ.
— Именно так, Сергей Николаевич. Только если оно полное и добровольное.
— Ну что-что, а гестапо мы ему можем устроить, — задумчиво произнес Кондратов, разглядывая носки своих ботинок армейского образца. — Для начала провода от полевого телефона на уши прице пим и вызов пошлем. Глядишь, и дозвонимся до корреспондента.
— Пытки запрещены Женевской конвенцией, — быстро ответил «арестант».
— Так это про военнопленных, а ты, — включился в разговор Давыдов, — скорее на шпиона смахиваешь — с оружием в руках и на нашей территории.
— Посадите его на стул, пусть пока в углу посидит, — распорядился Терехов.
— Может, убрать его пока, нечего ему здесь слушать, — предложил Медведев. — Куда-нибудь на гауптвахту, есть у вас что-нибудь в этом роде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41