Кромвель-роуд, 36. Профессор Делох...
* * *
- Вы ищете Лерму и Лермонта? - еще раз переспросил Делох, подавая Никите стакан с битым льдом, - а вам бы следовало искать сразу потомков Оссиана...
- Кого? - переспросил Никита...
Ему нравилось в этой квартирке. Здесь пахло русским духом.
Иконы. Рублевская Троица - список в натуральную величину, Казанская, Смоленская, Иверская, Спас Нерукотворный в серебряном окладе. Достоевский полное собрание на русском, словарь Даля, история Карамзина, Иловайского. Портреты Толстого, Чехова и Блока...
- Вам бы сразу потомков Оссиана искать, - Никитушка, - повторил Делох, - помните такого? Ну, у Лермонтова:
Под занавесою тумана,
Под небом бурь
Среди степей
Лежит могила Оссиана
В горах Шотландии моей,
Лечит к ней дух мой усмиренный,
Родимым ветром унесенный,
Чтоб от могилы сей забвенной
Вторично жизнь свою начать...
Никита пристыжено кивнул, мол, знаю, мол, помню...
- Оссиан - шотландский бард, что-то вроде шотландского Гомера... Лермонтов очень чувствовал родственную связь, и я бы поискал вместе с вами, - ворковал Делох, улыбаясь пшеничными усами.
- Оссиан? - еще раз переспросил Никита.
- Ну да, Оссиан - черный ворон Хайлендеров, как его еще звали за то, что он всегда носил на плече черного Рейвена-хранителя. Третий век нашей эры, и благодаря Джемсу Макферсону, который в шестьдесят втором году позапрошлого века выпустил стилизацию под Оссиана, Рейвен Хайлендеров и сейчас очень на слуху. Как ваш родственник Лермонтов у русских.
Никита отхлебнул вкусного "Баллантайна", и все же спросил:
- А вам зачем? Почему у вас такой интерес к Захаржевским?
- Об этом я вам еще скажу попозже, - лукаво улыбнулся Делох, и глаза его задорно блеснули, - я вам, Никитушка, вот еще что хочу рассказать про предков ваших, помните, наверное, у Михаила Юрьевича такие строки:
Зачем я не птица,
Не ворон степной,
Кружащий теперь надо мной?
Зачем не могу в небесах я парить,
Одну лишь свободу любить?
На Запад,
На Запад помчался бы я,
Где цветут моих предков поля!
Никита молча пребывал в тихом недоумении.
А Дел ох тем временем продолжал:
- Там у Михаила Юрьевича есть еще строчки о том, что вороновым крылом своим хотел бы он коснуться родового герба, прибитого над воротами замка...
- И вы знаете? - не удержавшись, спросил Никита.
- Знаю, - утвердительно кивнул профессор, - и это знание тоже связано с вашей сестрицей, но об этом позже, а пока я расскажу вам о ваших общих с Лермонтовым корнях, причем очень, я бы сказал, рокового и мистического свойства корнях...
Делох пригубил из стакана и продолжал;
- В тринадцатом веке в Шотландии жил некий Томас Лермонт. Был он весьма впечатлительным юношей, и однажды, бродя в любезных сердцу горах Шотландской Хайлендии, встретил он Деву Марию. Или, по крайней мере, он так решил, что встретил Деву Марию. Он, как и положено правоверному мужу, припал к ногам странницы... Но та подняла его с колен и, обняв, спросила, знает ли он, красивый горец, сколько стоит ее поцелуй? Была это Хельга королева троллей. И Томас, очарованный красотою девы, ответил, какова бы ни была цена, он желает ее губ и объятий. "Не пожалей потом, - сказала Хельга, - потому как предупредила я тебя, что один поцелуй стоит семи лет жизни". "Плевать, я готов купить сто твоих поцелуев". Изумленная таким безрассудством, влюбленная в юношу Хельга сказала тогда, что ей придется дать Томасу бессмертие, чтобы он смог оплатить сто ее поцелуев... И увлекла его в свой замок. Там Хельга с Томасом пировали семь дней и семь ночей... А на самом деле прошло семьдесят лет... Лермонт потом семьсот лет скитался по свету. Упоминания о нем встречаются повсюду. Храбрейший воин плавал вместе с матросами Васко да Гама, был в Индии, Китае... Он сменил десяток имен, среди которых Эдмунд, Георг, Эдгар и Мельмот... В семнадцатом веке он отправился на Восток Европы и воевал в Польше. Именно там в 1613 году при сдаче крепости Белая Вежа - отсюда и ваша Беловежская пуща - Георг Лермонт и попал в плен к русским... Царь обласкал шотландца и взял его на службу... А дальше, а дальше вам, наверное, известно, при Петре Великом сын Георга Лермонта был записан в гвардейский полк как Петр Лермонтов... А праправнук его, Юрий Петрович, скромный армейский пехотный капитан, и был отцом поэта Лермонтова...
- И чего ради вы мне рассказали эту дикую смесь из ибсеновского "Пер-Гюнта" и телесериала "Горец" с артистом Ламбертом? - спросил Никита.
- А ради того, чтобы перейти к вашим корням и ответить на самый важный ваш вопрос, - ответил Делох... - Вы верно заметили, тема вечной жизни очень близка эпосу Шотландии и сама собой нашла отклик в современной кинематографии, но не надо мешать Божий Дар с яичницей, ведь никакие комиксы про карикатурных ширпотребных мушкетеров не отменяют и не отрицают величия Тридцатилетней войны? Так ведь? И поэтому, верьте мне, то, что я вам рассказываю, не сценарий дешевого фэнтэзийного сериала, а жесткая, хоть и на первый взгляд не совсем правдоподобная историческая истина. Вы спросили меня, почему я так интересуюсь судьбою вашей сестры, молодой человек...
Никита напрягся. Пот выступил у нега меж лопаток и противными каплями стал стекать по спине.
- Вы спросили, и я отвечу вам...
Делох снова пригубил из высокого стакана.
- Если я скажу вам правду, которую знаю я, вы посчитаете меня сумасшедшим, - сказал он после длинной паузы.
Никита вместо ответа только нервно сглотнул слюну...
- Во-первых, ваша сестра мне интересна тем, что она погубила жизнь моего единственного друга и вашего соотечественника Деревянкина-Дюбуа, сказал Делох, глядя в дальнюю точку между стеной и потолком, - а во вторых... Ваша сестра и есть Томас Лермонт, точнее, современное его воплощение... Она и есть тот черный и вечный ворон, братом которому хотел быть ваш родственник - поэт Лермонтов... Вот почему мне очень интересна личность вашей сестры, очень интересна... И давайте заключим что-то вроде бартера.
- Бартера? - переспросил Никита.
- Ну да, вы мне расскажете о вашей сестре, а я вам разыщу звенья прерванной цени в вашей родословной...
Никита еще раз нервно сглотнул.
- Черный ворон, говорите? - спросил он, - я согласен на ваш бартер.
Колин Фитцсиммонс
Лос-Анджелес, Калифорния
Август, 1996
Скандал возник и разросся стремительно, как верховой лесной пожар в хвойном лесу при сильном ветре.
А началось все в Москве с запроса одной из депутатских фракций Государственной Думы в Счетную палату. Запроса о деятельности многочисленных коммерческих организаций, расплодившихся вокруг Северного, Балтийского и Тихоокеанского флотов.
Искрой, из-за которой возник пожар, послужил вопиющий случай, когда группа офицеров и мичманов Балтийского флота попалась на том, что снимала с действующих, стоящих на боевом дежурстве торпед детали, содержащие драгоценные металлы - серебро и платину... Снимали и продавали через ими же организованное коммерческое предприятие. Случай этот попал в газеты. И тогда группа депутатов, среди которых была пара очень сердитых адмиралов в отставке, потребовала специальных расследований.
А год был годом выборов...
И началась целая специальная кампания с охотой на тыловых ведьм, окопавшихся на флотских складах и штабах..
В один день следователи Генпрокуратуры заявились в офисы ООО "Вторчерметутилизация" и ОАО "Каст Айрон энд Стил экспорт"... Заявились, арестовали все бумаги, а с генеральных директоров названных фирм Забродина и Гай-Грачевского взяли подписку о невыезде.
О вопиющих случаях продажи на металлолом вполне современных и боеспособных боевых кораблей стали много писать и говорить по телевидению. Журналисты называли и конкретные фамилии. Среди прочих чаще всего адмирала Рукогривцева, заместителя командующего флотом, и адмирала Богданова, начальника управления в Министерстве обороны. Именно они якобы санкционировали продажу трех авианесущих крейсеров сравнительно недавней постройки на лом в Китай и в Индию. Но особый гнев депутатской комиссии вызвал случай перепродажи авианесущего ракетного крейсера "Адмирал Захаров", который путем перепродажи через подставные оффшорные фирмы, был фактически продан дважды...
Но нигде, ни в одном документе, которые теперь стали достоянием пухлых папок следователей по особо важным делам военной прокуратуры, нигде ни разу не упоминалась фамилия Леонида Рафаловича.
На допросе Гай-Грачевский было пискнул что-то вроде того, что самым главным в "Каст-Айрон" был не он, но на это следователь только рассмеялся.
Новости о скандале, разразившемся в России в связи с коррупцией в верхних эшелонах Министерства обороны, облетели все информационные агентства мира и вызвали резкое падение акций "Мунлайт Пикчерз".
Получалось, что компаньоны Колина Фитцсиммонса были связаны с русской мафией и коррумпированными политиками.
Колин был вынужден прервать монтаж уже отснятого фильма и заняться делами "Мунлайт".
- Кто нас может выручить? - с отчаянием в голосе спросил Колина директор компании.
- Я попытаюсь обратиться к нашим инвесторам, - спокойно ответил Колин.
"Ему то что, ему как с гуся вода, - подумал директор "Мунлайт" про Колина, - он на своей актерской непотопляемой славе всегда выплывет из любого скандала, а мне?"
"Надо обратиться к этой рыжей леди Морвен, - подумал Колин Фитцсиммонс, - она вытянет, она вытащит..."
Леди Морвен
Найак, штат Нью-Джерси
Август, 1996
Неделя ушла у нее на подготовку. Наблюдение, хронометраж, планирование. Это должна была сделать она сама. Но и лучшего исполнителя, чем Татьяна Захаржевская, леди Морвен вряд ли могла найти.
Та же игра в "камень - бумагу - ножницы". Ультрасовременную, чрезмерно компьютеризированную охранную систему "Сэнди плейграунд" можно преодолеть при помощи элементарного взлома и быстроты действий.
Прочный комбинезон, не сковывающий движений. Армейские ботинки, но из мягкой, дорогой кожи. Альпинистские карабины, тонкий и прочный шнур, складная "кошка", прибор ночного видения, пистолет с глушителем, арбалет с оптическим прицелом... Куда там кустарному снаряжению легендарных японских ниндзя, периода феодальных войн! Детские игрушки, пугающие суеверных и недалеких стражников средневековья... Да и сами ниндзя были игрушками в руках своего хозяина или клана. А она... Татьяна Захаржевская исполняла волю леди Морвен. Свою собственную.
Вроде все готово. Последняя вещь. Очень важная для нее. Перстень с камнем серого цвета. Подарок освобожденному Прометею.
Никита Захаржевский
Юстон-Роуд, Лондон
Август, 1996
Никиту стукнули по голове чем-то весьма и весьма увесистым, потом скрутили ему скотчем руки и ноги, залепили рот... И засунули в багажник большой черной машины.
- Он не выкинет какого-нибудь непредвиденного фортеля? - спросил первый.
- Не думаю, - ответил второй.
- Он ведь гомосексуалист? - спросил первый.
- Двустволка, - ответил второй.
- Нам все равно, лишь бы вел себя так, как мы его попросим, - сказал первый.
- С ним проблем не будет, - сказал второй.
- С ним и не должно быть никаких проблем, - сказал первый, делая ударение на слове "никаких".
- Да, я понимаю, ставка высока, - подтвердил второй.
- Ставка настолько высока, что мы не имеем никакого права на ошибку, сказал первый.
- Огромные деньги и огромная власть, - подтвердил второй.
- Он должен унаследовать права и имущество своей сестры и при этом оставаться управляемым нами до конца, - сказал первый.
- До конца управляемым, - подтвердил второй.
- Когда мы уберем его сестрицу, - сказал первый.
- Когда мы ее уберем, - подтвердил второй.
ЭПИЛОГ
Нил Баренцев - Нил Баренцев
Занаду
Август, 1996
Перед ним раскачивалась колыбель цивилизации - Средиземное море. Нил Баренцев сидел на теплом, нагретом солнцем песке, спиной упираясь в плоский камень, и смотрел на далекие, но хорошо видимые острова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43