..
Павел был почти счастлив. Он увидит Таню и детей!
Таня...Танечка...
Первый сеанс связи оказался, однако, совсем не таким, как он ожидал. Вместо Тани и мальчишек на экране монитора он увидел Лизавету. Она сидела в незнакомом интерьере какой-то гостиной, на ней была черная шелковая блузка... Но это несомненно была Лизавета, Танечкина сестра.
- Привет, Павел, как ты живешь?
- Привет, живу хорошо, а где Таня, где мальчики?
Лизавета ответила, что Таня в курсе, что из Министерства юстиции звонили еще позавчера и сказали, что теперь с Павлом можно будет общаться по видео раз в неделю, но Таня как бы не совсем готова к этому, по известным Павлу причинам... И после этих слов Лизавета взяла долгую паузу. Потом она скороговоркой рассказала, что Таня теперь, как и раньше, много времени уделяет детям, и что в настоящий момент они все вместе поехали в аквапарк и дельфинарий. Лизавета пообещала рассказывать Павлу обо всем, что его интересует, и, кроме того, она будет уговаривать Татьяну, чтобы та сменила гнев на милость.
Они немного поболтали о разных пустяках, вроде еды, здоровья и спортивного образа жизни, и потом попрощались друг с дружкой до следующей связи.
Павел был слегка расстроен. Но Лизавета вселила в него надежду. Она как старшая сестра вразумит Таню. Она ее уговорит.
Таня обязательно оттает. Он же знает ее сердце!
Хэмфри Ли Берч
Штаб-квартира ФБР, Вашингтон, округ Колумбия
Март 1996
Хэмфри Ли Берч был не из числа тех рефлексирующих интеллектуалов, что всегда находятся в плену созданной ими самими сложной системы ограничивающих движение фишек и флажков. Он не любил формальностей, и поэтому, едва получив назначение, буквально на следующий день занял кабинет директора ФБР, не по трудившись выждать паузу приличия, покуда его предшественник совершит формальности прощания с кабинетом и заберет все свои silly little things - портреты внуков с рабочего стола и старые любовные письма из личного сейфа...
Впрочем, Хэмфри Ли Берч знал, что в кабинете у его предшественника никогда и не было ничего из личной жизни... Такова их работа, она по сути своей не подпускает к себе людей сентиментальных, справедливо полагая такое качество характера признаком слабости.
Правда, сам Хэмфри Ли, едва въехав в новые рабочие апартаменты, перетащил-таки из дома увеличенную фотографию, на которой ему, юному выпускнику Гарварда Хэмфри Ли Берчу, пожимает руку сам старина Гувер. Берч не однажды удостаивался чести стоять рядом с великими людьми Америки, но в кабинет он велел повесить именно это фото. Хэмфри Берч и Эдгар Гувер. Пусть пораскинут мозгами, пусть поразмышляют его недоброжелатели и те замшелые ленивцы, что окопались в отделах, какую политику он будет проводить, получив под свое начало самую сильную изо всех силовых структур мира...
Демонстрируя полное небрежение антуражем, Берч не давал распоряжения менять мебель и сидел в привычных для Гребински и Макгвайера декорациях.
- Мебель в кабинете прежняя, новые только шеф и его фотка с Гувером, шепнул Гребински на ухо своему коллеге, когда выйдя из лифта на двенадцатом этаже, они шли по бесконечно длинному коридору.
В кабинете же ни Гребински, ни Макгвайер таких вольностей позволить себе уже не могли.
- Я хочу дать вам послушать две магнитных записи, господа, - начал Берч, подчеркнуто избегая формальных рукопожатий...
Гребински и Макгвайер изобразили на лицах готовность обратиться в слух.
- Первая сделана несколько дней назад, мужской голос принадлежит известному вам лицу, владельцу корпорации "Свитчкрафт", мистеру Гейлу Блитсу, а женский - Дарлин Морвен, вдове также известного вам англичанина, лорда Эндрю Морвена...
Берч нажал кнопку магнитофона.
- Вы помните роман Марио Пьюзо "Крестный отец"? - спросил мужской голос.
- Конечно, и роман, и превосходный фильм с Марлоном Брандо, - ответил голос женский.
- Так вот, там в самом начале романа в семейном бизнесе клана Корлеоне означился конфликт, старые члены семьи, включая самого дона, считали целесообразным продолжать строить бизнес на трех прежних китах - на крышевании профсоюзов, азартных игр и проституции. Но молодые силы в семье видели будущее за быстрыми деньгами наркотиков. И эти разные видения будущего породили кровавую интригу...
- И вы полагаете, что у нас в Ордене нынче складывается похожая ситуация?
- У вас превосходные чутье и интуиция.
- Это одно и то же.
- Тем не менее, надеюсь, у нас здесь никто не хочет такого же развития событий, как в романе?
- Вы угрожаете или констатируете?
- Из двух названных мотивов - безусловно второй... Мне по сути моей профессии полагается функционировать по цепочке: анализ - детерминация констатация...
- Разве ваши миллиарды и первая позиция в списке Форбса - это деньги за работу врача-диагноста?
- Разумеется, не только! Я не закончил цепочку. Как и в любой науке а я все же полагаю себя прежде всего именно ученым, а потом бизнесменом, полная цепочка, выражающая задачи моей деятельности выглядит таким образом: анализ - детерминация - и... и постановка, обращение явления или ситуации себе в утилитарную пользу.
- Да, эта достаточно циничная парадигма современной науки в обществе мне знакома, но вернемся к вашим баранам, вы говорили о ситуации в Ордене и аналогиях с Марио Пьюзо.
- Да, в Ордене тоже есть два явных течения, это представители традиционного воззрения на мировые процессы и проблемы, где деньги олицетворяются исключительно нефтью...
- Петти, Хаммонд и Макмиллан?
- Да, Петти, Хаммонд и Макмиллан...По их мнению, весь механизм управления миром сводится к вульгарной схеме: ОПЕК - лондонская нефтяная биржа - наши авианосцы в Персидском заливе... Они привыкли так управлять все пятьдесят последних лет и хотят рулить миром еще лет сто...
- Но схема продолжает исправно работать!
- Да, но прогресс подсказывает возможности более быстрых денег и, что немаловажно, при наименьших накладных расходах, включающих содержание армады авианосцев и братание со средневековыми персидскими феодалами...
- И носитель этого прогресса вы?!
- И я...
- Расскажите подробнее, тут ведь и ваш этот русский Барковский?
- Он только малая часть... Весь фокус в том, что мировая экономика настолько сложная и нестабильная математическая конструкция, что ее гораздо легче выводить из состояния равновесия, чем уравновешивать. И что самое главное, явления дестабилизации могут даваться меньшей затратой средств, чем усилия по приведению в равновесный порядок той же схемы с ОПЕК и ценами на нефть на лондонской бирже...
- То есть можно делать быстрые деньги на неких искусственно создаваемых потрясениях экономики? Это и есть ваш "бизнес со скоростью мысли"?
- Именно! И мы готовы вести его в рамках деятельности Ордена с вашей, разумеется, поддержкой...
- Барковский? Но мы уже договорились.
- Не только Барковский. Занимаясь математикой применительно к экономическим моделям, мы разработали эффективную систему провоцирования, создания нестабильных состояний систем с видимым устойчивым равновесием. У нас даже объявился юный гений, которого мы успели перехватить, пока он не заявился на Нобелевскую премию. Мы буквально его за фалду стокгольмского фрака изловили и тут же засекретили его работы под семь печатей синей бороды, дав ему в пять раз больше денег, нежели бы он получил в Нобелевском комитете...
- И этот парень работает на вас?
- На нас, если лично вы этого захотите.
- А почему вы решили поделиться таким сокровищем и не снять сливки в одиночку?
- Да если бы снимать сливки пришлось с какой-нибудь Венесуэлы или Гондураса, тогда - признаюсь, дабы не показаться неискренним - делиться бы не стал...
- Что? Неужто будем разорять весь мир?
- Пока не весь.
- Одну шестую часть суши? Россию с Барковским?
- Да нет же, Россия большая, но не столь денежная, ее мы тоже почешем... Но у нас есть реально готовые модели тряхнуть юго-восток: Малайзия, Сингапур, Южная Корея. Плюс Латинскую Америку - Аргентину, Венесуэлу... Пока...
- Что вам нужно от меня?
- Формально утвердить наш план на заседании Капитула...
- И тем вы застрахуетесь на случай разоблачений в искусственном разорении экономик целых регионов?
- Да, мне нужно прикрытие Ордена, и за это я готов делиться...
- С Орденом?
- И лично с вами... Отдельной строкой.
- А вы даете себе отчет в том, какому риску я подвергнусь, лоббируя в Капитуле ваш проект?
- Да, и более того...
- Что?
- Я связываю гибель вашего супруга...
- С...
- Да...
Здесь запись оборвалась... Берч поглядел на подчиненных.
- Что скажете, господа?
И господа ответили долгим молчанием.
Берч понимал, что глупо ожидать от Гребински и Макгвайера каких-либо смелых высказываний по поводу услышанного. Особо важными расследованиями занимался Девятый отдел, и вся информация, которая крутилась в нем, имела статус не только особой государственной значимости, но и строжайшей секретности. Отделы не могли обмениваться подобной информацией без разрешения директора ФБР. И теперь, если директор знакомил их, начальников других отделов, с информацией из чрева Девятого отдела, и при том сам начальник Девятого отдела в беседе участия не принимал - такие обстоятельства наводили на мысли, что либо будут сливать начальника отдела, либо будут сливать сам отдел. А если так? То кого назначат? Или с каким отделом сольют "девятку"?
Приглашенные были в явном замешательстве.
Но Берч и не ждал от Гребински и Макгвайера, что они тут же примутся делиться с ним ассоциативным рядом своих соображений... И покуда невидимые бури проносились по нейронным цепочкам надкорковых областей их мозгов, Берч поставил новую кассету...
- Первый голос принадлежит известному вам политику, а второй покойному лорду Морвену. Запись архивная, старенькая, но небезынтересная...
Берч нажал на кнопку.
- Ваши гребаные доктора в своих лабораториях полностью провалились с программой СПИДа... - сказал первый голос.
- Мы признаем неудачу, - отвечал второй.
- Вы обещали, что передохнут все цветные, что вирус будет работать строго избирательно, а где же его гребаная избирательность? Мрут вполне белые люди...
- Да, наших ученых постигла неудача, но мы работаем над совершенно новым вирусом, поражающим иммунную систему и дыхательные пути, и на этот раз яйцеголовые обещают полный успех, болезнь будет поражать исключительно желтых и узкоглазых.
- А сами-то не боитесь? Ведь внешне вы тоже ох как похожи на япошку!
- Нет, сэр, я не японец, с моими генами все чисто... На этот раз мы запустим вирус в самый густонаселенный регион.
- И как скоро будут результаты?
- Нашим лабораториям потребуется минимум пять лет.
- Пять лет! Я не доживу!
Берн остановил запись и не без лукавинки, что было нарушением неписаной этики в ФБР, где любая эмоциональность, мягко говоря, не поощрялась, поглядел сперва на Гребински, а потом на Макгвайера...
- Ну? Что скажете?
Первым нарушил молчание степенный Макгвайер:
- А в подлинности записей...
- Можно не сомневаться, - отрезал Берч.
- Я скажу вам, босс, если это не школьное испытание на сообразительность, которому новый начальник подвергает своих подчиненных, я вам скажу, - как бы нехотя начал Макгвайер, - если это не подделка, не фэйк, как вы нам ручаетесь, тогда мне понятна причина, почему и, главное, кто - угрохал лорда Морвена...
Берч, заворожено сунув палец в открытый рот, что говорило о крайней степени внимания, поочередно поглядел на Гребински и на Макгвайера - ну, ну!
- С лордом пытались договариваться так же, как после его убийства пытаются договориться с его вдовушкой... О чем? О том, чтобы пресловутый Орден одобрил новые технологические идеи управления, так живо представленные в первом из прослушанных нами разговоров, и я уверен, что намек на несговорчивость дона Корлеоне - прямой намек на схожесть ситуации с покойным ныне лордом Морвеном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Павел был почти счастлив. Он увидит Таню и детей!
Таня...Танечка...
Первый сеанс связи оказался, однако, совсем не таким, как он ожидал. Вместо Тани и мальчишек на экране монитора он увидел Лизавету. Она сидела в незнакомом интерьере какой-то гостиной, на ней была черная шелковая блузка... Но это несомненно была Лизавета, Танечкина сестра.
- Привет, Павел, как ты живешь?
- Привет, живу хорошо, а где Таня, где мальчики?
Лизавета ответила, что Таня в курсе, что из Министерства юстиции звонили еще позавчера и сказали, что теперь с Павлом можно будет общаться по видео раз в неделю, но Таня как бы не совсем готова к этому, по известным Павлу причинам... И после этих слов Лизавета взяла долгую паузу. Потом она скороговоркой рассказала, что Таня теперь, как и раньше, много времени уделяет детям, и что в настоящий момент они все вместе поехали в аквапарк и дельфинарий. Лизавета пообещала рассказывать Павлу обо всем, что его интересует, и, кроме того, она будет уговаривать Татьяну, чтобы та сменила гнев на милость.
Они немного поболтали о разных пустяках, вроде еды, здоровья и спортивного образа жизни, и потом попрощались друг с дружкой до следующей связи.
Павел был слегка расстроен. Но Лизавета вселила в него надежду. Она как старшая сестра вразумит Таню. Она ее уговорит.
Таня обязательно оттает. Он же знает ее сердце!
Хэмфри Ли Берч
Штаб-квартира ФБР, Вашингтон, округ Колумбия
Март 1996
Хэмфри Ли Берч был не из числа тех рефлексирующих интеллектуалов, что всегда находятся в плену созданной ими самими сложной системы ограничивающих движение фишек и флажков. Он не любил формальностей, и поэтому, едва получив назначение, буквально на следующий день занял кабинет директора ФБР, не по трудившись выждать паузу приличия, покуда его предшественник совершит формальности прощания с кабинетом и заберет все свои silly little things - портреты внуков с рабочего стола и старые любовные письма из личного сейфа...
Впрочем, Хэмфри Ли Берч знал, что в кабинете у его предшественника никогда и не было ничего из личной жизни... Такова их работа, она по сути своей не подпускает к себе людей сентиментальных, справедливо полагая такое качество характера признаком слабости.
Правда, сам Хэмфри Ли, едва въехав в новые рабочие апартаменты, перетащил-таки из дома увеличенную фотографию, на которой ему, юному выпускнику Гарварда Хэмфри Ли Берчу, пожимает руку сам старина Гувер. Берч не однажды удостаивался чести стоять рядом с великими людьми Америки, но в кабинет он велел повесить именно это фото. Хэмфри Берч и Эдгар Гувер. Пусть пораскинут мозгами, пусть поразмышляют его недоброжелатели и те замшелые ленивцы, что окопались в отделах, какую политику он будет проводить, получив под свое начало самую сильную изо всех силовых структур мира...
Демонстрируя полное небрежение антуражем, Берч не давал распоряжения менять мебель и сидел в привычных для Гребински и Макгвайера декорациях.
- Мебель в кабинете прежняя, новые только шеф и его фотка с Гувером, шепнул Гребински на ухо своему коллеге, когда выйдя из лифта на двенадцатом этаже, они шли по бесконечно длинному коридору.
В кабинете же ни Гребински, ни Макгвайер таких вольностей позволить себе уже не могли.
- Я хочу дать вам послушать две магнитных записи, господа, - начал Берч, подчеркнуто избегая формальных рукопожатий...
Гребински и Макгвайер изобразили на лицах готовность обратиться в слух.
- Первая сделана несколько дней назад, мужской голос принадлежит известному вам лицу, владельцу корпорации "Свитчкрафт", мистеру Гейлу Блитсу, а женский - Дарлин Морвен, вдове также известного вам англичанина, лорда Эндрю Морвена...
Берч нажал кнопку магнитофона.
- Вы помните роман Марио Пьюзо "Крестный отец"? - спросил мужской голос.
- Конечно, и роман, и превосходный фильм с Марлоном Брандо, - ответил голос женский.
- Так вот, там в самом начале романа в семейном бизнесе клана Корлеоне означился конфликт, старые члены семьи, включая самого дона, считали целесообразным продолжать строить бизнес на трех прежних китах - на крышевании профсоюзов, азартных игр и проституции. Но молодые силы в семье видели будущее за быстрыми деньгами наркотиков. И эти разные видения будущего породили кровавую интригу...
- И вы полагаете, что у нас в Ордене нынче складывается похожая ситуация?
- У вас превосходные чутье и интуиция.
- Это одно и то же.
- Тем не менее, надеюсь, у нас здесь никто не хочет такого же развития событий, как в романе?
- Вы угрожаете или констатируете?
- Из двух названных мотивов - безусловно второй... Мне по сути моей профессии полагается функционировать по цепочке: анализ - детерминация констатация...
- Разве ваши миллиарды и первая позиция в списке Форбса - это деньги за работу врача-диагноста?
- Разумеется, не только! Я не закончил цепочку. Как и в любой науке а я все же полагаю себя прежде всего именно ученым, а потом бизнесменом, полная цепочка, выражающая задачи моей деятельности выглядит таким образом: анализ - детерминация - и... и постановка, обращение явления или ситуации себе в утилитарную пользу.
- Да, эта достаточно циничная парадигма современной науки в обществе мне знакома, но вернемся к вашим баранам, вы говорили о ситуации в Ордене и аналогиях с Марио Пьюзо.
- Да, в Ордене тоже есть два явных течения, это представители традиционного воззрения на мировые процессы и проблемы, где деньги олицетворяются исключительно нефтью...
- Петти, Хаммонд и Макмиллан?
- Да, Петти, Хаммонд и Макмиллан...По их мнению, весь механизм управления миром сводится к вульгарной схеме: ОПЕК - лондонская нефтяная биржа - наши авианосцы в Персидском заливе... Они привыкли так управлять все пятьдесят последних лет и хотят рулить миром еще лет сто...
- Но схема продолжает исправно работать!
- Да, но прогресс подсказывает возможности более быстрых денег и, что немаловажно, при наименьших накладных расходах, включающих содержание армады авианосцев и братание со средневековыми персидскими феодалами...
- И носитель этого прогресса вы?!
- И я...
- Расскажите подробнее, тут ведь и ваш этот русский Барковский?
- Он только малая часть... Весь фокус в том, что мировая экономика настолько сложная и нестабильная математическая конструкция, что ее гораздо легче выводить из состояния равновесия, чем уравновешивать. И что самое главное, явления дестабилизации могут даваться меньшей затратой средств, чем усилия по приведению в равновесный порядок той же схемы с ОПЕК и ценами на нефть на лондонской бирже...
- То есть можно делать быстрые деньги на неких искусственно создаваемых потрясениях экономики? Это и есть ваш "бизнес со скоростью мысли"?
- Именно! И мы готовы вести его в рамках деятельности Ордена с вашей, разумеется, поддержкой...
- Барковский? Но мы уже договорились.
- Не только Барковский. Занимаясь математикой применительно к экономическим моделям, мы разработали эффективную систему провоцирования, создания нестабильных состояний систем с видимым устойчивым равновесием. У нас даже объявился юный гений, которого мы успели перехватить, пока он не заявился на Нобелевскую премию. Мы буквально его за фалду стокгольмского фрака изловили и тут же засекретили его работы под семь печатей синей бороды, дав ему в пять раз больше денег, нежели бы он получил в Нобелевском комитете...
- И этот парень работает на вас?
- На нас, если лично вы этого захотите.
- А почему вы решили поделиться таким сокровищем и не снять сливки в одиночку?
- Да если бы снимать сливки пришлось с какой-нибудь Венесуэлы или Гондураса, тогда - признаюсь, дабы не показаться неискренним - делиться бы не стал...
- Что? Неужто будем разорять весь мир?
- Пока не весь.
- Одну шестую часть суши? Россию с Барковским?
- Да нет же, Россия большая, но не столь денежная, ее мы тоже почешем... Но у нас есть реально готовые модели тряхнуть юго-восток: Малайзия, Сингапур, Южная Корея. Плюс Латинскую Америку - Аргентину, Венесуэлу... Пока...
- Что вам нужно от меня?
- Формально утвердить наш план на заседании Капитула...
- И тем вы застрахуетесь на случай разоблачений в искусственном разорении экономик целых регионов?
- Да, мне нужно прикрытие Ордена, и за это я готов делиться...
- С Орденом?
- И лично с вами... Отдельной строкой.
- А вы даете себе отчет в том, какому риску я подвергнусь, лоббируя в Капитуле ваш проект?
- Да, и более того...
- Что?
- Я связываю гибель вашего супруга...
- С...
- Да...
Здесь запись оборвалась... Берч поглядел на подчиненных.
- Что скажете, господа?
И господа ответили долгим молчанием.
Берч понимал, что глупо ожидать от Гребински и Макгвайера каких-либо смелых высказываний по поводу услышанного. Особо важными расследованиями занимался Девятый отдел, и вся информация, которая крутилась в нем, имела статус не только особой государственной значимости, но и строжайшей секретности. Отделы не могли обмениваться подобной информацией без разрешения директора ФБР. И теперь, если директор знакомил их, начальников других отделов, с информацией из чрева Девятого отдела, и при том сам начальник Девятого отдела в беседе участия не принимал - такие обстоятельства наводили на мысли, что либо будут сливать начальника отдела, либо будут сливать сам отдел. А если так? То кого назначат? Или с каким отделом сольют "девятку"?
Приглашенные были в явном замешательстве.
Но Берч и не ждал от Гребински и Макгвайера, что они тут же примутся делиться с ним ассоциативным рядом своих соображений... И покуда невидимые бури проносились по нейронным цепочкам надкорковых областей их мозгов, Берч поставил новую кассету...
- Первый голос принадлежит известному вам политику, а второй покойному лорду Морвену. Запись архивная, старенькая, но небезынтересная...
Берч нажал на кнопку.
- Ваши гребаные доктора в своих лабораториях полностью провалились с программой СПИДа... - сказал первый голос.
- Мы признаем неудачу, - отвечал второй.
- Вы обещали, что передохнут все цветные, что вирус будет работать строго избирательно, а где же его гребаная избирательность? Мрут вполне белые люди...
- Да, наших ученых постигла неудача, но мы работаем над совершенно новым вирусом, поражающим иммунную систему и дыхательные пути, и на этот раз яйцеголовые обещают полный успех, болезнь будет поражать исключительно желтых и узкоглазых.
- А сами-то не боитесь? Ведь внешне вы тоже ох как похожи на япошку!
- Нет, сэр, я не японец, с моими генами все чисто... На этот раз мы запустим вирус в самый густонаселенный регион.
- И как скоро будут результаты?
- Нашим лабораториям потребуется минимум пять лет.
- Пять лет! Я не доживу!
Берн остановил запись и не без лукавинки, что было нарушением неписаной этики в ФБР, где любая эмоциональность, мягко говоря, не поощрялась, поглядел сперва на Гребински, а потом на Макгвайера...
- Ну? Что скажете?
Первым нарушил молчание степенный Макгвайер:
- А в подлинности записей...
- Можно не сомневаться, - отрезал Берч.
- Я скажу вам, босс, если это не школьное испытание на сообразительность, которому новый начальник подвергает своих подчиненных, я вам скажу, - как бы нехотя начал Макгвайер, - если это не подделка, не фэйк, как вы нам ручаетесь, тогда мне понятна причина, почему и, главное, кто - угрохал лорда Морвена...
Берч, заворожено сунув палец в открытый рот, что говорило о крайней степени внимания, поочередно поглядел на Гребински и на Макгвайера - ну, ну!
- С лордом пытались договариваться так же, как после его убийства пытаются договориться с его вдовушкой... О чем? О том, чтобы пресловутый Орден одобрил новые технологические идеи управления, так живо представленные в первом из прослушанных нами разговоров, и я уверен, что намек на несговорчивость дона Корлеоне - прямой намек на схожесть ситуации с покойным ныне лордом Морвеном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43