Он взял стул и сел подле двух женщин. Глория представила его Люси.
– Эта молодая дама полагает, что убийство моей дочери каким-то образом связано с Гонконгом. Она только что оттуда прилетела.
– Да, я знаю. Комиссар Ндлову звонил мне прошлой ночью. – Он глубоко вздохнул. – Миссис Мэннерз, я должен вам сообщить, что люди, убившие вашу дочь и Клиффа Коппена, были застрелены сегодня на рассвете вместе с несколькими их подручными.
Пожилая дама долго смотрела в лицо полицейскому.
– Вы уверены, что это были именно они?
– Да. У нас имеются исчерпывающие доказательства.
– Их убил Кризи?
– Да, вместе с Макси Макдональдом и Майклом. Около деревни Бинга, что стоит на озере, произошло сражение с применением огнестрельного оружия.
– А я думала, что Майкл остался в Хараре.
– Да. Мы тоже так считали. Но он выехал вчера из гостиницы и, должно быть, быстро туда добрался.
– Убийцы были черные?
– Нет, они были белые. – Он взглянул на часы и сказал: – Подробности я расскажу вам в самолете.
Глория удивилась.
– В самолете?
– Да, в вашем лайнере, миссис Мэннерз. Мы должны вылететь в Булавайо. В холле гостиницы мне встретилась ваша сиделка, и я попросил ее собрать ваши вещи. Кроме того, я сказал управляющему, чтобы он оповестил экипаж самолета. Мне хотелось бы вылететь как можно скорее.
Глория пыталась собраться с мыслями.
– А почему в Булавайо?
Инспектор встал и пристально на нее посмотрел.
– Потому что во время перестрелки Майкл был тяжело ранен.
– О, Господи! Надеюсь, с ним все будет в порядке?
– Не знаю. Когда поступил сигнал тревоги, я был в Бинге. Мы доставили его в больницу поселка, но там нет необходимого оборудования. Два часа назад, когда я уезжал из Бинги, состояние его стабилизировалось. Сейчас его переправляют в больницу Булавайо, которая оснащена гораздо лучше. Кризи и Макси с ним. Сейчас комиссар Ндлову как раз летит из Хараре в Булавайо вместе с тремя арестованными сообщниками убийц.
Глория сразу заторопилась.
– Да, инспектор, мы тут же вылетаем. Надеюсь, мисс Куок с нами.
– Конечно, – сказал Джилберт и обошел кресло, чтобы отвезти Глорию в номер.
Глава 28
Кризи вошел в комнату, когда настал вечер. Чернокожая сиделка, исполнявшая также функции медсестры, встала со стула, стоявшего у кровати. Кризи сказал:
– Сестра, вы не будете так любезны оставить нас вдвоем?
Она кивнула и, засуетившись, вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Кризи сел на постель, взял руку Майкла в свою и спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
Майкл не ответил. Он взглянул в глаза Кризи.
– Скажи мне правду.
– Хорошего мало.
– Правду мне скажи!
Кризи сделал паузу, потом произнес:
– С раной у тебя в плече ерунда. Скоро оно полностью заживет, и рукой будешь пользоваться, как раньше.
– А вторая рана?
– С ней все гораздо хуже. Пуля задела позвоночник. Книзу от пояса ты будешь парализован.
Воцарилось тягостное молчание. Потом Майкл сказал:
– Так я и думал. Наверное, помочь никак нельзя – ни сейчас, ни в будущем.
– В общем, так оно и есть, – ответил Кризи. – Я говорил с одним врачом из Лондона, он поставил тот же диагноз. Беда это непоправимая. После восемнадцати лет войны в этой стране у здешних врачей накопился большой опыт в лечении огнестрельных ранений. Ошибиться они не могли. Тебе надо собраться с духом. Через пару недель ты сможешь выбраться отсюда и вернуться на Гоцо. Там тебе надо будет начинать новую жизнь. Это будет нелегко, но ты – парень сильный и крепкий… ты сможешь с этим совладать. Мы с Джульеттой будем с тобой.
Он крепко сжал руку Майкла, почувствовал ответное пожатие и услышал сдавленный голос сына:
– Не хочу я с этим справляться. Так жить я не смогу. Каждый раз, глядя на эту занудную, взбалмошную старуху в кресле на колесах, я задавал себе вопрос о том, как вообще можно так жить. Ну ладно, она хоть до этого прожила большую жизнь. Но неужели ты думаешь, что еще лет сорок-пятьдесят я смогу мириться с такой жизнью, с каждым днем становясь все зануднее и вреднее? Нет, Кризи, выхода я не вижу.
– Это сейчас тебе кажется, что все безнадежно, – ответил Кризи. – Просто удивительно, как люди преодолевают такие передряги и продолжают спокойно жить – иногда даже совсем неплохо. Я знал многих таких людей. Поначалу они и мысли об этом не допускают, а потом смиряются. Конечно, тяжело это неимоверно, но ты с этим совладаешь. Я тебя хорошо знаю.
Майкл очень медленно покачал головой, лежавшей на подушке.
– Я такой жизни не хочу, Кризи… Я просто не вынесу ее, и ничего здесь не изменится. Знаешь, о чем я хочу тебя попросить?
Кризи вздохнул.
– Майкл, я этого делать не буду. Выкинь это из головы. Хоть я тебя и усыновил, но во всем – ты мой сын. Жизнь твоя должна продолжаться. Кто знает? Может быть, лет через пять, десять, пятнадцать хирурги найдут средство восстанавливать позвоночник.
Майкл снова медленно покачал головой.
– Ты, Кризи, и сам в это не веришь. Это пустые слова.
– Кто, черт возьми, может это знать, Майкл? В медицине и хирургической технике достигнуты огромные успехи. Я видел во Вьетнаме помиравших от ран парней, которые сейчас остались бы живы.
– Все это только слова, Кризи… Я хочу, чтобы ты это сделал.
Минуту или больше стояло молчание, оба мужчины смотрели друг на друга. Потом Кризи сказал:
– Ладно, я могу тебе пообещать одну вещь. Мы вернемся на Гоцо, и ровно через три месяца – день в день, если ты будешь настаивать на том же, я устрою тебе несчастный случай.
Снова последовало продолжительное молчание, которое нарушил Майкл.
– Через три месяца?
– Да.
– День в день?
– Да.
– Обещаешь?
– Да.
Майкл еле заметно кивнул и снова сжал руку Кризи.
– Договорились.
Глава 29
Кризи вернулся в гостиницу «Черчиль армз» сразу после восьми вечера. Гостиница стояла на холмистой окраине города, совсем недалеко от больницы. Клерк на регистрации передал ему ключ и три послания. Одно было от Глории Мэннерз: она у себя в номере вместе с инспектором Джилбертом и комиссаром Ндлову. Во втором инспектор Джилберт писал, что он с комиссаром Ндлову ждет его в комнате миссис Мэннерз. Третье оставил Макси: он в баре и приглашает его пропустить рюмочку.
Кризи пошел прямо в бар.
В руке у Макси был стакан с большой порцией виски. Кризи сел рядом на табурет и сказал бармену:
– Один коньяк. «Реми Мартэн».
Вид у Макси был такой же изможденный, как и у Кризи. Оба они не спали уже больше двух суток. Друзья сидели молча, пока Кризи не подали коньяк. Тогда Макси спросил:
– Что нового?
– Ничего хорошего… Он просил меня его кончить.
– Как ты это вынес?
– Я сказал, что мы с ним уедем на Гоцо, и если через три месяца он не изменит решение, я это сделаю.
– А ты сможешь?
– Да… Но надеюсь, через три месяца он станет думать по-другому. Ты ведь знаешь, как это бывает.
– Да, так всегда случается. Мальчику сильно не повезло. Несколько миллиметров влево или вправо – и через пару недель он был бы уже на ногах. – Он взглянул на Кризи и спросил: – Сам-то ты как?
Кризи пригубил коньяк и пожал плечами.
– Я такое и раньше видел.
– Конечно. Все мы на это раньше насмотрелись.
В бар вошла шумная компания хорошо одетых бизнесменов и заказала напитки. Макси сказал:
– Я звонил домой и говорил с Николь. Мне бы, конечно, и с Люсеттой поговорить надо было.
– Ты сказал ей?
– Нет, я только сказал, что Майкл ранен и через пару дней я сообщу им о его состоянии. Она, конечно, тут же хотела вылететь, сильно плакала. Она любит этого парня.
– А в инвалидной коляске она его будет любить?
Над ответом на этот вопрос Макси думал долго. Потом сказал:
– Думаю, да.
– Это, вообще-то, может быть очень важно.
– Да, наверное. Положись в этом деле на меня – через пару недель я тебе смогу сказать что-то более определенное. Самое плохое будет, если она сломается и покатится под откос.
Кризи взглянул на друга и сказал:
– Хорошо, этот вопрос будешь решать ты, Макси. Почему бы тебе сейчас не пойти поспать?
Макси покачал головой.
– Еще не время. Тебя ждут наверху, в номере миссис Мэннерз. Там Джон Ндлову и Робин Джилберт. Раньше чем через час мы не ляжем. А может быть, после этой встречи мы спустимся вниз и еще тяпнем по одной.
– Может быть. Как там старая стерва?
Макси сказал:
– Раньше я не поверил бы, но, узнав о ранах Майкла, она ревмя ревела.
– Она плакала?
– Да. Мне кажется, она в этом винит себя.
– Почему?
– Не знаю. Может, потому, что всю эту кутерьму она затеяла.
– Она должна бы быть довольна – мы сделали то, за чем приехали. Скотов этих мы прикончили.
– Но она вовсе не рада, – сказал Макси. – Кстати, там с ней одна китаянка. Она сегодня прилетела из Гонконга. Есть какая-то связь между тем, что случилось здесь, с «Триадами» в Гонконге.
– Еще и «Триады» в этом замешаны?
– Да. Документы, которые были в сейфе Бекера, ясно указывают на это. И все – из-за рога носорога. За браконьерами стоял Бекер, а «Триады» его финансировали. У этой китаянки убили всю семью.
Кризи допил коньяк и сказал:
– Пойдем, пора с этим делом кончать.
* * *
На стук Кризи дверь открыл Джон Ндлову. Он сказал:
– Мне очень жаль, что с вашим сыном так случилось. Я говорил с врачом по телефону. Очень хотел бы хоть чем-то вам помочь.
– Есть одна вещь, – сказал Кризи, все еще стоя в дверях. – Вы могли бы ускорить всю формальную волокиту и по возможности провести процесс в Булавайо? Мне не хочется несколько дней мотаться взад-вперед между Булавайо и Хараре.
– Это будет сделано, – заверил его африканец. – Робин Джилберт будет занят только этим делом.
Он слегка подвинулся, и Кризи прошел в комнату. Макси следовал за ним. Глория, как всегда, сидела в кресле на колесах. Робин Джилберт пристроился на банкетке рядом с молодой китаянкой. Кризи взглянул на Глорию – на ее лице застыло выражение муки. Она спросила:
– Ну как он?
– Парализован ниже пояса. Вы можете понять, как он себя чувствует, лучше, чем я.
– Вы с ним говорили?
– Да.
– Вы сказали ему?
– Конечно.
– Как он это воспринял?
– Как мужчина.
Голос ее утратил всю властность и высокомерие. Она сказала:
– Я могу устроить так, что в течение сорока восьми часов здесь будут лучшие специалисты из Штатов.
Кризи покачал головой.
– Миссис Мэннерз, время размахивать волшебной палочкой давно прошло. Здешние врачи на таких ранениях еще во время войны собаку съели.
Она подняла голову и со слезами в голосе спросила:
– Что же тогда я могу сделать?
– Только одну вещь, – ответил Кризи. – Мы нашли людей, застреливших вашу дочь, и убили их. По нашему договору в том случае, если мы их найдем, вы обещали заплатить нам полмиллиона швейцарских франков, а если после этого убьем – еще миллион. Свою работу мы сделали. Был бы вам очень обязан, если бы вы могли нам заплатить, и как можно скорее. Сейчас мне эти деньги очень понадобятся.
– Конечно. Я расплачусь с вами немедленно. Можно мне будет увидеть Майкла?
– Зачем?
– Не будьте жестоки, Кризи. Вы же сами только что сказали, что я, может быть, понимаю его, как никто другой. Так оно и есть. Я поговорила бы с ним, попыталась бы ему чем-то помочь.
Кризи ощутил, как его окатывает волна ярости. Но тут же он подумал, что он смотрит в глаза женщины, выражавшие сострадание и жалость. Он сказал:
– Вы сможете с ним встретиться завтра утром. Только, пожалуйста, не плачьте и не высказывайте ему свои соболезнования.
Она застыла в кресле.
– Я достаточно много пережила, чтобы этого не делать.
Глава 30
Майкл проснулся. Лучи солнечного света пробивались сквозь окно. Почти всю ночь он не мог заснуть, хотя очень старался. Ему удалось забыться лишь часа на два-три. Он повернул голову – на этот раз сидевшая у постели сестра была белой. Она читала книгу.
– Что вы читаете? – спросил он.
Сестра вздрогнула от неожиданности. Из-под ее белого, туго накрахмаленного апостольника выбивались черные волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Эта молодая дама полагает, что убийство моей дочери каким-то образом связано с Гонконгом. Она только что оттуда прилетела.
– Да, я знаю. Комиссар Ндлову звонил мне прошлой ночью. – Он глубоко вздохнул. – Миссис Мэннерз, я должен вам сообщить, что люди, убившие вашу дочь и Клиффа Коппена, были застрелены сегодня на рассвете вместе с несколькими их подручными.
Пожилая дама долго смотрела в лицо полицейскому.
– Вы уверены, что это были именно они?
– Да. У нас имеются исчерпывающие доказательства.
– Их убил Кризи?
– Да, вместе с Макси Макдональдом и Майклом. Около деревни Бинга, что стоит на озере, произошло сражение с применением огнестрельного оружия.
– А я думала, что Майкл остался в Хараре.
– Да. Мы тоже так считали. Но он выехал вчера из гостиницы и, должно быть, быстро туда добрался.
– Убийцы были черные?
– Нет, они были белые. – Он взглянул на часы и сказал: – Подробности я расскажу вам в самолете.
Глория удивилась.
– В самолете?
– Да, в вашем лайнере, миссис Мэннерз. Мы должны вылететь в Булавайо. В холле гостиницы мне встретилась ваша сиделка, и я попросил ее собрать ваши вещи. Кроме того, я сказал управляющему, чтобы он оповестил экипаж самолета. Мне хотелось бы вылететь как можно скорее.
Глория пыталась собраться с мыслями.
– А почему в Булавайо?
Инспектор встал и пристально на нее посмотрел.
– Потому что во время перестрелки Майкл был тяжело ранен.
– О, Господи! Надеюсь, с ним все будет в порядке?
– Не знаю. Когда поступил сигнал тревоги, я был в Бинге. Мы доставили его в больницу поселка, но там нет необходимого оборудования. Два часа назад, когда я уезжал из Бинги, состояние его стабилизировалось. Сейчас его переправляют в больницу Булавайо, которая оснащена гораздо лучше. Кризи и Макси с ним. Сейчас комиссар Ндлову как раз летит из Хараре в Булавайо вместе с тремя арестованными сообщниками убийц.
Глория сразу заторопилась.
– Да, инспектор, мы тут же вылетаем. Надеюсь, мисс Куок с нами.
– Конечно, – сказал Джилберт и обошел кресло, чтобы отвезти Глорию в номер.
Глава 28
Кризи вошел в комнату, когда настал вечер. Чернокожая сиделка, исполнявшая также функции медсестры, встала со стула, стоявшего у кровати. Кризи сказал:
– Сестра, вы не будете так любезны оставить нас вдвоем?
Она кивнула и, засуетившись, вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Кризи сел на постель, взял руку Майкла в свою и спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
Майкл не ответил. Он взглянул в глаза Кризи.
– Скажи мне правду.
– Хорошего мало.
– Правду мне скажи!
Кризи сделал паузу, потом произнес:
– С раной у тебя в плече ерунда. Скоро оно полностью заживет, и рукой будешь пользоваться, как раньше.
– А вторая рана?
– С ней все гораздо хуже. Пуля задела позвоночник. Книзу от пояса ты будешь парализован.
Воцарилось тягостное молчание. Потом Майкл сказал:
– Так я и думал. Наверное, помочь никак нельзя – ни сейчас, ни в будущем.
– В общем, так оно и есть, – ответил Кризи. – Я говорил с одним врачом из Лондона, он поставил тот же диагноз. Беда это непоправимая. После восемнадцати лет войны в этой стране у здешних врачей накопился большой опыт в лечении огнестрельных ранений. Ошибиться они не могли. Тебе надо собраться с духом. Через пару недель ты сможешь выбраться отсюда и вернуться на Гоцо. Там тебе надо будет начинать новую жизнь. Это будет нелегко, но ты – парень сильный и крепкий… ты сможешь с этим совладать. Мы с Джульеттой будем с тобой.
Он крепко сжал руку Майкла, почувствовал ответное пожатие и услышал сдавленный голос сына:
– Не хочу я с этим справляться. Так жить я не смогу. Каждый раз, глядя на эту занудную, взбалмошную старуху в кресле на колесах, я задавал себе вопрос о том, как вообще можно так жить. Ну ладно, она хоть до этого прожила большую жизнь. Но неужели ты думаешь, что еще лет сорок-пятьдесят я смогу мириться с такой жизнью, с каждым днем становясь все зануднее и вреднее? Нет, Кризи, выхода я не вижу.
– Это сейчас тебе кажется, что все безнадежно, – ответил Кризи. – Просто удивительно, как люди преодолевают такие передряги и продолжают спокойно жить – иногда даже совсем неплохо. Я знал многих таких людей. Поначалу они и мысли об этом не допускают, а потом смиряются. Конечно, тяжело это неимоверно, но ты с этим совладаешь. Я тебя хорошо знаю.
Майкл очень медленно покачал головой, лежавшей на подушке.
– Я такой жизни не хочу, Кризи… Я просто не вынесу ее, и ничего здесь не изменится. Знаешь, о чем я хочу тебя попросить?
Кризи вздохнул.
– Майкл, я этого делать не буду. Выкинь это из головы. Хоть я тебя и усыновил, но во всем – ты мой сын. Жизнь твоя должна продолжаться. Кто знает? Может быть, лет через пять, десять, пятнадцать хирурги найдут средство восстанавливать позвоночник.
Майкл снова медленно покачал головой.
– Ты, Кризи, и сам в это не веришь. Это пустые слова.
– Кто, черт возьми, может это знать, Майкл? В медицине и хирургической технике достигнуты огромные успехи. Я видел во Вьетнаме помиравших от ран парней, которые сейчас остались бы живы.
– Все это только слова, Кризи… Я хочу, чтобы ты это сделал.
Минуту или больше стояло молчание, оба мужчины смотрели друг на друга. Потом Кризи сказал:
– Ладно, я могу тебе пообещать одну вещь. Мы вернемся на Гоцо, и ровно через три месяца – день в день, если ты будешь настаивать на том же, я устрою тебе несчастный случай.
Снова последовало продолжительное молчание, которое нарушил Майкл.
– Через три месяца?
– Да.
– День в день?
– Да.
– Обещаешь?
– Да.
Майкл еле заметно кивнул и снова сжал руку Кризи.
– Договорились.
Глава 29
Кризи вернулся в гостиницу «Черчиль армз» сразу после восьми вечера. Гостиница стояла на холмистой окраине города, совсем недалеко от больницы. Клерк на регистрации передал ему ключ и три послания. Одно было от Глории Мэннерз: она у себя в номере вместе с инспектором Джилбертом и комиссаром Ндлову. Во втором инспектор Джилберт писал, что он с комиссаром Ндлову ждет его в комнате миссис Мэннерз. Третье оставил Макси: он в баре и приглашает его пропустить рюмочку.
Кризи пошел прямо в бар.
В руке у Макси был стакан с большой порцией виски. Кризи сел рядом на табурет и сказал бармену:
– Один коньяк. «Реми Мартэн».
Вид у Макси был такой же изможденный, как и у Кризи. Оба они не спали уже больше двух суток. Друзья сидели молча, пока Кризи не подали коньяк. Тогда Макси спросил:
– Что нового?
– Ничего хорошего… Он просил меня его кончить.
– Как ты это вынес?
– Я сказал, что мы с ним уедем на Гоцо, и если через три месяца он не изменит решение, я это сделаю.
– А ты сможешь?
– Да… Но надеюсь, через три месяца он станет думать по-другому. Ты ведь знаешь, как это бывает.
– Да, так всегда случается. Мальчику сильно не повезло. Несколько миллиметров влево или вправо – и через пару недель он был бы уже на ногах. – Он взглянул на Кризи и спросил: – Сам-то ты как?
Кризи пригубил коньяк и пожал плечами.
– Я такое и раньше видел.
– Конечно. Все мы на это раньше насмотрелись.
В бар вошла шумная компания хорошо одетых бизнесменов и заказала напитки. Макси сказал:
– Я звонил домой и говорил с Николь. Мне бы, конечно, и с Люсеттой поговорить надо было.
– Ты сказал ей?
– Нет, я только сказал, что Майкл ранен и через пару дней я сообщу им о его состоянии. Она, конечно, тут же хотела вылететь, сильно плакала. Она любит этого парня.
– А в инвалидной коляске она его будет любить?
Над ответом на этот вопрос Макси думал долго. Потом сказал:
– Думаю, да.
– Это, вообще-то, может быть очень важно.
– Да, наверное. Положись в этом деле на меня – через пару недель я тебе смогу сказать что-то более определенное. Самое плохое будет, если она сломается и покатится под откос.
Кризи взглянул на друга и сказал:
– Хорошо, этот вопрос будешь решать ты, Макси. Почему бы тебе сейчас не пойти поспать?
Макси покачал головой.
– Еще не время. Тебя ждут наверху, в номере миссис Мэннерз. Там Джон Ндлову и Робин Джилберт. Раньше чем через час мы не ляжем. А может быть, после этой встречи мы спустимся вниз и еще тяпнем по одной.
– Может быть. Как там старая стерва?
Макси сказал:
– Раньше я не поверил бы, но, узнав о ранах Майкла, она ревмя ревела.
– Она плакала?
– Да. Мне кажется, она в этом винит себя.
– Почему?
– Не знаю. Может, потому, что всю эту кутерьму она затеяла.
– Она должна бы быть довольна – мы сделали то, за чем приехали. Скотов этих мы прикончили.
– Но она вовсе не рада, – сказал Макси. – Кстати, там с ней одна китаянка. Она сегодня прилетела из Гонконга. Есть какая-то связь между тем, что случилось здесь, с «Триадами» в Гонконге.
– Еще и «Триады» в этом замешаны?
– Да. Документы, которые были в сейфе Бекера, ясно указывают на это. И все – из-за рога носорога. За браконьерами стоял Бекер, а «Триады» его финансировали. У этой китаянки убили всю семью.
Кризи допил коньяк и сказал:
– Пойдем, пора с этим делом кончать.
* * *
На стук Кризи дверь открыл Джон Ндлову. Он сказал:
– Мне очень жаль, что с вашим сыном так случилось. Я говорил с врачом по телефону. Очень хотел бы хоть чем-то вам помочь.
– Есть одна вещь, – сказал Кризи, все еще стоя в дверях. – Вы могли бы ускорить всю формальную волокиту и по возможности провести процесс в Булавайо? Мне не хочется несколько дней мотаться взад-вперед между Булавайо и Хараре.
– Это будет сделано, – заверил его африканец. – Робин Джилберт будет занят только этим делом.
Он слегка подвинулся, и Кризи прошел в комнату. Макси следовал за ним. Глория, как всегда, сидела в кресле на колесах. Робин Джилберт пристроился на банкетке рядом с молодой китаянкой. Кризи взглянул на Глорию – на ее лице застыло выражение муки. Она спросила:
– Ну как он?
– Парализован ниже пояса. Вы можете понять, как он себя чувствует, лучше, чем я.
– Вы с ним говорили?
– Да.
– Вы сказали ему?
– Конечно.
– Как он это воспринял?
– Как мужчина.
Голос ее утратил всю властность и высокомерие. Она сказала:
– Я могу устроить так, что в течение сорока восьми часов здесь будут лучшие специалисты из Штатов.
Кризи покачал головой.
– Миссис Мэннерз, время размахивать волшебной палочкой давно прошло. Здешние врачи на таких ранениях еще во время войны собаку съели.
Она подняла голову и со слезами в голосе спросила:
– Что же тогда я могу сделать?
– Только одну вещь, – ответил Кризи. – Мы нашли людей, застреливших вашу дочь, и убили их. По нашему договору в том случае, если мы их найдем, вы обещали заплатить нам полмиллиона швейцарских франков, а если после этого убьем – еще миллион. Свою работу мы сделали. Был бы вам очень обязан, если бы вы могли нам заплатить, и как можно скорее. Сейчас мне эти деньги очень понадобятся.
– Конечно. Я расплачусь с вами немедленно. Можно мне будет увидеть Майкла?
– Зачем?
– Не будьте жестоки, Кризи. Вы же сами только что сказали, что я, может быть, понимаю его, как никто другой. Так оно и есть. Я поговорила бы с ним, попыталась бы ему чем-то помочь.
Кризи ощутил, как его окатывает волна ярости. Но тут же он подумал, что он смотрит в глаза женщины, выражавшие сострадание и жалость. Он сказал:
– Вы сможете с ним встретиться завтра утром. Только, пожалуйста, не плачьте и не высказывайте ему свои соболезнования.
Она застыла в кресле.
– Я достаточно много пережила, чтобы этого не делать.
Глава 30
Майкл проснулся. Лучи солнечного света пробивались сквозь окно. Почти всю ночь он не мог заснуть, хотя очень старался. Ему удалось забыться лишь часа на два-три. Он повернул голову – на этот раз сидевшая у постели сестра была белой. Она читала книгу.
– Что вы читаете? – спросил он.
Сестра вздрогнула от неожиданности. Из-под ее белого, туго накрахмаленного апостольника выбивались черные волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41