– Но чем же вам поможет этот Коппен?
– Пока не знаю, но мы должны использовать каждую ниточку.
Он снял трубку, набрал номер и дал своим подчиненным ряд поручений.
– Они скоро мне сюда перезвонят… А что вы собираетесь делать с этим домом? Продадите его? Он, должно быть, стоит целое состояние.
В ее мимолетной улыбке не было радости.
– Да, дом будет продан, но он заложен и перезаложен. В отличие от деда мой отец совершенно не умел распоряжаться деньгами… Он не играл в азартные игры, не спекулировал ценными бумагами и вообще не занимался никакими махинациями. Он дал нам с братом неплохое образование, но после всех расходов на его работу и оборудование лаборатории денег осталось совсем немного, если вообще что-нибудь осталось.
– И что же вы собираетесь теперь делать?
– У меня трехмесячная отсрочка по платежам. А когда дом будет продан, я, скорее всего, перееду в квартиру и буду жить в ней вместе с одной стюардессой. – Заметив на его лице выражение озабоченности, она сказала: – Вы неплохо разбираетесь в делах «Триад», Колин, но совсем не знаете меня. Я вовсе не собираюсь выметаться из города из-за этих подонков из «Триад» – ни из-за Томми Мо, ни из-за кого бы то ни было другого.
В течение следующих пяти минут Колин пытался убедить Люси покинуть Гонконг, пугая ее всевозможными опасностями. Он все еще безуспешно настаивал на своем, когда раздался звонок. Люси подошла к телефону, выслушала, что ей сказали, и передала трубку Чапмэну.
Он внимательно слушал, лишь изредка задавая односложные вопросы, потом повесил трубку.
– Если предположить, что письмо отсюда до Зимбабве идет около недели, то примерно в то время, когда Клифф Коппен получил сообщение вашего отца, его застрелили вместе с его американской подругой на берегу Замбези. Полиция Зимбабве выслала мне по факсу полный отчет об этом преступлении.
– Смерть Коппена, конечно, могла быть простым совпадением… В конце концов, и в Африке может быть небезопасно.
Англичанин передернул плечами.
– Точно так же опасно может быть в Нью-Йорке, Рио или в любой маленькой деревушке, затерянной на краю света. Когда речь заходит о «Триадах», я не верю ни в какие совпадения.
Глава 11
«Гольфстрим IV» был оборудован спутниковой связью. Первым ею воспользовался Макси Макдональд. Когда они пролетали над Альпами, он говорил со своим двоюродным братом, жившим в семидесяти милях от Булавайо – второго по величине города Зимбабве. Беседа шла на языке, который Глории был совершенно непонятен.
Она взглянула на Кризи через стол и спросила:
– Что это за язык?
– Ндебеле, – ответил Кризи. – Это язык матабеле – основного племени этой части страны.
– Вы его понимаете?
– Немного. А Макси с братом говорят на нем действительно прекрасно.
– А почему они не говорят по-английски? Вы что, хотите от меня что-то скрыть?
Кризи сделал над собой усилие, чтобы не раздражаться.
– Мы ничего от вас не скрывали, миссис Мэннерз, ни в начале нашего путешествия, ни теперь. Мы просто не знаем, насколько безопасна эта спутниковая связь. Макси ведет разговор об оружии. Мы не хотим, чтобы нас кто-то подслушивал.
– О каком еще оружии?
– Вы же понимаете, что мы с Макси не собираемся идти в буш искать убийц вашей дочери с голыми руками. Нам нужны винтовки и пистолеты. Мы оставим Майкла на несколько дней в Хараре, чтобы он там разузнал, как обстоят дела. Он это умеет, а его там никто не знает. Поймите, что хотя это и большая страна, там и в городах все мыслят по-деревенски, особенно белые. Так вот, Майкла мы оставляем в Хараре, а сами летим в Булавайо, проводим там день, а потом вылетаем к водопаду Виктория – там ближайший от места убийства крупный населенный пункт. Есть даже несколько неплохих гостиниц. Пока мы с Макси будем бродить по бушу, вы там поживете.
– Что именно вы собираетесь там искать?
– Ничего определенного. Все следы убийцы или убийц утрачены.
– Так зачем же тогда вы идете в буш? Вы что, в бойскаутов собрались поиграть?
Кризи вновь подавил закипавшее в нем раздражение. Он сказал:
– Миссис Мэннерз, пока что, не считая расходов на аренду самолета, ваши затраты были сравнительно небольшими. Если мы с Макси не наткнемся на что-нибудь в буше, а Майкл ничего не найдет в Хараре, мы разъедемся по домам.
В его голосе, видимо, ей послышалась язвительная нотка, и она тут же выпустила когти:
– Вы именно этого и добиваетесь? – прошипела американка.
Он покачал головой.
– Позвольте мне закончить свою мысль, миссис Мэннерз. Как правило, я очень тщательно выбираю людей, на которых работаю. Если мне что-нибудь не по душе, я вообще отказываюсь от предложения. Завершив свою карьеру, я смог свить уютное гнездышко, но события последних двух лет пробили в моем бюджете серьезную брешь. Вообще-то я человек не бедный, но люблю, чтобы в загашнике что-нибудь было. Поэтому я был бы очень рад найти в буше что-то связанное с убийством вашей дочери – тогда я мог бы получить с вас солидное вознаграждение. Макси и Майкл тоже на это надеются.
– Значит, можно считать, что если бы не деньги, вы отказались бы на меня работать?
– По правде сказать, миссис Мэннерз, я не знаю. Джим Грэйнджер мой друг.
Макси закончил говорить по телефону. Кризи повернулся к нему.
– Ну что?
– У Яна есть все оружие, которое нам нужно. Лицензии на него имеются, но там есть одна закавыка – он сможет нам его одолжить только с письменного разрешения полиции. По закону владеть им может только он. Нарушать закон брат, естественно, не хочет.
– Я предвидел, что мы с этим столкнемся, – сказал Кризи. Он посмотрел на часы. – Скоро проснется Джим Грэйнджер в Денвере. Я позвоню ему и попрошу еще раз воспользоваться своим влиянием, чтобы он через Госдепартамент попросил американского посла в Зимбабве снова немножко надавить на местные власти.
– Хорошо, – ответил Макси. – Но есть и другая новость. Ян подтвердил, что Джон Ндлову – тот самый командир террористов, с которым мы боролись в семидесятых. Он еще сказал, что этот парень пользуется уважением и у черных и у белых. Говорят, подкупить его нельзя.
– Что все это значит? – спросила Глория.
Кризи принялся объяснять:
– Здесь были две повстанческие армии, которые боролись за независимость против родезийских вооруженных сил. Ндлову возглавлял одну из них. Он был неплохим командиром, действовал в основном в районе восточного нагорья. Пару раз ему удавалось уйти, когда мне уже казалось, что я его поймал. Он умный. Он все выяснит обо мне и Макси.
– Это не лучшая новость, – заметила Глория.
– Как знать, может быть, и не самая плохая. В Зимбабве было достигнуто примирение сил, в прошлом враждовавших между собой.
– Значит, вы полагаете, он будет с нами сотрудничать?
Кризи взглянул на Макси, ожидая, что тот ответит. Макси сказал:
– Ну если министр на него надавит, он, наверное, нам поможет, хотя и без особого энтузиазма. Вы ведь понимаете, что ни один полицейский в мире не придет в восторг, если он загубил дело, а потом появляется богатая пожилая дама с кучей наемников, которые это дело снова берутся раскапывать. Особенно когда на него нажмут, чтобы он дал этим самым наемникам разрешение на использование полудюжины стволов. Тем не менее в этой ситуации есть и положительные стороны. Мой двоюродный брат знает Ндлову лично и неплохо с ним ладит, а поскольку это оружие принадлежит ему, может быть, Ндлову будет посговорчивее… Нам надо просто подождать и посмотреть, как пойдут дела.
В другом салоне самолета Майкл проиграл в карты Раби. Сиделке было около сорока.
– Вашей работе не позавидуешь, – сказал Майкл.
– Вы имеете в виду миссис Мэннерз?
– Да. Она, наверное, не самый приятный из ваших пациентов.
– У меня бывали и похуже, – сказала Раби с легкой усмешкой. – Но таких было немного.
– Сколько времени вы уже на нее работаете?
– Я у нее шестая. Все остальные увольнялись через несколько дней или через пару недель. К тому времени, как я начала за ней присматривать, она, должно быть, поняла, что надо быть немного помягче, иначе вокруг вообще никого не останется.
– Вы хотите сказать, что сейчас она стала мягче, чем была раньше?
Сиделка снова усмехнулась.
– Слегка, но этого уже достаточно, чтобы ее можно было переносить. Кроме того, оплата и условия очень неплохие. Есть, правда, еще одна причина. У меня единственная дочь… ее отец сбежал много лет назад. Сейчас она в колледже, и мы с ней очень близки. Могу себе представить, что со мной стало бы, если бы ее убили в далекой стране, как убили Кэрол Мэннерз. – Она снова выиграла. – Майкл, вам надо получше следить за игрой.
Она была права. Майкл уныло подсчитал результат игры и записал на бумажке общий итог. Раби сказала:
– Как бы то ни было, это путешествие очень меня развеяло. Оно нарушило наш заведенный распорядок, да и в Африке я никогда раньше не бывала.
– Я тоже, – сказал Майкл. – Мне не терпится поскорее прилететь.
Тем временем Кризи закончил говорить по телефону с Джимом Грэйнджером и обратился к Глории.
– Он свяжется с нами либо еще до посадки в Хараре, либо позже, когда мы будем в гостинице.
Во время телефонного разговора Глория внимательно прислушивалась к словам Кризи.
– О чем он спросил вас, когда вы ответили: «Нет, с ней все в порядке»?
Кризи взглянул на Макси.
– Он спросил меня, не слишком ли много неудобств вы мне причиняете. Но это ведь вполне естественный вопрос, не так ли?
Она медленно кивнула.
– Да, думаю, это так.
Глава 12
Когда Томми Мо входил в ресторан, остальные посетители не то чтобы раскланивались с ним или расшаркивались – они просто замолкали и провожали его глазами, пока он в окружении телохранителей шел мимо их столиков в свой отдельный кабинет. В Гонконге его звали Ву Е Тао Ша, что в переводе означает «Недремлющий нож». Поскольку он владел этим рестораном, качество блюд и обслуживания было несравненным. Директор ресторана, шеф-повар, официанты и все остальные сотрудники заведения были членами 14-К, поэтому Томми Мо мог здесь без опаски говорить все, что хотел.
Его главным подручным был невысокий, лысый шанхаец, которому давно перевалило за шестьдесят. Его кличка Шэнь Суан Цу переводилась как «Восхитительный мозг». За трапезой он всегда сидел слева от Томми Мо. Когда была подана первая смена блюд, он сообщил боссу, что полиция и остальные службы безопасности в 6.15 объявили общую тревогу – ровно через четверть часа после того, как он сам, используя специальный код, позвонил в полицейское управление и предупредил о готовившемся террористами в течение ближайших двенадцати часов нападении либо на аэропорт, либо на морской вокзал. От своих людей, служивших в полиции, они прекрасно знали о том, что внимание служб безопасности было в то время приковано именно к этим двум объектам. Соглядатаи из 14-К донесли, что полицейские агенты, охранявшие дом Люси Куок Линь Фон, ушли со своего поста в 7.30, но их отъезд совпал с прибытием старшего инспектора Колина Чапмэна.
При упоминании этого имени Томми Мо выругался на родном чуйчоуском диалекте. «Восхитительный мозг» продолжал докладывать о том, что нападение на дом запланировано на полночь, однако, если Колин Чапмэн там задержится, очевидно, им придется его отложить.
Реакция Томми Мо на это предложение сильно его обескуражила. Главарь покачал головой и сказал:
– Пусть решит судьба. – Он называл Колина Чапмэна не иначе как обидным прозвищем Йинь Мао, то есть «Общественный волосок». – Может быть, настало время покончить с ним?
«Восхитительный мозг» слегка удивился.
– Трудно даже представить, что тогда начнется, – сказал он. – Правительство иностранцев выходит из себя даже тогда, когда убивают китайского полицейского, а если мы разделаемся с иностранцем, который возглавляет там целый отдел, они просто на уши встанут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41