— По разным поводам. Это сделал не так, а то вообще не нужно было делать. Но на первом плане — дети.
Они сели на длинный белый диван в гостиной, где осенью Робби впервые разговаривал с агентами налоговой полиции.
— Этот вопрос у нас был самый насущный. Я голосовал за детей. Обеими руками. Конечно, боялся, что все получится как у моего отца, но надеялся на лучшее. А Лоррейн с ее дурацким воспитанием имела привычку все переносить на завтра. Конечно, у нее были резоны. Во-первых, работа. Черт возьми, она ведь действительно делала большие деньги. Ну и потом, понимаешь, я был не подарок, заставлял ее страдать, Ей всегда хотелось одной ногой стоять за порогом. Я пытался исправиться и исправлялся, но… не до конца. А затем, очевидно, чтобы меня проучить, она сделала аборт. Я метался, говорил, давай спокойно все обсудим, разберемся как следует… зачем же так. Возможно, после этого мы действительно в чем-то разобрались, только больше Рейни забеременеть не сумела. Вот так. Каждый раз в Новый год в течение пяти лет я засыпал с одной и той же мыслью: ну, может, в наступающем году Бог смилостивится. Перед тем, как она заболела, мы беседовали об этом постоянно. Давали будущему ребенку разные смешные прозвища, перебрасывались шутливыми замечаниями вроде «Нет, пиццу с оливками брать не будем, она оливки не ест». Это была девочка. Не знаю почему. Веселая. С лучистыми голубыми глазами. Так или иначе, это продолжается у нас и по сей день. — Робби вгляделся в ворс белого ковра и неожиданно рассмеялся. — А сегодня мы придумали ей прекрасное имя. Мне хотелось, чтобы оно было еврейское. Мы закончили книгу, которая Рейни очень нравилась, и она говорит: «Ее зовут Нэнси Тейлор Розенберг». В книге была одна очень милая девочка с таким именем. Ну, и пошло-поехало. К прекрасным голубым глазам нашей Нэнси Тейлор Розенберг нужно подобрать солнечные очки. У Нэнси Тейлор Розенберг те же заскоки, что и у ее мамы. Нэнси Тейлор Розенберг любит шоколадный торт, но ведь у нее от него ужасная аллергия. Представляешь, мы буквально впали в транс. Один раз даже чуть не поругались. Правда, все это продолжалось где-то минут двадцать… — Робби вдруг резко оборвал себя, хлопнул ладонями по бедрам и нахмурился. — Итак… что случилось?
— Утром позвонил Сиг Милаки. Сказал, что хочет поговорить.
— Сиг… — задумчиво пробормотал Робби. — Интересно, что бы это могло значить?
Ивон привезла с собой телефонную ловушку — устройство для записи разговоров, основным элементом которого был маленький наушник с вмонтированным микрофоном, принимающим сигналы как из телефонной трубки, так и акустические. Наушник соединялся проводом с портативным магнитофоном, находившимся у нее в дипломате. Элф хотел сделать все сам, но побоялся, что за ним могут следить.
Ивон услышала в свой наушник, как Милаки подходит к телефону откуда-то издалека, по дороге резко отчитывая сразу нескольких подчиненных.
— Фивор, привет! — воскликнул он неожиданно добродушным тоном. — А я тут как раз размышлял насчет адвокатской профессии. Моя дочка только что закончила первый курс юридического, и я сейчас за ней пристально наблюдаю. Чтобы не пропустить, когда у нее появится второе лицо.
— Вы весельчак, Сиг.
— Да нет же, она обязательно скурвятся, не успеешь оглянуться. — Милаки громко рассмеялся и долго не мог успокоиться. Ему очень понравилась собственная шутка. Он повторил ее еще несколько раз и затем перешел к делу. — Понимаешь, мне вдруг захотелось увидеть твою противную морду, и я подумал, может, нам встретиться и попить газировки с сиропом. Давай-ка часов в шесть, а? В твоем прикольном местечке, где за кружку пива дерут по шесть долларов.
Робби попросил Милаки намекнуть, с чем связана эта встреча, но тот в ответ заржал, словно отмочил что-то очень смешное, и закончил разговор.
В пять минут седьмого Робби вошел в «Батискаф», как всегда распространяя вокруг себя аромат великолепного одеколона. Костюм итальянский, шерстяной, волосы уложены феном. Повлияла ли знакомая атмосфера, или благодаря актерским способностям, но выглядел он лучше, чем в последние несколько недель.
Возможностей получить приличную запись в такой обстановке было немного. Клекер попытался решить эту серьезную техническую проблему, снабдив звукозаписывающей аппаратурой с направленными микрофонами троих членов группы наружного наблюдения, которым следовало пробраться как можно ближе к Робби. Конечно, помимо аудиозаписи, хотелось иметь и видео, но получить стабильную картинку было очень сложно. К тому же Робби не сможет держать в руке увесистый дипломат в течение часа, если не дольше. Клекер подумал и добавил в бригаду еще одного агента-женщину с видеокамерой, которая заняла столик наверху. Второй камерой внизу снимали три агента азиатского происхождения, два японца и кореец. Они расположились около бара и вели себя, как беззаботные туристы. Передавали камеру друг другу, дурачились, старались запечатлеться в различных позах. Двое вообще языка не знали, а третий говорил на тарабарщине, ее никто не понимал. Они громко что-то кричали друг другу и весело смеялись. Замечательная пародия на представление американцами азиатов.
Чтобы не разряжать аккумуляторы, камеры не включали, пока Робби не появился в зале. В фургончике напряженно ожидали, когда заработает аппаратура. Его внутренность сегодня выглядела, как телевизионная аппаратная. К обычной пирамиде оборудования Клекер добавил еще два видеомонитора и три дополнительных приемника звука. Текс Клевенгер, получивший в армии специальность звукотехника, помогал настраивать аппаратуру. Сеннетту, Макманису и мне буквально некуда было положить локти.
За рулем сидела Ширли, рядом Ивон, как и все — с телефонной гарнитурой на ушах. Но слушала она только одним ухом, а во второе был вставлен наушник от спрятанного под волосами приемника инфракрасного диапазона. Сегодня Робби поручили добиваться встречи с Бренданом. Для этой цели Сеннетт и Макманис решили использовать Ивон. Выполнение плана зависело от того, как долго Робби пробудет в «Батискафе» и что от него хочет Милаки. Об этом по-прежнему никто ничего не знает.
В фургончик уже начали поступать сигналы от различных микрофонов. Было ясно, что «Батискаф» кипит. Зал забит до отказа, все столики заняты, кругом публика, жаждущая развлечений. Очередная неделя подошла к концу, и пришло время оттянуться на всю катушку. Элф отчаянно пытался отстроиться от помех. Один агент уже добрался до Милаки и устроился на табурете рядом. Второй вошел в дверь вслед за Робби.
И сразу же знакомая, Карла, когда-то работавшая секретаршей в их фирме, радостно окликнула Робби. Мы имели возможность видеть ее на экране с выхода видеокамеры, которой манипулировали японцы. Вполне симпатичная, возраста примерно того же, что и он. Волосы белокурые, прямые, ухоженные. Сигарету изо рта вынула в самый последний момент, перед тем как поцеловать Робби в губы. Схватила его руку за локоть и начала расспросы о Мортоне, делах фирмы, общих знакомых. Следом пошел рассказ о сыновьях, служащих сейчас на флоте.
— Увидимся позже, дорогуша, — сказал Робби, воспользовавшись паузой. — У меня назначена встреча с одним человеком.
— Вот все так. Куда-то убегают. Оставляют меня наедине с бокалом.
Он чмокнул Карлу в щеку и начал пробиваться к Милаки, который, склонившись на табурете и заткнув пальцем ухо, кричал что-то в мобильный телефон. Видимо, опять давал кому-то взбучку. Увидев Робби, Сиг мотнул головой, показывая на телефон, и быстро закончил разговор.
В фургончике Элф просигналил, чтобы мы переключили головные телефоны на третий канал. Сигнал от агента, сидящего рядом с Милаки, был чище, чем с выхода Хитреца Робби.
Они обменялись рукопожатиями, и Милаки задержал руку Робби.
— Давай-ка я поведаю тебе забавную историю. Это случилось у нас, в здании суда. Клянусь Богом, я так хохотал, что чуть не испачкал нижнее белье. Ты ведь знаешь этих пижонов, которые экранируют башку алюминиевой фольгой, чтобы не принимать вредные радиосигналы из космического пространства? Так вот, один из таких психов вчера проходил через металлодетектор. Представляешь, там замигали лампочки и так зазвенело, как на бильярде-автомате. Ну, ребята оттащили его к стене и принялись обыскивать. Ты, пожалуй, подними руки, и я покажу тебе, как они это делали.
На втором мониторе мы видели, что Милаки уже приготовился обыскивать Робби.
— А вот это уже настоящее дерьмо, — пробормотал Макманис и попытался встать, забыв, что пристегнут.
Освободившись от ремня, он приблизил лицо к монитору. Робби смущенно переминался с ноги на ногу, но рук не поднимал. Макманис толкнул плечо Ивон и попросил, чтобы она отправлялась туда. Посмотрев в боковое зеркало и убедившись, что все чисто, Ивон выпрыгнула из машины.
— В чем дело? — спросил Милаки. — Боишься щекотки?
— Очень.
— Чепуха. Я щипаться не буду. Только покажу, как это уморительно. — Продолжая улыбаться, Сиг тряхнул головой. Даже на черно-белом изображении было заметно, как он раскраснелся.
Робби слегка поднял руки, как преступник, который еще не решил, сдаваться или нет.
— Милаки, за этот костюм я заплатил две тысячи. Вам бы следовало вначале вымыть руки.
— Да, да. Так вот, представляешь, как это получилось. Значит, они вот так… — Он начал обыскивать Робби с обуви и медленно поднимался вверх, все тщательно ощупывая. — И… да ты просто не поверишь, он свой почти метровый батон салями тоже завернул в фольгу. — Он полез под пиджак Робби, проверить под мышками. — Как мы смеялись! Удивительно, что никто не лопнул.
В фургончике мы едва дышали.
— Где у него это? — тихо спросил Сеннетт.
Сегодня Робби снаряжала Ивон, но Макманис знал, что Хитрец спрятан в специальном отделении в ботинке. Робби купил обувь, сделанную на заказ.
— Но ведь еще есть подводящий провод, — вздохнул Сеннетт.
— Конечно, — согласился Макманис.
Теперь Милаки профессионально прощупывал внутренние швы одежды. Затем положил руку на плечо Робби, прохлопал по всей спине и разразился хохотом. Робби уже не обнаруживал стремления уклониться, даже когда Милаки шлепнул его по заду.
Потом он объяснил нам, что решил возмутиться. Оправил пиджак и сердито посмотрел на копа:
— Сиг, а почему вы не принесли сюда ваш паршивый металлодетектор?
Милаки больше не притворялся.
— Чтобы не пришлось жалеть, лучше проверить сразу. И нечего удивляться, приятель. В такие времена мы с тобой живем. История с твоей леди навела нас на грустные размышления. Мы начали немного волноваться: а вдруг она передала заразу тебе? И беспокойство насчет тебя выразили не только мы, а еще двое джентльменов. Говорят, ты повел себя как-то чудно.
Скорее всего, он намекал на Краудерза и Уолтера. В любом случае, это была плохая новость. Робби не терял лица.
— Ну и что?
— А так, ничего. Вот Минни-Маус тоже болтанула, когда просила судью развести ее с Микки-Маусом. Ты слышал этот прикол? Знаешь, какую она назвала причину? Минни не понравилось, что Микки трахает Гуфи. — Милаки заржал и похлопал Рокки по плечу.
— Сиг, мне смеха и дома достаточно.
— Эй, парень, кончай хандрить! — Пытаясь поднять Робби настроение, Милаки хлопнул его по шее большой красной ладонью. — Вон там в конце бара сидит человек. Хочет с тобой повидаться.
Макманис тяжело вздохнул. Сеннетт вгляделся в монитор, который показывал панораму всего заведения. Робби стал уверенно проталкиваться сквозь оживленную толпу.
— Туи, — прошептал Стэн. — Пусть это будет Туи.
— Косиц, — произнес Элф и поднялся, чтобы показать на экране Ролло, который, как и в первый раз, сидел в самом конце бара под белым роялем.
Агент наблюдения, водивший Косица несколько недель, успел подсуетиться и занять место на табурете рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Они сели на длинный белый диван в гостиной, где осенью Робби впервые разговаривал с агентами налоговой полиции.
— Этот вопрос у нас был самый насущный. Я голосовал за детей. Обеими руками. Конечно, боялся, что все получится как у моего отца, но надеялся на лучшее. А Лоррейн с ее дурацким воспитанием имела привычку все переносить на завтра. Конечно, у нее были резоны. Во-первых, работа. Черт возьми, она ведь действительно делала большие деньги. Ну и потом, понимаешь, я был не подарок, заставлял ее страдать, Ей всегда хотелось одной ногой стоять за порогом. Я пытался исправиться и исправлялся, но… не до конца. А затем, очевидно, чтобы меня проучить, она сделала аборт. Я метался, говорил, давай спокойно все обсудим, разберемся как следует… зачем же так. Возможно, после этого мы действительно в чем-то разобрались, только больше Рейни забеременеть не сумела. Вот так. Каждый раз в Новый год в течение пяти лет я засыпал с одной и той же мыслью: ну, может, в наступающем году Бог смилостивится. Перед тем, как она заболела, мы беседовали об этом постоянно. Давали будущему ребенку разные смешные прозвища, перебрасывались шутливыми замечаниями вроде «Нет, пиццу с оливками брать не будем, она оливки не ест». Это была девочка. Не знаю почему. Веселая. С лучистыми голубыми глазами. Так или иначе, это продолжается у нас и по сей день. — Робби вгляделся в ворс белого ковра и неожиданно рассмеялся. — А сегодня мы придумали ей прекрасное имя. Мне хотелось, чтобы оно было еврейское. Мы закончили книгу, которая Рейни очень нравилась, и она говорит: «Ее зовут Нэнси Тейлор Розенберг». В книге была одна очень милая девочка с таким именем. Ну, и пошло-поехало. К прекрасным голубым глазам нашей Нэнси Тейлор Розенберг нужно подобрать солнечные очки. У Нэнси Тейлор Розенберг те же заскоки, что и у ее мамы. Нэнси Тейлор Розенберг любит шоколадный торт, но ведь у нее от него ужасная аллергия. Представляешь, мы буквально впали в транс. Один раз даже чуть не поругались. Правда, все это продолжалось где-то минут двадцать… — Робби вдруг резко оборвал себя, хлопнул ладонями по бедрам и нахмурился. — Итак… что случилось?
— Утром позвонил Сиг Милаки. Сказал, что хочет поговорить.
— Сиг… — задумчиво пробормотал Робби. — Интересно, что бы это могло значить?
Ивон привезла с собой телефонную ловушку — устройство для записи разговоров, основным элементом которого был маленький наушник с вмонтированным микрофоном, принимающим сигналы как из телефонной трубки, так и акустические. Наушник соединялся проводом с портативным магнитофоном, находившимся у нее в дипломате. Элф хотел сделать все сам, но побоялся, что за ним могут следить.
Ивон услышала в свой наушник, как Милаки подходит к телефону откуда-то издалека, по дороге резко отчитывая сразу нескольких подчиненных.
— Фивор, привет! — воскликнул он неожиданно добродушным тоном. — А я тут как раз размышлял насчет адвокатской профессии. Моя дочка только что закончила первый курс юридического, и я сейчас за ней пристально наблюдаю. Чтобы не пропустить, когда у нее появится второе лицо.
— Вы весельчак, Сиг.
— Да нет же, она обязательно скурвятся, не успеешь оглянуться. — Милаки громко рассмеялся и долго не мог успокоиться. Ему очень понравилась собственная шутка. Он повторил ее еще несколько раз и затем перешел к делу. — Понимаешь, мне вдруг захотелось увидеть твою противную морду, и я подумал, может, нам встретиться и попить газировки с сиропом. Давай-ка часов в шесть, а? В твоем прикольном местечке, где за кружку пива дерут по шесть долларов.
Робби попросил Милаки намекнуть, с чем связана эта встреча, но тот в ответ заржал, словно отмочил что-то очень смешное, и закончил разговор.
В пять минут седьмого Робби вошел в «Батискаф», как всегда распространяя вокруг себя аромат великолепного одеколона. Костюм итальянский, шерстяной, волосы уложены феном. Повлияла ли знакомая атмосфера, или благодаря актерским способностям, но выглядел он лучше, чем в последние несколько недель.
Возможностей получить приличную запись в такой обстановке было немного. Клекер попытался решить эту серьезную техническую проблему, снабдив звукозаписывающей аппаратурой с направленными микрофонами троих членов группы наружного наблюдения, которым следовало пробраться как можно ближе к Робби. Конечно, помимо аудиозаписи, хотелось иметь и видео, но получить стабильную картинку было очень сложно. К тому же Робби не сможет держать в руке увесистый дипломат в течение часа, если не дольше. Клекер подумал и добавил в бригаду еще одного агента-женщину с видеокамерой, которая заняла столик наверху. Второй камерой внизу снимали три агента азиатского происхождения, два японца и кореец. Они расположились около бара и вели себя, как беззаботные туристы. Передавали камеру друг другу, дурачились, старались запечатлеться в различных позах. Двое вообще языка не знали, а третий говорил на тарабарщине, ее никто не понимал. Они громко что-то кричали друг другу и весело смеялись. Замечательная пародия на представление американцами азиатов.
Чтобы не разряжать аккумуляторы, камеры не включали, пока Робби не появился в зале. В фургончике напряженно ожидали, когда заработает аппаратура. Его внутренность сегодня выглядела, как телевизионная аппаратная. К обычной пирамиде оборудования Клекер добавил еще два видеомонитора и три дополнительных приемника звука. Текс Клевенгер, получивший в армии специальность звукотехника, помогал настраивать аппаратуру. Сеннетту, Макманису и мне буквально некуда было положить локти.
За рулем сидела Ширли, рядом Ивон, как и все — с телефонной гарнитурой на ушах. Но слушала она только одним ухом, а во второе был вставлен наушник от спрятанного под волосами приемника инфракрасного диапазона. Сегодня Робби поручили добиваться встречи с Бренданом. Для этой цели Сеннетт и Макманис решили использовать Ивон. Выполнение плана зависело от того, как долго Робби пробудет в «Батискафе» и что от него хочет Милаки. Об этом по-прежнему никто ничего не знает.
В фургончик уже начали поступать сигналы от различных микрофонов. Было ясно, что «Батискаф» кипит. Зал забит до отказа, все столики заняты, кругом публика, жаждущая развлечений. Очередная неделя подошла к концу, и пришло время оттянуться на всю катушку. Элф отчаянно пытался отстроиться от помех. Один агент уже добрался до Милаки и устроился на табурете рядом. Второй вошел в дверь вслед за Робби.
И сразу же знакомая, Карла, когда-то работавшая секретаршей в их фирме, радостно окликнула Робби. Мы имели возможность видеть ее на экране с выхода видеокамеры, которой манипулировали японцы. Вполне симпатичная, возраста примерно того же, что и он. Волосы белокурые, прямые, ухоженные. Сигарету изо рта вынула в самый последний момент, перед тем как поцеловать Робби в губы. Схватила его руку за локоть и начала расспросы о Мортоне, делах фирмы, общих знакомых. Следом пошел рассказ о сыновьях, служащих сейчас на флоте.
— Увидимся позже, дорогуша, — сказал Робби, воспользовавшись паузой. — У меня назначена встреча с одним человеком.
— Вот все так. Куда-то убегают. Оставляют меня наедине с бокалом.
Он чмокнул Карлу в щеку и начал пробиваться к Милаки, который, склонившись на табурете и заткнув пальцем ухо, кричал что-то в мобильный телефон. Видимо, опять давал кому-то взбучку. Увидев Робби, Сиг мотнул головой, показывая на телефон, и быстро закончил разговор.
В фургончике Элф просигналил, чтобы мы переключили головные телефоны на третий канал. Сигнал от агента, сидящего рядом с Милаки, был чище, чем с выхода Хитреца Робби.
Они обменялись рукопожатиями, и Милаки задержал руку Робби.
— Давай-ка я поведаю тебе забавную историю. Это случилось у нас, в здании суда. Клянусь Богом, я так хохотал, что чуть не испачкал нижнее белье. Ты ведь знаешь этих пижонов, которые экранируют башку алюминиевой фольгой, чтобы не принимать вредные радиосигналы из космического пространства? Так вот, один из таких психов вчера проходил через металлодетектор. Представляешь, там замигали лампочки и так зазвенело, как на бильярде-автомате. Ну, ребята оттащили его к стене и принялись обыскивать. Ты, пожалуй, подними руки, и я покажу тебе, как они это делали.
На втором мониторе мы видели, что Милаки уже приготовился обыскивать Робби.
— А вот это уже настоящее дерьмо, — пробормотал Макманис и попытался встать, забыв, что пристегнут.
Освободившись от ремня, он приблизил лицо к монитору. Робби смущенно переминался с ноги на ногу, но рук не поднимал. Макманис толкнул плечо Ивон и попросил, чтобы она отправлялась туда. Посмотрев в боковое зеркало и убедившись, что все чисто, Ивон выпрыгнула из машины.
— В чем дело? — спросил Милаки. — Боишься щекотки?
— Очень.
— Чепуха. Я щипаться не буду. Только покажу, как это уморительно. — Продолжая улыбаться, Сиг тряхнул головой. Даже на черно-белом изображении было заметно, как он раскраснелся.
Робби слегка поднял руки, как преступник, который еще не решил, сдаваться или нет.
— Милаки, за этот костюм я заплатил две тысячи. Вам бы следовало вначале вымыть руки.
— Да, да. Так вот, представляешь, как это получилось. Значит, они вот так… — Он начал обыскивать Робби с обуви и медленно поднимался вверх, все тщательно ощупывая. — И… да ты просто не поверишь, он свой почти метровый батон салями тоже завернул в фольгу. — Он полез под пиджак Робби, проверить под мышками. — Как мы смеялись! Удивительно, что никто не лопнул.
В фургончике мы едва дышали.
— Где у него это? — тихо спросил Сеннетт.
Сегодня Робби снаряжала Ивон, но Макманис знал, что Хитрец спрятан в специальном отделении в ботинке. Робби купил обувь, сделанную на заказ.
— Но ведь еще есть подводящий провод, — вздохнул Сеннетт.
— Конечно, — согласился Макманис.
Теперь Милаки профессионально прощупывал внутренние швы одежды. Затем положил руку на плечо Робби, прохлопал по всей спине и разразился хохотом. Робби уже не обнаруживал стремления уклониться, даже когда Милаки шлепнул его по заду.
Потом он объяснил нам, что решил возмутиться. Оправил пиджак и сердито посмотрел на копа:
— Сиг, а почему вы не принесли сюда ваш паршивый металлодетектор?
Милаки больше не притворялся.
— Чтобы не пришлось жалеть, лучше проверить сразу. И нечего удивляться, приятель. В такие времена мы с тобой живем. История с твоей леди навела нас на грустные размышления. Мы начали немного волноваться: а вдруг она передала заразу тебе? И беспокойство насчет тебя выразили не только мы, а еще двое джентльменов. Говорят, ты повел себя как-то чудно.
Скорее всего, он намекал на Краудерза и Уолтера. В любом случае, это была плохая новость. Робби не терял лица.
— Ну и что?
— А так, ничего. Вот Минни-Маус тоже болтанула, когда просила судью развести ее с Микки-Маусом. Ты слышал этот прикол? Знаешь, какую она назвала причину? Минни не понравилось, что Микки трахает Гуфи. — Милаки заржал и похлопал Рокки по плечу.
— Сиг, мне смеха и дома достаточно.
— Эй, парень, кончай хандрить! — Пытаясь поднять Робби настроение, Милаки хлопнул его по шее большой красной ладонью. — Вон там в конце бара сидит человек. Хочет с тобой повидаться.
Макманис тяжело вздохнул. Сеннетт вгляделся в монитор, который показывал панораму всего заведения. Робби стал уверенно проталкиваться сквозь оживленную толпу.
— Туи, — прошептал Стэн. — Пусть это будет Туи.
— Косиц, — произнес Элф и поднялся, чтобы показать на экране Ролло, который, как и в первый раз, сидел в самом конце бара под белым роялем.
Агент наблюдения, водивший Косица несколько недель, успел подсуетиться и занять место на табурете рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66