Ничего примечательного. В парадную дверь входили и выходили адвокаты с дипломатами, курьеры, клерки, просто граждане. По календарю была весна, но тепло в эти края все не приходило. Дул ветерок, не сильный, но прохладный. Трепал флаги наверху, позвякивал веревкой для подъема и спуска. Несколько прохожих удивленно посмотрели на Робби — благодаря утренним газетам он стал знаменитостью — и двинулись дальше. Подойти никто не пытался.
Дойдя до центра площади, Робби обогнул большой фонтан и замер. Примерно в трех метрах от них к зданию суда торопливо двигался Брендан Туи с тяжелым портфелем в руке. Наверное, очистил сейф Косица, подумала Ивон, иначе вряд ли стал бы идти сейчас один и с такой ношей. При одном взгляде на председателя судебной коллегии было ясно, что он пребывает в мрачном настроении, хотя человек он закаленный, привыкший скрывать эмоции. Туи шел погруженный в свои мысли, долго не замечая Робби.
Клекер увидел, что Робби остановился, но не понял почему. Ивон показала пальцем. Он вернулся назад и начал прохаживаться на значительном расстоянии. Ивон же набралась смелости и села на низкий бортик фонтана в полуметре от Робби в надежде, что Туи ее не узнает. Она рассеянно смотрела перед собой. Обыкновенная женщина, отдыхающая после общения с законом.
— Легок на помине, — произнес Туи, сложив губы в саркастическую ухмылку. — Сегодня, Робби, о тебе говорят с самого утра. Это сильно огорчило многих хороших людей. Должен признаться, странно видеть тебя в этих местах.
— Надо было уладить небольшое дело, — промолвил Робби. Туи усмехнулся:
— Представляю, что это за дело. — Краем глаза Ивон наблюдала, как он медленно приближается. — Надо же, столько лет убеждал людей: «Я знаю Робби с раннего детства. Мальчик очень хороший. Ему можно доверять». А что написано в газетах, Робби?
— Брендан, перестаньте лицемерить. Моя жизнь закончилась. За то, что я их на вас навел, мне очень скоро вручат приз. Путешествие в тюрягу.
Клекер ждал на противоположной стороне фонтана. Не оглядываясь, Робби сделал пару шагов назад, в сторону Ивон, чтобы она отчетливее слышала их диалог.
Туи по-прежнему тщательно подбирал слова:
— Вообще-то меня мало интересует, что именно ты говорил обо мне прокурору, но уверен, это была ложь. Тюрьма, Робби, для тебя самое подходящее место. Там будет время подумать о прегрешениях. Если верить газетам, то ты — отъявленный жулик.
— Успокойтесь, Брендан. Своей мутью вы не произведете на меня никакого впечатления. И перестаньте ходить вокруг да около. Говорите открыто. На мне сейчас нет электронной аппаратуры. Представляете, пришел взрослый мальчик и отобрал мою игрушку.
Робби переступил бортик фонтана и вошел в неглубокий бассейн. Воды там было по колено, но он, не спуская глаз с Туи, плюхнулся во вспененную воду, побултыхался пару секунд, перевернулся на спину и встал, сея вокруг себя обильные серебристые брызги. Затем поднял руки, чтобы продемонстрировать отсутствие на теле каких-либо ненормальных выпуклостей. Температура воздуха была градусов двенадцать, не выше. Робби продрог, но фонтан не покидал. Стоял, охватив руками модный мокрый свитер.
Туи наблюдал за ним, скривив рот.
— Ты артистичный парень, Робби, надо отдать тебе должное. Мастер пантомимы. Я помню, как ты, шестилетний, напевал мелодии из шоу. Замечательно. Казалось, тебе прямая дорога на Бродвей, но этого не случилось. Верно?
— Нет, Брендан, в бродвейских мюзиклах меня играть не взяли. Но ведь и вас тоже. И это довольно дерьмово, что в тюрягу отправляется только один из нас.
Робби все же удалось задеть его за живое. Туи насупился, поджал губы. Просто взять и уйти он не мог.
— Все дело в том, Робби, что ты бездарь и завистник. Думаешь, я не замечал, как у тебя глаза наливались кровью, когда ты слышал мое имя? Причем начиная чуть ли не с девяти лет. И все искал возможности как-то воспользоваться моей протекцией. А то, что я поимел твою маму в тот воскресный вечер, на это тебе было наплевать. Но знаешь, Робби, мать тоже женщина, и ей хочется. Думаешь, я не знал, что ты меня ненавидишь? Отлично знал. И все равно проявлял безмерную доброту, ради нее и тебя. Хотя ты совершенно этого не заслуживал. — Он окинул злобным взглядом Робби, который все еще стоял по колено в струящейся воде. — Я и потом время от времени трахал эту сексуально озабоченную разведенку. Из сострадания. Занудное это было занятие, должен тебе признаться.
Видимо, высказав все, что желал, Туи развернулся и медленно прошел мимо Ивон, даже не взглянув на нее.
Робби вылез из фонтана. Крепко охватил себя руками, согнувшись от холода почти вдвое, подождал пару секунд и крикнул:
— Брендан!
Судья остановился.
— Жаль Ролло, — сказал Робби. — Хочу только, чтобы ты осознал, Брендан, какая между нами большая разница. Я, в отличие от тебя, друзей в беде не бросаю.
Теперь они были квиты. Он тоже ухитрился уколоть Брендана в самое больное место.
Туи буквально лишился дара речи. На такой эффект Робби даже не рассчитывал. Оставшись победителем, он рванул к «линкольну», до которого было около двадцати метров. Ключи оставались у него. Он забрался в салон и включил на полную мощность отопление. Позднее Робби признался мне, что согреться — это единственное, о чем он тогда думал.
Ивон перебралась к Клекеру на противоположную сторону фонтана.
— Ого! — тихо вскрикнул он.
Она развернулась и увидела, что Туи быстрым шагом направляется к «линкольну». Бежать было уже поздно. Если бы судья пошел с портфелем, Ивон могла бы его догнать, но он оставил портфель на тротуаре.
Туи сделал знак Робби опустить стекло.
Разговор был короткий. Председатель судебной коллегии сунул седую голову в машину, потом еще и руку. А через полминуты отошел, схватил портфель и продолжил путь к зданию суда. Сейчас его походка показалась Ивон более упругой.
То, что сказал Туи, Робби встревожило. Ивон спросила, в чем дело. Он не ответил, лишь покачал головой. Подбежал Амари, как всегда в ковбойских ботинках и спортивной куртке. Обычно он был сдержанным, как Макманис, а тут восторженно махал руками.
— Ты самый великий оперативник из всех, с какими я работал. — Он обнял Робби за плечи. — Фантастическая сообразительность. Потрясающая. Ты лучший из лучших.
Ивон поняла. Как только Робби включил зажигание, заработала видеокамера, и Амари успел включить запись в тот момент, когда Туи сунул голову в кабину автомобиля.
— Если все получилось, как я предполагаю, — произнес Амари, — то ты его просто сделал.
Все четверо ринулись к аппаратному фургончику, который стоял примерно в квартале от этого места. Элф наладил воспроизведение, и на экране монитора среди хаоса помех возник Робби в мокрой одежде, покачивающийся на красном сиденье автомобиля судьи Школьника. Он покрутил ручку управления обогревателя, повернул голову налево и начал опускать стекло. Оно опускалось с помощью автомата, и он не сразу нашел хромированную кнопку. Потом в кадре появились седая голова Туи и его рука с узловатыми пальцами. Звук записался просто отлично.
— Кстати, Робби, о твоем лучшем дружке, — сказал Туи. — Когда во вторник Мортон пришел ко мне предупредить насчет того, что ты замышляешь, я попросил его передать тебе кое-что. Но он постеснялся. Теперь у меня есть возможность сказать это самому. Тебя захотят достать многие, но когда это, наконец, случится — а это обязательно случится, — я хочу, чтобы ты знал. Это тебе от меня. — Неожиданно Туи сформировал кистью воображаемый пистолет, подобно тому, как это делают дети, играя в войну. Чтобы все было окончательно ясно, он нажал указательным пальцем на курок и даже чуть отдернул руку, как при отдаче после выстрела.
— Он тебе угрожал! — воскликнул Клекер. — Ура, мы его поимели. У нас есть запись, как он угрожает федеральному свидетелю расправой.
— А я что говорил, — усмехнулся Амари. — Мы поймали его на месте преступления.
Амари и Клекер поздравили друг друга по-спортивному, хлопнув ладонями, затем пожали руку Ивон. А Робби взялся перематывать пленку. Хотел посмотреть снова. Посмотрел, снова перемотал и воспроизвел в третий раз. «Когда во вторник Мортон пришел ко мне предупредить насчет того, что ты замышляешь…» — Ивон не понимала, что это означает.
Элф отвел ее в переднюю часть фургончика позвонить Макманису.
Новость Джиму понравилась.
— И никакие небоскребы не помешали, никакие рекламные щиты? Замечательно. — Он даже позволил себе тихо рассмеяться.
Необходимо было еще снять с крыши «линкольна» камеру. Они подъехали на обеих машинах к зданию федеральной прокуратуры, где их встретили двое технарей. Работали все, кроме Робби, который остался в фургончике. Задача предстояла непростая. Следовало снять аппаратуру и по возможности не повредить кузов. Бригада с ней блестяще справилась, после чего все вернулись в здание «Лесюэр», где в конференц-зале Макманиса для просмотра пленки уже собрались люди.
Робби отправился к себе переодеться. Без охраны ему никуда выходить было нельзя, и с ним пошла Ивон. Утром в приемную прорвались две телевизионные группы, но их уже выпроводили. Сейчас дверь офиса охраняли двое полицейских.
Служащие впервые увидели Робби в новом качестве. Он сосредоточенно прошагал по коридорам своего офиса в абсолютной тишине. Все были потрясены его видом, а также присутствием Ивон. Насчет нее они вообще запутались. Казалось, она только что была другом, а через час становилась врагом, а еще через час снова другом и так далее. У двери кабинета Бонита посмотрела на него затуманенным взором.
— Для вас много сообщений. Может, какие-нибудь прослушаете?
Робби кивнул и скрылся в кабинете. Ивон взяла с него обещание без звонка офис не покидать и вернулась к Макманису, где просмотр еще не начался. Ждали, когда соберутся все. За столом теснились Макманис и агенты, включая и местных из группы наблюдения. Наконец появился запыхавшийся Сеннетт и попросил подождать. Позвонил мне, но секретарь ответил, что я работаю с клиентом.
Элф вставил кассету в магнитофон и нажал кнопку воспроизведения. Кроме шумовых помех на экране ничего не возникло. Элф включил режим ускоренного воспроизведения. Оказалось, что пленка чистая. Он сбегал к фургончику, поискал там и вернулся с пустой коробкой. Спохватились только минут через десять. Начали искать Робби, но его нигде не было. В это время он вез пленку ко мне.
Я встретил его в приемной. Он приехал в мокрой одежде, только надел сверху теплое пальто. Волосы растрепанные, слипшиеся. Сказал, что по важному делу. У меня в кабинете сидел клиент, поэтому мы прошли в соседнюю комнату. Робби протянул мне кассету и объяснил, что на ней записано. Спросил, есть ли у него законные основания не возвращать ее. Мы оба знали, что таких оснований нет, но Робби все равно хотел подержать ее у себя, чтобы выиграть время. Он представил, как вечером Сеннетт приходит домой к Мортону. Сначала они на большом экране посмотрят сюжет, а потом он начнет наседать на Мортона, допытываться, что имел в виду Туи. Вначале Робби хотел узнать это от Мортона сам и, что более важно, предупредить друга, чтобы он немедленно нанял адвоката. Ведь тактика устрашения, какую применяет Сеннетт, особенно угроза тюрьмы, может превратить Мортона в размазню.
Я давно подозревал, что еще несколько месяцев назад Робби сообщил другу о сотрудничестве с властями, и сейчас прямо спросил его об этом. Он заверил меня, что все это время держал компаньона в полном неведении. Причем сдерживало его вовсе не обещание, данное Сеннетту, а совсем другое. Робби понимал, что, рассказав Мортону, он поставит его в безвыходное положение. Шейла Диннерштайн никогда не простила бы сыну, если бы узнала, что он имел возможность спасти дядю Брендана и не сделал этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Дойдя до центра площади, Робби обогнул большой фонтан и замер. Примерно в трех метрах от них к зданию суда торопливо двигался Брендан Туи с тяжелым портфелем в руке. Наверное, очистил сейф Косица, подумала Ивон, иначе вряд ли стал бы идти сейчас один и с такой ношей. При одном взгляде на председателя судебной коллегии было ясно, что он пребывает в мрачном настроении, хотя человек он закаленный, привыкший скрывать эмоции. Туи шел погруженный в свои мысли, долго не замечая Робби.
Клекер увидел, что Робби остановился, но не понял почему. Ивон показала пальцем. Он вернулся назад и начал прохаживаться на значительном расстоянии. Ивон же набралась смелости и села на низкий бортик фонтана в полуметре от Робби в надежде, что Туи ее не узнает. Она рассеянно смотрела перед собой. Обыкновенная женщина, отдыхающая после общения с законом.
— Легок на помине, — произнес Туи, сложив губы в саркастическую ухмылку. — Сегодня, Робби, о тебе говорят с самого утра. Это сильно огорчило многих хороших людей. Должен признаться, странно видеть тебя в этих местах.
— Надо было уладить небольшое дело, — промолвил Робби. Туи усмехнулся:
— Представляю, что это за дело. — Краем глаза Ивон наблюдала, как он медленно приближается. — Надо же, столько лет убеждал людей: «Я знаю Робби с раннего детства. Мальчик очень хороший. Ему можно доверять». А что написано в газетах, Робби?
— Брендан, перестаньте лицемерить. Моя жизнь закончилась. За то, что я их на вас навел, мне очень скоро вручат приз. Путешествие в тюрягу.
Клекер ждал на противоположной стороне фонтана. Не оглядываясь, Робби сделал пару шагов назад, в сторону Ивон, чтобы она отчетливее слышала их диалог.
Туи по-прежнему тщательно подбирал слова:
— Вообще-то меня мало интересует, что именно ты говорил обо мне прокурору, но уверен, это была ложь. Тюрьма, Робби, для тебя самое подходящее место. Там будет время подумать о прегрешениях. Если верить газетам, то ты — отъявленный жулик.
— Успокойтесь, Брендан. Своей мутью вы не произведете на меня никакого впечатления. И перестаньте ходить вокруг да около. Говорите открыто. На мне сейчас нет электронной аппаратуры. Представляете, пришел взрослый мальчик и отобрал мою игрушку.
Робби переступил бортик фонтана и вошел в неглубокий бассейн. Воды там было по колено, но он, не спуская глаз с Туи, плюхнулся во вспененную воду, побултыхался пару секунд, перевернулся на спину и встал, сея вокруг себя обильные серебристые брызги. Затем поднял руки, чтобы продемонстрировать отсутствие на теле каких-либо ненормальных выпуклостей. Температура воздуха была градусов двенадцать, не выше. Робби продрог, но фонтан не покидал. Стоял, охватив руками модный мокрый свитер.
Туи наблюдал за ним, скривив рот.
— Ты артистичный парень, Робби, надо отдать тебе должное. Мастер пантомимы. Я помню, как ты, шестилетний, напевал мелодии из шоу. Замечательно. Казалось, тебе прямая дорога на Бродвей, но этого не случилось. Верно?
— Нет, Брендан, в бродвейских мюзиклах меня играть не взяли. Но ведь и вас тоже. И это довольно дерьмово, что в тюрягу отправляется только один из нас.
Робби все же удалось задеть его за живое. Туи насупился, поджал губы. Просто взять и уйти он не мог.
— Все дело в том, Робби, что ты бездарь и завистник. Думаешь, я не замечал, как у тебя глаза наливались кровью, когда ты слышал мое имя? Причем начиная чуть ли не с девяти лет. И все искал возможности как-то воспользоваться моей протекцией. А то, что я поимел твою маму в тот воскресный вечер, на это тебе было наплевать. Но знаешь, Робби, мать тоже женщина, и ей хочется. Думаешь, я не знал, что ты меня ненавидишь? Отлично знал. И все равно проявлял безмерную доброту, ради нее и тебя. Хотя ты совершенно этого не заслуживал. — Он окинул злобным взглядом Робби, который все еще стоял по колено в струящейся воде. — Я и потом время от времени трахал эту сексуально озабоченную разведенку. Из сострадания. Занудное это было занятие, должен тебе признаться.
Видимо, высказав все, что желал, Туи развернулся и медленно прошел мимо Ивон, даже не взглянув на нее.
Робби вылез из фонтана. Крепко охватил себя руками, согнувшись от холода почти вдвое, подождал пару секунд и крикнул:
— Брендан!
Судья остановился.
— Жаль Ролло, — сказал Робби. — Хочу только, чтобы ты осознал, Брендан, какая между нами большая разница. Я, в отличие от тебя, друзей в беде не бросаю.
Теперь они были квиты. Он тоже ухитрился уколоть Брендана в самое больное место.
Туи буквально лишился дара речи. На такой эффект Робби даже не рассчитывал. Оставшись победителем, он рванул к «линкольну», до которого было около двадцати метров. Ключи оставались у него. Он забрался в салон и включил на полную мощность отопление. Позднее Робби признался мне, что согреться — это единственное, о чем он тогда думал.
Ивон перебралась к Клекеру на противоположную сторону фонтана.
— Ого! — тихо вскрикнул он.
Она развернулась и увидела, что Туи быстрым шагом направляется к «линкольну». Бежать было уже поздно. Если бы судья пошел с портфелем, Ивон могла бы его догнать, но он оставил портфель на тротуаре.
Туи сделал знак Робби опустить стекло.
Разговор был короткий. Председатель судебной коллегии сунул седую голову в машину, потом еще и руку. А через полминуты отошел, схватил портфель и продолжил путь к зданию суда. Сейчас его походка показалась Ивон более упругой.
То, что сказал Туи, Робби встревожило. Ивон спросила, в чем дело. Он не ответил, лишь покачал головой. Подбежал Амари, как всегда в ковбойских ботинках и спортивной куртке. Обычно он был сдержанным, как Макманис, а тут восторженно махал руками.
— Ты самый великий оперативник из всех, с какими я работал. — Он обнял Робби за плечи. — Фантастическая сообразительность. Потрясающая. Ты лучший из лучших.
Ивон поняла. Как только Робби включил зажигание, заработала видеокамера, и Амари успел включить запись в тот момент, когда Туи сунул голову в кабину автомобиля.
— Если все получилось, как я предполагаю, — произнес Амари, — то ты его просто сделал.
Все четверо ринулись к аппаратному фургончику, который стоял примерно в квартале от этого места. Элф наладил воспроизведение, и на экране монитора среди хаоса помех возник Робби в мокрой одежде, покачивающийся на красном сиденье автомобиля судьи Школьника. Он покрутил ручку управления обогревателя, повернул голову налево и начал опускать стекло. Оно опускалось с помощью автомата, и он не сразу нашел хромированную кнопку. Потом в кадре появились седая голова Туи и его рука с узловатыми пальцами. Звук записался просто отлично.
— Кстати, Робби, о твоем лучшем дружке, — сказал Туи. — Когда во вторник Мортон пришел ко мне предупредить насчет того, что ты замышляешь, я попросил его передать тебе кое-что. Но он постеснялся. Теперь у меня есть возможность сказать это самому. Тебя захотят достать многие, но когда это, наконец, случится — а это обязательно случится, — я хочу, чтобы ты знал. Это тебе от меня. — Неожиданно Туи сформировал кистью воображаемый пистолет, подобно тому, как это делают дети, играя в войну. Чтобы все было окончательно ясно, он нажал указательным пальцем на курок и даже чуть отдернул руку, как при отдаче после выстрела.
— Он тебе угрожал! — воскликнул Клекер. — Ура, мы его поимели. У нас есть запись, как он угрожает федеральному свидетелю расправой.
— А я что говорил, — усмехнулся Амари. — Мы поймали его на месте преступления.
Амари и Клекер поздравили друг друга по-спортивному, хлопнув ладонями, затем пожали руку Ивон. А Робби взялся перематывать пленку. Хотел посмотреть снова. Посмотрел, снова перемотал и воспроизвел в третий раз. «Когда во вторник Мортон пришел ко мне предупредить насчет того, что ты замышляешь…» — Ивон не понимала, что это означает.
Элф отвел ее в переднюю часть фургончика позвонить Макманису.
Новость Джиму понравилась.
— И никакие небоскребы не помешали, никакие рекламные щиты? Замечательно. — Он даже позволил себе тихо рассмеяться.
Необходимо было еще снять с крыши «линкольна» камеру. Они подъехали на обеих машинах к зданию федеральной прокуратуры, где их встретили двое технарей. Работали все, кроме Робби, который остался в фургончике. Задача предстояла непростая. Следовало снять аппаратуру и по возможности не повредить кузов. Бригада с ней блестяще справилась, после чего все вернулись в здание «Лесюэр», где в конференц-зале Макманиса для просмотра пленки уже собрались люди.
Робби отправился к себе переодеться. Без охраны ему никуда выходить было нельзя, и с ним пошла Ивон. Утром в приемную прорвались две телевизионные группы, но их уже выпроводили. Сейчас дверь офиса охраняли двое полицейских.
Служащие впервые увидели Робби в новом качестве. Он сосредоточенно прошагал по коридорам своего офиса в абсолютной тишине. Все были потрясены его видом, а также присутствием Ивон. Насчет нее они вообще запутались. Казалось, она только что была другом, а через час становилась врагом, а еще через час снова другом и так далее. У двери кабинета Бонита посмотрела на него затуманенным взором.
— Для вас много сообщений. Может, какие-нибудь прослушаете?
Робби кивнул и скрылся в кабинете. Ивон взяла с него обещание без звонка офис не покидать и вернулась к Макманису, где просмотр еще не начался. Ждали, когда соберутся все. За столом теснились Макманис и агенты, включая и местных из группы наблюдения. Наконец появился запыхавшийся Сеннетт и попросил подождать. Позвонил мне, но секретарь ответил, что я работаю с клиентом.
Элф вставил кассету в магнитофон и нажал кнопку воспроизведения. Кроме шумовых помех на экране ничего не возникло. Элф включил режим ускоренного воспроизведения. Оказалось, что пленка чистая. Он сбегал к фургончику, поискал там и вернулся с пустой коробкой. Спохватились только минут через десять. Начали искать Робби, но его нигде не было. В это время он вез пленку ко мне.
Я встретил его в приемной. Он приехал в мокрой одежде, только надел сверху теплое пальто. Волосы растрепанные, слипшиеся. Сказал, что по важному делу. У меня в кабинете сидел клиент, поэтому мы прошли в соседнюю комнату. Робби протянул мне кассету и объяснил, что на ней записано. Спросил, есть ли у него законные основания не возвращать ее. Мы оба знали, что таких оснований нет, но Робби все равно хотел подержать ее у себя, чтобы выиграть время. Он представил, как вечером Сеннетт приходит домой к Мортону. Сначала они на большом экране посмотрят сюжет, а потом он начнет наседать на Мортона, допытываться, что имел в виду Туи. Вначале Робби хотел узнать это от Мортона сам и, что более важно, предупредить друга, чтобы он немедленно нанял адвоката. Ведь тактика устрашения, какую применяет Сеннетт, особенно угроза тюрьмы, может превратить Мортона в размазню.
Я давно подозревал, что еще несколько месяцев назад Робби сообщил другу о сотрудничестве с властями, и сейчас прямо спросил его об этом. Он заверил меня, что все это время держал компаньона в полном неведении. Причем сдерживало его вовсе не обещание, данное Сеннетту, а совсем другое. Робби понимал, что, рассказав Мортону, он поставит его в безвыходное положение. Шейла Диннерштайн никогда не простила бы сыну, если бы узнала, что он имел возможность спасти дядю Брендана и не сделал этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66