Должен же я был встретиться сначала с Латифом. Но их поведение настораживало меня.
– Скажи ему, что Латиф его примет, – обратился к Сохибу незнакомец с европейскими чертами лица.
Парень быстро перевел мне его слова.
– Он будет говорить с тобой, джура, – радостно добавил от себя Сохиб.
– Чему ты так радуешься?
– Ты еще не понял? – возмущенно спросил парень. – Если Латиф захотел тебя принять, значит, нас не убьют.
Я едва заметно улыбнулся, таким наивным показался мне лепет парня.
– Спроси, когда меня примет Латиф, – спросил я Сохиба.
– Уже сегодня, до наступления ночи, – ответил он мне, переговорив с моджахедами.
Мне не нравились их многозначительные переглядывания, но пока я должен был все терпеть, чтобы не испортить дело.
– Сейчас они отведут нас на ночлег, – сказал Сохиб.
И действительно, Шокар, державший в руках карабин, жестом приказал мне следовать за ним. Сохиб шел рядом со вторым моджахедом. Для нас не осталось апартаментов в царском дворце, нас поселили в жалкой лачуге-пристройке, которая находилась где-то на задворках.
Шокар пропустил меня вперед и подтолкнул карабином. Я видел, что второй боевик отвел Сохиба в сторону и что-то рассказывал ему. Парень согласно кивал головой, изредка отвечая на вопросы моджахеда.
Я не понимал, что происходило. Внутреннее чутье подсказывало мне, что моджахеды ведут себя неестественно и очень злобно по отношению ко мне. Почему Латиф, раз уж решился пригласить нас к себе, не принял меня и поселил в этом жалком жилье? Почему Шокар так явно пытался завязать со мной драку?
На все эти вопросы у меня пока еще не было ответов, но я надеялся, что в скором времени я обо всем узнаю.
Шокар стоял у входа, нахмурив брови, и не сводил с меня глаз. Как бы мне хотелось сейчас заговорить с ним и обозвать этого наглеца теми же словами, которые еще недавно он отпускал в мой адрес. Я осознавал, что начинаю нервничать, и могу допустить ошибку.
Вошел Сохиб, моджахеды развернулись и исчезли во мраке ночи.
– Что случилось? – спросил я у парня. Тот был чем-то озабочен.
– Ничего, – ответил Сохиб, пряча от меня глаза.
– О чем ты разговаривал с человеком Латифа? – снова попытался разговорить я Сохиба.
Но тот промолчал, он даже не смотрел в мою сторону. Он проследовал в глубь помещения и уселся у стены на циновку. Я понял, что он напуган и не хочет со мной говорить.
Некоторое время мы сидели молча. Все попытки понять смысл происходящего не дали положительного результата, и я стал думать о Москве, которую покинул больше месяца назад. В то время я еще надеялся, что возвращение мое будет скорым.
– О чем ты думаешь? – спросил из своего угла Сохиб.
Я не сразу ответил, был удивлен, что он заговорит.
– О доме, – наконец признался я.
– Дом – это хорошо. У тебя есть жена, дети, мама, папа?
Я посмотрел на Сохиба, не понимая, почему он задает мне этот вопрос. Что это – чистое любопытство или что-нибудь другое?
– Как и у всех остальных, – уклонился я от ответа.
– Мама – хорошо, папа – хорошо, жена – хорошо, – стал перечислять Сохиб. – У меня пока еще нет жены.
– Сколько тебе лет?
Он показал мне на пальцах.
– Двадцать три? – посчитал я. Парень согласно кивнул.
– Ну, у тебя еще все впереди, – улыбнулся я ему. Тот начал медленно раскачиваться взад и вперед и что-то бормотать себе под нос.
– Мне страшно, – наконец признался он.
– Ты все еще боишься, что нас убьют?
– Да, – коротко ответил парень.
– Не волнуйся. Ты же сам говорил, что я храбрый. Что-нибудь придумаем.
– Нет, – замотал он головой. – Люди Латифа очень хитрые, они сильнее тебя. Я не хочу умирать.
Что я мог сказать этому человеку, чтобы его успокоить? Меня самого начал одолевать страх. Я пытался заглушить его, так как поддаться панике – означало подписать себе смертный приговор; но неясность всякий раз выбивала меня из колеи легче, чем очевидная угроза.
– Я – торговец, – вдруг снова заговорил Сохиб. – А ты кто?
Сначала я был удивлен его вопросом, ибо никак не ожидал его услышать, а потом догадался, что Сохиба заставили выведать у меня, кто я и чем занимаюсь. «Что же, если Латиф таким образом добывает информацию, то мне не стоит сопротивляться», – подумал я.
– Я радист. Сохиб растерялся: – А что это такое?
– Сейчас попробую тебе разъяснить, – улыбнулся я, понимая, что это задача не из легких, потому что для парня, видимо, большой загадкой было само понятие «радио».
– Ты слышал о радио? – спросил я.
– Конечно, – засиял он счастливой улыбкой.
– А о телевидении?
Он не понял, о чем я ему говорил и ждал дополнительных разъяснений.
– Телевизор, – уточнил я. – Смотришь в него, а там показывают живых людей, прямо, как в окне.
– Да, да, – кивнул Сохиб. – Я видел такую картинку в книге.
Я знал, что для большинства населения горных районов этой страны многие вроде обыденные предметы были недосягаемой роскошью. Но чтобы человек ни разу в жизни не видел телевизора, такого я не мог себе представить! Видимо, удивление отразилось на моем лице, так как Сохиб обиженно поджал губу и уставился в противоположную стену.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге выросла фигура Ахмада. Он бросил на меня ненавидящий взгляд и обратился к Сохибу по-афгански:
– Ты узнал то, о чем тебя просил человек Латифа?
– Еще не успел, – виновато ответил тот.
– Так чем ты здесь занимаешься?
Бедный Сохиб вжал голову в плечи от страха.
– Пойдем со мной, – приказал Ахмад парню.
Они вдвоем вышли на улицу. Я остался один, и старался не думать о плохом. Скоро Сохиб возвратился.
– Латиф не сможет тебя сегодня видеть, – сказал он.
– Почему?
– Он быстро уехал по делам, будет завтра, – объяснил он.
– Так нам нужно уходить?
– Куда? – испуганно произнес Сохиб. – Тебе велели дожидаться Латифа здесь.
Он замолчал. Я видел, что парень нервничает.
– Ты еще хочешь мне что-то сказать? – спросил я его напрямик.
– Это плохо, – вздохнув, ответил тот.
– Что именно?
– Сегодня ты обижал Шокара.
– И что с того?
– Он будет тебе мстить, когда наступит ночь. Лучше уходить отсюда.
– Как же я уйду, если Латиф приказал мне дожидаться его здесь?
Сохиб не ответил, он опасливо оглянулся на дверь.
Я задумался. Слова парня означали, что моджахеды не доложили Латифу о моем прибытии, иначе они не посмели бы угрожать моей жизни. Эта догадка молниеносно пронеслась у меня в голове.
Сохиб подошел совсем близко ко мне и прошептал:
– Рус джура, тебе нужно уходить. Они будут тебя убивать.
– Пусть только попробуют, – улыбаясь, сказал я. Однако это не успокоило парня, он мрачно опустил голову.
– Шокар приказал, чтобы я остался с тобой, – признался парень.
– Не вешай нос, друг, – подмигнул я ему. – Мы с тобой обязательно выкрутимся.
Я встал, посмотрел в маленькое окошко. На улице было спокойно. На всякий случай я осмотрел наше жилье. Запасных выходов в нем не было, и это облегчало мне работу, так как приглядывать следовало только за дверью.
Ужина дожидаться не приходилось, и я предложил Сохибу ложиться спать.
Ночью к нам действительно пожаловали непрошенные гости. Но я был готов встретиться с ними и хорошо подготовился к их приходу.
Как только Сохиб уснул, я встал с циновки, снял куртку и, свернув ее, положил на свое место. Сверху накрыл одеялом. Сам же перебрался к противоположной стене. Я сидел и дремал, пока не услышал слабого шороха у двери. Я сразу же очнулся и прислушался. У постройки кто-то тихо переговаривался. Опасения Сохиба оказались верными. Оскорбленный Шокар пришел, чтобы расквитаться со мной под покровом ночи.
По голосам я определил, что моджахедов трое-четверо, не больше. Я мысленно просчитал их действия и сообразил, что вместе они не станут врываться в жилище, так как здесь было весьма тесно. Я затаил дыхание и ждал. Моджахеды не спешили, тогда я осторожно прокрался ближе к двери. Как раз в это время она начала открываться с тихим скрипом.
Мои мышцы напряглись, а руки сжались в кулаки. Словно дикая кошка, я изготовился к прыжку.
В дверном проеме показался расплывчатый силуэт. Человек стоял в полуметре от меня и держал в руках продолговатый предмет. Он смотрел в ту сторону, где лежала моя циновка. Моджахед поднял руку, я увидел сверкающее острие штык-ножа от Калашникова.
Человек сделал один шаг в направлении моей постели. Увидев, что за ним никто не следует, я в один прыжок оказался рядом и нанес ребром ладони сокрушительный удар по его затылку. Моджахед приглушенно вскрикнул и рухнул на мою циновку.
– Шокар? Хэй, Шокар? – послышался голос с улицы.
Я приготовился к новому нападению. Если врагов оставалось двое, то я без труда мог справиться с каждым по отдельности или с обоими сразу. Но если их было за дверью больше, тогда ситуация осложнялась. Выбирать не приходилось во всяком случае, я должен был бороться за свою жизнь.
На пороге появился Ахмад с револьвером в руке. Медлить было нельзя. Сейчас он окликнет Шокара и, не услышав ответа, поймет, что к чему. Тогда он устроит переполох, и моя судьба будет решена в считанные секунды.
– Шокар? – действительно вопрошал в темноту Ахмад.
Я воспользовался замычкой и выбил у него из руки револьвер, а затем схватил афганца за горло. Тот вцепился сильными пальцами мне в руку и пытался освободиться. Я почувствовал, что он парень крепкий и может оказать достойное сопротивление, поэтому затащил его внутрь и ударил коленом в живот. Ахмад захрипел, но сдаваться не собирался. Рука, которой я сдавливал его шею, начинала уставать. Я на мгновение отпустил неприятеля и тут же резким ударом правой руки в голову сбил его с ног. Падая на пол, он наделал столько шума, что проснулся Сохиб. Парень вскочил на ноги и заорал от испуга.
Услышав крик, моджахед, поджидающий друзей на улице, ворвался в постройку, но в темноте не мог ничего разобрать. Он стоял в нерешительности и размахивал револьвером.
Пока Ахмад лежал на полу, откашливаясь и приходя в себя, я бросился на третьего противника. Тот угадал мое нападение, сделал шаг назад, но споткнулся о порог и упал на улицу. Я вскочил на него, вырвал из рук револьвер и наотмашь ударил им в челюсть. Моджахед потерял сознание.
Я хотел было вернуться к Ахмаду, как вдруг получил сильный удар по голове. Перед глазами поплыли красные круги, в ушах у меня загудело. На миг взору открылся красочный фейерверк, но потом земля резко ушла у меня из-под ног. Последнее, что я запомнил, было окровавленное лицо Ахмада.
Я очнулся, когда на улице было уже светло. Я не имел ни малейшего представления, сколько был в бессознательном состоянии. Руки задеревенели. Я лежал на животе и попробовал перевернуться на спину. Но не тут-то было: руки и ноги были туго связаны веревкой.
Вдруг я услышал, что кто-то открывает дверь. Превозмогая боль, я повернул голову на скрип, но смог увидеть только ноги в поношенных сапогах. Я снова опустил голову и закрыл глаза.
Вошедший не подходил ко мне, постоял несколько минут и вышел на улицу. Боль во всем теле была невыносимая, жутко хотелось пить.
Сохиб, – тихо позвал я, но ответа не последовало.
Я услышал свой голос и испугался. Голос казался мне чужим.
Я тщетно старался припомнить, что со мной произошло и при каких обстоятельствах я оказался связанным по рукам и ногам.
– Сохиб, – снова повторил я свой зов.
На пороге появился человек, который недавно приходил сюда. Я узнал его по все тем же сапогам.
– Пить, хочу пить, – безжизненным голосом попросил я.
Человек ничего не ответил, но я услышал, что он засмеялся.
– Дай пить, сука! – собрал я последние силы и выкрикнул вдогонку уходящему моджахеду.
Мои усилия оказались напрасными, он ушел. Я опустил голову на пол и закрыл глаза, надеясь уснуть. Только во сне можно было не думать о воде и боли, отзывающейся в каждой клеточке моего тела.
Когда я снова открыл глаза, в постройке начинало темнеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35