Меня порывало сказать ей правду, признаться, куда собираюсь уйти сегодняшним вечером, но в этот момент власть очарования другой женщиной была намного сильнее той трепетной привычной любви, которую я испытывал к своей жене. Я мысленно проклинал себя, молил бога даровать мне прощение за холодность и пренебрежение к женщине, носившей под сердцем моего ребенка. Я тешил себя призрачной иллюзией, что Марине не следует знать всей правды, иначе она не сможет вынести тягот расставания. Кроме того, я обманывал себя, думая, что Женя Милосердова – незначительный этап в моей жизни, что она мне сейчас только для того, чтобы я мог расслабиться перед ответственным и опасным заданием.
– Мне пора, Мариша, – произнес я как можно более ласковым голосом при прощании.
Жена посмотрела на меня таким обреченным взглядом, что я не выдержал и сказал:
– Хочешь, я останусь и никуда не поеду?
– А как же твоя командировка?
– Откажусь, вместо меня пошлют кого-нибудь другого. А мы уедем жить в Есино.
– И что ты будешь там делать? – печально улыбнувшись, спросила Марина. – Сидеть с удочкой на берегу реки?
– Это правда. Мы должны вынести испытание. Обещай мне, что ты не будешь грустить.
Она согласно кивнула, изо всех сил сдерживая слезы, уже появившиеся на глазах. Я нежно обнял жену.
– Не надо волноваться. Береги себя и нашего малыша. Рассказывай ему обо мне, пока меня не будет, ладно?
– Да, – согласилась Марина.
Я слегка отстранил ее и опустился перед ней на колени. Потом поцеловал округлившийся живот.
– Не обижай мамочку, не давай ей скучать, – попросил я ребенка. – Постараюсь вернуться к твоему появлению на свет.
Плечи жены стали содрогаться от беззвучных рыданий. Я поднялся на ноги и крепко сжал ее в объятиях.
– Отпусти, сумасшедший, – сказала она сквозь слезы.
Я отпустил ее.
– Иди, раз надо, – прошептала она.
– Я обязательно тебе позвоню, – ответил я и поцеловал жену в губы.
Она проводила меня до двери.
– Пока. Я люблю тебя, – сказал я.
Мне очень хотелось снова заключить Марину в объятия, но я не сделал этого, опасаясь, что тогда не смогу уйти.
Спустившись вниз, я побрел по заснеженной улице, переступая мешанину из снега и соли. Я думал о Марине, о том, как я жестоко поступаю с ней. Но в следующее мгновение перед глазами появлялся образ другой женщины и она, как Елена Троянская, манила меня к краю пропасти.
Почувствовав, что замерзаю, я решил зайти в какой-нибудь кабачок и немного выпить для согрева и снятия напряжения. Оглядевшись, я понял, что нахожусь недалеко от станции метро Кантемировская.
Я решил направиться в ресторан «Витязь», название которого мы с ребятами любили обыгрывать в присутствии шефа, когда тот был в хорошем расположении духа.
За дверями стоял парень и никого не пропускал. Я дернул за дверную ручку. Он угрожающе посмотрел на меня.
– Куда прешь, деревня!? – заорал верзила. – Не видишь, что закрыто?
Я не обратил внимания на его крик и повторил попытку пробраться внутрь ресторана. Я жутко замерз и не собирался уступать наглому парню. Тот был под два метра ростом, настоящий амбал, уверенный в себе.
– Ты что же, красивый, по-русски не понимаешь? – спросил он вызывающе.
– Я не в ресторан, – спокойно ответил я. – Мне нужно в бар.
Он приоткрыл дверь и нагло смотрел на меня. Я без особых усилий потянул дверь на себя. Нужно отдать должное парню, он смог устоять на ногах, хотя дверь передо мной широко распахнулась.
– Эй, красивый, не заставляй меня волноваться, – не думал сдаваться парень.
– Гиря, что у тебя там? послышался голос из глубины помещения.
Парень, не оборачиваясь, ответил:
– Да тут какой-то деловой ломится. Послышались шаги, и из-за спины вышибалы передо мной появился Алексей Терехин.
– Витек? – удивленно вскрикнул он.
– Леша? – я тоже не скрывал своего удивления. Гиря, поморгав глазами и сообразив, что к чему, отошел в сторону, давая мне войти в ресторан.
– Как ты узнал, что я здесь работаю? – спросил Терехин, протягивая мне руку для пожатия.
– Представь себе, что я даже не догадывался об этом, – чистосердечно признался я.
– Тогда каким ветром?
– Да вот, бродил по улицам, замерз, как последний дворовый пес, дай, думаю, зайду, погреюсь.
– Ясно, – протяжно произнес мой бывший напарник. – Что же мы стоим? Пойдем. Обслужим по первому разряду дорогого гостя.
Он слегка подтолкнул меня в направлении лестницы.
– Как давно мы с тобой не встречались, Витек. Где ты теперь? Куда-нибудь устроился?
– Да пока нигде, – соврал я в надежде, что Терехин не станет дальше развивать эту тему.
– А я вот, как видишь, здесь остановился, – развел он руками. – Нормально.
– Кем ты здесь работаешь?
– Начальником охраны. Понял? В начальники выбился.
– Хорошо платят?
– Да пока не обижают.
Он провел меня под лестницей, открыл дверь, за которой начинался узкий слабоосвещенный коридор.
– Куда это ты меня ведешь? – удивился я.
– В мой кабинет, – ответил Терехин не без гордости.
– Так ты, я вижу, хорошо устроился.
– А как же!
Он распахнул передо мной дверь, и я очутился в тесной, но довольно уютной комнатке.
– Ты знаешь, Леша, вообще-то я хотел всего сто пятьдесят для подогрева, – сказал я, давая понять бывшему напарнику, что долго здесь не задержусь.
– Так в чем дело? – невозмутимо произнес Терехин. – Сейчас сделаем.
Я улыбнулся, подумав, что Леша изменился, растворился в специфике новой работы.
– Устраивайся, я сейчас, – Терехин хлопнул меня по плечу, а сам выбежал в коридор.
Я снял куртку и присел на стул. Через мгновение Леша ворвался в кабинет с подносом в руках. На нем стояли бутылка коньяка, рюмки и закуска.
– Быстро ты однако метнулся, – с неподдельным восторгом сказал я.
Он не ответил, заподозрив в моей реплике подвох, расставил на столе закуски и сел напротив меня.
– Знаешь, Витя, – сказал он, наливая в рюмки коньяк. – Знай я раньше все эти дела, которые нам с тобой пришлось пережить за последний год никогда бы не пошел работать в органы, а сразу устроился бы сюда. Ты уж извини меня за прямоту, но дерьмо, которого я нахлебался там, еще долго будет ударять мне в нос.
– Спасибо за откровенность. Значит, я пес смердящий, напоминающий тебе о дерьме?
– Да нет, ты не так меня понял, – он махнул рукой и взял со стола свою рюмку, приглашая меня присоединиться.
– Ты не думай о плохом. Это я так, сгоряча, – сказал он.
– Да ладно тебе оправдываться, – махнул я рукой. – Каждый имеет право на собственное мнение. Мне вот, например, есть что вспомнить о той работе. И эти воспоминания не так уж и плохи.
– Могу согласиться с тобой, если бы…
Мы разговаривали на повышенных тонах. Дверь распахнулась, и на пороге появились двое парней. Одним из них был Гиря, который весьма недружелюбно встретил меня на входе. Видимо, я ему не понравился, и этому молодцу хотелось поразмять свои кулаки.
– Все в порядке, шеф? – спросил Гиря.
– Да, идите отсюда, – выпроводил парней Терехин. – Здесь приятели разговаривают. Настоящие приятели, ведь так, Витек?
– Конечно, – охотно подтвердил я. Мы пропустили по рюмочке и закусили.
– Хорошо тебе здесь, заматерел, – подколол я Терехина. – Вот уже и шефом называют. Правда, без звания, без титула.
– О чем тут говорить! – Леша снова налил коньяка в рюмки. – Давай лучше выпьем за прожитые вместе годы.
Мы выпили. Потом Терехин предложил выпить за тех парней, которые пришли после нас, в спецподразделение, чтобы им не пришлось увидеть тот ужас, который видели мы. Мы пропустили по рюмочке и за это. Я чувствовал, что алкоголь начинает завладевать моим сознанием. Перед глазами встал образ прекрасной Евгении Милосердовой.
«Постой, – приказал я себе. – Если и дальше так пойдет, то ты не попадешь к своей златовласке».
– Еще по одной? – предложил Терехин.
– Нет, – отказался я.
– Что, не хочешь выпить за своего бывшего напарника?
– В другой раз, Леша. У меня сегодня еще очень важное мероприятие.
Терехин подозрительно уставился на меня.
– Нет, ты не об этом думаешь, – попытался оправдаться я. – Дело касается личной жизни.
– А-а, – протяжно произнес Леша и подмигнул мне. – Тогда понятно. Не хочешь – не пей. А я вот выпью.
– Я бы тебе не советовал.
– Это почему же? – в голосе прозвучало недовольство. – Думаешь, спивается брат Лешка? Пропадает на глазах? А ты меня не жалей! Я сам себя не жалею.
Поворот событий был крайне нежелательный. Терехин был уже в хорошем подпитии, его кровь разгорячилась, душа требовала героических поступков.
– Хорошо, – сдался я. – Наливай мировую.
– Вот это другое дело, – обрадовался Терехин. – Теперь я вижу, что ты меня уважаешь.
Мы быстро опрокинули рюмки.
– Здорово, что ты зашел, Витек! – сказал Леша. – Приятно иногда посидеть в компании друзей. Ты не верь мне, я все наврал про нашу бывшую работу. Если бы меня сейчас позвали, то побежал бы без раздумий. Только чтобы все было, как тогда. Чтобы ясность была, – у Терехина начинал заплетаться язык. – А здесь – гиблое дело. Совсем перестаешь себя уважать.
Я слушал Лешу, и мне было жаль его. Я был зол на руководство, которое вышвырнуло на улицу таких людей, как Терехин, Москвин. Это настоящие парни, с которыми можно и в огонь, и в воду. Я подумал, что, возможно, мне и удастся помочь бывшим сослуживцам. Но это было возможно только после удачного завершения возложенной на меня миссии в Таджикистане.
Мы совсем не заметили, как допили бутылку.
– Я сейчас сбегаю за следующей, – сказал Терехин.
– Не надо. Я уже ухожу, – остановил я его.
– Тогда я тебя провожу.
Мы вышли из кабинета и направились к выходу. Там стоял на своем посту Гиря. Терехин ткнул в меня пальцем и предупреждающе произнес:
– Мой друг. Вот такой парень! – он сделал соответствующий жест.
– Все в порядке, шеф, – Гиря иронично усмехнулся. Терехин оступился и чуть было не упал, но Гиря подхватил его.
– Что-то вас в последнее время пошатывает, шеф? – издевательски пропел вышибала.
Мне жутко захотелось врезать этому нахалу, что осмелился подшучивать над моим другом.
– Эй ты, молокосос, – сказал я, приближаясь к нему, – еще одно слово в подобном тоне, и ты сильно разочаруешься в своих возможностях.
Гиря гадко улыбнулся. Я схватил его за ворот куртки и хорошенько встряхнул. Кусок кожи остался у меня в руках. Парень испуганно заморгал и отступил назад.
– Какие у нас непрочные вещи стали шить в последнее время, – спокойно произнес я. – Вот что я, приятель, подумал. А не поручить ли мне своего друга тебе? Будешь присматривать за ним до моего возвращения.
Гиря энергично затряс головой в знак согласия.
– Только учти: я вернусь не скоро.
– Ладно, – сказал парень. Я рассмеялся:
– Ты думаешь, ему нужна твоя помощь? Леха у нас бравый муравей, он десять таких, как ты, за пояс заткнет.
С этими словами я покинул ресторан «Витязь», оставив окончательно растерявшегося парня в глубокой задумчивости.
Я приехал к Жене. Она впустила меня, не прогнала, будто бесконечно долго ждала этого моего появления. Я сказал ей, что останусь до воскресенья, до самого своего отъезда на юг. Она промолчала, и я воспринял ее молчание как согласие.
Мы провели вместе две незабываемых ночи и один прекрасный день. Я не знал точно, что означает в моей жизни эта божественная женщина, но в одном был твердо уверен – теперь я уже не смогу расстаться с ней навсегда.
Наступил момент прощания. С самого утра на меня напала хандра. Мне не хотелось уезжать, покидать маленький рай, сотворенный мной и Женей на такое короткое время. Я был благодарен своей златовласке за то, что она подарила мне незабываемые ощущения. Теперь ее обворожительная улыбка излучала бесконечную грусть.
– Я провожу тебя, – предложила Женя, когда я собрался уходить.
– Не надо, – сказал я. – Жди, я обязательно вернусь к тебе.
В ее медово-карих глазах сверкнули слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Мне пора, Мариша, – произнес я как можно более ласковым голосом при прощании.
Жена посмотрела на меня таким обреченным взглядом, что я не выдержал и сказал:
– Хочешь, я останусь и никуда не поеду?
– А как же твоя командировка?
– Откажусь, вместо меня пошлют кого-нибудь другого. А мы уедем жить в Есино.
– И что ты будешь там делать? – печально улыбнувшись, спросила Марина. – Сидеть с удочкой на берегу реки?
– Это правда. Мы должны вынести испытание. Обещай мне, что ты не будешь грустить.
Она согласно кивнула, изо всех сил сдерживая слезы, уже появившиеся на глазах. Я нежно обнял жену.
– Не надо волноваться. Береги себя и нашего малыша. Рассказывай ему обо мне, пока меня не будет, ладно?
– Да, – согласилась Марина.
Я слегка отстранил ее и опустился перед ней на колени. Потом поцеловал округлившийся живот.
– Не обижай мамочку, не давай ей скучать, – попросил я ребенка. – Постараюсь вернуться к твоему появлению на свет.
Плечи жены стали содрогаться от беззвучных рыданий. Я поднялся на ноги и крепко сжал ее в объятиях.
– Отпусти, сумасшедший, – сказала она сквозь слезы.
Я отпустил ее.
– Иди, раз надо, – прошептала она.
– Я обязательно тебе позвоню, – ответил я и поцеловал жену в губы.
Она проводила меня до двери.
– Пока. Я люблю тебя, – сказал я.
Мне очень хотелось снова заключить Марину в объятия, но я не сделал этого, опасаясь, что тогда не смогу уйти.
Спустившись вниз, я побрел по заснеженной улице, переступая мешанину из снега и соли. Я думал о Марине, о том, как я жестоко поступаю с ней. Но в следующее мгновение перед глазами появлялся образ другой женщины и она, как Елена Троянская, манила меня к краю пропасти.
Почувствовав, что замерзаю, я решил зайти в какой-нибудь кабачок и немного выпить для согрева и снятия напряжения. Оглядевшись, я понял, что нахожусь недалеко от станции метро Кантемировская.
Я решил направиться в ресторан «Витязь», название которого мы с ребятами любили обыгрывать в присутствии шефа, когда тот был в хорошем расположении духа.
За дверями стоял парень и никого не пропускал. Я дернул за дверную ручку. Он угрожающе посмотрел на меня.
– Куда прешь, деревня!? – заорал верзила. – Не видишь, что закрыто?
Я не обратил внимания на его крик и повторил попытку пробраться внутрь ресторана. Я жутко замерз и не собирался уступать наглому парню. Тот был под два метра ростом, настоящий амбал, уверенный в себе.
– Ты что же, красивый, по-русски не понимаешь? – спросил он вызывающе.
– Я не в ресторан, – спокойно ответил я. – Мне нужно в бар.
Он приоткрыл дверь и нагло смотрел на меня. Я без особых усилий потянул дверь на себя. Нужно отдать должное парню, он смог устоять на ногах, хотя дверь передо мной широко распахнулась.
– Эй, красивый, не заставляй меня волноваться, – не думал сдаваться парень.
– Гиря, что у тебя там? послышался голос из глубины помещения.
Парень, не оборачиваясь, ответил:
– Да тут какой-то деловой ломится. Послышались шаги, и из-за спины вышибалы передо мной появился Алексей Терехин.
– Витек? – удивленно вскрикнул он.
– Леша? – я тоже не скрывал своего удивления. Гиря, поморгав глазами и сообразив, что к чему, отошел в сторону, давая мне войти в ресторан.
– Как ты узнал, что я здесь работаю? – спросил Терехин, протягивая мне руку для пожатия.
– Представь себе, что я даже не догадывался об этом, – чистосердечно признался я.
– Тогда каким ветром?
– Да вот, бродил по улицам, замерз, как последний дворовый пес, дай, думаю, зайду, погреюсь.
– Ясно, – протяжно произнес мой бывший напарник. – Что же мы стоим? Пойдем. Обслужим по первому разряду дорогого гостя.
Он слегка подтолкнул меня в направлении лестницы.
– Как давно мы с тобой не встречались, Витек. Где ты теперь? Куда-нибудь устроился?
– Да пока нигде, – соврал я в надежде, что Терехин не станет дальше развивать эту тему.
– А я вот, как видишь, здесь остановился, – развел он руками. – Нормально.
– Кем ты здесь работаешь?
– Начальником охраны. Понял? В начальники выбился.
– Хорошо платят?
– Да пока не обижают.
Он провел меня под лестницей, открыл дверь, за которой начинался узкий слабоосвещенный коридор.
– Куда это ты меня ведешь? – удивился я.
– В мой кабинет, – ответил Терехин не без гордости.
– Так ты, я вижу, хорошо устроился.
– А как же!
Он распахнул передо мной дверь, и я очутился в тесной, но довольно уютной комнатке.
– Ты знаешь, Леша, вообще-то я хотел всего сто пятьдесят для подогрева, – сказал я, давая понять бывшему напарнику, что долго здесь не задержусь.
– Так в чем дело? – невозмутимо произнес Терехин. – Сейчас сделаем.
Я улыбнулся, подумав, что Леша изменился, растворился в специфике новой работы.
– Устраивайся, я сейчас, – Терехин хлопнул меня по плечу, а сам выбежал в коридор.
Я снял куртку и присел на стул. Через мгновение Леша ворвался в кабинет с подносом в руках. На нем стояли бутылка коньяка, рюмки и закуска.
– Быстро ты однако метнулся, – с неподдельным восторгом сказал я.
Он не ответил, заподозрив в моей реплике подвох, расставил на столе закуски и сел напротив меня.
– Знаешь, Витя, – сказал он, наливая в рюмки коньяк. – Знай я раньше все эти дела, которые нам с тобой пришлось пережить за последний год никогда бы не пошел работать в органы, а сразу устроился бы сюда. Ты уж извини меня за прямоту, но дерьмо, которого я нахлебался там, еще долго будет ударять мне в нос.
– Спасибо за откровенность. Значит, я пес смердящий, напоминающий тебе о дерьме?
– Да нет, ты не так меня понял, – он махнул рукой и взял со стола свою рюмку, приглашая меня присоединиться.
– Ты не думай о плохом. Это я так, сгоряча, – сказал он.
– Да ладно тебе оправдываться, – махнул я рукой. – Каждый имеет право на собственное мнение. Мне вот, например, есть что вспомнить о той работе. И эти воспоминания не так уж и плохи.
– Могу согласиться с тобой, если бы…
Мы разговаривали на повышенных тонах. Дверь распахнулась, и на пороге появились двое парней. Одним из них был Гиря, который весьма недружелюбно встретил меня на входе. Видимо, я ему не понравился, и этому молодцу хотелось поразмять свои кулаки.
– Все в порядке, шеф? – спросил Гиря.
– Да, идите отсюда, – выпроводил парней Терехин. – Здесь приятели разговаривают. Настоящие приятели, ведь так, Витек?
– Конечно, – охотно подтвердил я. Мы пропустили по рюмочке и закусили.
– Хорошо тебе здесь, заматерел, – подколол я Терехина. – Вот уже и шефом называют. Правда, без звания, без титула.
– О чем тут говорить! – Леша снова налил коньяка в рюмки. – Давай лучше выпьем за прожитые вместе годы.
Мы выпили. Потом Терехин предложил выпить за тех парней, которые пришли после нас, в спецподразделение, чтобы им не пришлось увидеть тот ужас, который видели мы. Мы пропустили по рюмочке и за это. Я чувствовал, что алкоголь начинает завладевать моим сознанием. Перед глазами встал образ прекрасной Евгении Милосердовой.
«Постой, – приказал я себе. – Если и дальше так пойдет, то ты не попадешь к своей златовласке».
– Еще по одной? – предложил Терехин.
– Нет, – отказался я.
– Что, не хочешь выпить за своего бывшего напарника?
– В другой раз, Леша. У меня сегодня еще очень важное мероприятие.
Терехин подозрительно уставился на меня.
– Нет, ты не об этом думаешь, – попытался оправдаться я. – Дело касается личной жизни.
– А-а, – протяжно произнес Леша и подмигнул мне. – Тогда понятно. Не хочешь – не пей. А я вот выпью.
– Я бы тебе не советовал.
– Это почему же? – в голосе прозвучало недовольство. – Думаешь, спивается брат Лешка? Пропадает на глазах? А ты меня не жалей! Я сам себя не жалею.
Поворот событий был крайне нежелательный. Терехин был уже в хорошем подпитии, его кровь разгорячилась, душа требовала героических поступков.
– Хорошо, – сдался я. – Наливай мировую.
– Вот это другое дело, – обрадовался Терехин. – Теперь я вижу, что ты меня уважаешь.
Мы быстро опрокинули рюмки.
– Здорово, что ты зашел, Витек! – сказал Леша. – Приятно иногда посидеть в компании друзей. Ты не верь мне, я все наврал про нашу бывшую работу. Если бы меня сейчас позвали, то побежал бы без раздумий. Только чтобы все было, как тогда. Чтобы ясность была, – у Терехина начинал заплетаться язык. – А здесь – гиблое дело. Совсем перестаешь себя уважать.
Я слушал Лешу, и мне было жаль его. Я был зол на руководство, которое вышвырнуло на улицу таких людей, как Терехин, Москвин. Это настоящие парни, с которыми можно и в огонь, и в воду. Я подумал, что, возможно, мне и удастся помочь бывшим сослуживцам. Но это было возможно только после удачного завершения возложенной на меня миссии в Таджикистане.
Мы совсем не заметили, как допили бутылку.
– Я сейчас сбегаю за следующей, – сказал Терехин.
– Не надо. Я уже ухожу, – остановил я его.
– Тогда я тебя провожу.
Мы вышли из кабинета и направились к выходу. Там стоял на своем посту Гиря. Терехин ткнул в меня пальцем и предупреждающе произнес:
– Мой друг. Вот такой парень! – он сделал соответствующий жест.
– Все в порядке, шеф, – Гиря иронично усмехнулся. Терехин оступился и чуть было не упал, но Гиря подхватил его.
– Что-то вас в последнее время пошатывает, шеф? – издевательски пропел вышибала.
Мне жутко захотелось врезать этому нахалу, что осмелился подшучивать над моим другом.
– Эй ты, молокосос, – сказал я, приближаясь к нему, – еще одно слово в подобном тоне, и ты сильно разочаруешься в своих возможностях.
Гиря гадко улыбнулся. Я схватил его за ворот куртки и хорошенько встряхнул. Кусок кожи остался у меня в руках. Парень испуганно заморгал и отступил назад.
– Какие у нас непрочные вещи стали шить в последнее время, – спокойно произнес я. – Вот что я, приятель, подумал. А не поручить ли мне своего друга тебе? Будешь присматривать за ним до моего возвращения.
Гиря энергично затряс головой в знак согласия.
– Только учти: я вернусь не скоро.
– Ладно, – сказал парень. Я рассмеялся:
– Ты думаешь, ему нужна твоя помощь? Леха у нас бравый муравей, он десять таких, как ты, за пояс заткнет.
С этими словами я покинул ресторан «Витязь», оставив окончательно растерявшегося парня в глубокой задумчивости.
Я приехал к Жене. Она впустила меня, не прогнала, будто бесконечно долго ждала этого моего появления. Я сказал ей, что останусь до воскресенья, до самого своего отъезда на юг. Она промолчала, и я воспринял ее молчание как согласие.
Мы провели вместе две незабываемых ночи и один прекрасный день. Я не знал точно, что означает в моей жизни эта божественная женщина, но в одном был твердо уверен – теперь я уже не смогу расстаться с ней навсегда.
Наступил момент прощания. С самого утра на меня напала хандра. Мне не хотелось уезжать, покидать маленький рай, сотворенный мной и Женей на такое короткое время. Я был благодарен своей златовласке за то, что она подарила мне незабываемые ощущения. Теперь ее обворожительная улыбка излучала бесконечную грусть.
– Я провожу тебя, – предложила Женя, когда я собрался уходить.
– Не надо, – сказал я. – Жди, я обязательно вернусь к тебе.
В ее медово-карих глазах сверкнули слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35