– Это тебе, – наконец вспомнил я о букете.
– Спасибо.
Казалось, она все еще не понимала происходящего.
Как только дверь квартиры захлопнулась за нами, я набросился на Женю с поцелуями. Она не сопротивлялась, и скоро мы оказались в спальне. Я так ждал этого момента, что не мог совладать с собой…
– Ты, наверное, голоден? – спросила Женя, когда мы уже просто лежали в кровати, разглядывая друг друга.
– Я голоден, но не в том смысле, о каком ты думаешь, – ответил я спокойно, и Женя понимающе улыбнулась.
– Ты ждала моего возвращения? – спросил я минуту спустя.
Женя не ответила. Она поднялась и грациозной походкой направилась к шкафу. Я понял, что мой вопрос не уместен.
– Я все-таки приготовлю для нас ужин, – сказала Женя, набрасывая халат. Она вышла, а я некоторое время оставался в постели, наслаждаясь теплом и покоем. Потом, натянув штаны, я отправился в кухню. Женя колдовала у плиты. Она одарила меня обворожительной улыбкой.
– Расскажи, как ты воскрес из мертвых, – предложила она. – Знаешь, я сегодня встречалась с полковником, твоим шефом, и он ничего не сказал о твоем возвращении.
Я был ошарашен этим сообщением, от одного упоминания имени моего заклятого врага, мне стало не по себе.
– У меня было предположение, что сообщение о твоей смерти – всего лишь трюк руководства, – продолжала Женя.
– Так ты действительно ни о чем не знаешь? – спросил я.
– О чем это? – удивленно спросила Женя. – Разве в действительности было не так, и ты сейчас мертв?
Она взглянула на меня, и по выражению моего лица поняла, что шутки сейчас неуместны.
– Ты не знаешь, что руководство подставило меня? – уточнил я. – Среди них был и полковник Филатов.
– Как?! – Женя медленно опустилась на табурет. – Не может этого быть.
Я снисходительно улыбнулся. Несколько минут Женя думала над моими словами. Этого времени ей было достаточно, чтобы оценить ситуацию.
– Значит, никто не знает, что ты вернулся? – наконец спросила она.
– Всего несколько человек, но они не совсем рады были меня видеть.
Я на секунду замолчал, окунувшись в неприятные воспоминания.
– Я был в плену.
– Ты был в плену, – задумчиво повторила Женя.
– Да, представь себе, – продолжал я, начиная злиться. – Если бы это случилось не в девяносто втором, а в сорок втором, то было бы понятно, почему меня избегают близкие. Тогда я был бы просто врагом народа, изменником Родины. На то было высочайшее повеление. Но я не могу понять, я не хочу понимать, какие мотивы были у руководства, чтобы запросто так сдать своего сотрудника. И запросто так ли?
Я поднял голову и посмотрел в глаза Жене.
– Успокойся, – тихо произнесла она своим мелодичным голосом. – Во всем следует разобраться. Нельзя огульно винить руководство, всех сотрудников. Большинству из них, как и мне, просто сообщили факт: агент погиб на пути к выполнению миссии. Ты думаешь, мало работы помимо этого случая? Знаешь, какая обстановка сейчас в Чечне, вообще на Кавказе?
– Последними новостями интересуюсь.
– Приходится крутиться, как белке в колесе, – продолжала Женя.
– Но ты же работаешь в азиатском отделе!? – не понял я.
– А там что, намного спокойнее? Я промолчал.
– Так что, дорогой, работы много, справиться бы, – сказала она, а потом подошла ближе, положила мне на шею свою нежную руку и с милой улыбкой добавила:
– А ты забудь, просто забудь обиды и возвращайся на работу.
Я вскочил с места, резко откинув ее руку.
– Забыть? – задыхался я от гнева. – Просто взять и забыть, не так ли?
Она смотрела на меня испуганными глазами.
– Я не могу позволить себе подобную роскошь – прощение, – более спокойно сказал я.
– Почему? – удивилась она.
– Потому что я не Христос, – ответил я. – У меня всего одна жизнь, и никто – слышишь, никто! – не имеет права отнять ее у меня по своей прихоти. Я не согласен страдать, как господь, за чужие ошибки и грехи, потому что знаю: после подобной расплаты я не воскресну.
– Тогда что же ты хочешь? – спросила она.
– А чего бы хотела ты в подобной ситуации? – поинтересовался я.
Она с минуту раздумывала, а потом пожала плечами:
– Даже не знаю.
– А я знаю, – твердо ответил я.
– И чего же?
– Я прошел через мыслимые и немыслимые испытания не для того, чтобы все забыть и вернуться на работу.
– Что ты задумал? – испуганно спросила она.
– Судьба предоставила мне шанс, – ответил я. – Я выбрался оттуда, чтобы теперь возвратить долги, дать им почувствовать хотя бы малую толику того, что пережил сам.
– О, господи! – воскликнула Женя, хватаясь за голову. – Ты собираешься мстить? Ты же просто сумасшедший в таком случае.
Я улыбнулся, но Женя еще больше испугалась от моей улыбки.
– Ты не первая, от кого я слышу подобные слова, – сказал я.
– Но все равно не желаешь прислушиваться.
– А как бы поступила ты?
– Не знаю, – спокойно произнесла она и опустила голову.
– Вот видишь, – сказал я, успокаиваясь. – Ладно, давай прекратим этот бессмысленный разговор.
– Он не бессмысленный, – возразила Женя. – Ты затеял опасную игру, Виктор. Ты хоть задумывался над тем, что от этого зависит твоя жизнь?
Я внимательно посмотрел на Женю. Ее голос дрожал от волнения.
– Это моя работа, – спокойно ответил я и добавил: – Точно такая же, как и твоя. Знаешь, я раньше не понимал Лешу Терехина, потому что полностью верил Филатову и был убежден, что с нашей профессией нужно меньше думать и больше заботиться согласованности действий. Теперь я понимаю, что он был прав: иногда не мешает думать о последствиях. Хотя…
Я замолчал, вспомнив утреннюю встречу с Терехиным.
– Договаривай, – сказала Женя.
– Сегодня утром я встречался с Терехиным, – продолжил я. – Впечатление не из лучших. И я наглядно убедился в том, к чему может привести неуверенность в нашем деле.
Я поймал себя на мысли, что говорю с Женей так, будто продолжаю работать в органах, только нахожусь сейчас в краткосрочном отпуске.
– Вот видишь, – сказала Женя. – Значит, ты и сам понимаешь, что могут случаться сбои. Строго налаженной системы просто не существует. Везде, при любой самой продуманной системе могут быть сбои, неточности, промахи.
– Не старайся перевербовать меня, – то ли в шутку, то ли всерьез сказал я.
– Я и не стараюсь, – ответила Женя. – Просто мне будет очень больно и обидно, если я тебя потеряю второй раз и, судя по твоим намерениям, возможно навсегда.
– Не будем о грустном, – прервал я ее. – Пойду, приму ванну.
Я встал и вышел из кухни, а Женя осталась готовить ужин. О чем она тогда думала? В ее медово-карих глазах я увидел столько грусти, что не мог не поверить в искренность ее слов. Но возможно ли было наше счастье? Ведь между нами уже стояли три года, наполненных жуткими событиями. Между нами стояли Филатов и вся его служба, таджикская оппозиция во главе с Химматзадой. Препятствий было много – как на учебной полосе. И как на учебной полосе, чтобы прийти к финишу, следовало преодолеть все препятствия.
– Виктор! – услышал я зов Жени. – Ужин готов, скорее выходи.
– Иду! – ответил я.
Выключив воду, я вытерся, оделся и вышел к столу.
– У-у, как вкусно пахнет, – потянул я носом воздух. – Давно мне не приходилось пробовать домашнего.
Она с каким-то сожалением посмотрела на меня.
– А ты где остановился? – как бы между прочим поинтересовалась Женя.
Я перестал жевать и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Что ты так на меня смотришь? – удивилась она.
– Зачем тебе знать, где я остановился? – подозрительно спросил я.
Она улыбнулась и сказала:
– Не думаешь ли ты, что я хочу пустить по твоему следу Филатова?
– Прости за откровенность, – сказал я ей, – но сомнения остаются всегда. Даже себе нельзя полностью доверять.
– Нет, – спокойно произнесла Женя. – Просто я подумала, что ты мог бы остановиться у меня…
– До тех пор, пока они не выйдут на мой след и не начнется большая игра? – перебил я ее.
– Зачем ты так? – обиделась Женя. – Я ведь желаю тебе добра.
– Прости, – извинился я. – Не хотел тебя обидеть. Мы молча закончили ужин и отправились в зал. Женя включила телевизор, мы сидели рядом в креслах и смотрели какой-то фильм по каналу «Дважды Два». Я украдкой бросал на нее взгляды, стараясь догадаться о ее настроении. Женя спокойно следила за действием фильма, но потом вдруг повернулась и спросила:
– Почему ты меня так рассматриваешь?
Я отвел взгляд. Внезапная нежность к этому хрупкому созданию вдруг наполнила мое сердце. Я протянул руку и стал ласкать ее плечо, подбородок, шею. Она медленно подняла глаза, и я увидел ее открытый взгляд.
– Я хочу тебя, – тихо прошептал я.
– Перестань, – отстранила она мою руку. – Я же вижу, ты стараешься уйти от ответа. Ты хочешь, чтобы я не думала, не приставала с расспросами.
В это время раздался телефонный звонок. Женя поспешила снять трубку.
– Слушаю, – ответила она.
Я продолжал смотреть на нее. Лицо Жени вдруг стало очень серьезным, и я догадался, что речь идет о работе.
– Понятно, – снова ответила она в трубку, повернулась ко мне.
– Хорошо, я буду, – наконец закончила она разговор и положила трубку.
Я молчал, ожидая объяснения.
– Вызывают на работу, – сказала она. – Я должна срочно уйти.
Женя ушла в спальню и стала быстро одеваться. Я прошел за ней, стал у дверей.
– Без тебя никак не обойдутся? – спросил я.
– Прекрати, Виктор, – сказала она. – Ты же знаешь, что это за работа.
– А что же случилось, если не секрет?
– Что-то непонятное на юге происходит, – уклончиво ответила она. – Ты же сам знаешь, как повернулись события на Кавказе. Теперь кому-то нужно срочно расхлебывать кашу. Ладно, отдыхай. Постараюсь побыстрее. Только не уходи, пожалуйста. Я не продам тебя, как Филатов.
Она улыбнулась на прощанье и ушла, а я стал дожидаться ее возвращения.
Женя возвратилась под утро. Она выглядела страшно уставшей и сразу же уснула, попросив разбудить ее в девять часов.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
(14 июня)
– Доброе утро, – прошептал я на ухо Жене.
Она повернулась ко мне, потянулась и открыла глаза.
– Который час? – спросила она, улыбнувшись.
– Как ты и просила, я разбудил тебя в девять.
Она снова потянулась и села на кровати. Я принес ей чашку кофе. Ее поведение показалось мне подозрительным. Женя старалась держаться как шаловливый ребенок, который старается скрыть свою очередную провинность. Я не подавал виду, что заметил необычное кокетство с ее стороны и продолжал сохранять спокойствие.
– Устала? – поинтересовался я.
– Не очень, – схитрила она, хотя я помнил, какой уставшей она возвратилась.
– Ты во сколько уходишь? – спросил я ее.
В половине одиннадцатого нужно быть в управлении, – сказала она, отпивая кофе. – Ты что, тоже уходишь?
– Хотел пройтись по делам, – уклонился я от прямого ответа.
– А какие у тебя могут быть дела? – серьезно спросила она, нахмурившись.
– Поброжу по городу, повидаю знакомых, – снова уклончиво ответил я.
– Ты возвратишься? – спросила Женя тихим голосом.
– Если честно, то не знаю, – ответил я и опустил глаза.
– Ты не отказался от своих намерений?
Я промолчал. Мне не хотелось посвящать ее в свои планы, а тем более впутывать в такие дела.
– Значит, не отказался, – вздохнула Женя и отставила чашку.
– Перестань, Женя, – успокаивал я ее. – Вот увидишь, все образуется, и мы опять будем вместе.
– Нет, – отрицательно покачала она головой. – Не образуется до тех пор, пока ты не откажешься от своих планов.
– Давай не будем начинать то же самое по второму кругу. – Прервал я ее. – Мы же поговорили об этом вчера. Я принял решение, и принял его не вчера, даже не месяц назад.
Она встала с кровати, набросила халатик, лежавший на кресле.
– Пойду в душ, – сказала она расстроенным голосом. – Потом договорим.
Но только она зашла в душ, как раздался звонок телефона.
«Опять срочно вызывают на службу, – подумал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35