– И что ты хочешь? – спросил женский голос.
– Не могли бы вы меня выручить? Я потом с вами рассчитаюсь.
– Знаю, пьяница горький, как ты рассчитаешься, – недоверчиво ответила женщина. – Сколько наотдолжался. Мало того, что по вечерам людям спать не даешь, так теперь и по утрам к тебе дружки стали наведываться.
Я решил вмешаться в разговор. Увидев меня, женщина замолчала.
– Доброе утро, – как можно более доброжелательно произнес я. – Вы уж извините его, это он из-за меня. Я действительно нагрянул к нему без предупреждения.
– Доброе, – ответила настороженно женщина, оглядывая меня с ног до головы.
– Если это вас не обидит, – продолжал я, доставая из кармана деньги, – мы вам заплатим.
Женщина следила за моими движениями, а когда увидела много денег, сразу же повеселела, стала улыбаться.
– Да что вы, что вы! – залепетала она, словно отказывалась от вознаграждения.
Леша тоже вытаращил глаза и смотрел на кипу зеленых в моей руке.
– Я сейчас что-нибудь приготовлю и принесу, – согласилась обслужить нас женщина и тут же метнулась в свою квартиру.
– Откуда такие деньги? – шепотом спросил Леша. – Ты что же, с севера приехал?
– С юга, – ответил я. – Но деньги я заработал честным трудом, и не там, а здесь. Да это и неважно.
Мы опять пошли на кухню, присели, ожидая соседку с закуской.
– Сколько твоей соседке? – поинтересовался я.
– Не знаю, – пожал плечами Леша. – Лет тридцать семь, не больше.
– И что, живет одна?
– Одна.
– Чего же такой момент упускаешь?.. Послышался шум открывающейся двери и радостный голос:
– А вот и я.
Я повернулся и увидел женщину с подносом, на котором стояли миска с салатом, тарелка с колбасой, хлеб, зелень, свежие огурцы нарезанные ломтиками. Женщина поставила поднос на стол.
– Чем богаты, как говорится, – улыбнулась она.
– Простите, вас как зовут? – спросил я.
– Лида, – кокетливо ответила женщина.
– Послушайте, Лидочка, столько мы вам должны?
– Ой, да что вы!.. – кокетливо закраснелась она.
– Пятерку дай, будет в самый раз, – буркнул Леша.
– Леша, не груби, – осадил я. – Тебе лучше принять холодный душ, а то ты еще не проснулся.
– Если ты такой богатый, то верни Лиде за меня долг, – вместо ответа сказал Леша.
– Нет, ты неисправимый грубиян, – улыбнулся я, продолжая разглядывать Лиду. – Лидочка, сколько он вам задолжал?
– Да не слушайте вы его, – махнула рукой женщина.
– Сотни две или три, – вставил Леша.
– Это сколько же в зеленых? – спросил я.
– Пятьдесят пять, – скороговоркой подсказала Лида.
– Пятьдесят пять и пять, – словно не заметив ее взгляда, отсчитывал я. – Итого – шестьдесят. Вот, возьмите…
Я протянул ей деньги.
– Ну как же вы! – пробормотала она и тут же выхватила протянутые доллары, продолжая кокетливо улыбаться.
Она поднялась с табурета и направилась к выходу.
– Ладно, вы тут отдыхайте, а мне нужно собираться, – сказала она. – Если что понадобится, заходите.
– Спасибо за все, Лидочка, – поблагодарил я. – А вы с нами не посидите?
– Нет, нет, спасибо, – пролепетала она и выпорхнула из квартиры.
Я услышал, как она захлопнула дверь.
– Давай выпьем, Витек, – тут же наполнил рюмки Терехин.
– Давай, – согласился я, – за встречу. Ты меня провожал, ты меня и встречаешь.
И я следом за ним выпил.
– Не понимаю, – пожал плечами Леша, – о каких проводах и о какой встрече ты говоришь?
– Три года назад, – напомнил я. – Что? Ты забыл? Мы с тобой в «Витязе» выпивали.
– В «Витязе», – начинал вспоминать он. – Что-то припоминаю, но очень смутно.
– Ты тогда уволился и устроился в охрану в ресторан, – снова подсказал я.
– И что?
– Я тогда собирался в дальнюю дорогу, зашел в ресторан и встретил тебя, – стал рассказывать я. – Правда, не хотел говорить тебе, что уезжаю. Ну вот, теперь я вернулся, через три года и пять месяцев.
– Это так давно было? – удивился он. – И где же ты пропадал все это время?
Он взял бутылку и снова налил. Я следил глазами за его движениями и продолжал:
– Сидел. Сначала у моджахедов, потом у таджикских боевиков, потом пахал, как папа Карло, в каменоломнях.
– Давай выпьем, – перебил он меня и поднял рюмку: – За твое счастливое возвращение.
И выпил. Мне показалось, что он невнимательно слушает меня или совсем не хочет слушать то, о чем я говорю.
– Ты подожди пить, – повысил я голос. – Ты сначала выслушай меня.
– М-мгу, – кивнул он, нажимая на салат.
– Тебя что, не удивляет, каким образом я оказался в плену у моджахедов?
– У кого? У моджахедов? – переспросил он и уставился непонимающим взглядом.
– Да.
– А как ты там оказался?
– По милости Филатова, – понизив голос, ответил я. Он отложил в сторону вилку.
– Так ты продолжал работать на него? – удивился он.
Я ответил кивком.
– И что же на этот раз ты должен был сделать?
– Проникнуть в оппозицию и убрать лидера, – ответил я.
– И что?
– Он меня сдал, – спокойно ответил я.
– Сдал?!
– Да.
– Но этого не может быть? – не верил Терехин. Он оживился и даже, как мне показалось, немного протрезвел.
– Я тоже не мог поверить в это.
– А как ты тогда узнал? – не понимал он.
– Они меня пасли. По плану я должен был завербоваться в Турции и проникнуть в Таджикистан через Афган.
– Ну, это-то понятно, – согласился с легендой Леша. – А что дальше? Ты говоришь, они тебя пасли? От самой Москвы?
– Нет, – ответил я. – Они упали мне на хвост уже в Афганистане. Моджахеды подарили меня таджикским оппозиционным боевикам. Не знаю, слышал ли ты о том, что в августе девяносто второго там грохнули Генпрокурора?
– Что-то припоминаю, – сказал задумчиво Терехин. – И что?
– Это сделали они, – продолжал я. – Я не мог понять, зачем я им понадобился? Но когда оказался за решеткой, понял. Они сделали меня козлом отпущения: убили прокурора, а меня подбросили, как убийцу. Тупые чурки тут же состряпали дело и засадили меня не то на тринадцать, не то на пятнадцать лет.
– А что было потом? – спросил Терехин, наливая очередную порцию водки.
– Потом был ад, – произнес я в задумчивости. – Самый настоящий ад. Мне даже казалось, что я не вынесу, погибну и останусь неотмщенным. Но судьба была милостива ко мне, предоставив, может быть, единственный шанс. И я воспользовался им.
– И что?
– Как что? Теперь я здесь, хочу встретиться с ними лицом к лицу. Я хочу посмотреть им в глаза, а потом предложить возможность испытать на собственной шкуре те «прелести», которые перенес я. Я хочу…
– Ты хоть понимаешь, что тем самым ставишь себя вне закона? – перебил меня Терехин.
– Да.
– А как же жена, как твоя семья?
– У меня нет больше семьи, – ответил я. – Марина живет с другим мужчиной. В общем, она отказалась от меня.
– Ты не шутишь? – не поверил он.
– Вчера я был у нее.
– Да-а, – задумался Терехин, а потом спросил: – С чего же ты хочешь начать?
– За этим я к тебе и пришел.
– За чем «за этим»? – не понял он.
– За советом, за помощью.
Он взял рюмку, быстро осушил ее и погрузился в размышления. Я знал, что ему нужно время подумать. Я выпил еще водки, закусил, ожидая ответа Терехина.
– Ну, что скажешь? – я не выдержал долгой паузы.
– Не нравится мне твоя затея, Витек, – рассудительно произнес он, опустив глаза. – Тебе ли не знать, что с этим не шутят.
– С чем не шутят?
– С аппаратом, в котором ты работал. Я тебя еще тогда предупреждал, что это опасная штука… Ты хочешь, чтобы я помог тебе?
– Да.
– Ты только правильно пойми, – продолжал он. – Я не трус, мне даже не за кого бояться. У меня нет семьи, жизнь паршивая настолько, что я не задумываясь рискнул бы.
– Что же тебя останавливает?
– Бессмысленность, – тут же ответил он и посмотрел мне в глаза. – Понимаешь, это самый настоящий абсурд. Ты не сможешь противостоять машине. Это равносильно тому, что ты встанешь на рельсы и попытаешься остановить скорый поезд. Как только они унюхают, что ты замыслил недоброе против них, тебе конец. Нам конец…
– Ты, конечно, прав, – согласился я. – Скорый поезд бессмысленно пытаться остановить на полном ходу. Но зачем становиться на рельсы?
– А как же? – переспросил он и сам же ответил: – Взорвать путь? Или дернуть стоп-кран?
– Хотя бы и так. Или перевести стрелки. Пусть поезд мчится на всех порах в тупик.
– Это глупо, – закачал головой он. – Глупо и бессмысленно. Тебя раздавит еще до того, как ты попытаешься что-то предпринять.
– Значит, я так понял, ты отказываешься? – прямо спросил я.
– Я не отказываюсь, – пояснил он. – Но даже теоретически не вижу положительного результата от подобной затеи. Это гибельная авантюра.
– Тогда хотя бы помоги с жильем, – сказал я. – Посоветуй, где найти укрытие.
– Это всегда пожалуйста, – ответил он. – Я дам тебе ключи от своей дачи. Ты же помнишь, где она находится?
– Да.
– Я не был там сто лет, – признался Леша. – Правда, сдавал ее два года, а в этом решил сам поработать на земле. Но из-за запоев так и не получилось. Можешь там остановиться.
– У тебя, по-моему, и машина была?
– Была, – ответил Терехин. – Она и сейчас есть. Тоже на даче стоит. Правда, что-то там не фурычит в ней. Думал, отложу денег, подремонтирую и продам.
Да так она там и ржавеет, если никто не угнал.
– Будем надеяться, – повеселел я. – Так я возьму, попользуюсь?
– Бери, если сумеешь починить. Напомнишь, чтобы я ключи тебе потом дал.
Он сделал небольшую паузу и добавил:
– И все-таки, Витек, я бы тебе не советовал переходить дорогу нашему доблестному ведомству. Не пробьешься. Смена вывесок и названий не поменяла сути этого учреждения.
– Не боюсь, – улыбнулся я ему, давая понять, что лучше не продолжать. – Где наше не пропадало? Ну, давай, на посошок, и я побежал. Нужно еще многое успеть. Выпил, поговорил с тобой – и голова перестала болеть. А то после вчерашнего перепоя тяжко было.
Мы выпили по последней, и я ушел. Мне хотелось наведаться еще по одному адресу, по которому меня не ждали, но где бы я хотел сам побывать. После двух дней, полных разочарований, я хотел убедиться, что не все так плохо, как кажется, и я имею право на успех, пусть не полный, но зато реальный.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
(13 июня, вечером)
Я отправился за город, на дачу Терехина, которая становилась теперь для меня временным прибежищем. Целый день я провозился с «Жигулями», пока не отремонтировал машину. Когда она была исправлена, я занялся поисками бензина, потому что бак был пуст. Мне повезло. Сосед Терехина по даче продал мне ведро бензина, и я, заправив машину, отправился в Москву.
Купив огромный букет алых роз, я въехал во двор дома и остановился на площадке. Я сидел в машине и думал о том, стоит ли подниматься в квартиру. За последние два дня я убедился в правоте Сангака: в подобной ситуации следует рассчитывать только на себя, на свои силы, не полагаясь на других. И все-таки я не смог удержаться, чтобы не приехать по этому адресу. Я чувствовал какое-то странное притяжение к этому дому, ведь именно отсюда я ушел воскресным днем три года и пять месяцев назад.
Женя возвращалась домой позже обычного. Я взглянул на часы. Они показывали почти девять вечера. В моей голове быстро созрел план.
Женя вошла в подъезд поднялась по ступенькам и остановилась у лифта, нажав на кнопку вызова.
– Привет, – с радостной улыбкой сказал я, когда дверь раскрылась. Женя смотрела на меня округлившимися от удивления глазами.
– Не ждала?
Она не ответила, медленно приходя в себя.
– О, Господи, Виктор! – наконец вскрикнула Женя.
– Только не нужно падать в обморок, – пошутил я. – Не думай, что перед тобой покойник.
Она нервно улыбнулась и быстро вошла в кабину лифта.
– Это я уже заметила, – сказала Женя, не отводя от меня глаз.
Я нажал на кнопку шестого этажа. Мы пожирали друг друга глазами. Она стала еще прекраснее, чем я помнил ее. Я слушал ее частое взволнованное дыхание, упивался запахом ее духов, и желание овладеть ею тут же, прямо в лифте, все нарастало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35