Но вы ведь и не звонили, не так ли?
- Я приехал только этим утром, - напомнил Мэтисон.
- О да. Но вы сохранили номер, который я вам дала?
- Он у меня все время с собой, - Мэтисон достал свой блокнот из кармана и нашел нужную страничку.
- Дайте мне взглянуть, - беспечным тоном сказала она и протянула руку. - Знаете, у меня жуткое ощущение, что я неправильно продиктовала вам номер.
Номер Элизы в Цюрихе был единственным на страничке. Сегодня Мэтисон впервые взглянул на него с тех пор, как записал в Зальцбурге - ничего не значащая последовательность пяти цифр... Но сейчас они показались ему знакомыми. Я видел этот номер где-то еще, подумал Мэтисон. Он достал карандаш и небрежно перечеркнул запись.
- Где вы остановились? - спросил он, приготовившись записать её новый номер.
- Здесь.
- В этом отеле?
- Для меня нашелся номер. Я совершенно уверена, от него отказался какой-то банкир. Крошечная каморка, и никакого вида из окон, - её рука все ещё была протянута к записной книжке. Мэтисон отдал блокнот.
- Так я и знала, - огорченно произнесла Элиза. - Ох, Билл, мне так жаль. Этот номер вы могли набирать до самого Судного дня, только меня вы не нашли бы. Все дело в последних двух цифрах: там должно быть пятьдесят три, а не тридцать пять, - она вернула ему записную книжку, раскрытую на той же странице. - Нет никакого смысла хранить перевранный телефонный номер, верно? - она сокрушенно покачала головой, удивляясь своей идиотской ошибке. Ее темно-каштановые волосы качнулись, мягкой волной упали на лоб. Элиза смахнула их с лица небрежным жестом.
У Мэтисона появилось неприятное чувство, что Элиза чего-то ждет от него, подталкивает к какому-то поступку.
Мэтисон инстинктивно воспротивился этому внушению; он не стал вырывать листок и протягивать ей, как, вероятно, предполагалось. Вместо этого он вежливо посмеялся, глядя на пять цифр, все больше казавшиеся знакомыми.
- Никакого смысла, - согласился он, - но, пожалуй, я вставлю этот листок в рамочку и буду хранить на память о нашей первой встрече.
- Чтобы вспоминать бестолковую, взбалмошную Элизу? Знаете, Билл, вы жестокий, ужасный человек.
- Точно, - весело согласился он и сунул блокнот в карман. Он взглянул на часы и нахмурился.
- Вы должны уйти, - медленно произнесла она. - Но хотите ли вы этого?
- Мне придется прямо сейчас позвонить и предупредить, что я задержусь минут на пятнадцать. Сожалею, Элиза, - он потянулся за её пальто, накинул ей на плечи.
Она не пошевелилась. Ее темно-серые глаза, слегка расширенные, с вызовом смотрели на него.
- Позвоните и скажите, что вы не придете. Пожалуйста, Билл... Давайте проведем этот день вместе, - она протянула руку и накрыла его ладонь своей. Ее пальцы легко ласкали его руку.
Он коротко вздохнул и поднял её руку к губам, затем опустил на стол около её бокала.
- Нужно идти, - произнес он, словно не понял приглашения.
- Так идите! - сердито воскликнула Элиза. Она отвернулась, схватила сигарету и закурила, не дожидаясь, пока он поднесет спичку.
- Я позвоню вам попозже, - натянуто пообещал он и встал.
Элиза демонстративно игнорировала его, и Мэтисон ушел.
Но когда он ожидал лифта, медленно спускавшегося на первый этаж, Элиза пробежала по коридору между высокими майоликовыми вазами.
- Ох, Билл, - воскликнула она, положив руки ему на плечи. Пожалуйста, простите меня. Это все потому, что нам никак не удается побыть вместе. Я не знаю даже, увижу ли вас снова, - она потянулась и поцеловала его. - Это на прощание.
- Ваши слова звучат так окончательно, - очень холодно произнес Мэтисон.
- Я уезжаю этим вечером.
За спиной у них автоматически открылись дверцы лифта. Мэтисон покосился на свободную кабинку, высвобождаясь из её объятий.
- Я просто должна была... - начала Элиза, потом взяла его за руку и вместе с ним шагнула в лифт. - Обещаю, что вы не опоздаете, - заверила она. - Не так, как опоздала я, - добавила она и рассмеялась.
- Какой вам этаж? - спросил он.
- Третий.
Мэтисон тоже жил на третьем этаже. Они поехали наверх.
- Мне только что предложили работу, - сказала Элиза. - В Зальцбурге.
Это удивило Мэтисона:
- Я думал, вы уже на пути домой. Отцовский приказ...
- О, я позвонила ему прошлым вечером и заставила прислушаться к моему мнению. Кроме того, работа есть работа; это не пустое времяпровождение в попытках научиться накладывать краски на холст. Вот что его всегда огорчало. Он считал, что я напрасно теряю время. Но, имея постоянную работу, я смогу заработать достаточно, чтобы оплатить курс в школе искусств.
- Это зависит от работы, не так ли?
- Работа интересная, но у меня будет много свободного времени. Понимаете, в Зальцбурге есть один господин, который питает большой интерес к лыжному спорту - он торгует спортивным снаряжением, организует соревнования, и все в таком духе. Ему нужен человек, умеющий кататься на лыжах и болтать на нескольких языках, чтобы сопровождать группы иностранных туристов, которые приедут в Зальцбург этой зимой.
- Вы уверены, что у вас останется свободное время? поинтересовался Мэтисон. Он немного остыл, и к нему вернулось чувство юмора. Лифт остановился на третьем этаже, и они вместе пошли по коридору.
- Я вот что хотела у вас спросить, - сказала Элиза, когда они подошли к номеру Мэтисона, - предположим, вы - один из моих друзей из Зальцбурга, и недавно вы устраивали в мою честь прощальную вечеринку; что бы вы подумали, если б я вернулась через неделю?
Мэтисон с веселым удивлением взглянул на обращенное к нему встревоженное хорошенькое личико. Женщины всегда ставят его в тупик, подумал он. Кому ещё придет в голову беспокоиться из-за такой чепухи? Он открыл дверь.
- Я бы подумал: вот отличный повод для ещё одной вечеринки, - беспечно произнес он.
- Понимаю. Билл... - она помедлила и перешагнула порог как раз в тот момент, когда он повернулся, чтобы попрощаться.
- Мне нужно позвонить, - не теряя времени, он подошел к телефону, стоявшему на столике около кровати, и снял трубку.
- Пожалуйста, соедините меня с отелем "Эден Э Лак", отрывисто распорядился он. - Позвоните мне, когда найдете там миссис Линн Конвей. Нет, я не знаю номера её комнаты, - он повесил трубку и заметил, что его пальто уже вернули, ещё теплым от недавней утюжки. Он снял пиджак и повесил на спинку стула.
Элиза закрыла за собой дверь и стояла, прислонившись к ней плечом:
- Я кажусь вам навязчивой?
- Скорее немного взбалмошной.
- Тогда все в порядке, - сказала она с улыбкой. - Я не возражаю против того, чтоб меня считали взбалмошной.
- Будьте естественны, в этом есть опреленное очарование, - сухо произнес Мэтисон. Он деловито выбрал свежую рубашку, распустил галстук.
- Мне нужно переодеться, - сказал он, направляясь в ванную.
- Вы не собираетесь в Зальцбург?
- Возможно. Сегодня все должно определиться.
- Вы не хотите остановиться...
Зазвонил телефон. Мэтисон снял трубку и повернулся к Элизе спиной.
- Линн? Прошу прощения, я уже на пять минут опоздал, и мне потребуется ещё минимум десять. Я постараюсь на этот раз не задержаться.
- Не волнуйтесь, - сказала Линн, и Мэтисон почувствовал, что она говорит совершенно искренне. - Я ещё даже не распаковала вещи. У меня гость. Это мисс Фрейтаг. Она пришла поздороваться со мной и проверить, хорошо ли я устроилась. Мисс Фрейтаг принесла мне цветы. Правда, это очень любезно? И у нас такой интересный разговор...
Он понизил голос:
- Так Фрейтаг сейчас у вас?
- Да.
- А я советовал ей взять выходной, - Господи, подумал Мэтисон, неужели она собирается весь вечер таскаться за нами?..
- Ну что ж, в этом есть смысл, - дипломатично произнесла Линн, чтобы не задеть мисс Фрейтаг. - Между прочим, нам звонил это ваш в-некотором-роде-полицейский. Он показался мне далеко не таким раздраженным, как утром в холле.
- О? - он услышал шорох под дверью и повернул голову. Элиза собралась уходить. Она послала ему поцелуй рукой, сжимающей перчатку.
Линн сказала:
- Я введу вас в курс дела, когда мы встретимся.
- Через десять минут, ладно? На этот раз я не заставлю себя ждать.
- Чудесно. Я спущусь в фойе.
- Скажите мисс Фрейтаг, что её план сработал великолепно. Гораздо лучше, чем тот, который предложил я.
- Я передам ей вашу благодарность. Ну, пока.
Он повесил трубку и повернулся. Комната была пуста. Он не слышал даже тихого хлопка двери, когда Элиза вышла. Обошлось без задетого самолюбия и уязвленной гордости, подумал он с облегчением, вспомнив прощальный воздушный поцелуй. Просто удивительно, что у неё в конце концов хватило здравого смысла просто уйти. Но, подумал тут же Мэтисон, если она захочет встретиться с ним в Зальцбурге, узнать, где он остановился, будет проще простого. Ведь нашла же она этот отель благодаря единственному беглому упоминанию о банкирской конференции?
Он переоделся за четыре минуты, сменив галстук, туфли и костюм. Торопливо вынимая все из карманов старого пиджака, брошенного на стул, он заметил, что исчез его блокнотик для адресов. Он должен был лежать в боковом кармане, по крайней мере, Мэтисон сунул его туда в баре. Не выронил ли он блокнот? Мэтисон готов был поспорить на сотню, что ничего не ронял. Блокнот был в кармане. В этом он совершенно уверен. Свирепо поджав губы, он запер дверь номера и, не дожидаясь лифта, помчался вниз, прыгая через три ступеньки.
У входа в бар он заколебался, но все же решил довести дело до конца. В зале было почти пусто, и его прежний столик свободен. Удача, подумал Мэтисон; ему совсем не улыбалось ползать по полу между чужими лодыжками. И сразу же ему повезло ещё раз: на полу, почти скрытый свисавшим длинным краем скатерти, рядом с ножкой стула, на котором недавно сидел Мэтисон, лежал маленький блокнот. Но как он мог проявить такую чертовскую беспечность и сунуть блокнот мимо кармана! Мэтисон ещё больше разозлился на себя. Ладно, он задолжал себе самому сотню. А Элизе - огромные извинения, хоть их нельзя высказать вслух. Черт побери, эта девушка сегодня просто вывела его из себя. Ее взбалмошность была ему по душе, но на этот раз он почувствовал что-то ещё - какую-то уклончивость, недосказанность... Возможно, не будь он настолько выбит из колеи убийством Эрика Йетса, он не был бы так скор на подозрения. Слишком скор. Это становится привычкой, и привычкой не из приятных.
Компания безупречно одетых мужчин поднялась из-за столика. Типичные банкиры, отметил про себя Мэтисон, от гладко причесанных волос до зеркально отполированных туфель, все в темных костюмах и галстуках в тонкую полоску. Возможно, немного англизированный вариант. Они собрали свои котелки и темно-синие, цвета морского мундира, короткие однобортные пальто с деревянной вешалки около двери. Один из них, натягивая желтые перчатки, отступил на полшага, нечаянно толкнув проходившего Мэтисона.
- Простите, - бросил он, едва взглянув через плечо. Мэтисон также бегло скользнул по нему взглядом и произнес: "Все в порядке". Чарльз Нилд, ошеломленно сказал он себе, продолжая свой путь. Без сомнений, Чарльз Нилд - какая перемена после засаленной спецовки и фланелевой ковбойки рабочего из "Ремонтной службы Акме радио".
Что ж, теперь я знаю, что Нилд в Цюрихе, думал Мэтисон, спускаясь по широкой лестнице к выходу из гостиницы. Как долго он находился в баре? Был ли он там в то время, когда заходили мы с Элизой?
К его удивлению, Элиза тоже была ещё тут: она стояла на другой стороне улицы, на широкой эспланаде. Она делала вид, что наблюдает за ставшими на якорь яхтами, но, должно быть, хотя бы одним своим красивым темно-серым глазом поглядывала на вход в гостиницу, потому что махнула рукой, привлекая внимание Мэтисона, как только он шагнул на тротуар. Она устремилась к нему почти бегом, пренебрегая правилами дорожного движения, не обращая внимания даже на заинтересованные взгляды мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34