– Это правда, – продолжила Майра тем же сдержанным тоном. – Она завистливая маленькая сучка! Втюрилась в тебя, а силенок разделаться с этим чувством не хватило, она не смогла выбросить тебя из головы, вот и заставила жениться! Что ж, надо было переспать с нею вчера ночью, потому что сегодня она уже наверняка ломает голову, как выбраться из этого положения. На ее стороне будут мать, и все ее друзья, и все газеты. О тебе заговорят с первых страниц… О небеса, бедный мой сумасшедший ублюдок…
Она замолчала, повернулась и быстро вышла из офиса в комнату для отдыха.
– Садись, Майк – сказал Бишоп, отпуская его. – Садись.
Долан вернулся за стол и сел.
– Я не думаю, что все так уж безнадежно, – произнес Бишоп, зажигая сигарету. – Мы должны что-нибудь придумать.
– Майра ревнует. Чертовски ревнует.
– Возможно. Но она права! Она права, насколько это возможно. Я не могу понять, как ты вляпываешься с такими девками, Майк, клянусь Богом, не понимаю. Эта Лиллиан взялась за тебя, как только появилась здесь. Не удивлюсь, если окажется, что она сама устроила эту работу для себя.
– Ни тебе, ни кому-то еще не приходит в голову, что я влюбился в нее, так? – сказал Долан, успокаиваясь.
– Идиот, – не сдержался Бишоп, – самый настоящий идиот! Ты знаешь, как ее родители бесятся по этому поводу. Каждый к западу от Гор знает, что старуха Фрайд помешана на родословной. Ты помнишь историю, которую они рассказывают во всех приемных города, о том, что она даже не сядет на стул, если на нем не будет герба. Черт, она в прошлом году протащила Лиллиан по всей Европе, пытаясь выдать ее за титул. Ты никогда не поймешь, что ты – моровое поветрие для отцов из Вестон-Парка? О чем, как ты думаешь, ее старик собирается побеседовать с тобой?
– Он в Сан-Франциско.
– Ты хочешь сказать, что он был в Сан-Франциско. Можешь быть уверенным: он уже мчится домой.
Долан съел сандвич и выпил стакан молока в аптеке недалеко от Вестон-Парка и затем отправился к телефону – снова позвонить в дом Лиллиан. Ни миссис, ни мисс Фрайд не вернулись, сообщил слуга. Долан спросил, когда их ждать. Или, может быть, он знает, где можно найти мисс Фрайд? Нет, сказал слуга, но сенатор возвращается с севера на самолете где-то в полдень, и его вполне можно будет застать около семи часов.
Долан выругался в телефонную трубку, вышел и направился к своей машине. Посидел там несколько минут в ярости и затем решил сам пойти в дом.
Он припарковал машину за полквартала, прошел по улице и быстрым шагом поднялся на большое крыльцо. Позвонил. Негр в белом пиджаке открыл дверь, но пускать Долана внутрь он и не собирался.
– Мисс Лиллиан здесь? – спросил Долан.
– Нет, сэр, – сказал негр твердо.
Долан пнул ногой дверь и вошел внутрь, в богато украшенную прихожую. Негр даже не пытался остановить его.
– Лиллиан! – позвал он, поднимаясь по лестнице. – Лиллиан!
Никто не отвечал.
– Ее здесь нет, сэр.
– Куда она ушла?
– Она не сказала. Она ушла сегодня рано утром со своей матерью.
– Ты передал ей мои записки?
– Я отдал их ее матери. Миссис Фрайд так приказала.
Долан кивнул и вышел, возвращаясь к своей машине.
– Я рад, что все еще идет дождь, – пробормотал он тихо.
Он катался пару часов, затем вернулся к себе, поставил машину в гараж и поднялся по лестнице. Улисс был в гостиной, вытирая подоконник, на который протекла дождевая вода.
– Кто-нибудь звонил?
– Да, сэр, мисс Эйприл и мистер Томас. Он сказал, что это важно.
– Это все? Ничего от мисс Лиллиан?
– Нет, сэр.
Долан вошел в комнату, снял пальто и шляпу и бросил их на стол. Закурил и сел на край кровати. Через пару минут появился Улисс:
– Видели газеты, мистер Майк?
– Обо мне?
– Да, сэр. Они говорят, что вы женились.
– Да, Улисс. Сегодня рано утром.
– Мисс Лиллиан приходила сюда, не так ли, мистер Майк?
– Нет, не думаю. Блондинка. Высокая девушка. Хорошенькая.
– Я говорю, что это она. Ее фотографии в газетах. Она очень хорошенькая. Вы собираетесь переехать, мистер Майк?
– Я не знаю. Садись, Улисс.
Улисс сел, повесив мокрую тряпку на металлическую корзину для бумаг.
– Я расспрашиваю, потому что, похоже, нам всем придется переехать. Может быть, ваша женитьба очень кстати. Этот человек был сегодня утром здесь.
– Какой человек?
– Ну этот, знаете, агент. Агент миссис Рэтклифф. Сказал, что если они заключат договор с нефтяной компанией, то снесут наш дом и построят здесь большую заправочную станцию.
– Ну что ж, думаю, настало время уходить отсюда. Мы не можем оставаться здесь вечно, тем более задарма.
– Старый дом рассыпается на куски, мистер Майк. Никто не хочет ни покупать его, ни платить за жилье.
– Это потому, что миссис Рэтклифф так долго терпела нас и ворчала лишь изредка. Надо бы с нами пожестче, особенно с теми парнями.
– Конечно. У них и пары долларов не найдется. Если б вы их не подкармливали, они бы давно померли с голоду.
– Может быть, для них лучше уехать, Улисс. Ты был здесь весь день?
– Да, сэр.
– И уверен, что мисс Лиллиан не звонила?
– Да, сэр. Никто, кроме тех двоих, о которых я говорил вам, – мисс Эйприл и человек из «Таймс газетт».
– Ладно. У меня проблемы, Улисс.
– Мне кажется, мистер Майк, у вас всегда проблемы, – сказал Улисс, улыбаясь.
– На этот раз – из-за моей дорогой женушки.
– Ее родители?
– Да. Ее старик может меня пристрелить…
– Расскажите, как он выглядит, и я прослежу, чтобы он не попал сюда.
– Меня больше беспокоит то, что я чертовски глупею при общении с женщинами. Почему, Улисс?
– Не знаю, сэр. Если бы я знал ответ, я и себя мог бы оградить от многих несчастий.
– …Послушай, Улисс. Я попытаюсь немного поспать. Если позвонит мисс Лиллиан, разбуди меня.
– Хорошо, сэр, – сказал Улисс, снял тряпку с корзины и встал. – Могу я для вас что-нибудь сделать – наполнить ванну… или что-нибудь еще?
– Нет, но знаешь что, если увидишь седого представительного джентльмена перед дверью с автоматом в руках, кричи и поскорее убегай…
Проснувшись, Долан осознал, что дождь все еще продолжается, и почувствовал в животе, прямо под пупком, нечто теплое и бодрое; затем понял, что горит свет и кто-то трясет его за плечо.
Долан открыл глаза и узнал в склонившемся над ним человеке Бишопа.
Эдди, увидев, что наконец разбудил Долана, присел на кровать рядышком с ним.
– Майк, ты проснулся?
– Да. Что случилось?
– Это насчет журнала.
– Что насчет журнала? – встрепенулся Долан, моментально сбросив с себя сон и садясь в постели.
– Карлайл изъял его из газетных киосков.
– Карлайл?
– Джек Карлайл. Я думаю, что это он. В городе в киосках не осталось ни одного экземпляра «Космополита».
– Как? Что случилось? – Долан задавал вопросы один за другим, опуская ноги на пол и хмуро глядя на Бишопа.
– Насколько я могу понять, это был обычный налет, прекрасно рассчитанный по времени, в деловой части города. Через несколько минут после плановой доставки пара-тройка парней одновременно вломилась в каждый киоск. Схватили все журналы, кинули их в машину и смылись.
– Неслабо!
– Несколько продавцов подняли шум и попытались защищаться, но бандиты приказали им заткнуться, или это будет только начало. Напоминает старую методику Карлайла. Он хочет быть чертовски уверен, что статья о его брате не попадет в тираж.
– Он не мог этого сделать! – воскликнул Долан. – Небеса, это же Соединенные Штаты Америки!
– Вечный старый звон про то, что их посадят в тюрьму. А они не могут – но делают.
– Итак, остались только журналы на почте и в соседних аптеках.
– Думаю, «летучие эскадроны» посетили уже и аптеки. Сейчас больше девяти часов. Меня не удивит, если Карлайл доберется до почты и обчистит ее тоже.
– Я надеюсь, черт возьми, что он это сделал. О господи, как я надеюсь на это! Выставится дураком перед властями…
– Забавная вещь: таким парням все равно, перед кем они предстают дураками. Черт, я пытался дозвониться до тебя два часа, а соседи сказали, что тебя нет.
– Это правда, – произнес Долан, закуривая. Затем поцокал ногтями по зубам и продолжил: – Ладно, придется напечатать второй тираж, вот и все. Сукины дети. Что он о себе думает, что он Гитлер или Муссолини?
– Таких амбиций у него нет. Черт, эта страна полна такими…
Долан задумчиво затянулся, процокал ногтями по зубам еще несколько раз, затем быстро поднялся и пошел в гостиную к телефону. Разыскал и набрал номер домашнего телефона Лоуренса; но тот, кто ответил, сказал, что мистер Лоуренс ушел и не появится дома раньше полуночи.
Долан вернулся в спальню:
– Лоуренс в кино или где-то еще. Если бы я смог связаться с ним, я бы уговорил его вызвать печатников на ночную смену, и мы бы сразу выдали второй тираж. Господи, надо же было именно сегодня ему уйти…
– Можно сделать это утром. Если только он согласится.
– Что ты хочешь сказать – «если он согласится»?
– Он же так, трость-ветром-колеблемая, ты же знаешь. Старается забиться в норку при первом признаке проблемы, и именно он – настоящая проблема для тебя. Одно слово со стороны Карлайла, и Лоуренс и не пикнет.
– Мы уговорим его!
– Не получится, если он не захочет, – сказал Бишоп. – Это его право. По-моему, мы останемся как старый ручей без запруды.
– Ты так думаешь?
– Да. Борьба только начинается. Но я не собираюсь сдаваться – я мужик крепкий. Главная же опасность грозит тебе. Карлайл все еще не воспринимает нас всерьез, а когда воспримет, то не ограничится просто «чисткой» киосков.
– Господи, это чересчур.
– Не для него. Это просто его способ предупреждения. Если в один прекрасный миг Карлайл пойдет к Лоуренсу и порекомендует ему бросить все, ты, черт возьми, прекрасно можешь представить, что случится.
Зазвонил телефон. Долан вздрогнул.
– Подойди ты, ладно? – попросил он. – Меня здесь нет.
Бишоп пошел к телефону. Долан слушал его извинения; через минуту Эдди вернулся.
– Ты становишься важной персоной, – сказал он. – Это был знаменитый экс-сенатор, Марк Фрайд.
– Господи! – воскликнул Долан. – Я забыл, что женился.
– Забыл? Ну ты даешь. Твой тесть хочет, чтобы ты позвонил ему. Сказал, что неважно, в какое время. Между прочим, ты оказался весьма популярным, твои фотографии во всех утренних газетах…
– Я не видел их. Послушай, Эд, мы в чертовской опасности, не правда ли?
– Не могу не согласиться. Майк, ты восхитителен! Ты самый оригинальный сукин сын, которого я когда-либо встречал. У тебя нет ни малейшей идеи, что делать, правда?
– У меня есть только одна идея – Бад Макгонахил. Первым делом я собираюсь дать тебе полномочия специального заместителя шерифа этим утром, и мы займемся выпуском второго тиража и защитой от реквизиции. Даже если придется вызвать полицию для охраны газетных киосков.
– Здорово. Я приму полномочия, потому что в городе есть пара ублюдков, которых я давно хотел бы пристрелить. Но не связывайся с полицией: ни с окружными, ни с городскими копами. Карлайл управляет всеми. Если мы выпустим тираж, то без посторонней помощи. Лично я думаю, что у нас не больше шансов, чем у священника во время смерча…
– Может быть, я смогу уговорить Лоуренса не менять ставку. Мне это прежде удавалось.
– Но тогда не грозило схлопотать бомбу в фасад типографии. А теперь это возможно. Запомни мои слова, этот ублюдок затрясется, как только Карлайл разинет пасть. Единственное, что можно сделать, – это устранить Карлайла.
– Есть другой способ.
– Да, попробовать договориться и убедить…
– Я постараюсь. Ладно… Мне надо идти.
– Куда?
– Прогуляться, – ответил Долан, надевая френч и шляпу и направляясь к выходу.
– Эй! Тебе лучше прихватить это, – сказал Бишоп, показывая на пистолет.
Долан секунду поразмыслил, потом согласно кивнул:
– Думаю, да, – вернулся и взял пистолет.
– Смотри, куда суешь нос, – посоветовал ему Бишоп, поднимаясь. – Может, позволишь мне пойти с тобой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26