Сенатор не ответил, быстро подошел к шнуру колокольчика, потянул за него, затем повернулся к двери, улыбаясь, как будто ждал этого случая.
Появился негр.
– Попроси мисс Лиллиан прийти сюда.
Негр отступил назад, с подобием улыбки на лице, и в кабинет вошла Лиллиан. Она, очевидно, ждала в библиотеке. Долан удивился и задумался, как много из разговора она подслушала.
– Привет, Лиллиан, – произнес он, вставая и откладывая сигарету.
– Привет. Ну что ж, дорогой пала?
– Думаю, если ты скажешь мистеру Долану то, что сказала мне вечером, я смогу уладить дело.
– Сказать ему о чем, папа?
– О том, что ты не любишь его.
– Ах это… – Лиллиан повернулась к Долану. – То, что сказал папа, правда. Я не люблю тебя.
– Кто решил, что ты не любишь меня, – ты или он?
– Я. Ты действительно не воспринимал меня всерьез, не так ли? – спросила она невинно.
– Только не в тот момент, – ответил Долан, смеясь. – Да, ты действительно заморочила мне голову.
– Я просто сделала это шутки ради, – сказала Лиллиан, – не подумала, что ты отнесешься ко мне серьезно.
– Хватит, Лиллиан, – бросил сенатор. – Теперь ты можешь идти.
– Спокойной ночи, – сказала Лиллиан.
– Спокойной ночи, – отозвался Долан. И продолжил, подождав, чтобы она вышла: – Потрясающее чувство юмора.
– Ну вот, теперь вы видите, я был прав.
– Да. Не думаю, что она любит меня.
– Конечно нет. Вы же не хотите быть женатым на девушке, которая вас не любит, не так ли? Конечно нет! Ну что, вы согласны, что аннулирование брака – лучший выход?
– Абсолютно, – сказал Долан. – Абсолютно.
– Отлично! – воскликнул сенатор, энергично потирая руки и перекатывая во рту сигару. – Вы знаете Оппенгеймера из банка?
– Да.
– Он мой адвокат. Встретимся завтра в десять часов утра здесь, он приготовит бумаги.
– Я буду, – отозвался Долан. – Ну что же…
– Мой мальчик, – сказал сенатор, сияя и тряся его руку, – вы оказались очень разумным человеком. Пойдемте, я провожу вас до двери…
– Спасибо, сенатор, – перебил его Долан. – Вы упустили всего одну вещь.
Сенатор нахмурился.
– У меня есть то, что нужно вам, а у вас есть то, что нужно мне. Классическая предпосылка для заключения сделки, не правда ли?
– Я не вполне понимаю, куда вы клоните.
– Дело в том, сенатор, что я очень сильно нуждаюсь в деньгах.
Марк Фрайд застыл, глядя на Долана из-под кустистых бровей.
– Мне нужны деньги для продолжения своего дела, и я подумал, что, возможно, вы сможете мне помочь.
– Вымогательство, да? Преднамеренное вымогательство.
– Не преднамеренное. Идея пришла мне в голову минуту назад. Когда Лиллиан разъяснила, что не любит меня. Вы помните, она сказала, что вышла замуж шутки ради. Я пришел сюда, чтобы разобраться во всем, и неожиданно для себя теперь выяснил, что Лиллиан шутила. Это будет вам стоить…
– Я не дам вам ни пенни, черт возьми!
– А без денег, – сказал Долан мягко, – не будет аннулирования брака.
– Я постараюсь привлечь тебя за это. Ты пожалеешь, чертов ирландский шантажист.
– Это не шантаж, сенатор, – бизнес. Мне нужны деньги, а у вас они есть. Мне нужны пятьдесят тысяч долларов.
– Пятьдесят ты…
– Я не собираюсь спорить. Пятьдесят тысяч.
– Почему я… Так нельзя… – просипел сенатор, а затем бросил отрывисто: – Я дам вам двадцать пять.
– Тридцать семь с половиной.
– Тридцать пять. Да или нет?
– Да. Встретимся утром, в десять, в офисе Оппенгеймера. Не буду больше надоедать, сенатор. Я сам найду дверь.
Калли, начальник печатного цеха, с некоторой подозрительностью отнесся к изготовлению еще одного тиража «Космополита». Да, он слышал о том, что случилось с журналом прошлой ночью, он также думает, что это весьма неприятно, но есть утвержденный график, и сегодня надо печатать и брошюровать журнал страховой компании, это займет большую часть дня. Допечатка приведет к тому, что плановая работа будет отложена и людям придется остаться сверхурочно, вот тогда Лоуренс на самом деле взбесится.
– Я беру на себя полную ответственность, – сказал Долан.
– Понимаю, Майк, но все же хочу получить разрешение мистера Лоуренса.
– Но я же говорю тебе, Лоуренса нет дома. Домашние сказали, что он уехал в офис.
– Так, значит, сейчас он должен быть здесь.
– Я знаю, что должен, но его нет, и он может не появиться и через час. Нельзя терять время. Послушай, Калли, тексты еще в металле, так?
– Да, еще не переплавили…
– Тогда какого черта? Ставь их в машины и начинай. Какой тираж напечатали вчера?
– Что-то вроде двадцати двух сотен.
– Сделай тридцать пять сотен.
– Это выбьет из графика…
– Ладно, если другая работа затянется, я оплачу сверхурочное время. А теперь начинай, хорошо?
– Ладно, Майк, но если Лоуренс ничего не скажет…
– Я позабочусь об этом. Просто потерпи.
– Привет, Калли.
– Привет, Эд.
– Как дела? – спросил Бишоп Долана.
– Нормально. Давай уйдем отсюда и дадим Калли работать, – сказал Долан, выходя из кабинета в коридор. – Виделся с Бадом?
– Да. Посмотри, – сказал Эд, показывая значок заместителя шерифа. – Выглядит немного дешево. У Бада есть один с бриллиантом, доставшийся ему от Элкса, или Муза, или кого-то еще. Я мог бы заполучить его, но…
– Он выдал тебе оружие?
– Нет, дал взаймы один ствол. Тридцать восьмой калибр. Говорит, забрал его у Красавчика Флойда, когда поймал его здесь, но думаю, привирает.
– Баду нравится производить впечатление на людей знакомством со знаменитыми преступниками.
– Я знаю. Хороший парень тем не менее…
– Получил? – спросила Майра.
Бишоп кивнул, поднял полу пиджака, чтобы она могла увидеть пистолет в кармане его брюк.
– Значок, кобура – все. Угадайте, где я присягал.
– Где? – спросил Долан.
– В уборной парикмахерской через дорогу. Бад сказал, что следует быть крайне осторожными. Представьте себе, стульчак! Символично, да? – засмеялся он.
– Что там с Калли? – спросила Майра Долана. И тут как раз послышался характерный рокот печатного станка.
– Это «Космополит»?
– Да.
– Здорово! Вот это здорово! Мы покажем этому ублюдку, где его место!
– А что насчет газетных киосков? – поинтересовался Бишоп. – Карлайл пуганул однажды, пуганет еще раз.
– Думаешь? – сказал Долан и, подойдя к заднему окну, жестом подозвал к себе Эда и Майру. – Взгляните.
На стоянке позади фабрики, под крышей открытого ангара, где Лоуренс обычно оставлял грузовики, околачивались семь или восемь человек.
– Гориллы, – произнес Долан. – Отпетое хулиганье. Эти умеют говорить на языке Карлайла. Знаете, откуда я их взял? Из книги пэров полицейского участка. Эммет отобрал их для меня.
– Когда ты виделся с Эмметом? – спросил удивленный Бишоп.
– Сегодня утром. В шесть часов. Поехал к нему домой и объяснил, что произошло, и попросил помочь – и вот они здесь. Хотел бы посмотреть, как кто-нибудь попытается приструнить этих малышей.
– Надо же, черт меня возьми, обратиться за помощью к шефу полиции, – сказал Бишоп, хлопая Долана по спине. – Когда ты придумал это?
– Прошлой ночью, когда прогуливался, и никто, кроме тебя, не хотел рисковать. Но это еще не все, что я придумал.
– А что еще? – дуэтом спросили Эд и Майра.
– Это еще не окончательно, но, если все получится, наши проблемы будут решены.
– Деньги?! – воскликнул Бишоп. – Это деньги? От кого?
– От Фрайда.
– Ах вот куда ты направлялся вчера вечером! – сорвалась Майра на крик. – Что случилось?
– Хватит орать на меня, – сказал Долан, обращаясь к Бишопу с объяснениями. – Я ездил нынешней ночью по городу, думая о многих вещах и ни о чем конкретно, и заехал к Лиллиан. Не знаю, почему я оказался там, а не где-нибудь еще. Сначала у меня не было мысли ехать туда, но раз! – и я там.
– Полагаю, она бросилась в твои объятия, – съязвила Майра.
– Заткнись, – бросил ей Долан через плечо. – Итак, в результате Лиллиан заявила, что вышла за меня замуж только шутки ради и что вовсе не любит меня.
– Это старик заставил ее так сказать.
– Конечно он. Все произошло при нем. Он вызвал ее как главное вещественное доказательство необходимости аннулировать брак. Она, видите ли, подумала, что отмочила чертовски великолепную шутку.
– Море веселья, – вставил Бишоп. – Продолжай.
– Это все. Я сказал – о'кей, мы аннулируем брак. Только мне нужны пятьдесят тысяч баксов для этого.
– Господи! – присвистнул Бишоп. – Пятьдесят тысяч! Ты получил их?
– Сторговались на тридцать пять. В десять встречаюсь с Фрайдом в офисе его адвоката, чтобы подписать бумаги.
– Черт, ты кудесник! – воскликнул Бишоп, качая головой. – Эти тридцать пять и четыре, которые мы получили благодаря Майре, позволят нам напечатать еще много-много номеров. Может быть, я могу получить пару сотен аванса, ты знаешь, дети ослабели…
– Конечно-конечно, Эд. Послушай, я беспокоюсь…
– Почему, ради бога! Твои волнения закончились. Не о чем беспокоиться.
– Эти деньги, что обещал мне Фрайд. Я чувствую себя мерзавцем.
– Ты слышишь этого парня? – сказал Бишоп Майре. – Послушай, Майк. Ты имеешь право на эти деньги. Господи, вобьешь ли ты когда-нибудь себе в голову, что парень с угрызениями совести в наше время всегда будет парнем, которого поимели. Кроме того, эти деньги пойдут на хорошее дело.
– Ты имеешь в виду журнал? Конечно, об этом я и думал, – произнес Долан рассудительно. – Именно поэтому я сделал ему предложение. Что ты скажешь, Майра? – спросил он, возвращаясь к столу, где сидела Майра, грызя карандаш.
– Я думаю, что тебе чертовски повезло, что он не свернул тебе шею, – выпалила Майра.
– Ах, так ты думаешь, что я мерзавец, – сказал Долан спокойно. – Надо тебе нащелкать по носу за такие выводы о моих намерениях!
– Знаешь, почему ты так внезапно разозлился? Ты ведь и сам думаешь так же.
– Сейчас отшлепаю тебя на счастье, выбью немного сарказма.
– Прекратите, оба, – возмутился Бишоп, вставая между ними. – Никогда не видел ничего подобного. А если меня не будет, когда вы начнете перепалку, что тогда? Прекратите.
Долан прорычал горлом что-то неразборчивое, и Бишоп отошел к окну.
– Майк! – позвал он.
Долан, уловив зловещие нотки в голосе Эда, стремительно подошел к нему и посмотрел через его плечо.
Из офиса напротив только что вышел человек. Это был мужчина небольшого роста, ничем особо не выделявшийся. Они наблюдали, как он пересек улицу и встал на остановке в ожидании трамвая. Когда он наконец повернулся к ним лицом, Бишоп и Долан быстро отступили от окна, чтобы мужчина не смог их увидеть.
– Забавно, что он не поднялся повидать нас, – сказал Долан.
– Да. Не считает нас достаточно важными персонами.
– Кто это? – спросила Майра.
– Джек Карлайл, – ответил Долан, кусая губу.
Майра быстро подошла к окну.
– Он не должен тебя заметить, – быстро проговорил Долан.
– Хорошо, – шепнула Майра, прижав голову к стене и украдкой глядя в окно. – Он не смотрит сюда… так вот каков местный диктатор! Ну, – сказала она, отходя от окна, – его вид отвечает на многие вопросы, которые мне были непонятны.
Монотонный рокот печатного станка, на фоне которого происходил их разговор, внезапно смолк. Долан и Бишоп посмотрели друг на друга.
– Пойдем, – бросил Долан Эду.
Он сбежал по лестнице, Бишоп – следом за ним, и вошел в кабинет Лоуренса без стука. Лоуренс только что снял плащ.
– Это вы остановили станки? – спросил Долан.
– Да, и я остановлю снова, если их включат без моего разрешения, – сказал Лоуренс, садясь за стол. – Какое право вы имеете распоряжаться?
– Я пытался связаться с вами, но не смог. Я очень беспокоился о перепечатке тиража… Почему вы остановили печать? Что-то не так?
– Вы прекрасно знаете, что сегодня мы печатаем ведомственное издание страховой компании. У нас слишком давно этот контракт, мы не сможем нарушить его сейчас.
– Это не причина, – сказал Бишоп.
– Подожди минуту, Эд, – остановил его Долан. – Визит Джека Карлайла не мог повлиять на остановку станков, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26