– На твоем месте, – я указал подбородком на его болтающийся член. – Я бы постеснялся показывать кому бы то ни было такой пупырышек. Если бы у меня был такой малыш, то я бы сам давным-давно застрелился.
– Убей его, – сказал Ефимов брату, засовывая в штаны свои причиндалы.
Тот наклонился ко мне, занес ружье, и что есть силы опустил приклад на мою челюсть. Жуткая боль, хруст, тьма.
12.
Мой ангел-хранитель скорее походил на монстра, чем на птицу небесную. У него были выпуклые глаза, как у хамелеона, с точками посредине, лицо, обезображенное глубокими складками, горб, из которого росли покрытые чешуей крылья и опухшие руки с неровными ногтями. Он держал посох с огромной раковиной вместо наболдажника. Он очень старался, бил крыльями так, что чешуя разлеталась в разные стороны, размахивал посохом, так, что раковина гудела при каждом взмахе, кричал и вращал глазами. Он делал все, что мог.
Наконец, ему что-то удалось, и я увидел свет. Вначале просто свет, потом размытый силуэт, который постепенно приобретал форму и резкость. Я открыл глаза. Надо мной склонился Никита Прокопьевич, врач из реанимации. «Если его опять разбудили среди ночи, то он вполне может подмешать мне в стакан какую-нибудь гадость», – подумал я и опять провалился во тьму.
В следующий раз я очнулся на боку. Передо мной на табуретке сидела мать, увидев, что я открыл глаза, она вскочила, наклонилась ко мне и что-то радостно сказала сквозь слезы. В ногах на кровати сидела Галя, она тоже встала и, обняв мою мать за плечи, склонилась, задев мой лоб волосами. За моей спиной кто-то совершал непонятные процедуры с моей задницей, потом меня повернули на спину, мне стало больно, и я опять отключился.
Как следует слышать и соображать я начал только на четвертый раз. Перед этим была ночь, а когда наступил день, я увидел Серегину небритую рожу. Он сидел около тумбочки, но, увидев, что я открыл глаза, лихо подрулил ко мне на инвалидной коляске.
– Ты меня слышишь? – спросил он.
Я хотел сказать, да, но не смог, рот не открывался.
– У тебя челюсть в трех местах сломана, – сказал Серега. – Просто кивни головой.
Я кивнул.
– Ты чуть не сдох, они на тебе ни одного живого места не оставили – с оптимизмом сказал он. – Очень всех напугал. Меня как раз переводили в отделение, когда тебя привезли. Я попросил, чтобы оставили с тобой. Сгоняю к Прокопенко, скажу, что ты начал соображать.
Он уехал, и сразу вошла Галя.
– Привет, – сказала она.
Я кивнул.
– А я познакомилась с твоей мамой, она сейчас у тебя дома, варит бульон, но скоро приедет. Ты пока кушать не сможешь, только бульоны да жидкие каши, – она неловко улыбнулась. – Твоя мама – очень хорошая женщина.
Галя взяла меня за руку. Я от счастья захлюпал носом, как последний придурок. Влетел Серега, он что-то крикнул с порога, но, увидев наше настроение, уехал в свой угол.
Мы сидели, взявшись за руки, потом я уснул.
В следующий раз, когда я проснулся, в комнате никого не было. Я очень долго лежал счастливый и наслаждался светом, пока не вошел полковник. Следом за ним въехал Серый. Полковник был в белом халате, из-под которого выглядывала форма. Он скромно сел напротив и нежно посмотрел на меня.
– Как ты? – спросил он.
– У него челюсть в четырех местах сломана, – хвастливо заявил Серега. – Он говорить пока не может.
– Я сам участвовал в задержании, – сказал полковник. – Эти скоты валялись у меня в ногах, умоляя, чтобы их не били. Поверь, им было больно.
Я благодарно кивнул.
– А как вы узнали? – спросил Серега у полковника.
– Нам ребята из наружки сообщили.
– Из какой наружки? – продолжал любопытствовать Серый.
– За Чебоксаровым было организовано наружное наблюдение, сразу, как только он вышел из милиции, – почему-то официальным тоном ответил Спарыкин.
– Вы что пустили за ним соглядатаев? Зачем? – удивился Сергей.
– Вначале он был на подозрении, а потом, когда его алиби было доказано, появилась версия, что убийца – кто-то из близкого окружения Игоря, и мы пустили в его кругах парашу, что Чебоксаров видел и может опознать убийцу. На похоронах наши люди довели эту информацию до всех присутствующих. Мысль у нас была такая, что убийцы, узнав о наличие свидетеля, выйдут на Чебоксарова с целью его устранения. Время показало, что наши выводы были правильные, и эта схема сработала, – полковник улыбнулся. – Правда, мы их чуть-чуть не проворонили.
– Все это время вы за ним следили? – поразился Серега. – Охраняли, что ли?
– Ну да, – согласился Спарыкин. – За ним шли все время до подъезда, оставляли только на ночь, когда он заходил в квартиру, а потом, в шесть утра начинали снова. Если бы мы не делали перерыва ночью, то мы бы, скорее всего, поймали их раньше, по крайней мере, на том эпизоде, когда Ефимов, разбивал его машину.
Я слушал с большим интересом, как-то не верилось, что все это говорится обо мне.
– То есть вы вели его до подъезда? – спросил Сергей.
– Да.
– А если бы его убили в подъезде?
– Мы бы все равно взяли их на выходе, – пояснил Спарыкин.
«А как же я»? – мелькнула у меня мысль. То же самое подумал Серый. Он присвистнул, но промолчал.
– Если вы не заходили в квартиру и дом, то как ваши люди узнали, что там происходит избиение? – полюбопытствовал мой друг.
Полковник усмехнулся.
– С этим вообще интересная ситуация. В первую ночь, когда Коля ночевал за городом, один наш любопытный сотрудник решил посмотреть, все ли там в порядке. Инструкции такой у него не было, но и вести себя таким образом ему не возбранялось, – Спарыкин еще раз загадочно улыбнулся. – Так вот он подошел к дому и в одном из окон увидел этих ребят, занимающихся любовью.
Я был благодарен полковнику за мягкость, он как будто бы почуял, что мне было бы неприятно, если бы он назвал наше занятие грубым словом.
– Он позвал напарника, и они довольно долго любовались вашими выкрутасами, – посмотрел он на меня.
«А это – уже извращение», – подумал я.
– Мало того, они рассказали эту историю в самых ярких красках своим сменщикам, и те тоже решили проявить любопытство. Они выждали немного, а затем пошли к дому, благо, что на заднем дворе забора не было и в помине.
– Ну? – проявил нетерпение Сергей.
– И все увидели. Вначале не поняли, какой-то мужик, бегал по залу с оголенными гениталиями, думали – групповик или извращение какое, а потом, когда врубились, сами брать побоялись, вызвали подкрепление.
– Лихо, – только и смог произнести Серега.
Я не знал, что и думать. Своим спасением от пары сумасшедших, я, оказывается, был обязан, двум извращенцам.
– А зачем Ефимову все это было нужно? – подивился мой напарник.
– Он через этого своего долбанутого братца заключил на севере контракт с нефтяниками на поставку сухого пайка, в который входили тушенка, сгущенка, зеленый горошек и еще какие-то консервы, ровно на миллион. Денег своих у него не было, оказывается, у него дела давно уже шли неважно, и он занял у Игоря, все объяснил, показал договор. Говорит, что пообещал процент. Игорь решил помочь и заодно положить в карман пару тройку копеек. Тот купил товар, привез на севера заказ, а там продукты не прошли сертификацию, кроме сгущенки, все забраковали. Горошек – подмороженный, жрать можно, но сертификат не дают, тушенка – левая, рыба – тухловатая. В Москве его киданули, одним словом. Нефтяники контракт разорвали, – полковник задумался. – От жадности это все. Покупал самое дешевое, а это – не всегда правильно. Повез фуру обратно в Москву, а фирмочки той уже и след простыл. Вернулся. Стал в черную продавать через свои магазины да распихивать по фирмам себе в убыток. Тут подошел срок расплаты. Все просто. Зная, что Игорь никому не скажет, и что он никогда ничего не записывает, опасаясь проверок, решили его убрать. Про смартфон как-то не подумали. Да еще надеялись, что Нелька его, Ефимова, попросит фирмой руководить. Думали, если и остались какие следы, то смогут подчистить. Просчитались. Видимо, Игорь сердцем где-то что-то чуял. А этот его брат Толик вообще дебил, контуженый на стрельбах десантник. Дальше вы знаете.
Мы молчали. Вошла Галя, положила на стол лекарства и снова вышла.
– Все три ефимовских магазина отошли ко мне, – сказал полковник. – Я дал команду переделать учредительные документы, включить совладельцами тебя и Нелю. Прибыль будем делить на троих. Магазины хорошие, в хороших местах. Надеюсь, ты не против?
Я был не против.
– А как же я? – весело спросил Серега.
– Это уж вы сами решайте, – отмахнулся от него Спарыкин. – И еще одно интересное известие, – обратился он ко мне. – Иволга допрыгалась. Пошла налево, а муж ее вычислил, застал на месте, сломал нос, ребра, короче основательно испортил внешность, теперь она лежит в соседней палате. Удивительное совпадение.
– А кто такая Иволга? – спросил Сергей
– Не важно.
Спарыкин встал.
– Не дожидаясь разборок начальник сегодня подал рапорт об увольнении. Догадываешься, кого назначат на его место?
Я кивнул.
– Пойду, – сказал полковник. – А доллары, которые у тебя изъяли, я твоей матери отдал. Говорю: «Ваши»? А она, не моргнув глазом: «Мои».
После его ухода Серега долго возмущался недостойным поведением ментов. Потом сказал:
– Теперь в наших киосках командует Света. Я смогу работать только через месяц, а ты – через два. Светка сюда приходила, предложила свои услуги, я выписал им доверенность на «москвич», мой тесть, пенсионер за рулем, а она – как экспедитор. Успела подружиться с твоей Галей. Надеюсь, ты не против?
Я покачал головой.
– Наверное, так и сделаем, – предположил Серега. – Светка и тесть пускай занимаются киосками и павильоном. Светка, она умница, она потянет. А нам с тобой придется ставить на ноги магазины. Там работы невпроворот, – он присвистнул. – Вот счастье то привалило! Купим по джипу.
Он еще долго балагурил, развивая эту тему, я его не слушал. Каждая частица моего тела болела, но я был счастлив. Все так неожиданно. Я обрел мать, встретил девушку, нашел друга в лице начальника одной из сильнейших силовых служб и стал крупным бизнесменом. Ничего особенного не случилось, просто убили человека, который так много делал для меня при жизни и еще больше – после смерти. Мне стало невыносимо жаль Игоря и я заплакал.
– Что еще за слезы? – спросил Серега. – Немедленно прекрати. Хочешь, я тебя развеселю?
Я кивнул.
– Пока валяюсь в больнице, решил написать книгу, основанную на собственном жизненном опыте, – он сделал паузу. – Знаешь, как будет называться?
Я пожал плечами.
– «Сто пятьдесят видов женских оргазмов, и способы их достижения», – он хмыкнул. – Тебе смешно, дружище?
Мне было смешно. Я кивнул.
– Если бы у тебя не была сломана челюсть в пяти местах, то ты сейчас ржал бы, как сумасшедший. Да?
Я кивнул.
– А девчонка твоя – ничего! Красивая.
Я пожал плечами.
– Слушай, уступи ее мне.
Он ухмыльнулся, давая понять, что говорит не серьезно, что это всего лишь очередная идиотская шутка.
– Ты все равно не сможешь ее до конца оценить.
– Почему? – сквозь зубы, превозмогая боль, кое-как спросил я.
– У нее глаза голубые.
Я усмехнулся и посмотрел в окно, в верхний правый угол, туда, где за деревьями сияло ослепительно-синее небо.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37